На растиражированной главными российскими “кнопками” встрече президентов России и Узбекистана президент Ислам Каримов проникновенно заявлял о необходимости перейти от отношений стратегического партнерства двух стран к подлинно союзническим отношениям. Заявления эти особенно заслуживают внимания, поскольку исходят они не от “интегратора” Нурсултана Назарбаева, традиционно ориентированного на Москву Эмомали Рахмонова или от остро нуждающихся в помощи киргизских лидеров “тюльпановой революции". Ташкент всегда держал с “бывшей метрополией” серьезную дистанцию.

Как опытный политик, Каримов всегда действовал в строгом соответствии с тезисом, согласно которому в политике нет постоянных друзей, есть лишь постоянные национальные интересы. А интересы эти сформулированы в его программной работе “Узбекистан. Свой путь обновления и прогресса”. Их сущность в установлении двусторонних взаимоотношений с ведущими странами с целью привлечения иностранных инвестиций для преодоления экономического кризиса, а также обеспечение мира и стабильности в регионе Центральной Азии. Этими целями и объясняются многочисленные “зигзаги” во внешней политике Узбекистана, который в зависимости от ситуации ориентируется то на Турцию, то на Китай, то на Германию или Южную Корею, то на США, а то и на Россию. Так было до самого последнего времени. Точнее – до весны текущего года и майского подавления попытки мятежа в Андижане.

Первоначально в Узбекистане в качестве ориентира была выбрана в меру светская и в меру демократическая Турция. “Моя страна будет идти по турецкому пути”, - сказал И.Каримов во время своего первого визита в Турцию в декабре 1991 года. Однако уже с 1993-го в Узбекистане активно заговорили о применимости “китайской модели развития”. Крен объяснялся тем, что у Ислама Каримова не встретила понимания идея Тургута Озала об интеграции тюркских народов под эгидой Турции. Как объяснил лидер Узбекистана: “Турция хочет, чтобы мы стали турками. Мы – узбеки, а не турки”.

Это, однако, не означало, что “турецкий фактор” был снят с повестки дня. Он использовался, когда возникала необходимость обозначить свою исключительность в рамках СНГ. Подписывая 9 мая 1996 г. Договор о вечной дружбе, Ислам Каримов и Сулейман Демирель высказали тревогу в отношении того, что они рассматривали как сигналы “имперской политики” Москвы. Напомним, что накануне, 29 марта и 2 апреля, возникло два новых межгосударственных объединения, закрепленных Договором об углубленной интеграции между Белоруссией, Казахстаном, Киргизией и Россией и Договором о создании Сообщества Белоруссии и России. Обе структуры были публично оценены Исламом Абдуганиевичем как “завеса, за которой Москва сможет грабить южные государства и навсегда оставить их в бедности”.

Нельзя сказать, что Узбекистан не поддерживал отношения с Россией. Сам Каримов даже как-то подверг критике российских журналистов за такие оценки. Во время визита в мае 2001-го в РФ он подчеркнул: “У Москвы и Ташкента нет позиций, по которым они бы расходились, но есть вопросы, по которым Узбекистан выступает с самостоятельных позиций, при этом они не противоречат стратегическим интересам России”.

В этой “самостоятельной позиции” и заключалась суть. Когда и где ему выгодно, Узбекистан всегда был готов дружить, но там, где речь шла о необходимости поступиться чем-то в интересах коллективной безопасности, дружба кончалась. Не стоит осуждать Ташкент за такую политику: он лишь следовал своим национальным интересам. В большей мере виновато было само российское руководство, у которого, по моему мнению, до сих пор не существует целостной центральноазиатской политики.

Апрель 1995 года стал переломным для отношений между Узбекистаном и США. Ташкент посетил тогдашний министр обороны США Уильям Перри, выразивший поддержку процессу демократизации и стабильности и назвавший эту страну “островом стабильности”. Тон официальных заявлений американской администрации по отношению к Узбекистану в 1996-1998 годах заметно изменился, она начала выражать большее беспокойство по поводу “стабильности”, чем по поводу “демократии”. Узбекистан был признан в Вашингтоне региональной державой.

В ноябре 1998 г. Каримов выступил с резкими заявлениями в адрес российских спецслужб и Таджикистана, обвинив их в организации мятежа полковника Махмуда Худойбердыева. Весной 1999 года Ташкент вышел из Договора о коллективной безопасности и стал новым членом ГУАМ, добавив к названию этой организации еще одно “У”. Узбекистан демонстрировал Москве, что в ее помощи он более не нуждается.

Но летом 1999 г. произошли “баткенские события”, когда группы боевиков Исламского движения Узбекистана с таджикской территории атаковали горные районы Киргизии, стремясь прорваться в узбекскую часть Ферганской долины и поднять там восстание против режима Каримова. Угроза была настолько реальной, что нужен был лишь удобный повод, чтобы, сохранив лицо, возобновить военно-техническое сотрудничество с Россией.

Повод появился в лице нового президента России Владимира Путина. Хотя контакты между двумя странами особо не афишировались, уже в начале 2000 года в российских СМИ стали появляться сообщения, намекающие на некое “стратегическое партнерство” РФ и РУ. В марте 2001-го Ташкент посетила представительная военная делегация России, с которой была достигнута договоренность о поставках в Узбекистан военной техники. Затем, в мае Москву посетил Каримов. В обращенных к Путину словах он подчеркнул: “Центральноазиатский регион является южным рубежом России, которая заинтересована в мире и согласии в этом районе. Активность, которую вы проявляете там, полностью поддерживается Ташкентом... В лице России мы имеем не только гаранта безопасности, но и стратегического партнера”.

Казалось, отношения между государствами нормализуются, но вмешались обстоятельства, заставившие Ташкент вновь вспомнить о своей “самостоятельной позиции”. Начатая США операция в Афганистане внесла кардинальные изменения в позицию Узбекистана. Он вновь почувствовал свою значимость для США, а, следовательно, и возможность использовать это в своих интересах. Во имя укрепления отношений с США Каримов пошел на беспрецедентный: дал согласие на размещение на территории Узбекистана иностранных воинских формирований.

В марте 2002 года во время визита Ислама Каримова в США две страны подписали Декларацию о стратегическом партнерстве, в которой Узбекистан был назван “основным стратегическим партнером” США в Центральной Азии. Сразу по возвращении в Ташкент Каримов сделал любопытное признание. По его словам, Узбекистан последние пять лет жили под угрозой вооруженного вторжения талибов, и “решающую роль в снятии напряженности на южных рубежах Узбекистана сыграли исключительно США, их решимость и хорошо подготовленные вооруженные силы, а не участники Договора о коллективной безопасности в рамках СНГ”. Иначе говоря, Узбекистан указал на свое окончательное разочарование в структурах, обеспечивающих коллективную безопасность в регионе.

Однако роман с США не заладился – американцы, во-первых, отнюдь не спешили обрушить на “стратегического партнера” долларовый дождь, а во-вторых, начали интриговать, очевидно, рассматривая Каримова отработанным материалом, который неплохо бы заменить каким-нибудь узбекским Саакашвили с раскосыми и жадными очами.

Сначала Ташкент пытался привести Вашингтон в чувство. используя “нелетальные” шаги: заключил договор с Россией о стратегическом партнерстве и в июне 2002 года заявил о выходе из ГУУАМ ввиду “отсутствия прогресса в ее деятельности”. В США этого не поняли и в мае текущего года в Андижане состоялась попытка мятежа. Тогда Ташкент попросил Пентагон убраться вон с базы в Ханабаде. Запад ответил экономическими и политическими санкциями и, главное, угрозой возбудить против Ислама Каримова процесс в Международном суде.

Сами ограничения в части вероятной финансовой помощи и продажи оружия реально никак не скажутся на экономике и обороноспособности РУ. Два десятка миллионов долларов для Узбекистана погоды совсем не делают, а оружие и боевая техника здесь остаются преимущественно советско-российскими. Другое дело - ограничения на передвижение по миру ряда представителей элиты, включая главу государства. Если учесть, что узбекские высшие должностные лица традиционно размещают свои капиталы в западных банках, станет понятно, что у Ислама Каримова могут очень скоро появиться серьезные проблемы. И не с населением, а с высшим чиновничеством.

Санкции Евросоюза и США, предполагающие в перспективе международную изоляцию Каримова и его окружения, при определенном стечении обстоятельств могут дать конкретный и ожидаемый Западом результат – смещение нынешнего узбекского президента путем дворцового переворота.

Имея набор головных болей из переживающей перманентный кризис экономики, стагнирующей социалки, сговаривающихся против президента лидеров клановых групп, санкций Запада и вполне возможный международный процесс с заранее известным результатом Каримову есть о чем задуматься. Остается два плеча, на которые можно опереться, – КНР и РФ. Китай явно осторожничает и рассчитывает, выдержав паузу, посмотреть, как будут развиваться события. Остается Москва.

Россия уже помогла Ташкенту продавив на последнем (во всех отношениях) саммите Центрально-азиатского экономического сообщества идею вхождения Узбекистана в ЕврАзЭС. Все остальные бывшее члены ЦАЭС и так состоят в “евразийском блоке”. Очевидно, вскоре Ташкент, как блудный сын, вернется в ОДКБ.

Насколько узбекский поворот отражает истинное стремление Ташкента уйти под российский щит, покажет время, но уже можно сделать вывод о том, что нынешнему руководству РУ уже не удастся как-то нормализовать отношения с Западом – слишком далеко все уже зашло. Мосты сожжены.

[Версия для печати]

Узбекистан остался без нефти

19.10.2005. Новые известия

Мехман Гафарлы

Топливо в этой стране подорожало сразу в шесть раз

Ко всем автозаправочным станциям (АЗС) Узбекистана выстроились огромные очереди за бензином. Несколько дней назад он совсем исчез из продажи, а когда автозаправки заработали, выяснилось, что топливо сильно подорожало – сразу в 6 раз.

Бензиновый кризис в Узбекистане обычно начинается ближе к началу хлопкоуборочной кампании. В этот период происходит перерасход ГСМ, что и становится основным катализатором топливного дефицита. Этот год исключением не стал. В октябре начались повсеместные перебои с обеспечением АЗС. Тем не менее нынешний бензиновый сбой сильно отличается от предыдущих. Во-первых, в последние дни горючего на многих АЗС не было вовсе, а когда оно наконец-то появилось, то поднялось в цене более чем в 6 раз: цена на бензин с высоким октановым числом выросла с 80 (2 рубля) до 500 сумов (12,5 рубля) за литр. Другие виды топлива подорожали до 425 сумов. Но даже после столь сильного подорожания бензин можно найти не на всех АЗС, а туда, где он есть, выстраиваются многочасовые очереди, на каждой заправке стоят в ряд по 20–30 автомашин.

Власти ничего не говорят о причинах топливного кризиса. Молчат и все местные СМИ – чтобы не испортить отношений с властями. Отсутствие же информации порождает в народе множество слухов. Одни говорят, что оптовые покупатели горючего отправляют его в соседние республики, где бензин стоит гораздо дороже. Другие – что главный нефтеперерабатывающий завод страны, находящийся в Фергане, больше недели стоит из-за отсутствия сырья. Собственной сырой нефти для удовлетворения потребностей внутреннего рынка в стране явно недостаточно, а ее импорт из других стран блокируется узбекскими властями по политическим мотивам. Есть и такое мнение: АЗС якобы сами искусственно создают дефицит ГСМ, чтобы взвинчивать цены.

Но скорее всего, правы те, кто видит причину кризиса в опустошении национальных нефтяных кладовых. До распада СССР в Узбекистане добывалось до 3 млн. тонн нефти в год. К концу 90-х Ташкенту удалось увеличить добычу до 8 млн. тонн, что хоть и с большим трудом, но все-таки покрывало потребности Узбекистана в нефтепродуктах. Однако с каждым годом уровень добычи снижался, и топливный голод стал в республике делом почти привычным. По данным департамента государственной статистики Узбекистана (ДГСУ), в 2004 году производство нефти и газового конденсата в стране снизилось на 7,8% – до 6,58 млн. тонн. А в январе–августе текущего года этот показатель составил 3,782 млн. тонн.

[Версия для печати]

ЕС "замораживает" отношения с Ташкентом

Российские Вести. 19-26 октября 2005

Рафик Самедов (Ташкент)

Европейский союз ввел эмбарго на поставки оружия Узбекистану и приостановил действие Договора о сотрудничестве.

Прекращение действий договора о сотрудничестве с какой-то страной - первый случай в истории Евросоюза. А вот с оружейным эмбарго прецеденты были. Брюссель ввел аналогичный запрет в отношении Китая - за разгон демонстрации на пекинской площади Тяньаньмэнь в 1999 году.

Известие о санкциях ЕС застигло президента Узбекистана Ислама Каримова во время его визита в Малайзию. Но, как сообщают многие информагентства, они "не испортили лидеру Узбекистана настроения". И вот почему.

Дело в том, что чиновники ЕС явно переоценивают свою роль в реалиях жизни этого государства в Центральной Азии. Если речь идет о поставках оружия, то они и не нужны - Узбекистану от Советской армии досталось оружия и боеприпасов столько, что хватит не на одну "региональную войну". А в свое время по программе ЕС в страну прибыли 20 немецких овчарок, натренированных для борьбы с наркотиками. А еще лет десять назад французы по разовому контракту смонтировали на восьми узбекских вертолетах приборы для ночного пилотирования. Можно в этой связи вспомнить и пятерых узбекских горных стрелков, которые сейчас учатся в академии германского бундесвера. И это - все. С другой стороны, несмотря на существовавшее некогда охлаждение во взаимоотношениях между Москвой и Ташкентом, последний все же не пошел на перепрофилирование военного сотрудничества с Россией на какую-то другую страну. Основный офицерский состав в армии Узбекистана - это либо кадры, подготовленные еще в военных училищах СССР, либо кадры собственно Узбекистана.

Не грозит Исламу Каримову и международная изоляция. В режиме давления, которое оказывают на Узбекистан США и ЕС с целью способствовать смене существующего там режима, у Ташкента есть очевидный сильный ход - укрепление сотрудничества с Москвой. Не случайно именно сейчас в СМИ попала информация о возможном повторном вступлении Ташкента в Организацию Договора о коллективной безопасности.

Министр обороны России Сергей Иванов уже заявил, что решение Евросоюза не отразится на российско-узбекском военно-техническом сотрудничестве. "Это эмбарго нас никак не волнует и никак не затрагивает, - подчеркнул Иванов. - Никаких ограничений на поставки вооружений Узбекистану, кроме общепринятых норм и правил, не существует". По словам министра, Россия и Запад совершенно по-разному оценивают подоплеку майских событий в Андижане, а двусторонние отношения Москвы и Ташкента неуклонно укрепляются.

Есть еще факторы, говорящие о неэффективности эмбарго ЕС. С 1992 года, когда Узбекистан стал страной - партнером ЕС, по программе Евросоюза он получил льготный кредит в 150 миллионов евро. А только китайский " Эксимбанк" выделил Ташкенту льготный кредит в 300 миллионов долларов. Российские "Газпром" и "ЛУКОЙЛ" вложили в узбекскую "нефтянку", по некоторым данным, около 3 миллиардов долларов. А из Малайзии Ислам Каримов привез контрактов на 100 миллионов долларов. Так что Узбекистан - ключевое звено в Центральной Азии - заставляет с собой считаться и ведет самостоятельную внешнюю политику. Что же касается нынешних действий Запада по отношению к этой стране, то восстановить свою репутацию в качестве надежного партнера в этом регионе мира с привлекательными энергоресурсами будет теперь очень непросто.

[Версия для печати]