Москва и соотечественники

Москва даёт надежду

Полторы тысячи соотечественников за рубежом получили медицинскую помощь. Принятая летом программа поддержки соотечественников за рубежом на 2006-2008 годы предусматривает продолжение оказания им медицинской помощи. Одним из партнеров Департамента международных связей в деле поддержки соотечественников является компания ООО «Мединтел». Корреспондент «ВМ» встретился с ее генеральным директором Александром Лищеновским:

30.08.2006, "Вечерняя Москва", № 157

Олег Перов

– Как давно вы сотрудничаете с Департаментом международных связей?

– Наша компания «Мединтел» занимается техническим исполнением программы правительства Москвы по поддержке соотечественников за рубежом на основании договора, заключенного с Московским домом соотечественника. В самом начале действия этой программы, в 2003 году, было принято решение, что для проведения комплексного лечения соотечественников на базе московских клиник необходимо обратиться за помощью к тем, кто хорошо знаком с московской медициной и непосредственно в ней работает, – и выбор МДС пал на нас.

– Чем именно ваша компания помогает соотечественникам?

– Многие соотечественники, особенно в странах ближнего зарубежья, по тем или иным причинам не могут получить необходимую помощь на месте проживания. Общественные организации соотечественников в этих странах в таких случаях могут обратиться к правительству Москвы в Департамент международных связей, указав в заявке диагноз. После анализа и утверждения заявок с мест они через МДС поступают к нам, а мы уже определяем, какое из московских лечебных учреждений сможет лучше помочь пациенту с соответствующим диагнозом, после чего обеспечиваем проезд и визовую поддержку будущих пациентов.

– Как относятся к соотечественникам в московских клиниках?

– Очень хорошо, медицинские учреждения города всегда идут нам навстречу, когда мы приходим к ним с нашими проблемами. Мы очень хорошо понимаем, что всем соотечественникам, нуждающимся в помощи, мы помочь не в состоянии, но те, кто попадает в Москву на лечение, обычно довольны встречей. Ведь Москва старается помогать людям действительно в сложных случаях, требующих применения высоких технологий, мастерства врачей и дорогостоящих препаратов. Речь, например, идет об эндопротезировании, которое слабо развито в республиках СНГ.

– Кто выбирает – кого направить в Москву, а кого лечить по месту жительства?

– Основной отбор проходит на уровне организаций соотечественников в странах их проживания; этим организациям зачастую помогают посольства и консульства России в этих странах. За годы работы с этими общественными организациями мы сумели найти общий язык и выработали некие правила – в заявках должны быть указаны точные диагнозы. Конечно, есть проблема с установлением этих диагнозов – ведь во многих странах СНГ и Балтии местная медицина не слишком заботится о наших соотечественниках и их здоровье. Поэтому первично все-таки личное обращение самого нуждающегося в помощи, снабженное выпиской из истории болезни.

– Сколько времени занимает процесс согласований?

– От недели до нескольких месяцев. Задержки обычно возникают из-за того, что люди не знают, куда и как обратиться за помощью. Иногда общественные организации присылают очень неконкретные заявки – что нам делать с таким диагнозом, как «сердце», «почки»? Конечно, здесь нужны уточнения, мы созваниваемся с приславшей заявку общественной организацией и выясняем серьезность проблемы. Иногда – если случай относительно простой – удается найти варианты лечения больного по месту жительства, что, конечно, экономит расходы на дорогу.

– То есть вы беретесь только за серьезные, угрожающие жизни заболевания?

– В основном именно так это и обстоит. Возьмите, к примеру, онкологические заболевания – их очень сложно и дорого лечить, но в Москве есть соответствующие клиники. Возьмите детей с врожденными пороками сердца – здесь нам очень помогает Научный центр сердечнососудистой хирургии имени Бакулева. Были случаи, когда мы помогали детям соотечественников с детским церебральным параличом. Мне хотелось бы отметить также работу Госпиталя ветеранов войн № 3, 13-й больницы, Морозовской больницы, больницы имени Семашко – всех не перечислишь.

– Сколько всего соотечественников было вами охвачено за эти неполные четыре года?

– Если считать те случаи, в которых нам удавалось оплатить или обеспечить медикаментами выздоровление человека по месту проживания – более полутора тысяч человек. В Москве побывали около шестисот соотечественников. Это не много, но все-таки это дает соотечественникам надежду, что их Родина о них не забыла, в тяжелые времена она им поможет и уже помогает.

– Какие недавние заявки на помощь запомнились вам особенно?

– Я бы отметил заявку на медикаменты и медицинское оборудование из Абхазии – эта заявка поступила от главврача Сухумской больницы, которая испытывает острый дефицит этих средств из-за блокады. Помощь оказывалась клиникам Баку и Риги, где лечились наши соотечественники.

На страже русского

В Москве вручили награды лучшим педагогам-русистам СНГ и Балтии

05.09.2006, "Труд", №162

Агишева Гузель

Нынешний международный Пушкинский конкурс, организованный правительством Москвы, газетой "Труд" и "Российской газетой" при поддержке МИД РФ, - уже шестой. Начался он с чтения сочинений учителей, присланных на конкурс. Тема: бытование русского языка. Как-то он на территории бывшей нашей большой общей родины? Где мается в конвульсиях, где мужественно держит оборону, где сдался на милость новым политикам. Кто-то из членов жюри зачитывает кусок или пару фраз. Ставит оценку и передает работу другому. Так из 248 сочинений отобрали 50 самых-самых. Награждение по традиции в сентябре. В сезон астр и гладиолусов, нежаркого солнца и ясных дум.

И вот они в столице. Заполнили Белый зал Московской мэрии. Одеты скромно, держатся с достоинством. Все готово к торжеству: охапки свежих роз на столах, рядом солидные дипломы в рамках. Это их день. Гадаю, кто есть кто. Они же должны походить на свои сочинения, потому что искренность из них сочилась, как сок из спелого фрукта. И только акцент слышался разный: армянский, грузинский, таджикский, узбекский или туркменский, а еще украинский напор.

- Что вы! Я вмиг сделалась жутко нескромной. Ка-а-к это, говорю, что там делать?! Да здесь, в Ровно, стать победителем Пушкинского конкурса - что человеку из России победить в Нью-Йорке! Наверняка это Анна Мазурок. Молодая женщина выглядит шебутной задирой, и речь у нее экспрессивная, яркая. Таких обычно не любит начальство и обожают дети. Ее собеседница из села Мешково-Погорелово Николаевской области Лариса Ратич развивает наболевшее: "И почему я должна говорить: "Анна Карэнина кынулась пид потяг?"!" А Елизавета Смаль приехала в Москву из Винницы ценой больших потерь: классного руководства и часов. Это чиновничья плата за непослушание: в гороно уже была заготовлена бумага, что Смаль не может прибыть в связи с болезнью. Ей сказали: "Ну вы, конечно же, все понимаете и как человек здравомыслящий откажетесь". Алла Каширина из Риги говорит с горечью: "Как вы знаете, Латвия бежит впереди паровоза. У нас поощряется изучение любого языка, кроме русского". "А я принципиально в трамвае говорю по-русски, - встраивается в разговор Светлана Лаптева из литовского Висагинаса. - Я благодарна, что мне дали возможность публично высказаться по поводу русского языка..." Это звучит почти как "но пасаран!" И не только у западных наших границ. "Мы не будем учить русский язык, так как русские нам не желают добра", - говорят дети Нонне Одишвили из Рустави.

Запомнилось сочинение Наили Халилуевой из киргизского Джалал-Абада. Потому что такое сочинение - поступок. Вот и сейчас эта сдержанная женщина смелее многих: "Те чиновники, что ставят палки в колеса и изгоняют русский с поля, сами отдают своих детей в русские школы. У нас их оставили две на весь город, но попасть туда можно лишь по великому блату!" Оно и понятно: без русского-то карьеры не сделать. А делать ее должны не "чумазые", а "белая кость". Ей вторит Валентина Шумилина из Душанбе: "Наши политики взяли на себя бессмысленную задачу: отлучить народ от русского. Наверное, это кому-то очень нужно".

Самыми мудрыми оказались азербайджанцы: у них русского - 10 часов в неделю! В Таджикистане - 6. А в Белоруссии - час. В других государствах и того хуже. Куда уж хуже, спросите? Ну это когда, глядя в лицо, говорят: "Вы же понимаете, так что откажитесь".

И все-таки она вертится, наша Земля. Политики приходят и уходят, а любовь к русскому языку остается. И ее часовые - тоже. Поэтому так обнадеживающе прозвучал бесхитростный рассказ скромной Ферузахон Мусаевой из села Аим Андижанской области. У них на всю школу один-единственный русский мальчик, Денис Белов. Он отлично говорит по-узбекски. Но все остальные дети называют его почтительно "маленький Пушкин", хотя он совсем на него и не похож. Просто Пушкин для них - это русское "все".