Грузия активно стремится привлечь инвестиции богатого энергетическими ресурсами Казахстана, желая максимально воспользоваться своим положением важного транспортного звена, соединяющего Европу и Азию. Центральноазиатское государство тоже проявляет интерес к грузинскому рынку, хотя один грузинский обозреватель и предупреждает, что такие взаимоотношения могут негативно сказаться на и без того напряженных отношениях между Грузией и Россией.

На состоявшейся 4 апреля в Тбилиси встрече с премьер-министром Казахстана Каримом Масимовым, премьер-министр Грузии Зураб Ногаидели отметил, что по прогнозам в 2007 году Казахстан может стать крупнейшим инвестором в Грузию.

Согласно президенту Казахстана Нурсултану Назарбаеву, в 2006 году казахстанские компании вложили в это южнокавказское государство около 300 млн. долларов, сообщает государственное информационное агентство "Казинформ".

По официальным данным грузинской стороны, объем казахстанских инвестиций в грузинскую экономику гораздо скромнее: в 2006 году он составил 156 млн. долларов, заняв третье место после Великобритании и Соединенных Штатов. Однако стремление властей увеличить этот показатель от этого не менее сильно.

Транспорт занимает здесь центральное место. Как сообщил журналистам 5 апреля премьер-министр Ногаидели, Грузия предложила Казахстану вложить инвестиции в железную дорогу Баку-Ахалкалаки-Карс. Этот финансируемый Азербайджаном и Турцией стратегический транспортный маршрут обеспечивает выход в Европу через Грузию. По предварительным прогнозам, движение по магистрали должно быть открыто к 2010 году.

Хотя никаких деталей относительно данного предложения не сообщалось, оно явно должно быть привлекательным для Казахстана, который занимается поиском альтернативных маршрутов транспортировки своей нефти на зарубежные рынки помимо России. "Кавказский коридор в Европу и Средиземноморье приобретает для нас большое значение, и здесь Грузия является нашим активным партнером", - подчеркнул президент Назарбаев на состоявшейся в марте встрече с президентом Грузии Михаилом Саакашвили в столице Казахстана Астане, сообщает АИ "Казинформ".

А в Тбилиси министр транспорта и связи Казахстана Серик Ахметов отметил, что Казахстан рассчитывает ежегодно перевозить по железной дороге Баку-Ахалкалаки-Карс минимум 10 млн. тон различных грузов. В этих целях казахстанские компании сооружают в черноморском порту Батуми нефтеперерабатывающий завод, а в Поти – другом черноморском порту к северу от Батуми, поменьше – зерновой терминал.

"Это частные компании, и они внимательно следят за деловой ситуацией в Грузии", - прокомментировал события Ахметов на пресс-конференции 2 апреля в Тбилиси.

По словам Ахметова, помимо транспорта, большой интерес для Казахстана представляют такие области сотрудничества, как нефть и газ, сельское хозяйство, туризм и недвижимость. Частичный запрет на игровой бизнес в Казахстане заставил казахстанские компании обратить взоры на грузинский туристический сектор, добавил он, назвав потенциал этого рынка "огромным".

Грузинское правительство называет туризм своим самым быстрорастущим сектором экономики и в подкрепление этой тенденции указывает на планы строительства ряда роскошных отелей в Тбилиси. Сооружение отеля Radisson стоимостью 100 млн. долларов на 170 номеров и реконструкция прилегающей площади осуществляется казахстанским застройщиком. Казахстанский банк "ТуранАлем", которому принадлежит компания-застройщик, также реконструирует ряд отелей в Батуми. Общая стоимость проекта составляет около 200 млн. долларов, сообщает РИА "Новости".

Но один грузинский эксперт довольно скептически настроен в отношении роста роли Казахстана в грузинской экономике. Общий объем инвестиций "не слишком велик для Грузии, особенно если учитывать некоторые недавно озвученные проекты, такие как планы строительства железнодорожной магистрали [Баку-Ахалкалаки-Карс]", - считает независимый эксперт по экономическим вопросам Нико Орвелашвили из Тбилиси.

Гораздо большее значение имеет тот факт, продолжает Орвелашвили, как эти инвестиции отразятся на уже и без того напряженных отношениях с северным соседом, Россией. "Цель России – продавать как можно больше своих ресурсов [на Запад], но мы играем в американскую игру, и поэтому серьезно раздражаем Россию", - говорит он.

По мнению Орвелашвили, "американская игра" заключается в сокращении влияния России и ее энергетических ресурсов в Европе. "Эту задачу можно решить, если проложить большой транспортный коридор в обход России, - отмечает Орвелашвили. - Чем больше казахстанских активов будет завязано на Грузию, тем меньше их будет завязано на Россию".

Гиа Хухашвили – экономист, возглавляющий тбилисскую неправительственную организацию под названием "Ассоциация экономической безопасности" – назвал инвестиции в нефтяные терминалы и грузинскую портовую инфраструктуру самыми важными из деловых проектов Казахстана. Покупка государственной компанией "КазТрансГаз" завязшей в долгах тбилисской газораспределительной компании "Тбилгази" за 12,5 млн. долларов и приобретение банком "ТуранАлем" контрольного пакета акций крупнейшей телефонной компании Грузии "United Telecom of Georgia" за 90 млн. долларов являются на данный момент самыми серьезными из сделанных инвестиций, сказал он.

Тем не менее, учитывая наличие в грузинском энергетическом секторе ряда крупных фирм, контролируемых российскими компаниями, сегодня "Казахстан не может считаться стратегически важным инвестором для Грузии", подчеркивает Хухашвили. Хотя объем российских инвестиций в Грузию в 2006 году не превысил 27.87 млн. долларов, российские компании контролируют большую часть акций тбилисской электрической компании, эксплуатируют несколько электростанций и линий электропередач. Плюс им принадлежит большая часть акций компании Energy Invest, импортирующей российский газ в Грузию. Российские компании также являются владельцами и держателями значительных пакетов марганцевого комбината "Чиатурмангануми" и банка United Georgian Bank.

"Инвестиции в туристическую инфраструктуру не делают вас стратегически важным партнером", - считает Хухашвили.

[Версия для печати]

Новая военная доктрина Казахстана

22.04.2007. Интернет-газета «Zona Кz»

Валерий Сурганов

Недавно в Казахстане Указом Президента была утверждена новая Военная доктрина страны.

О ней, самим же Нурсултаном Назарбаевым, говорилось уже достаточно давно, а именно в прошлогоднем мартовском послании, в котором были провозглашены ориентиры для вхождения республики в пул 50-ти наиболее конкурентоспособных государств мира. Под этим четко понималось вхождение и казахстанской армии в число наиболее передовых. Тогда же и было дано задание Министерству обороны разработать стратегический военный документ, рассчитанный на 2006-2010 годы. Однако, как видим, оборонное ведомство с подготовкой новой концепции пусть на один год, но все-таки опоздало. Возможно, это никак не скажется на КПД внедрения теории в практику, хотя справедливости ради необходимо отметить, что задачи перед военным ведомством ставятся не из легких, да и времени для реализации двух ее главных этапов до 2010 года осталось крайне мало.

Внимательное изучение показывает, что доктрина располагает рядом “прозападных” положений, что позволяет вспомнить муссируемую в прессе еще задолго до ее опубликования информацию о том, что к ее разработке подключались иностранные эксперты из Центра проблем безопасности, имени Джорджа Маршалла. Она занимается пропагандой западных идей и методов управления среди чиновников стран, ранее входивших в сферу влияния Москвы. Несмотря на то, что функции западных экспертов официально сводились к “безобидному” консультированию, некоторые казахстанские СМИ (в частности, статья в “Новом поколении” от 8 декабря 2006г. № 49 “План Маршалла”) смогли выразить по этому поводу свой сарказм.

С другой стороны, для многих компетентных наблюдателей уже продолжительное время секретом Полишинеля является внутреннее содержание контактов нашего военного ведомства с западными коллегами в рамках известной программы “Партнерство во имя мира”. Посему не исключено, что отдельные моменты концепции стали своего рода теоретико-документальным воплощением практического сотрудничества сторон.

Например, поэтапный переход отдельных компонентов военно-оборонительной системы Казахстана на высокотехнологичные образцы вооружения, соответствующие лучшим мировым аналогам и стандартам НАТО. Или, участие в совместных учениях и обмен опытом в планировании, проведении и всестороннем обеспечении антитеррористических операций и операций по поддержанию мира под руководством НАТО. Наконец, создание региональных центров в рамках программы “Партнерство во имя мира”, а также по подготовке офицеров-верификаторов.

Безусловно, давно пора отойти от терминологии времен “холодной войны” и признать, что не так страшен НАТО, как некоторые его малюют. Просто с точки зрения беспристрастного анализа, положения доктрины “в пользу” Североатлантического альянса кажутся несколько более конкретными и предметными, нежели намерения “в сторону” ОДКБ. К примеру, если в рамках “Партнерства во имя мира” постулируется обучение военных специалистов, планируется частичный переход военно-оборонительной системы на стандарты альянса, а также всестороннее участие в обеспечении антитеррористических операций под эгидой НАТО, то в рамках ОДКБ больше отражаются “усилия” и “пожелания” довольно общей направленности.

Например, “совершенствование вопросов взаимодействия сил и средств системы коллективной безопасности, определение содержания, форм и способов совместных действий”. Ну и общеизвестная активизация совместных усилий в борьбе с международным терроризмом, религиозным экстремизмом, сепаратизмом, наркобизнесом и содействие процессу нераспространения оружия массового поражения (хотя по идее этими направлениями должны заниматься КНБ и МВД, но никак не военные органы).

Казахстанское военное ведомство понять можно: оно всего лишь слепок от той ситуации, которая сложилась в целом по стране. С теми же приоритетами внутренней и внешней политики. За ограниченный промежуток времени до 2010 года нашей армии, оставаясь и сохраняя позиции в прежних договоренностях на постсоветском пространстве, предстоит сделать и шаг навстречу антиподу, т.е. НАТО. Мало того, оборонное ведомство возлагает на себя обязанности по расширению сотрудничества в военной и военно-технических областях с государствами Центральной Азии и даже Китая. В общем, столько имеются задач в международном плане, что МИДу нужно срочно создавать департамент по вопросам военной безопасности.

Невооруженным глазом видно, что доктрина, с учетом отмечаемого специалистами далеко не идеального уровня боеготовности нашей армии, в жизни, без решения уймы накопившихся проблем, может превратиться в непосильную ношу. Даже, несмотря на то, что принятый документ является как бы логическим продолжением документа более раннего, от 2000 года.

Ограниченный миротворческий контингент

О миротворческой деятельности Казахстана говорилось и ранее много. Бесспорно, похвально желание Казахстана не замыкаться в себе, а быть активным игроком на международной арене и войти в систему резервных соглашений ООН. Но каким игроком и какую цену надо заплатить, а главное – отвечают ли эти движения нашим истинным национальным интересам – непонятно. У определенных кругов внутри нашей республики, уже сегодня вызывает недоумение факт присутствия “Казбата” в полыхающем до сих пор войной Ираке.

Ветераном афганской войны Сергеем Пашевичем высказывается опасение по поводу возможной отправки казахстанских миротворцев в Афганистан. А что дальше: Иран, Сирия?! Не говоря уже о том, что ось нестабильности для западного мира пролегает в основном по территории мусульманских стран. Доводы же о том, что в составе ООН миротворческие силы республики будут оставаться над схваткой, не втягиваясь в вооруженные конфликты, на практике могут быть абсолютно нивелированы.

Спрашивается, гарантируется ли выделенному Казахстаном контингенту без гибели солдат осуществлять блокирование района конфликта в целях обеспечения выполнения санкций, принятых международным сообществом? Или как безопасно проводить разъединение вооруженных группировок конфликтующих сторон и их разоружение, обеспечивать режим прекращения огня, предотвращать возобновление военных действий, разминировать местность и ликвидировать фортификационные сооружения? А ведь все это тезисы новой Военной доктрины в части миротворческой деятельности РК. Не исключено, что они без потерь будут претворены в жизнь, однако надо ли это Казахстану?! Тем более что в стране до сих пор не принят многострадальный закон “О ветеранах”, гарантирующий всем “выходцам” из зоны боевых действий твердый социальный пакет. Однако, комментируя недавно учения элиты ВС РК – аэромобильных войск, проходивших в Алматинской области, подполковник МО Болат Журабаев заметил, что, работая по программе “Партнерство во имя мира” c США и Великобританией, казахстанцы подтвердили совместимость одной роты по языку, снаряжению и средствам связи. “Будучи в Ираке шесть раз с генерал-лейтенантом Сембиновым, мы увидели работу американского центра боевого управления всей многонациональной группировки, и кое-что позаимствовали у них. Сейчас Казахстан создал одну миротворческую бригаду (“Казбриг” – авт.), в которой один батальон полностью экипирован по стандартам НАТО” (“Батальоны просят огня”, “Континент”, 28 марта 2007, № 6).

Нужно ли нам решать проблемы других стран, когда в самих казахстанских вооруженных силах давно существует масса проблем, которым, как отмечают неравнодушные к судьбе армии и страны офицеры, бывшее военное руководство старалось не придавать значения, все больше опираясь на имиджевую пропаганду. С приходом нового гражданского главы оборонного ведомства Даниала Ахметова, многие критики нынешнего состояния дел в военных рядах связывают надежды на улучшение дел. Видимо, еще потому, что бывший председатель правительства пытается быть открытым для войск и офицеров центрального аппарата Минобороны. Одним словом, если раньше в главном военном ведомстве отмечали недоступность важной информации для экс-министра Мухтара Алтынбаева, как, впрочем, и не шибкое-то желание последнего обладать ею, то теперь ситуация потенциально изменяется к лучшему.

Военная доктрина вызвала широкий интерес, как в среде военных, так и у общественности. Мы решили обратиться к мнению военного эксперта - бывшего работника центрального аппарата Министерства обороны, полковника юстиции Айболата Курманбая. “Отрадно, что в этом основополагающем в вопросах обеспечения национальной безопасности документе впервые в качестве приоритетного направления говорится о развитии гражданского контроля над армией, а в качестве основных принципов развития Вооруженных сил, других войск и воинских формирований указывается научная обоснованность реформ. Приоритетом же в работе с людьми определяется сохранение и развитие социальных гарантий для военнослужащих и лиц, уволенных с военной службы.

Вместе с тем удивило, что ни слова не упоминается о необходимости повышения примерности командиров (начальников) в выполнении воинского долга, развития дружбы и войскового товарищества, преодоления преступности как одних из условий качественного выполнения поставленных задач. Потому создается впечатление оторванности некоторых тезисов от реалий жизни”. Действительно, военная доктрина не является секретным документом и даже опубликована в печати. Так почему же ее проект не был ранее доступен народу Казахстана, на защиту которого она направлена. Как же так получилось, что к ее обсуждению не были допущены ветераны Вооруженных сил, армейская общественность и даже депутаты?

У семи нянек дитя без глазу

Помимо всеобщей коммерциализации и увлечения международным сотрудничеством, казахстанская армия располагает громоздким, неповоротливым и зачастую неоправданно раздутым штатом некомпетентных чиновников. “Без качественного преобразования кадровой политики и проведения радикальной административной реформы невозможна трансформация Вооруженных сил Казахстана” - поделился с нами мыслями другой бывший высокопоставленный офицер. Верность данных слов подтверждается тем, что очень много офицеров занято сейчас деятельностью, которой могли бы заниматься гражданские лица под контролем кабинета министров и уполномоченных структур: покупка и продажа оружия, различные тыловые работы, столовые, продовольственные склады и т.д. Ведь каждому военнослужащему государство должно гарантировать социальный пакет и, более того, брать на себя огромные затраты по материально-техническому обеспечению их деятельности. Зачем содержать огромное количество артистов, программистов, канцелярских работников (когда есть электронный документооборот), музыкантов, спортсменов (которые никогда оружия в руках не держали), юристов (они должны подчиняться Закону, а не воле начальников), придавая им статус военных? У нас же непосредственно в частях командиры вместо боевой подготовки занимают людей хозяйственными делами и постоянными построениями. Одни заботы: чтобы котельная работала, чтобы казарменный фонд был отремонтирован и солдаты обуты, одеты и накормлены. К тому же довлеет несправедливая ротация кадров, когда одни “глотают пыль” в отдаленных военных частях, пусть они стократно – трудоголики и патриоты. Другие же, так называемые “паркетные офицеры”, за счет родственных связей, подхалимства и протекционизма получают высокие командные должности и звания, хотя на поверку не служили и не командовали в войсках…

В общем, велико предчувствие, что дискуссия на тему пересекутся ли две плоскости: казенного документа о том, каким надлежит быть войскам и сермяжной армейской правды, еще впереди…

А что должна дать Доктрина в собственно военной деятельности?

Личную позицию по данному вопросу Айболат Курманбай выразил довольно прагматично: “Для полной и последовательной реализации положений Военной доктрины должны инициироваться кардинальные изменения в существующие законы в области военного строительства, а затем приняты соответствующие подзаконные нормативные акты. Первые мероприятия по реализации Военной доктрины должны быть определены не постановлениями Правительства (как делалось раньше), а нормативными решениями главы государства. При этом важно принципиальное понимание, что воплощение в жизнь всех идей документа является делом всей центральной исполнительной власти, а что касается Министерства обороны, органов управлений других войск и воинских формирований, то главным направлением в их деятельности должна быть служебно-боевая подготовка, работа по укреплению морального духа военнослужащих и сплочению воинских коллективов”.

Действительно, почему не определить уполномоченным государственным органом по реализации положений Военной доктрины в части военно-экономического, военно-технического обеспечения, материальных резервов и мобилизационной подготовки экономики Министерство индустрии, а организацию международного военно-технического сотрудничества, участие Казахстана в коалиционном военном строительстве и миротворческой деятельности не возложить на Министерство иностранных дел? Ведь военные органы должны заниматься своим ратным делом, а в вопросах военно-технического, квартирно-эксплуатационного и материального обеспечения выступать оборонными заказчиками и приемщиками товаров (работ, услуг). А сколько экономии народных денег эти новаторства могут принести, никто и не изучал. Жаль, что у нас в государстве фундаментальная наука и социологи не исследуют ситуацию в военной организации, а ведь здесь имеется огромные неиспользованные потенциалы, тем более что ее содержание осуществляется на народные деньги. Ведь даже сами военные стали поднимать вопрос, чтобы их оградили от списания, продажи и покупки оружия, техники и освободили от иной, не связанной напрямую с военной сферой, деятельностью. Задачей государства, которая определена в Конституции, является всестороннее обеспечение армии, а дело Вооруженных сил, пограничников, внутренних войск и ЧС учиться военному делу настоящим образом – так считают большинство респондентов по итогам многочисленных публикаций в СМИ в прошлом и этом году.

Коммерциализация армии и тлетворное развитие коррупции имеют одни корни, а трудно поворотливые бюрократические аппараты и дальше хотят жить своей, далекой от забот гарнизонов, жизнью. Потому настоящие военные труженики ждут принципиально нового подхода Парламента к определению статуса военнослужащих, восстановлению строгой и последовательной системы прохождения должностей офицерским составом. Посмотрите, к примеру, на Закон о статусе и социальной защите военнослужащих и членов их семей. За 14 лет после его принятия от его положений касательно социальной защиты людей в погонах фактически остались “рожки да ножки”. Если новый министр и его команда сможет решить два принципиальных вопроса в военной области – ликвидировать перекос в кадровой и социальной сфере, поднять авторитет военной службы, то этим создадут прочную основу для кардинальных перемен. Если нет – то существующие проблемы получат еще большее гипертрофированное развитие.

[Версия для печати]

Американо-польские планы в отношении нефти и газа Казахстана и нефтепроводов Украины

23.04.2007 Фонд стратегической культуры

Аждар Куртов

Ввязавшись в политическое противостояние с Верховной Радой и правительством Януковича, Ющенко поставил на карту не только собственную карьеру, но и надежды миллионов граждан Украины на улучшение своего экономического положения. С первым обстоятельством все понятно: со времени оранжевой революции Ющенко практически полностью растерял свой авторитет. При любом исходе нынешнего кризиса на Украине его потеснят на политическом Олимпе либо "неистовая Юлия", либо сторонники Януковича.

А вот со вторым обстоятельством сложнее. Едва наметившиеся позитивные изменения в экономике Украины могут смениться очередным застоем или даже регрессом. Когда глава государства не считается с нормами Конституции своего же государства, это не остается незамеченным для бизнеса. Солидные западные аналитические агентства уже понизили экономические рейтинги Украины.

Справиться с этой ситуацией будет не просто: одно дело, что Запад может выделить средства для покупки части украинского политического класса и оплаты массовых акций сторонников прозападной ориентации, и совсем другое дело – найти ресурсы стабилизации страны с населением свыше 50 миллионов человек.

Ющенко лихорадочно ищет выход из положения. Одно из направлений его поисков - попытки привлечения крупных инвестиций в развитие инфраструктуры украинского ТЭК. При этом инфраструктуру власти в Киеве пытаются выстроить так, чтобы она отвечала, прежде всего, "евроатлантическому выбору". А это предполагает, в частности, создание системы трубопроводов, по которым нефть и газ должны пойти в Европу, минуя территорию России. Сейчас "партия президента" в Киеве при поддержке США и Польши наращивает усилия по вовлечению в эти планы Казахстана.

Основная ставка делается на то, чтобы заполучить казахстанскую нефть для заполнения трубопровода Одесса - Броды. В начале 2007 года во время визита в Казахстан заместителя госсекретаря США Дэниела Салливана последний упорно убеждал Н. Назарбаева в том, что следует активнее диверсифицировать направления экспортных потоков казахстанской нефти и природного газа. Американцы открыто выражают недовольство тем, что сегодня 100% казахстанского газа и почти 90% казахстанской нефти экспортируются через территорию России.

Вашингтон игнорирует тот факт, что для Казахстана российские маршруты - одни из самых выгодных. Не желают в Вашингтоне видеть и другое. Именно Россия, в адрес которой с Запада все время идут обвинения в использовании ценового фактора для давления на страны – потребители нефти и газа, объективно выполнила огромную по значимости задачу, стоявшую перед странами Центральной Азии и в том числе перед Казахстаном.

Ведь ни одна из этих стран самостоятельно не могла бы добиться столь существенного повышения цен на сырье. Зато этого смогла добиться Россия, что повлекло существенное увеличение цен на экспортируемый природный газ Казахстана, Узбекистана и Туркменистана – в 2,5-3 раза за последние два года. В результате только за 2006 год поступление в казахстанскую казну доходов от холдинга "КазМунайГаз" выросло в 1,5 раза.

Характерно, что Вашингтон категорически возражает и против диверсификации казахстанских маршрутов транспортировки углеводородов в иранском направлении. Зато ни против азербайджано-турецкого, ни против украинского направлений у американцев возражений нет. В то же время проталкиваемый американцами проект транскаспийского газопровода с прокладкой трубы по дну моря с восточного (казахстанского) берега на западный (азербайджанский), пока неосуществим.

Во-первых, в условиях отсутствия единой конвенции по правовому статусу Каспийского моря, работа над которой безуспешно ведется уже много лет, Россия, равно как и Иран, могут юридически воспрепятствовать прокладке трубопроводов по морскому дну.

Во-вторых, у Казахстана пока нет достаточного количества разрабатываемых газовых месторождений, которые позволяли бы ему наполнять новые магистральные трубопроводы. Так в 2006 году по основному магистральному трубопроводу "Средняя Азия – Центр" собственно казахстанского газа было экспортировано всего 7,8 миллиарда кубометров.

В-третьих, Казахстан не располагает разветвленной внутренней сетью газопроводов, которые бы позволили ему отказаться от закупок газа извне. Так, крупный мегаполис республики – его южная столица – город Алматы снабжается не казахстанским, а узбекским природным газом. Причем потребности этого города в масштабах Казахстана весьма велики - порядка 900 миллионов кубометров "голубого топлива" в год.

Не все так просто и с транспортировкой казахстанской нефти по украинскому маршруту. Киев и Астана уже не один год обсуждают связанные с этим планы, но дело так и не сдвинулось с места. Трубопровод "Одесса - Броды" был построен еще в 2001 году. С тех пор предпринимались, по крайней мере, три серьезные попытки на высшем уровне вовлечь Казахстан в данный проект.

В июле 2003 году министрами энергетики двух стран было подписано соглашение о создании СП "ТрансЮг". С участием Казахстана предполагалось продлить трубопровод до польского города Плоцк, в результате чего нефть из Каспийского региона могла бы, минуя маршрут танкерами через Черноморские проливы, попадать в Европу. Однако это СП так и не заработало.

В ноябре 2005 года (то есть уже после того, как простаивавший длительное время трубопровод "Одесса - Броды" был задействован в реверсном направлении для прокачки российской нефти) Назарбаев посетил Киев. Опять была достигнута договоренность о сотрудничестве, было создано новое СП - "ТрансМунай", но и на этот раз на практике ничего не изменилось.

Наконец, в феврале 2007 состоялась очередная поездка Назарбаева в Киев. Стороны вновь вернулись к переговорам о трубе. Было создана очередная рабочая группа по проекту. Украинцы предлагают Казахстану построить 52-километровую ветку, которая соединила бы основной трубопровод с терминалом "Южный" на побережье Черного моря.

В середине марта 2007 года в Казахстан приезжал Лех Качинский. В центре его переговоров с Нурсултаном Назарбаевым стояла все та же проблема выстраивания схемы транспортировки казахстанских углеводородов в Европу в обход РФ. Позиция Польши здесь сродни американской - она выглядит предельно циничной и антироссийской.

Выступая, например, против строительства Северо-Европейского газопровода из России в Германию по дну Балтийского моря под предлогом заботы об экологии, Варшава одновременно стремится проложить в Польшу другую газовую трубу по дну Балтики – из Скандинавии.

Кроме этого поляки возводят на балтийском побережье крупный терминал по приемке сжиженного природного газа (СПГ) мощностью до 5,5 миллиардов кубометров в год. По планам этот объект будет готов уже к 2010 году. Здесь Варшава экологических проблем, конечно же, не видит

Соблазнить Назарбаева планами удлинения трубопровода от Брод до польского Плоцка пока не удалось. Все-таки это почти 500 километров и немалые деньги. Кроме того, к полякам у Казахстана есть претензии. Когда пару лет назад Литва выставила на торги НПЗ "Mazeikiu Nafta", литовцы не захотели, чтобы это наследство ЮКОСа попало в руки русским.

Они пытались привлечь казахов, но те, бросив открытый вызов Москве, не смогли достичь соглашения с "Транснефтью" по поставкам своей нефти на этот НПЗ через Россию. Тогда акции "Mazeikiu Nafta" перехватили у казахов поляки из концерна "Орлен".

Сейчас польский концерн владеет порядка 89% акций "Mazeikiu Nafta", 10% акций принадлежат литовскому правительству, остальные - частным акционерам. Вскоре выяснилось, что поляки не могут повысить эффективность работы литовского НПЗ, поскольку после прекращения поставок на него российской нефти достойную замену найти не удалось.

Пока руководство Казахстана не намерено инвестировать проект "Одесса – Броды - Гданьск". Назарбаев публично заявил, что это станет возможным только в том случае, если удастся привлечь к проекту Россию. Оно и понятно, ведь Казахстану более выгодно увеличение транспортировки своей нефти по российским трубопроводам Атырау – Самара - "Дружба", а также по системе КТК. В первом варианте это дает экономию тарифных расходов по сравнению с вариантом прокачки казахстанской нефти по маршруту Актау – Баку – Батуми –Южный - Броды в 22-25 долларов и более за каждую тонну нефти. Во втором случае (КТК) экономия составляет порядка 15 долларов на тонну.

Украинские и стоящие за их спинами польские и американские политики, соблазняя Казахстан переориентироваться в экспорте углеводородов на маршруты в обход России, вынашивают не только антироссийские планы. Одновременно наносится удар и по позициям Китая.

Пекин проявляет живейший интерес к получению нефти и газа из Центральной Азии. В конце 2005 года введен в действие нефтепровод из Казахстана Атасу –Алашанькоу (Казахстан – Китай), но пока казахи не могут заполнить своей нефтью весь объем первой нитки этой трубы: в 2006 году по нему было прокачено всего лишь 2,161 миллиона тонн нефти, а пропускная способность - 10 миллионов тонн. Отсюда понятно, почему руководство Казахстана активно пытается привлечь для заполнения этой трубы российскую нефть, обхаживая компанию "Роснефть".

Пекин также готовит позиции и по получению казахстанского природного газа: компания "КазМунайГаз" и Китайская национальная нефтегазовая корпорация планируют к исходу лета 2007 года завершить разработку проекта нового газопровода Атырау – Актобе – Атасу - Алашанькоу мощностью 30 миллиардов кубометров в год. Стороны заявляют, что первая нитка газопровода, мощностью 10 миллиардов кубометров, заработает уже в 2009 году.

Казахстан имеет протяженные границы и с Китаем, и с Россией. Ни с Америкой, ни со странами Евросоюза, ни даже с Украиной он не граничит. И президент Казахстана прекрасно понимает, что ради призрачных выгод в неопределенном будущем ссориться с ближайшими соседями не стоит. Жаль, что эта простая истина не доступна президенту Украины.

[Версия для печати]

Все флаги в гости к нам?

11 - 24 апреля 2007. Континент (Казахстан)

Султан Акимбеков

Этой весной Казахстан оказался в центре мировой политики

Текущей весной внешняя политика продолжает оставаться предметом большой заботы со стороны государства.

Наступило время больших маневров, в которых определится, сможем ли мы в итоге сохранить нашу уникальную способность проводить многовекторную политику в интересах Казахстана

Мысль о том, что Казахстану пора бы определиться в своих внешнеполитических предпочтениях, в последнее время весьма популярна. Умение нашей страны маневрировать воспринимается негативно и казахстанской оппозицией, и пророссийски настроенными авторами. Первым не нравится, что власти в Астане поддерживают более чем нормальные отношения с США и Европейским Союзом, это явно мешает им в создании образа "антинародного режима". Вторые, несомненно, против близких отношений с США, им хочется, чтобы Казахстан был ближе к России, а точнее, однозначно встал бы на ее сторону во всех стратегически важных вопросах.

Однако однозначно вставать на чью-то сторону, особенно в ситуации, когда отношения между этими сторонами уже выглядят безнадежно испорченными, явно не отвечало бы интересам Казахстана. Если у вас есть возможность, в первую очередь по результатам внутреннего развития страны, избежать зависимости от кого бы то ни было, стоит продолжать в том же духе.

В конце марта Казахстан посетили президент Польши Лех Качиньский, премьер-министр России Михаил Фрадков и высокопоставленные представители ЕС, участвовавшие во встрече "тройка ЕС – страны Центральной Азии" на уровне министров иностранных дел. Каждый из визитеров преследовал свои собственные цели. У польского президента было острое желание получить поддержку Казахстана по двум вопросам: транспортировка нефти для своей страны через трубопровод Одесса – Броды – Гданьск и поиск месторождений для польской нефтеперерабатывающей компании Orlen. Российский премьер-министр прибыл по итогам визита президента Казахстана Нурсултана Назарбаева в Россию в первой половине марта и в связи с подготовкой визита президента Владимира Путина в мае этого года. У представителей ЕС главный вопрос заключался в проведении демократических реформ и возможном председательстве Казахстана в ОБСЕ. Но, безусловно, всех волновал вопрос о политических предпочтениях Астаны.

Сам факт практически одновременного посещения казахстанской столицы премьером Фрадковым и известным своей антироссийской риторикой президентом Качиньским создавал интригу. Визит представителей ЕС, которые говорили о том, что Казахстан их опора в данном регионе, создавал для нее дополнительный фон. Особенно это было актуально в связи с поддержкой Брюсселем идеи строительства газопровода из Каспийского региона в Европу, минуя Россию.

Однако сначала глава казахстанского МИДа Марат Тажин назвал проект газопровода через Каспий "крайне сложным". Затем уже после визита Фрадкова президент Казахстана в интервью испанской газете "El Pais" по поводу транскаспийского газопровода заметил: "На сегодняшний день, мне кажется, у него нет никакого будущего, поскольку по-прежнему не урегулирована проблема статуса Каспийского моря". Кроме того, во время визита президента Польши казахстанская сторона отметила, что для реализации всех предлагаемых проектов необходимо предусмотреть участие России.

Таким образом, Казахстан фактически поддержал позицию России по самым болезненным для нее вопросам. Без туркменского газа у Москвы сразу образуется дефицит в 40–50 млрд. кубических метров. А безрезультатный отъезд из Астаны польского президента должен был принести россиянам серьезное моральное удовлетворение. Со своей стороны, Москва продлила соглашение 2002 года о транзите казахстанской нефти через свою территорию. Правда, по самому сложному для Казахстана вопросу расширения КТК с 28 до 67 млн. тонн решение не было принято, но, скорее всего, если ничего не случится, оно может быть достигнуто во время визита президента Путина в мае.

Вопрос о расширении КТК – наиболее важный момент и для Казахстана, и для американских нефтяных компаний, работающих на Тенгизе. Ради этого можно согласиться с недовольством Польши, президент которой приехал со своими предложениями не в то время, и ЕС, который потерял надежду избавиться от газовой зависимости со стороны России. Прагматичность и защита собственных интересов гораздо важнее перспективы оказаться по одну сторону чужих баррикад. По словам президента, "единственное наше желание – продавать наши ресурсы как можно эффективнее и с наибольшей выгодой. И мы будем поставлять наши ресурсы туда, куда нам больше подойдет: в Россию, на Кавказ, в Китай. Мы не хотим сталкивать лбами тех и других. Мы – континентальная страна. И осознаем свое местоположение и уважаем интересы наших соседей, но мы будем преследовать собственные интересы как прагматичное государство".

[Версия для печати]

Командиры и комиссары

20.04.2007. Новое поколение (Казахстан)

Юлиана Жихорь

Адмреформа может обернуться двоевластием в правительстве Казахстана

Основная цель модернизации системы госуправления - дать госорганам больше свободы, чтобы повысить их ответственность. Именно это, по мнению вице-премьера и главы Минэкономики Аслана Мусина, будет в наибольшей степени отвечать экономическим интересам страны. ("Экономика на 80-85 процентов стала частной, а госорганы продолжают управлять советскими методами", - посетовал Мусин, выступая с разъяснениями по адмреформе в мажилисе, подразумевая слишком обширные надзорно-контрольные функции государства.) В частности, речь идет о внедрении корпоративного управления как эффективного механизма госуправления

Автором первоначальной схемы корпоративного управления был президент страны, предложивший еще в прошлом году ввести в министерствах должность статс-секретаря: министр занимается политикой, статс-секретарь ведет хозяйственные дела.

Изначально планировалось, что у министра не будет заместителей. При министре лишь будет существовать совет директоров, состоящий из министра, гендиректора (он же статс-секретарь), представителя администрации президента, независимых директоров, руководителя службы внутреннего контроля. При последующей доработке новой схемы у министра вновь появились два зама, а гендиректор преобразовался в ответсекретаря.

При этом и министр, и ответсекретарь назначаются указом президента. Только министры могут меняться, а ответсекретарь остается постоянным. В функции ответственного секретаря входит обеспечивать политику первого руководителя госоргана, руководство аппаратом, организационно-распорядительные, реализационные и контрольные функции.

По мнению мажилисменов, такая схема управления приведет к появлению двоевластия в министерствах. Так, Владимир Нехорошев считает, что ответсек будет сильнее министра, поскольку окажется ближе к исполнителям. "Не разделим ли мы аппарат на два лагеря? Если говорить о министре, то в этом случае получится, что эта власть будет с ограниченной властью. А мы знаем, что эта безответственная власть", - обеспокоен народный избранник.

Однако Аслан Мусин считает, что принцип единовластия сохранится: министр будет ходить защищать законы в парламент и правительство, а ответсек контролировать четкое исполнение всех поручений министра внутри его ведомства.

Разделение государственных служащих на политических и карьерных произошло в стране еще в 1999 году. Но четкого определения, к какой категории отнести ответсекретаря, нет. "Если к политической, то в чем принципиальное отличие от замминистра, если к карьерной, то, как он назначается президентом?!" - недоумевает автор первой административной реформы в Казахстане Алихан Байменов.

Видимо, такое непонимание и привело к тому, что парламентарии углядели в новой схеме политическую подоплеку. За намерениями внедрить назначение главой государства двух фактически первых управляющих министерством, по мнению Нурбаха Рустемова, скрываются планы конституционных изменений, "когда глава государства является также главой исполнительной власти".

Того же мнения придерживается и Ерасыл Абылкасымов, также углядевший в начавшейся административной реформе будущие технологии конституционных подвижек.

В принципе, оба депутата не так уж и неправы. Достаточно вспомнить то, о чем просила партия "Асар" во время диспутов на заседаниях Государственной комиссии по демократизации - о формировании правительства партией парламентского большинства.

В случае возможного внедрения этой схемы подобное двоевластие будет весьма полезно главе государства - ведь правительства, как и парламенты, будут меняться раз в пять лет, а президентский срок на два года длиннее. А вдруг, шутят в кулуарах, на парламентских выборах победит оппозиционная президенту партия? Тогда у главы государства все равно будут своих люди во всех министерствах. И новые министры, не имея доступа к кадровым вопросам, не смогут составить костяк ведомства из "своих" людей.

[Версия для печати]