КАЗАХСТАН

Уолл-Стрит Джорнэл,
20 ноября 2002

Несчастный казах

Клаудиа Росетт

В бывшей советской колонии с диссидентами обращаются так же, как в прежние времена

Журналист Сергей Дуванов планировал провести начало месяца в США и сделать сообщения об ужесточении коррупции и репрессий у него на родине в Казахстане. Но он не попал в Соединенные Штаты. 28 октября, накануне вылета, власти Казахстана бросили его за решетку. Так как этому явно требовалось объяснение, власти обвинили его в изнасиловании 14-летней девочки.

Ладно, суматоха вокруг случая изнасилования имела место, но не надо обвинять г-на Дуванова. Настоящее преступление, происходящее в государственном масштабе, - это нарушение правительством Казахстана прав 15-миллинного населения этой страны (в том числе и г-на Дуванова) на жизнь в условиях свободы и соблюдения законности. А всего 11 назад возлагались большие надежды на то, что крушение советской империи расчистит путь к свободе.

Будущее Казахстана казалось многообещающим. Бывший партийный босс Нурсултан Назарбаев перевоплотился в президента нового независимого государства. Его считали реформатором. Дома и на Западе г-на Назарбаева называли наиболее либеральным мыслителем из всех лидеров бывшего СССР, человеком, способным вывести большое по территории и богатое природными ресурсами государство на современный уровень. И короткое время, в начале 1990-х гг., когда набирала ход приватизация, была свобода слова, и казалось, что прогресс идет семимильными шагами.

Однако вместо того, чтобы учреждать демократические институты, Назарбаев сосредоточил свои усилия на воссоздании старых порядков, чтобы удержаться у власти. Печально, но этой схеме следует большинство стран бывшего Советского Союза, в том числе все 5 государств Центральной Азии. В Казахстане высшая государственная должность позволяет контролировать месторождения нефти, для разработки которых уже привлечено 6 миллиардов долларов иностранных инвестиций. Однако и здесь уже видны тревожные признаки изменения правил игры. На этой неделе консорциум, который возглавляет корпорация "ШевронТексако", объявил о приостановке всех работ по освоению Тенгизского нефтяного месторождения в Казахстане. Эта информация прошла наряду с сообщениями о том, что правительство г-на Назарбаева пытается изменить условия первоначального договора.

Власти США и Швейцарии ведут расследование обвинений о переводах многомиллионных выплат западных нефтяных компаний на счета в швейцарских банках, принадлежащие г-ну Назарбаеву и высокопоставленным чиновникам его правительства. У его ближайших родственников очень высокая степень влияния в стране: одна из его дочерей Дарига контролирует большинство СМИ страны. После принятия в 1995 г. новой конституции г-н Назарбаев увеличил срок своего пребывания на посту президента (как минимум, до 2006 г.) и расширил свои властные полномочия. Он провозгласил для себя пожизненный иммунитет от любых расследований и пожизненное членство в Совете безопасности страны. Он ввел порядок, при котором "оскорбление чести и достоинства президента" является уголовно наказуемым деянием. Он официально объявил всю информацию об "экономических интересах и инвестициях" (собственных и его семьи) "государственной тайной", за разглашение которой "полагается суровое наказание".

Организация "Транспаренси Интернэшнл" характеризует Казахстан как одно из наиболее коррупционных государств в мире. В недавнем отчете организации "Фридом Хаус" говорится, что "парижская организация "Репортеры без границ" включила Казахстан в первую двадцатку стран, осуществляющих цензуру в сети Интернет".

Долгое правление г-на Назарбаева сделало его режим уже сейчас похожим на жестокий, клановый и клептократический режим Фердинанда Маркоса на Филиппинах. Это то, о чем писал г-н Дуванов и о чем хотел сказать за рубежом, пока его не арестовали в октябре. Это не первая попытка режима помешать г-ну Дуванову сказать правду. В августе, накануне отъезда г-на Дуванова в Варшаву на конференцию ОБСЕ, где он должен был делать доклад о ситуации в области прав человека в Казахстане, у своего дома он подвергся нападению троих неизвестных. Они избили его до потери сознания и вырезали у него на груди крест. Это случилось после того, как в июле правительство Казахстана возбудило против г-на Дуванова уголовное дело об оскорблении президента.

Две недели назад г-н Дуванов из тюремной камеры направил письмо своим сторонникам. В нем он говорил, что невиновен перед Богом и своей совестью, но не надеется на справедливый суд. После этого он начал голодовку. Его голодовка закончилась на прошлой неделе, когда надзиратели стали насильно кормить его, чтобы подготовить его к мероприятию, которое его адвокаты в Казахстане называют закрытыми слушаниями. Известные политические деятели стран Запада выразили протесты против ареста г-на Дуванова. Сенатор Джон Маккейн в своем письме к послу Казахстана отметил: "Мы не можем не задаться вопросом о выборе времени и мотивах ареста". На прошлой неделе бывший Президент Парламентской Ассамблеи Совета Европы Лорд Рассел-Джонстон направил открытое письмо г-ну Дуванову. В письме говорится: "То, как с Вами обращаются, глубоко оскорбляет всех, кто защищает демократию и свободу слова в Совете Европы".

Г-н Дуванов не одинок. В августе спикер Государственного Департамента Ричард Баучер заявил, что "это нападение укладывается в схему преследования независимых СМИ в Казахстане". "Фридом Хаус" сообщает, что "казахстанские власти в борьбе с оппозицией используют различную тактику, в том числе террор, запугивание, принуждение, организацию судебных процессов, взятки и кооптирование".

25-летняя дочь г-на Дуванова Диниса Дуванова, студентка Университета Штата Огайо, рассказала мне на этой неделе по телефону, почему ее отец, зная о том, как работает система, проявлял столь завидное упорство в осуществлении своей миссии. "Он верит, что он и такие, как он, могут изменить ход истории в Казахстане. Он весьма оптимистичен относительно способности народа Казахстана что-то сделать", - сказала г-жа Дуванова. Однако она сказала, что в письме из тюрьмы она услышала нехарактерные для него ранее нотки отчаяния. "Я была по настоящему напугана. Это действительно выглядело как прощальное письмо", - сказала г-жа Дуванова.

Г-жа Дуванова, единственный ребенок в семье, хочет вернуться в Казахстан, чтобы быть рядом с отцом и матерью, пока события в этом деле развиваются. Но семья предупредила ее, что возвращаться домой слишком опасно. Ранее в этом году в Казахстане дочь другой независимой журналистки была арестована и умерла в заключении.

Для США и союзников это дело выглядит как очень хорошо знакомая дилемма. Казахстан объявил себя нашим союзником в войне против терроризма. Казахстанская нефть позволяет надеяться, что Запад в недалеком будущем может перестать зависеть от способствующего терроризму режима Саудовской Аравии. Кроме того, г-н Назарбаев набрал очки благодаря тому, что согласился отказаться от ядерного оружия, доставшегося ему в наследство от Советов. Однако будущее выглядит весьма мрачно. Пост-колониальное правление редко бывало хорошим. А наследство Советского Союза, принимая во внимание отсутствие правопорядка и большой опыт использования механизмов репрессий, способствует появлению новых диктатур. Как соединенным Штатам вести себя в этой ситуации – очень сложный вопрос. Главная проблема в том, чтобы выбрать такой курс, который допускает общность интересов в борьбе с терроризмом, но ясно дает понять о невозможности допущения диктатуры.

Один из возможных путей доведения этой идеи до сознания всех заинтересованных сторон – это предложение оказывать ясную и открытую поддержку всем диссидентам, таким, как г-н Дуванов. Другой казахстанский диссидент, проживающий в Соединенных Штатах, несколько дней назад со страстью в голосе сказал мне: "Народу Казахстана нужна поддержка сейчас, а не завтра и не три дня спустя. Они находятся там, они борются". Чем больше внимания мы им уделим, тем у них больше шансов реально изменить жизнь в их стране к лучшему.

Возникает впечатление, что международная критика дела Дуванова уже приносит некоторый результат. На прошлой неделе г-н Назарбаев издал указ о создании консультативного органа, целью которого является изучение путей "углубления демократии и развития нашего общества". Однако друзьям г-на Назарбаева в Вашингтоне и западноевропейских столицах, наряду с постоянными упоминаниями дела г-на Дуванова, не мешало бы напомнить г-ну Назарбаеву, что естественный консультативный орган, направленный на развитие демократии, называется "электорат"; а наиболее эффективный способ получения выгоды от советов этого органа для правительства весьма прост: проведение свободных и справедливых выборов.

(Г-жа Росетт является членом редколлегии "Уолл Стрит Джорнал". Ее колонка выходит по средам в этом и европейском выпуске журнала).

КУБ,
21 ноября 2002

Тандем

Андрей Свиридов (Казахстан)

Образовался тандем «президент–журналист»: «Назарбаев–Дуванов» = «Кучма–Гонгадзе»?

Подходит к концу четвёртая неделя тюремного заключения Сергея Дуванова, независимого журналиста оппозиционного направления, ранее гонимого за газетные статьи с критикой существующего режима и лично его главы Нурсултана Назарбаева. Все ходатайства защиты Дуванова об изменении ему меры пресечения в виде освобождения под домашний арест, подписку о невыезде или под залог, все нотариально заверенные поручительства, в том числе и сенатора Зауреш Батталовой, а также все заявления адвокатов о многочисленных нарушениях законности, допущенных полицией, следствием и прокуратурой, до сих пор остаются без какого-либо рассмотрения и ответа.

Вполне очевидно, что тайный смысл этого, в буквальном смысле «ниже пояса», криминально-сексуального антуража глубоко политического по своей сути дела Дуванова состоял в том, чтобы на идейного борца с режимом, никогда и не в чём не преступавшего требований закона, можно было напялить позорный колпак насильника-уголовника. Вполне очевидны и основные адресаты такового сигнала «сверху», как внутри страны, так и за рубежом.

От казахстанских коллег и сторонников С.Дуванова, от читателей и поклонников его тираноборческой публицистики трудно было ожидать, что они поверить в абсурдные обвинения. Однако этого и не требовалось, так как отечественную аудиторию явно собирались не столько шокировать, сколько запугать всей этой не первой по времени, но беспрецедентной по жесткости и изощрённости демонстрацией бесправия и бессилия перед властным «правом силы» любого отдельно взятого за горло человека в Казахстане.

Западных же сторонников, друзей и собеседников Дуванова, в числе которых были не только конгрессмены США, но и депутаты Европарламента и национальных парламентов многих европейских стран, высокопоставленные деятели Евросоюза и ОБСЕ, разработчики антидувановской провокации, очевидно, собирались шокировать и пристыдить: «вот-де кого вы принимали в своих офисах!..» И тем самым навсегда отвратить их от выступлений в его поддержку и в целом от «вмешательства во внутренние дела Казахстана». Хотя по современным представлениям о международном праве, вопросы соблюдения гражданских прав и свобод не могут считаться сугубо внутренними делами государства, претендующего на звание демократического.

Однако по прошествии четырёх недель после ареста оппозиционного журналиста можно констатировать полный провал этой части плана по его дискредитации – вопреки позорящим обвинениям и несмотря на затянувшееся пребывание в тюремных стенах с фактическим изъятием журналиста и правозащитника из сферы текущей журналистской и правозащитной работы.

Властям не удалось запугать друзей и сторонников Дуванова внутри Казахстана: вместо капитуляции и разброда они ещё более сплотились и активизировались, развернув мощную кампанию по защите. Когда Сергей в тюрьме держал голодовку против несправедливых обвинений и полицейских фальсификаций доказательств, в поддержку его требований было объявлено несколько голодовок в Алма-Ате и других городах Казахстана. Состоялось пикетирование возле президентской резиденции и в других, более многолюдных, точках южной столицы, за что многие из них были задержаны полицией и понесли административные наказания в виде трёхдневных арестов и денежных штрафов. Организации казахстанских журналистов подают в городской акимат Алма-Аты заявку на проведение митинга в защиту преследуемого журналиста. При этом инициативу общественных фондов защиты свободы слова «Адил соз» и «Журналисты в беде» поддержали также и оба алма-атинских пресс-клуба, Казахстанский и Национальный, и вновь созданный Союз журналистов Казахстана, возглавляемый Сейтказы Матаевым, бывшим помощником и пресс-секретарем Н.Назарбаева времён учредительного саммита глав республик бывшего СССР, на котором он объявил слетевшимся в Алма-Ату в огромном числе репортёрам мировых СМИ о только что свершившемся создании СНГ.

Наконец, 15 ноября в президентскую администрацию в Астане было официально передано открытое письмо Нурсултану Назарбаеву от членов Общественного комитета по защите Сергея Дуванова и Казахстанского международного фонда защиты политических заключённых. В обращении к главе государства прямо заявлено, что его личная политическая судьба отныне напрямую зависит от физической судьбы независимого журналиста Сергея Дуванова как «Главного Критика Политики», осуществляемой президентом Казахстана. Заметим, что выстроенный в этом письмо образ связки-тандема «президент–журналист» чрезвычайно напоминает всемирно известную ситуацию «Кучма–Гонгадзе». Со всеми вытекающими последствиями как для журналиста (всё-таки не дай Бог!), таки для президента. Однако в нашей ситуации «Назарбаев–Дуванов» первый из названных пока ещё располагает всеми рычагами, чтобы не допустить трагического исхода для журналиста, равно как и патовой ситуации для себя самого. К этому его и призывают авторы обращения.\

Точно так же казахстанским властям не удалось и дезинформировать друзей и сторонников Сергея Дуванова на Западе, отвратив их от желания защищать «сексуального насильника» как политического узника. В первые же дни после ареста были появились заявления таких известных международных организаций, как «Репортёры без границ», «Хьюман Райтс Вотч», Всемирная лига по правам человека. Последняя выдвинула кандидатуру С.Дуванова на соискание ежегодной премии за 2002 год, присуждаемой в Нью-Йорке 10 декабря, в день принятия Всемирной декларации прав человека. Приглашение на церемонию вручения премии уже прислано Дуванову как одному из номинантов, а если премия будет присуждена именно ему, а сам он будет оставаться в заключении, то диплом и денежный чек привезут в Алма-Ату для вручения лауреату непосредственно в тюрьме (в других странах такие случаи были). Впрочем, к казахстанского МИДа останется возможность не дать визы представителям Лиги, но тогда ситуация становится чреватой уже не единым, а двойным политическим скандалом.

С резолюциями поддержки Сергея Дуванова выступили Евросоюз, Европейский парламент и Парламентская ассамблея ОБСЕ. Бывший председатель ПАСЕ лорд Рассел Джонстон и действующий уполномоченный ОБСЕ по свободе слова и СМИ Фраймут Дуве, неоднократно встречавшиеся с Дувановым как в Европе, так и посещая Казахстан с визитами, выступили с персональными обращениями к президенту Н.Назарбаеву. Митинги, манифестации и акции-хеппенинги в знак протеста и солидарности прошли в Париже и Вашингтоне. В Лондоне студенты из Казахстана, поддержанные однокашниками из России и Украины, буквально освистали казахстанского Чрезвычайного и Полномочного посла в Великобритании Ерлана Идрисова, бывшего министра иностранных дел Казахстана, когда тот на встрече со студентами начал излагать официальную «неполитическую» версию об «обычной уголовщине».

И наконец, 15 ноября в Вашингтоне было принято обращение 20-ти конгрессменов к президенту США Джорджу Бушу. Среди подписавших обращение – 12 демократов и 8 республиканцев от 14-ти штатов. В своём письме конгрессмены напоминают президенту своей страны о том, что «г-н Дуванов уже выступал перед Конгрессом по вопросам состояния дел в области прав человека в Казахстане, а в самый день ареста должен был вылететь в Вашингтон, чтобы принять участие в ряде семинаров и круглых столов по вопросу коррупции в Казахстане. Выбор момента для ареста только усилил естественные подозрения, которые вызывает любое обвинение против оппозиционных журналистов в Казахстане».

Далее конгрессмены констатируют «репутацию Сергея Дуванова как журналиста, постоянно фиксирующего неблаговидные дела официальных лиц» и квалифицируют «это уголовное дело как новое проявление кампании президента Назарбаева, направленной на то, чтобы заставить замолчать неудобные голоса в Казахстане».

Письмо конгрессменов завершается прямым обращением к Джорджу Бушу: «Господин президент, мы просим Вас вмешаться и потребовать немедленного освобождения г-на Дуванова до суда без каких-либо условий и проведения детального расследования выдвинутых против него обвинений силами группы независимых юридических экспертов».

Но была ли какая-нибудь реакция Дж. Буша-младшего на обращение 20-ти конгрессменов, а Нурсултана Назарбаева – на обращение Общественного комитета по защите Сергея Дуванова и Казахстанского международного фонда защиты политических заключённых? Этого нам пока не известно.

EURASIANET,
20 ноября 2002

Напряженность вокруг тенгизского проекта может негативно сказаться на всем нефтяном секторе Казахстана.

Марк Берникер

ChevronTexaco является крупнейшим нефтяным и газовым инвестором Казахстана начиная с 1993 г. Теперь, после возникновения разногласий, которые приостановили работу совместного предприятия с участием казахстанского правительства, эксперты заговорили о том, что государство переоценило привлекательность своих природных ресурсов для иностранных инвесторов.

14 ноября ChevronTexaco объявила на своем сайте, что "Тенгизшевройл", консорциум, созданный для разработки Тенгизского месторождения, приостановил планировавшееся ранее увеличение мощности с 271 тыс. до 430 тыс. баррелей нефти в день, поскольку "партнеры до сих пор не договорились о схеме финансирования". Пять дней спустя, по опубликованным в западной прессе сообщениям, правительство Казахстана "предупредило", что 3-миллиардный проект в Тенгизе может быть не просто приостановлен, но вообще закрыт. На брифинге с журналистами министр энергетики Владимир Школьник сказал: "Если партнеры не достигнут соглашения о том, как будет финансироваться проект… это означает, что проект не будет развиваться".

ChevronTexaco владеет половиной, ExxonMobil – 25 процентами, государственный "Казмунайгаз" – 20 процентами консорциума. По мнению экспертов, патовая ситуация возникла по нескольким причинам. По сообщению ТАСС от 19 ноября, камнем преткновения стали проблемы отчетности. Частным инвесторам было бы выгодно более быстрое падение активов предприятия, означающее уменьшение налогов на прибыль, а казахстанским властям, наоборот, выгодно максимизировать прибыль, чтобы пополнить государственную казну. Однако партнерские отношения осложняют и другие проблемы. "Нам нужно было достичь договоренности по схеме финансирования, однако мы так и не смогли этого сделать", – говорит представитель ChevronTexaco Фред Горелл.

Возникновение тупиковой ситуации говорит о том, что реализации крупнейших проектов освоения богатейших запасов нефти и газа мешает слабость казахской законодательной базы и сложившаяся в стране неблагоприятная атмосфера для ведения бизнеса. "Закулисные переговоры продолжаются, однако казахстанское [правительство] явно себя переоценило", – говорит Дафни Тер-Сакарян, эксперт лондонского Economist Intelligence Unit по России и Центральной Азии. "Иметь дело с казахстанским правительством всегда было рискованно, а теперь напряженность достигла крайней точки. Правительство переоценило степень уступчивости нефтяных компаний и их терпимости в отношении пересмотра ранее достигнутых соглашений".

Проблемы проекта освоения Тенгизского месторождения является отражение более общей тенденции. Сообщается, что в последние месяцы транснациональные нефтяные компании начали испытывать разочарование политикой казахстанского правительства, пытающегося вмешиваться в их дела. "Вмешательство" включает внесение законодательных поправок, серьезно подрывающих существующие договоренности, и предъявление кажущихся нелепыми требований, в частности касающихся проверок деятельности компании. "В Казахстане нет установившейся практики ведения бизнеса. Взимаются непомерные штрафы, а налоговая политика является формой подавления предпринимательской деятельности", – говорит Елена Сахир, директор программ для стран Евразии и Центральной Азии в Центре международного частного предпринимательства при Торговой палате США. В октябре эта некоммерческая организация провела круглый стол в Алматы, на котором руководители компаний назвали "серьезной проблемой" бюрократию и коррупцию, сопровождающие проведение проверок на предприятиях.

По словам Сахир, руководители компаний назвали "25-30 государственных органов, выставляющих абсурдные требования и вымогающих взятки". Эти жалобы – всего лишь часть общей картины, о которой говорит коллега Сахир Эндрю Уилсон: "За последние полтора года проявилась тенденция консолидации деловых интересов вокруг казахстанского правительства".

Приостановление деятельности консорциума уже привело к ряду последствий экономического характера. 15 ноября компания Parker Drilling из Хьюстона объявила, что остановит работы на Тенгизском месторождении, когда будет закончен очередной цикл бурения, и будет ждать достижения "соглашения между партнерами по вопросу о финансировании". В тот же день Moscow Times сообщила, что, по данным источника, близкого к Agip KIOC, этот консорциум, занимающийся разведкой нефтяного месторождения Кашаган на казахстанском участке шельфа Каспия, может "к концу года отложить реализацию многомиллиардных проектов, если казахстанское правительство будет требовать внесения существенных изменений в уже достигнутые соглашения".

Речь идет о крупнейших сделках. Если эти проекты будут приостановлены, планы Казахстана по добыче нефти до 2015 года окажутся невыполненными на 85 процентов. Если разногласия не будут преодолены, то это может поставить под угрозу финансирование будущих проектов и будет иметь тяжелейшие последствия для экономики Казахстана. Поскольку экономика Казахстана зависит от добычи нефти, Школьник и его начальство будут делать все возможное, чтобы достичь соглашения с ChevronTexaco. "Нефть приносит более половины экспортных доходов Казахстана, поэтому я сомневаюсь, что они им не удастся найти способа урегулирования разногласий", – говорит Тер-Сакарян из Economist Intelligence Unit. "В долгосрочной перспективе напряженность вокруг Тенгиза принесет пользу, это заставит казахстанское правительство понять, что терпение нефтяных компаний имеет свои пределы".

"Новости недели" (Казахстан),
22 ноября 2002

«Тенгизшевройл» показывает зубки?

Нурлан Махмудов

Один из самых известных нефтегазодобывающих проектов Казахстана, ведущий свою историю практически еще с союзных времен, на который приходится около трети извлекаемого из казахстанских недр черного золота, на прошедшей неделе в очередной раз стал предметом пристального внимания экспертов и СМИ. Руководство СП "Тенгизшевройл" 14 ноября заявило о том, что из-за "несогласованности на совете партнерства" приостановило реализуемые им проекты по строительству завода второго поколения (ЗВП) и обратной закачки в пласты сырого газа (ЗСГ). Всего, по сообщениям информационных агентств, на реализацию обоих проектов должно было быть затрачено около 3,3 млрд. долл.

Могло ли быть по-другому?

Такой крупный субъект отечественной экономики, как ТШО, вклад которого в национальный ВВП оценивается несколькими полновесными процентами, не может рассчитывать на то, что общество (и прежде всего пресса) обойдет его вниманием. Административные органы, в первую очередь правительство, возлагают на предприятие особые надежды в связи с пополнением госбюджета и активизацией региональной экономики; местное население мечтает найти себе здесь высокооплачиваемую работу. К сожалению, за все годы существования проекта ТШО так и не удалось добиться "образцово-показательного" статуса, и, несмотря на все старания, подкрепленные многомиллионными затратами на "социалку", и самые высокие политические связи, ежегодно его сотрясают скандалы.

Прежде всего это относится к экологической стороне деятельности предприятия (смотрите досье "НН"). Можно даже предположить, что будь эта компания попроще или будь наши "зеленые" поавторитетнее (допустим, как на том же Западе) - "Тенгизшевройл" ожидали бы более крупные проблемы. Только изумительной толерантностью наших людей, с истовостью камикадзе готовых бежать на губительное производство ради большего заработка, можно объяснить сложившуюся ситуацию. Но сегодня речь не об этом.

Сама столь нескладная история деятельности ТШО в Казахстане (нравится мне в подобных случаях банковский термин "кредитная история"!) позволяет предположить, что очередной демарш СП далеко не случаен.

Ждать ли нам диверсификацию?

Каждый разумный хозяйственник, после того как наладит одно дело, мечтает о том, чтобы укрепить и разнообразить свое производство и за счет этого получить большую прибыль. Вторая половина прошлого столетия прочно вписала в экономический менеджмент и такое понятие, как экологическая безопасность. Но если этот гипотетический хозяйственник довольствуется лишь добычей природного сырья и не заботится о возмещении наносимого местной природе ущерба, то "заботу" о нем на себя должно брать государство. Видимо, только естественной слабостью становящейся на ноги молодой республики, которая не могла жестко ставить свои требования нефтемагнатам, можно объяснить то, почему лишь на исходе почти десятка лет существования на Тенгизе вплотную подошли к таким проектам, как ЗВП и ЗСГ.

Проект обратной закачки сырого газа в подземные нефтяные пласты, оцениваемый примерно в 800 млн. долл., должен обеспечивать поддержание внутрипластового давления на месторождении. Кроме того, он бы позволил ТШО если не полностью, то значительно решить многострадальную проблему накапливающейся серы (напомним, именно в ней экологи видят основную причину высокой смертности в регионе).

Проект завода второго поколения, несмотря на свою внушительную стоимость - 2,5 млрд. долл., позволил бы предприятию выйти на рынок с продукцией более высокого уровня передела, а значит, и с лучшей ценой.

Причина, которой в ТШО объясняют приостановку реализации этих проектов, непривычно прозаична. В специально подготовленном по этому поводу пресс-релизе говорится, что "бюджеты на осуществление проектов ЗВП и ЗСГ не были утверждены на совете партнерства. Партнеры не смогли достичь взаимоприемлемого решения, которое бы одновременно и обеспечивало финансирование крупных проектов ЗВП и ЗСГ, и учитывало различные экономические интересы партнеров". Не меньшую "тень на плетень" наводит и следующее признание из того же документа: "Партнеры ТШО остаются открытыми для поисков решения относительно финансирования вышеназванных проектов, которое сможет учесть интересы всех партнеров и позволит развернуть работы по проектам".

Между тем, видимо, не стоит питать иллюзий по поводу столь сокрушительной непредусмотрительности нефтяных генералов из ТШО: это же надо, уже пятый месяц работать над столь дорогостоящим проектом, привлечь специально компанию PFD, набрать солидный рабочий коллектив, обучить немалую часть людей в Англии - и только потом вдруг обнаружить, что не договорились с партнерами о затратах?! Рискуем ошибиться, но все же предположим, что проблема, скорее всего, заключается в 11 млрд. тенге экологического штрафа, который наложили на ТШО Министерство охраны окружающей среды и администрация Атырауской области. Предприятие, оспаривая выплату штрафа, дошло до Верховного суда, но здесь компании было отказано. Конечно, кому-то может показаться, что сумма для нефтяного гиганта не особо значительная, около 71 млн. долл., но согласитесь, взять и сразу ее отдать - больно! Есть, впрочем, и другие версии...

Как разрешится данная ситуация - пока неизвестно. Атыраусцы, лишившиеся высокодоходных рабочих мест, сейчас, конечно, переживают больше всех. Непростое положение и у нашего правительства (а скорее всего, оно и есть тот партнер, из-за которого стороны не могут договориться): с одной стороны, жаль инвестиций, которые застряли в заграничных банках, но, с другой стороны, и подобный демарш экономическим субъектам спускать нельзя...

***

Наталья Буенко

Когда верстался номер, "НН" получили комментарий к ситуации вокруг ТШО от членов казахстанского правительства.

По словам министра энергетики и минеральных ресурсов Владимира Школьника, в правительстве осознают важность приостановленных проектов, реализация которых должна позволить увеличить добычу нефти на первом этапе до 22 млн. т, а в дальнейшем до 30 млн. т в год.

- Но сложившаяся финансовая ситуация не позволила партнерам найти взаимоприемлемое решение, - отметил министр. - Поэтому проекты отложены на неопределенное время.

Как сообщил В. Школьник, бизнес-партнеры по ТШО предлагают использовать внутренние инвестиционные средства, чтобы направить их на реализацию проектов. Однако такой подход не устраивает правительство, поскольку это уменьшает объем запланированных поступлений до 2006 года на 200 млн. долл. в год.

- Для Казахстана это значительная сумма, - подчеркнул министр финансов Зейнулла Какимжанов. - И мы не хотели бы наносить ущерб среднесрочной перспективе бюджета.

Казахстанская сторона предложила свой вариант решения проблемы - заимствование средств у различных финансовых институтов. Но пока это предложение не нашло отклика у иностранных партнеров. Впрочем, заметил министр финансов, правительство не сторонник публичных обсуждений внутренних условий контракта.

Кроме того, как сообщил З. Какимжанов, в текущем году республиканский бюджет недополучит от ряда крупных нефтяных компаний около 50 млрд. тенге.

Караван (Казахстан),
15 ноября 2002

Граница "на звонке"

Гульмира Кенжегалиева (Уральск)

За три года из боевой зоны Чечни в Западно-Казахстанскую область легально прибыли около 1,5 тысячи человек

Пограничная служба Казахстана и полиция ЗКО области переведены на усиленный режим несения службы. Власти беспокоит возможная массовая миграция чеченцев из России в Казахстан. Западно-Казахстанская область граничит сразу с пятью российскими областями и является основным транзитным коридором для чеченских боевиков, пытающихся проникнуть в нашу республику.

На прошлой неделе в области побывал вице-министр внутренних дел Казахстана Николай Власов. Как нам стало известно, он ознакомился с личной подготовкой полицейских к несению службы в условиях усиленного режима.

По словам начальника областного управления внутренних дел Кайрата Тыныбекова, опасность проникновения на нашу территорию чеченских боевиков вполне реальна. Контроль за въездом иностранных граждан проводится на трех постах дорожной полиции: два расположены в черте города и один в Зеленовском районе. Хотя любому ясно, что нелегалы будут проникать в страну неприметными тропками.

По словам начальника УВД ЗКО Тыныбекова, для получения хотя бы минимального эффекта необходимо обеспечить перекрытие автопереходов еще по семи направлениям.

Пока на границе тихо. Мы побывали на Красновском миграционном посту. Здесь никаких попыток незаконной миграции не было уже семь месяцев. Об этом нам сообщил младший инспектор специального взвода отдела по борьбе с незаконной миграцией управления миграционной полиции УВД Западно-Казахстанской области Талгат Мингалиев.

Начальник Западно-Казахстанской миграционной полиции Кусаин Сандыбаев также отмечает, что "в регион террористы не проникали".

Но ситуация может измениться - об этом предупредил в ходе визита в Костанай начальник ГУВД Челябинской области РФ Павел Григорьев. Он считает, что в связи с недавними событиями в Москве существует реальная опасность античеченских выступлений в регионах России. В связи с этим, по словам Григорьева, предполагается массовое переселение представителей чеченской диаспоры в Казахстан. Он также отметил: "Пока мы не зафиксировали ни со стороны Казахстана, ни со стороны России массового передвижения чеченцев. Но мы смотрим, очень внимательно смотрим".

Как относятся к возможной волне мигрантов из Чечни сами чеченцы, живущие в Казахстане? Председатель общественного объединения чечено-ингушского общества "Вайнах" Данильбек Саратов признает, что криминальные элементы могут испортить и без того шаткое положение беженцев.

27 ноября - 10 декабря 2002. Континент. №23(85)

Янычарская грамота

Абай Турсынов (Алма-Ата)

Что мы знаем о турецком присутствии в Казахстане? Турки – это посольство, это банки и всевозможные торгово-финансовые компании. Это "Турецкие авиалинии" и гипермаркеты "Рамстор". Это кафе и рестораны, в некоторых из них как-то так вдруг прекратилась продажа спиртных напитков. Это весьма неплохая кожа, посредственная сотовая связь и не выдерживающее никакой серьезной критики строительство. А еще у них имеются пока что не очень большие, но стабильные и перманентно растущие интересы в сфере нашего среднего и высшего образования

Былое и думы

О том, что представляет собой турецкое образование, казахстанцы узнали практически с первых же лет своей независимости. Официальная Анкара, движимая покровительственными пантюркистскими настроениями и геополитическими амбициями, практически сразу же заявила тогда о своих претензиях на особое положение в регионе Центральной Азии, и в частности в Республике Казахстан. Звучало это как "Все тюрки – братья!" и "В этом качающемся мире вам, молодым и неопытным, нужна опора!". А выглядело – как массовый турецкий "десант" во все области нашего развития. Политика и дипломатия, бизнес и финансы, военные, религиозные, культурные, образовательные связи и многое другое, все эти направления работали на одну основную цель. А именно: усиление политического и экономического присутствия в Казахстане, вовлечение республики в орбиту турецкого влияния.

Позже оказалось, что претензии эти слабо или, скажем так, недостаточно соответствуют реальным военно-политическим и экономическим возможностям Анкары. Можно даже сказать, что, открыв для себя Казахстан, Турция чисто психологически оказалась неспособной справиться с заявленной ролью лидера и ориентира. И одним из "открытий", оказавшим отрезвляющее действие на турков и турецкие амбиции "а ля Новый Старший Брат", был достаточно высокий уровень нашего, а вернее, тогда еще советского образования.

Не стоит, конечно, переоценивать силу и влияние этого фактора, он всего лишь один из целого ряда. Но туркам пришлось несколько поумерить свои стремления научить нас, как надо жить и на кого равняться. Ведь очень скоро выяснилось, что уровень образованности нашего населения и казахстанского образования в целом, превышает соответствующий турецкий как минимум на порядок. Даже в сегодняшнем своем состоянии наше образование по отдельным статьям превосходит турецкое, а уж о тех годах и говорить нечего, тем более что ничего, кроме грусти, эти воспоминания и сравнения не вызывают. Поэтому, согласитесь, при таком раскладе предлагать свое покровительство (которое предполагает не только военное или экономическое, но и интеллектуальное превосходство) было как-то неуместно.

Первые уроки

Но тогда, в начале 90-х, об этом пока не догадывались ни мы, ни тем более сами турки. В соответствии со своими грандиозными планами Турция не только стремилась к текущему влиянию, но и работала на перспективу. А лучшая перспектива, как известно, это молодое поколение, среди которого и находятся будущие национальные лидеры: политики, бизнесмены, ученые, общественные и религиозные деятели. Мировой опыт свидетельствует, что один из лучших способов получить такого вот элитного проводника своего влияния – это дать ему свое же образование. А вместе с ним и ненавязчиво заложить определенные симпатии, привычки, идеологию.

Понятно, что чем больше общий поток таких потенциальных проводников, тем больше вероятность, что кто-нибудь из них рано или поздно "выстрелит". И речь идет даже не об открывающихся таким образом возможностях банальной вербовки, хотя наверняка не обошлось в турецких вузах и без этого. Игра здесь ведется на более тонком, ментальном уровне. И пусть результат абсолютно не гарантирован, но получить, по теории вероятности, "своего" министра иностранных дел или обороны, а может, чем черт не шутит, и будущего президента, вполне возможно. В любом случае, овчинка эта стоит выделки. И количественно, и качественно. Американцы, например, говорят так: "Сегодняшние китайские руководители в большинстве своем учились в Москве, они говорят по-русски. Но уже завтра к власти должна прийти элита, получившая образование на Западе. И вот тогда...". Оставим это без комментариев.

Так вот, возвращаясь к тем годам, отметим, что в рамках различных межгосударственных образовательных программ турецкие университеты и лицеи открыли свои двери для тысяч казахстанских студентов и школьников. Турки действительно очень старались: нужно было создать привычку, которая потом трансформировалась бы в традицию, а та, в свою очередь, не только во влияние, но и в деньги. А потому в то время наблюдался настоящий бум турецкого образования среди казахстанцев. Казалось, что в Алма-Ате не было тогда ни одной казахской семьи, в которой бы кто-нибудь не уехал на учебу в Турцию или же не знал кого-нибудь, кто это уже сделал.

Но мы быстро расстались с турецкими "образовательными" иллюзиями. Смутные сомнения начали одолевать нас уже с того самого момента, как в казахстанских вузах появились первые турки, приехавшие учиться по обмену. Понятно было, что для них это чужая страна, чужая культура. И что необходимо время для адаптации. Но оно прошло, а подавляющее большинство из них, что называется, так и не потянуло. И тому были объективные причины: низкий уровень образовательной культуры, и как следствие – слабая базовая подготовка. А потом на первые свои каникулы домой вернулись наши. Некоторые, настроенные наиболее скептически, чтобы уже не вернуться. Из тех же, кто все-таки там доучился, многие стремились потом получить еще одно, российское или западное образование.

Вот так и прошел этот ажиотаж. И хотя казахстанцы по-прежнему едут учиться в Турцию и сегодня у нас даже говорят о растущей популярности турецких военно-морских академий, все это уже не то. Так что можно констатировать: "борьбу за умы" казахстанской молодежи и более прозаические кошельки их родителей турецкие университеты проиграли, объективно не выдержав конкуренции с западными, российскими и даже казахстанскими вузами. Но это совсем не означает, что Анкара окончательно смирилась с этим положением. И те же военно-образовательные контакты должны сказать нам о многом. Турки просто немного скорректировали тактику.

Если гора не идет к Магомету...

...то, как известно, Магомет идет к горе. Что и было сделано. Еще в 1991 году при непосредственном участии турецкой стороны в Туркестане был открыт международный университет им. Ахмета Яссауи. Сегодня же, по данным, которые предоставило нам турецкое посольство и координирующий работу казахско-турецких лицеев международный общественный фонд KATEV, в Казахстане работают два вуза, 22 лицея, один колледж и одна начальная школа. Это уже упомянутый университет Яссауи и открытый в 1996 году в Алматы казахско-турецкий университет им. Сулеймана Демиреля. Что касается лицеев, то они имеются почти во всех крупных городах республики, преимущественно в областных центрах. Но по вполне понятным причинам, большинство из них находится в южных регионах Казахстана.

С университетами, как видите, пока негусто. Если присутствует сознательное желание взять рынок качеством – то это, вообще-то, весьма дорогое удовольствие. Видимо, турки это понимают, а потому не спешат. А что представляют собой многочисленные лицеи, на это стоит обратить более пристальное внимание. Вот, например, отрывок из прошлогоднего выступления президента KATEV Али Токула. Начинается оно так: "Турецкий и казахский народы – два братских народа, корни родства которых уходят далеко в глубь веков...". А заканчивается: "И если по прошествии нескольких лет выпускник нашего лицея, рассказывая о своем детстве, скажет: "Я учился в казахско-турецком лицее. Ах, если бы вы знали, какие у нас были учителя и воспитатели! Как они согревали нас теплом своих сердец. Они искренно и от чистого сердца работали ради нас и во благо нашей родины – Республики Казахстан. Они были ярчайшими и лучшими представителями своего народа!", – это будет лучшим признанием и оценкой нашего труда". Точка.

Что тут скажешь? По-настоящему благородные слова, тем более что ряд образовательных методик, тот же английский или информатика, действительно поставлены у турков на очень хорошем уровне. А для нашей провинции это является весьма существенным моментом. Даже желание заработать на нашем рынке образования вполне естественно и законно. Тем более что местные стандарты соблюдаются турками как минимум на среднем республиканском уровне, а к финансированию этих лицеев казахстанская сторона не имеет практически никакого отношения. И хотя мы не сторонники "теории заговоров", но если посмотреть глубже, то что это, как не игра на опережение? Ведь сегодняшние школьники – это все та же потенциальная элита, только они немного моложе и более восприимчивы к внешнему влиянию.

Вот такая неоднозначная ситуация.

Плюсы и минусы

Одним словом, есть о чем задуматься. Все мы знаем, в каком состоянии находится наше образование. И то, что Турция оказывает нам реальную помощь, бесспорно. Те же казахско-турецкие лицеи в большинстве своем превосходят по уровню развития методической и материальной базы среднестатистические казахстанские школы. Следует только определиться, нужно ли нам это, в каких количествах, и какой ценой.

Например, одно время в алматинских казахско-турецких лицеях наблюдался явный перекос в сторону изучения турецкой истории и культуры. Понятно, что делалось это за счет других "историй". Родители, конечно, вмешались, но как сегодня обстоят дела в регионах – точно не известно. Так что необходимость более строгого контроля за деятельностью турецких лицеев и университетов, да и любых других иностранных вузов и школ, очевидна. Разумеется, все это должно проходить корректно и в рамках закона. Причем не только со стороны образовательных, но и более компетентных ведомств. И аргумент, что мы не в состоянии сделать это даже в собственных, казахстанских заведениях, так зачем выживать отсюда турков, неубедителен.

Никто и не говорит о каком-то выдавливании иностранцев из казахстанского образовательного пространства. Определить объективную конкурентоспособность той или иной структуры – это может и должен сделать только рынок. И лучшим протекционизмом здесь является развитие собственного образования, а не карательный административный ресурс. Но контроль, повторим это еще раз, должен быть. С такими вещами, как идеология и образование, не шутят. Потому что слишком уж опасна их недооценка для нашей государственности. Все-таки не на островах в открытом океане живем.

И в заключение, возвращаясь к теме турецкого присутствия, отметим, что в целом наша задача – использовать очевидные "плюсы" и постараться максимально выправить не менее очевидные "минусы". И это нам по силам. Было бы понимание проблемы, политическая воля контролировать развитие ситуации на ранних стадиях, ну и, конечно, компетентные исполнители. Чтобы не получилось "как всегда". То есть еще хуже.