На перекрестке всех бед

Может ли приднестровский узел стать удавкой на шее Молдовы?

6 августа 2004 г.,
Иван Грек, депутат парламента РМ, «Независимая Молдова»

4 июля 2003 г. министры иностранных дел Румынии М. Джоанэ и РФ И. Иванов приняли в Москве "Совместную декларацию". Это произошло сразу после подписания Договора о дружбе и сотрудничестве между Румынией и Российской Федерацией и мотивировалось необходимостью "закрыть болезненные страницы двухсторонних отношений". "Совместная декларация" состоит всего из 4-х абзацев, а суть заключена в двух из них:

"Осудив пакт Риббентропа-Молотова 1939 года, а также участие Румынии во второй мировой войне на стороне гитлеровской Германии, обе стороны выражают решимость преодолеть негативное наследие тоталитарного прошлого и строить свои отношения, учитывая глубокие изменения, которые происходят в Румынии и в России, и позитивный опыт, накопленный в различных сферах межгосударственного сотрудничества.

Мы считаем важным, чтобы совместная Комиссия, созданная в общественных интересах, наделенная соответствующими полномочиями, в состав которой войдут историки, а также специалисты из сферы финансов, экономики, архивов, музееведения и других областей по необходимости занимались изучением проблем, вытекающих из истории двухсторонних отношений, включая проблемы румынской Государственной казны. Для формирования и деятельности этой Комиссии будет предоставлена соответствующая помощь".

За двумя абзацами

Для меня и, думаю, не только для меня, наибольший интерес представляет включение в "Совместную декларацию" текста с осуждением пакта Риббентропа-Молотова (Молотова-Риббентропа) и трактовка этого осуждения лишь в рамках двухсторонних отношений между Румынией и современной Россией. При этом я исхожу из исторических фактов и руководствуюсь исключительно интересами суверенной и независимой Республики Молдова, часть территории которой (Пруто-Днестровское междуречье) стала предметом договоренностей почему-то между Россией и Румынией при отсутствии каких-либо консультаций с Республикой Молдова. В связи с этим возникает ряд вопросов, на которые необходимо ответить, чтобы прояснить ситуацию.

Первый. Кто настаивал на осуждении уже осужденного в начале 90-х гг. прошлого века комиссией А. Яковлева пакта Молотова-Риббентропа? Конечно же, Румыния, которая более 10 лет переговоров с РФ добивалась включения этого положения в текст Базового договора. Поскольку Москва не шла в этом вопросе навстречу Бухаресту, МИД Румынии предложил сделать это в сопровождающей Договор "Совместной декларации".

Второй. Почему Румыния так настойчиво добивалась повторного осуждения пакта Молотова-Риббентропа? Исключительно по причине того, что ее не устраивали политические оценки этого пакта в документе комиссии А. Яковлева, поскольку там пакт признавался утратившим силу с 22 июня 1941 г., то есть, с начала войны гитлеровской Германии и ее союзников против СССР. Кроме того, документ комиссии имел прибалтийскую направленность и его еще тогда за это критиковали и румынские политологи, и наши фронтисты. Позиция комиссии Яковлева состояла в том, что, хотя Бессарабия и фигурировала в пакте Молотова-Риббентропа, СССР никогда не признавал ее захвата Румынией в 1918 г., считал ее своей территорией, всегда требовал и добивался ее возвращения.

Настаивая на осуждении секретного пакта 1939 г., Румыния преследовала цель посредством этого добиться признания Россией, как правопреемницей СССР, факта агрессии Советского Союза против Румынии 26-28 июня 1940 г. В этом случае Россия должна признать и незаконность присоединения Бессарабии к СССР, а, следовательно, и нелегитимность образования МССР 2 августа 1940 г. Это предоставляет Румынии возможность легализовать и узаконить свои притязания на правобережную территорию Республики Молдова и часть территории Одесской области Украины.

Третий. Какое отношение имеет пакт Молотова-Риббентропа к Бессарабии? Никакого. Бессарабская проблема восходит к русско-турецкой войне 1806-1812 гг. и Бухарестскому мирному договору между Россией и Османской империей 1812 г., согласно которому к России, как победительнице в войне, отошли:

а) непосредственно от Османской империи территория Буджака, собственно так называемая Бессарабия;

б) часть территории Молдавского княжества, расположенная в Пруто- Днестровском междуречьи.

Россия в 1813 г. объединила обе эти территории в одну административную единицу, назвав ее Бессарабской областью, впоследствии Бессарабской губернией. С тех пор Бессарабия развивалась как единый хозяйственный, административный, культурный и специфически демографический организм, хотя ее неоднократно территориально расчленяли (1856,1940), и она в разное время входила то в состав России, то в состав СССР (разделенная в южной части между МССР и УССР), то в состав Румынии (1918-1940, 1941-1944).

Как фактор международной политики бессарабский вопрос возник в 1918 г. в связи с революционными событиями в России и итогами первой мировой войны (среди победителей которой оказалась и Румыния), а также аннексии Бессарабии запрутской соседкой. Но к этому времени, в сравнении с 1812 г., политическая карта в Юго-Восточной Европе кардинально преобразилась и одновременно осложнилась, чему определенной причиной стала Бессарабия.

В 1856 г. Россия по Парижскому мирному договору передала Молдавскому княжеству участок Южной Бессарабии (Подунавье и Припрутье). Само Молдавское княжество, объединившись с Валахией и образовав новое государство - Румынию, утратило свой суверенитет и все, что с этим связано. В 1878 г., уже по итогам другого "мирного" договора, Берлинского, указанный участок Бессарабии был возвращен России, а Румыния была компенсирована Северной Добруджей, территорией, от которой Румыния решительно отказывалась и которая при иных политических обстоятельствах должна была войти в состав Болгарии согласно Сан-Стефанскому договору 1878 г. В 1940 г., когда Бессарабия была возвращена Советскому Союзу, а Южная Добруджа - Болгарии, территориальная ситуация в этом регионе Юго- Восточной Европы фактически была восстановлена на основе решений Берлинской конференции 1878 г. Но уже по итогам второй мировой войны к политическому и территориальному узлу 1878 г. "Южная Бессарабия- Северная Добруджа" добавили еще один - трансильванский.

Мы так подробно остановились на территориальных проблемах, прямо или косвенно связанных с бессарабским вопросом, для того чтобы подчеркнуть абсолютную невозможность его увязывания с пактом Молотова - Риббентропа, что доказывается не только проблемой Северной Добруджи, возникшей задолго до 1918 и 1939 гг., но и проблемой Трансильвании, появившейся уже после второй мировой войны и никаким "боком" не связанной с указанным пактом. Проблема Трансильвании, скорее всего, обусловлена Ялтой и Берлином 1945 г. и Парижем 1947 г. Таким образом, в настоящее время проблема бывшей Бессарабии, в случае предпринятия попыток ее разрешения на основе осуждения пакта Молотова-Риббентропа и объединения с Румынией, напрямую затрагивает территориальные интересы Болгарии, Венгрии, Украины и... Турции (1812 г., Буджак!). Следовательно, осуждение в "Совместной декларации" пакта 1939 г. должно было сопровождаться разъяснением, что оно не имеет никаких территориальных и политических последствий для сопредельных с Румынией государств и для самой Румынии, т.е. подтверждает Парижские соглашения 1947 г. и Хельсинкские соглашения 1975 г. Тем самым было бы подчеркнуто, что проблема 1939 г. не носит только двухсторонний характер. Этого не было сделано.

Воздвигнем памятник Антонеску?

Если исходить из того исторического факта, что в 1858-1862 гг. Молдавское княжество утратило политическую независимость и самостоятельность, образовав вместе с Валахией новое румынское государство, а молдавский этнос в запрутской Молдове с этого времени был подвергнут переплавке в этнос с другим этнонимом и менталитетом, то 1812- 1991 гг. для Республики Молдова стали периодом, в рамках которого происходил процесс становления молдавской государственности в новых исторических и геополитических условиях в границах Пруто- Днестровского междуречья и прилегающей к нему территории, объективно сопровождавшийся удержанием исторических традиций, исторической памяти, этнической ментальности и языковой специфики молдавского народа. При всех вялотекущих ассимиляционных и этнокультурных издержках, указанный 170-летний период нахождения молдавского этноса в составе Российской империи и Советского Союза можно рассматривать с позиции исторически обусловленного процесса его автономного существования и саморазвития в специфических условиях взаимопроникновения (интерференции) культуры и духовности молдавского народа с культурой и духовностью проживающего рядом и вместе с ним иноязычного населения. Отсюда особая и отличительная от румын психология молдаван, проявлявшаяся, прежде всего, в толерантности к иноязычному соседу и восприимчивости к его духовному миру и жизненному опыту.

С распадом Советского Союза и провозглашением независимости Республика Молдова стала самостоятельным фактором содружества наций и международной политики. Но именно этого не хочет политическая элита Румынии и именно она упорно и настойчиво добивается исчезновения Республики Молдова с политической карты мира. Такая ее целеустремленность объясняется как внутренними причинами самой Румынии, так и желанием вписаться в геополитические процессы, развивающиеся по известной доктрине Збигнева Бжезинского, на шахматной доске которого не нашлось места для нашей страны. Осуждение пакта Молотова-Риббентропа в "Совместной декларации" от 4 июля 2003 г. безусловно отвечает стратегическим интересам Румынии и объективно находится в русле геополитического процесса передела сфер влияния в Юго-Восточной Европе, включая и Балканы. Таким образом, современная Россия, хотела она того или нет, осуждая пакт Молотова-Риббентропа в части, касающейся Бессарабии, признает невозможность сохранения своих интересов в правобережной Молдове и фактически пересматривает существующие оценки результатов внешней политики России с 1812 г. и РФ (СССР) с 1918 г. в Юго-Восточной Европе. И хотя "Совместная декларация" не привязана к Базовому договору между Румынией и Россией, это не имеет никакого значения, если иметь в виду стратегическую политику Румынии по отношению к Республике Молдова. Более того, можно считать, что теперь исчез внешний фактор, оказывающий сдерживающее влияние на проведение такой политики.

Это создает совершенно новую геополитическую ситуацию вокруг государственности и независимости Республики Молдова в ее границах на январь 1990 г. В результате заявленного политического ухода России с правобережной Молдовы наша страна оказалась в ситуации один на один с реваншистской политической элитой Румынии. Вполне обоснованное в этой ситуации настойчивое стремление Республики Молдова стать частью интегрированной Европы, к сожалению, все еще не имеет логического подкрепления со стороны ЕС, так как Индивидуальный план интеграции, на наш взгляд, не рассматривается им как этап к получению ассоциированного статуса, посредством которого только и можно стать полноправным членом ЕС. Это означает, что в политическом плане ЕС не берет на себя никаких обязательств относительно суверенитета и независимости Республики Молдова. Следовательно, у румынских политиков руки развязаны, и при наличии 142-й статьи в ныне действующей Конституции достаточно референдума и 50% плюс один голос, чтобы Республика Молдова утратила свою независимость.

Перед нами реальная политическая ситуация, позволяющая при благоприятных внутренних и внешних условиях приступить к воссозданию Великой Румынии. Дело за правильной тактикой и удачным выбором Румынией времени действий по отношению к территории правобережной Молдовы. Пора воздвигать памятники маршалу И. Антонеску?

По плану Белковского

План Станислава Белковского и осуждение пакта Молотова - Риббентропа в "Совместной декларации" - есть ли между ними связь? Если быть объективным, то следует подчеркнуть, что идеи, на которых зиждется план московского политолога, были высказаны в масс-медиа еще в конце 80-х-начале 90-х гг. прошлого века. Ее авторами были небезызвестный В. Солонарь и В. Бруттер. Они предлагали Молдове и Украине путем переговоров произвести обмен территориями, чтобы Приднестровье вошло в состав Украины, а юго-западные районы Одесской области - в государство с новым названием Бессарабская республика вместо Республики Молдова. Народный фронт Молдовы также вынашивал подобные планы, но решение он видел в силовых акциях, в объединении Молдовы с Румынией и в принуждении Украины пойти на подобный обмен, включив в него и Северную Буковину.

План С.Белковского также предполагает объединение Правобережья Молдовы с Румынией, но в отличие от своих предшественников московский политолог не затрагивает границы Украины, а предусматривает превратить Приднестровье в самостоятельное государство. Белковский исходит из того, что на данном этапе ему нецелесообразно даже рассуждать на тему присоединения Приднестровья к России, а как защитник геополитических интересов последней он не видит приднестровский анклав в составе Украины. Таким образом, план Белковского ближе к плану Народного фронта, так как оба они включают идею по ликвидации молдавской государственности.

При этом и московский политолог, и народнофронтовцы начисто игнорируют геополитические реалии в Юго-Восточной Европе, а именно, отношение ряда государств региона к вынашиваемым планам.

Вместе с тем обратим внимание на следующий факт: план Белковского стал особенно активно продвигаться в масс-медиа России, Приднестровья и Румынии после подписания указанной "Совместной декларации" и не подписания Меморандума Д. Козака. За небольшой отрезок времени были также проведены три международные конференции (или "круглых стола") в Одессе, Бухаресте и Тирасполе. "Научным гвоздем" на всех этих форумах были доклады Белковского на тему как разрубить приднестровский узел - вернуть Бессарабию Румынии и признать ПМР самостоятельным государством. Станислав Белковский - директор Института национальной стратегии в Москве. Средства массовой информации ряда стран представляют его как человека, близкого к Кремлю. Сообщается даже, что с его планом "урегулирования" приднестровской проблемы ознакомлен лично президент РФ В.В.Путин. Официальная Москва никак не комментирует эти сообщения. С этим можно было бы согласиться, если бы речь шла о второстепенном внутрироссийском вопросе, а не об острейшей уже международной проблеме.

Мы, конечно же, не ставим перед собой задачу определить уровень взаимоотношений московского политолога с кремлевской администрацией и ответить на вопрос: выполняет ли Белковский задание официальных властей в приднестровском направлении. Но мы не можем не заметить наличия взаимосвязи между тем, что делает Белковский, и тем, что заложено в "Совместной декларации" М.Джоанэ и И.Иванова. Эта взаимосвязь, повторю, выражается в том, что в указанной Декларации Россия осуждает пакт 1939 г. и, следовательно, на этой основе признает незаконность включения Бессарабии в состав СССР в июне 1940 г. и незаконность образования 2 августа того же года МССР из части Бессарабии и некоторых левобережных районов Украинской ССР, входивших в состав МАССР. С. Белковский же исходит из этого постулата и предлагает: если все было незаконно, то и вернуть Бессарабию Румынии и этим исправить историческую несправедливость. Правда, ему не хватает смелости признать вторую историческую несправедливость и предложить вернуть Украине Приднестровье, но на это его не уполномочивали ни Москва, ни тем более Тирасполь. Если российская внешняя политика подпитывается идеями таких политологов и если она сама порождает таких политологов, то не стоит удивляться тому, что великая Россия осталась без геополитических интересов и из сверхдержавы превратилась в среднего уровня региональное государство. Таким образом, "Совместная декларация" Москвы и Бухареста в аспекте оценки пакта Молотова-Риббентропа относительно Бессарабии, большая часть которой вошла в состав суверенной и независимой Республики Молдова, стала отправной точкой авантюристического плана С. Белковского по ликвидации Республики Молдова в ее международно признанных границах.

Вместе с тем, этот план все же, как нам представляется, объективно не существует автономно от геополитического курса Кремля, если таковой все же имеется. В то же время он, несомненно, обслуживает авантюристические запросы тираспольской администрации, не всегда предварительно сообразующей свои действия с официальной Москвой.

Иллюзии или перспективы?

Является ли создавшаяся ситуация опасной для суверенной и независимой Республики Молдова? Подписание двухсторонней "Совместной декларации" однозначно свидетельствует о том, что влияние внешнеполитического фактора на возможность утраты Республикой Молдова суверенитета и независимости существенно возрастает. Учитывая внутреннюю территориальную дезинтеграцию, а также и то, что такой процесс находится в русле происходящих геополитических трансформаций в Юго-Восточной Европе (следовательно, вписывается в сценарий глобальных геополитический изменений), то на заданный вопрос можно ответить, скорее, утвердительно, чем отрицательно. Раздел Республики Молдова в ее границах на январь 1990 г. по Днестру становится все более вожделенным для определенных геополитических кругов влиятельных государств, а возможно, и надгосударственных структур. В свете вышесказанного о геополитической доктрине З.Бжезинского, упование на то, что односторонняя прозападная внешнеполитическая ориентация в конечном итоге приведет к силовому решению приднестровского вопроса в рамках унитарной Республики Молдова в границах 1990 г. лишены всяких оснований. Для этого, по крайней мере, необходим сигнал о пересмотре доктрины Бжезинского относительно перспектив нашего государства. Конечно, Приднестровье может стать для Запада разменной монетой в политической игре с Украиной, но для этого необходимо еще выдавить Россию из Приднестровья, да и добиваться, чтобы демографическая ситуация там, а также и в юго-западных районах Одесской области позволила бы провести успешные референдумы об обмене территориями. Думаю, есть основание рассматривать такие планы как иллюзорные на нынешний момент, но они появятся сразу после утраты Молдовой своей независимости, а это, как видим, не иллюзия, а долгосрочная политика.

Вместе с тем, значительное территориальное приращение Румынии за счет всего Пруто-Днестровского междуречья встретит противодействие со стороны Турции (Гагаузия), Болгарии (проблемы болгарской диаспоры плюс Северная Добруджа) и Венгрии (Трансильвания). Не исчезнут территориальные споры Бухареста с Киевом. Таким образом, уход Молдовы с политической карты мира, скорее, ухудшит межгосударственные отношения в Юго-Восточной Европе, чем приведет здесь к миру и спокойствию. Следовательно, самостоятельная и суверенная Молдова является (может стать) стабилизирующим фактором в межгосударственных отношениях в этом регионе Европы.

Нужна ли России вторая Чечня?

План С. Белковского и провокация вокруг молдавских школ в Приднестровье - есть ли между ними связь?

Последние события произошли сразу после очередного "научного форума", на котором продолжался бенефис Белковского, начатый в Одессе и Бухаресте. Уже одно это говорит о том, что новый виток обострения отношений между Кишиневом и Тирасполем не является случайным. Последний, исходя из осуждения пакта Молотова-Риббентропа в "Совместной декларации" Джоанэ-Иванова и руководствуясь идеями Белковского, взялся очищать Приднестровье от румыно-бессарабского присутствия. Сначала решили покончить с графикой функционирования языка обучения и идеологией образования в приднестровских школах, находящихся под юрисдикцией Кишинева. Каким будет следующий шаг - трудно сказать, но рано или поздно дойдут до выдавливания "румын" (всех бессарабцев и сторонников Кишинева Тирасполь относит к румынам) из Приднестровья. Конечная цель - реализовать план создания приднестровского государства де-юре и ликвидировать Республику Молдова де-факто.

Авантюризм этого плана состоит прежде всего в том, что при его неизбежном перерастании в вооруженную фазу выполнение мыслится достичь руками России, которая, кстати, имеет серьезные проблемы с Грузией из-за Южной Осетии. Следует подчеркнуть, что северокавказский миротворческий сценарий участия России в разрешении конфликта между Тбилиси и Цхинвали механически, чуть ли не один к одному, используется и Тирасполем. Между тем политическая ситуация вокруг двух замороженных конфликтов далеко не идентичная. Приднестровье не имеет общей границы с Россией. Как автономное образование оно в 1924-1940 гг. входило в состав Украинской ССР, а 70 процентов его населения - этнические молдаване, украинцы, болгары. Виновником в обострении ситуации вокруг Цхинвали выступает Тбилиси, в то время как у нас ситуацию обостряет Смирнов и его команда. Аналитики из самой России считают, что ее власти никогда не пойдут на включение Южной Осетии в границы РФ, несмотря на то, что 70 процентов ее населения имеют российское гражданство (у приднестровцев всего у 10 процентов населения есть такое гражданство). Такой шаг со стороны России не только нарушит территориальную целостность соседнего государства, но может бумерангом ударить и по самой России, которая все еще не до конца решила свои внутренние проблемы реинтеграции страны. Нужен ли России второй Калининград и нужна ли ей еще одна Чечня - вопрос, на который Москва должна ответить, прежде чем ввяжется в смирновскую авантюру.

По навязанному сценарию

Повод, использованный Тирасполем для нагнетания обстановки вокруг Молдовы, был рассчитан на немедленную и острую реакцию со стороны Кишинева. Ведь совершенно же очевидно, что настаивая на лицензировании школ региона, находящихся под юрисдикцией Кишинева, Тирасполь исходит из ошибочной посылки о суверенности приднестровского государства и хотел бы принудить руководство Молдовы согласиться с этим, что невозможно. Ответные меры поэтому были прогнозируемы. Поскольку Тирасполь не намерен останавливаться, и он не без основания рассчитывает на то, что никто на него давить по-серьезному не будет, постольку он уверен в достижении конечного результата - не только закроет эти школы, но и докажет, что может поступать как самостоятельное государство. Ввиду того, что ОБСЕ и посредники определили свою роль в пятистороннем формате как второстепенную (Кишинев и Тирасполь должны договариваться, а они лишь помогают им в этом), есть основание думать, что именно так и может произойти. Чтобы не допустить этого, Кишинев в одиночку обязан идти до конца - такова природа и логика обострения ситуации и противостояния. В противном случае он проигрывает политически, а компоненты государственности Молдовы становятся все более слабыми и не скоординированными - и это не выигрышная для ПКРМ ситуация перед избирательной кампанией 2005 г. Трудность выбора для Кишинева состоит и в том, что навязанный ему сценарий объективно не приводит к мирному решению приднестровского вопроса в рамках сохранения молдавской государственности.

Из сказанного вытекает, что молдавские школы в Приднестровье послужили руководству Тирасполя поводом для очередной попытки демонтировать молдавское государство в его международно признанных границах на основе идей "Совместной декларации" Москвы и Бухареста и плана С.Белковского.

Загадка Запада

Отношение Запада - это, пожалуй, самая большая загадка. Торпедирование плана Козака объяснялось необходимостью сохранить в Республике Молдова западное влияние. Но получив искомый результат, Запад (США, ЕС, ОБСЕ, ПАСЕ) не стал наращивать свое геополитическое присутствие в ней, несмотря на то, что объективно политический спектр страны сделал еще один шаг в западном направлении. В чем дело?

Прежде всего стало очевидным, что влияние Запада распространяется на правобережную Молдову и не переходит на левый берег. Следовательно, более решительные шаги однозначно приводят либо к разделу Молдовы на два государства с последующим их исчезновением, либо к закреплению замороженного территориально дезинтегрированного состояния страны. Запад готов к этому, но, на мой взгляд, перекладывает ответственность за такое развитие процесса на восточного оппонента.

Существенное значение, почему Запад так себя ведет, имеет тот факт, что он с большой неохотой пошел на сотрудничество с новой властью Молдовы после парламентских выборов 2001 г. и, видимо, тяготится им. В преддверии новой избирательной кампании Запад прилагает усилия, чтобы изменить политический климат в Молдове, приведя к власти другую силу, которой он больше доверяет. В этих условиях он вынужден выжидать, затягивать поддержку нынешней власти или демонстрировать главным образом моральную ее поддержку. И при этом Запад не имеет каких-либо серьезных оснований для критики нынешней партии власти. Как оказалось, западные политики идеологически более зашорены, консервативны и менее прагматичны, чем первая волна политиков на постсоветском пространстве.

Нельзя исключать также, что Запад ведет по отношению к Молдове вялотекущую политику потому, что для него важнее решить вопрос с Украиной, после чего, считает он, проблему Молдовы можно решить чуть ли не автоматически.

Наконец, непоследовательная позиция Запада по языковой проблеме в Молдове стала важным фактором в дифференциации отношения к нему со стороны различных языковых групп населения Молдовы. Язык - средство общения между людьми и потому владение или не владение им не является показателем их "фильства" либо "фобства". Для Запада же все русскоязычное население является носителем и выразителем геополитических интересов России. На самом же деле это население, отстаивая полноправное функционирование русского языка, прежде всего исходило из собственных интересов, поскольку на этапе с 90-х гг. прошлого века в силу объективных исторических обстоятельств только этот язык предоставлял людям возможность реализовать свои профессиональные и деловые качества. Таким образом, Запад проигнорировал исторически сложившуюся языковую специфику в Молдове и в угоду своим геополитическим интересам пожертвовал здесь правами человека и правами национальных меньшинств, что привело к 2001 г. к вытеснению миноритариев из структур власти и формированию в ней мононационального аппарата.

Очередное обострение отношений между Кишиневом и Тирасполем по инициативе последнего давало возможность Западу занять такую жесткую позицию, которая позволяла перехватить инициативу в решении приднестровской проблемы и вывести ее из тупика. Однако этого не произошло. Все те заявления и шаги, которые предприняты ОБСЕ, СЕ, западными послами в Кишиневе кардинально ничего не меняют: эскалация напряженности остается существенным фактором в отношениях Кишинева и Тирасполя. Как это ни покажется парадоксальным, позиция умиротворения, занятая и Москвой и Западом, конечно же устраивает Тирасполь. Ведь замороженное состояние приднестровского конфликта успешно работает на отдаление одного берега Днестра от другого. Не знаю, насколько усилились позиции России в Приднестровье, но что касается правого берега, то здесь они существенно ослабнут (думаю, выборы 2005 г. зафиксируют этот факт). У Кишинева все меньше и меньше возможностей вести двухвекторную внешнюю политику. Формула "политика есть искусство возможного" особенно верна по отношению к малым государствам, к которым относится и Молдова.

Пятисторонний формат способен поддерживать сложившееся статус- кво, но не изменить его. Скорее всего, этого не хотят, либо к нему не готовы ни на Западе, ни на Востоке. Но геополитический водораздел по Днестру усиливается и чем дольше он будет определяющим фактором в отношениях между соперничающими геополитическими силами, тем меньше шансов на реинтеграцию Молдовы мирным путем. Кишинев не может изменить формат переговоров односторонне или выйти из него, пока Запад и Восток сами не предложат другой переговорный механизм, но он подает им сигнал бедствия и все еще рассчитывает на то, что будет услышан.