Управляемая стала неуправляемой

24.03.2005. Газета.Ru

Режим президента Аскара Акаева пал

Режим президента Аскара Акаева пал. Третья за полтора года революция в государствах почти несуществующего уже СНГ состоялась. И каждый раз неотвратимый сценарий оказывается запущен порочной практикой «управляемых выборов», на которой пытаются основывать свою легитимность постсоветские режимы.

Аскар Акаев – один из самых необычных постсоветских лидеров. Выходец из известного в республике абыла (рода), Акаев учился в Ленинграде, защитил здесь кандидатскую и докторскую диссертации и уже в 1982 г. организовал во Фрунзе первую кафедру электронно-вычислительной математики. В конце 80-х стал президентом Академии наук Киргизии и с этого поста в октябре 1990 г. баллотируется на сессии Верховного совета в президенты.

Акаев самый либеральный из всех среднеазиатских лидеров, однако логика борьбы за власть и экономические рычаги наделяет его правление всеми теми чертами, что характерны для прочих клановых постсоветских режимов.

Бывшие соратники и даже премьеры становятся заклятыми врагами и оказываются в тюрьме по хозяйственным обвинениям. Неудобные кандидаты и партии не допускаются до выборов. В 1998 г. изменения в конституции дают Акаеву возможность баллотироваться в третий раз. На выборах 2000 г. активно используется административный ресурс. Дочь становится советником и имиджмейкером президента, а под контролем ее мужа-бизнесмена постепенно оказывается значительная часть экономики страны.

Решительное отличие событий в Киргизии начинается с того, что оппозиция здесь не имела накануне выборов поддержки даже относительного большинства.

Лидеры оппозиции надеялись в ходе парламентских выборов получить около трети мест. Но после того, как официальные результаты оказались хуже, обвинили власти в фальсификациях. Второе отличие: киргизская революция началась не в столице, а в южных районах республики, и, лишь когда власть там пала, перекинулась на Бишкек. До сих пор не вполне понятно, насколько ситуацию на юге могут контролировать столичные оппозиционеры. Да и в Бишкеке захват дома правительства оказался, видимо, не слишком спланированной импровизацией.

В результате сегодня вообще непонятно, кто может представлять законную власть в республике.

В отличие от Грузии и Украины, где оппозиция заявляла о том, что выиграла выборы, киргизская оппозиция этим похвастаться не может.

Поражение Аскара Акаева предопределено целым комплексом стратегических ошибок, допущенных и им лично, и его администрацией как непосредственно в ходе развернувшегося в последние дни противостояния, так и в целом при определении политической линии.

Прежде всего, это нежелание вести мирный политический диалог в тот момент, когда кризис может быть исчерпан в рамках переговоров.

А это, в свою очередь, обусловлено неготовностью в принципе обсуждать вопрос о власти с кем бы то ни было. Режимы подобного рода воспринимают власть как нечто единое и неделимое. Начать разговор о том, чтобы отдать хотя бы ее часть, значит потерять все. И вся предшествующая логика борьбы за власть вела к тому, что оппозиция выдавливалась из легального поля и в результате улица стала ее главным ресурсом. Меж тем как, допусти Акаев оппозицию в парламент, это открыло бы возможность для вполне содержательного торга на предмет предстоящих президентских выборов, а ситуация на юге не грозила бы столь решительно выйти из-под контроля.

Меж тем опыт показывает, что этот системообразующий принцип постсоветских режимов («вся власть в одних руках») ложен, поскольку неспособность к диалогу о распределении власти ведет к ее полной и бесповоротной потере. Причем процесс быстро приобретает стихийный характер. Один из лидеров оппозиции, лидер Партии справедливости и прогресса, бывший министр иностранных дел республики Муратбек Иманалиев уже заявил, что «сейчас мы видим результаты того, что Аскар Акаев не внял призывам оппозиции пойти на диалог и искать совместный выход».

Не оправдался также и расчет администрации Акаева на то, что антиправительственные выступления можно будет локализовать на юге, сохранив за собой Бишкек.

Проявившаяся слабость верхушки режима была быстро и по достоинству оценена всей «вертикалью власти».

Также совершенно безнадежной оказалась ставка на силовые структуры.

Они, как и в большинстве других постсоветских стран, совершенно не готовы к подавлению по-настоящему массовых выступлений. Беспомощны оказались и другие структуры политической поддержки власти – от телевидения до пропрезидентских политических движений.

Как представляется, главный урок киргизских событий заключается в том, что режим «управляемой демократии», поддерживающий клановую власть, оказывается крайне неустойчивым в ситуации любого кризиса. При том что оппозиция не имела консолидированной поддержки большинства, ее выступлений оказалось достаточно для того, чтобы обрушилась вся властная конструкция. «Управляемая демократия» со всеми ее подтасовками и муляжами выглядит внешне вполне убедительно в ситуации спокойствия, однако в ситуации кризиса выясняется, что в глазах абсолютного большинства граждан она недостаточно легитимна, чтобы ее защищать, а ее государственные институты – формальные образования, черпающие свой политический ресурс в стабильности режима и перестающие функционировать, как только эта стабильность утрачена.