«Дезинтеграция» СНГ и новые реалии для ГУУАМ

14.04.05, «Русские в Болгарии»
Портал русскоязычной диаспоры в Болгарии

Сергей Шакарянц

После прихода к власти в Тбилиси и Киеве откровенно прозападных тоталитарных режимов, а также поворота в политике на 180 градусов, предпринятого официальным Кишинёвом, внимание экспертов вновь привлёк сугубо антироссийский (можно даже сказать – антирусский) блок ГУУАМ, создание которого, как известно, было инициировано Госдепартаментом США. Ещё в июле 1999г. министр иностранных дел РФ Игорь Иванов (нынешний секретарь СБ РФ), характеризуя данный блок, незавуалированно назвал его структурой, представляющей угрозу безопасности интересам как России, так и её союзникам по ОДКБ СНГ. Фактически ту же точку зрения поддержал в 2000г. и директор российского Института стран СНГ Константин Затулин, подчеркнувший, что ГУУАМ представляет собой враждебную России структуру и играет роль «троянского коня» на постсоветском пространстве, обслуживая при этом интересы внешних сил.

Чем больше букв теряет данная аббревиатура (политический союз Грузия - Узбекистан - Украина - Азербайджан - Молдова), тем более сужается спектр целей и претензий этой организации. Новые руководители Грузии и Украины Саакашвили и Ющенко, пришедшие к власти не без участия разработчиков ГУУАМ, стараются вдохнуть жизнь в эту организацию, о чём свидетельствуют их последние публичные заявления. Однако подчеркнуто антироссийская суть блока, уже ставшая поводом для фактического выхода из него Узбекистана, сегодня настораживает и азербайджанскую сторону. Таким образом, тон в организации задают Грузия, Украина и Молдавия, в связи с чем структуру следует переименовать в ГУМ…

У ГУМа поубавилось задач после ереванского заявления президента РФ Владимира Путина, который, комментируя перспективы интеграционных процессов в рамках СНГ, заявил, что СНГ создавалось для «цивилизованного развода» субъектов развалившегося СССР. Некоторые аналитики поспешили этим заявлением Путина датировать «кончину» СНГ. И, несмотря на это, если цель «интеграции» в рамках СНГ состояла в «бархатной дезинтеграции», то организации ГУМ, работающей на развал СНГ, здесь «ловить» нечего. Со временем практически невыполнимой становится и основная миссия ГУМ - создание коммуникационной артерии вдоль южной границы России и некоего буфера, отрезающего доступ Москвы к основным азиатским и европейским рынкам. Во-первых, Россия уже обеспечила себе основательный транспортно-коммуникационный прорыв на юг (в Иран, а дальнейшем и в Индию) через Азербайджан и Армению в рамках МТК «Север-Юг». Кроме того, делать ставку на создание альтернативных коридоров (через Грузию) не желают и в Киеве, поскольку здесь прекрасно осознают все выгоды проектов, разрабатываемых в рамках Евразийского экономического сообщества (ЕврАзЭС) и Единого экономического пространства (ЕЭП).

Об этом свидетельствует и предложение президента Украины Ющенко о создании нового межгосударственного газотранспортного консорциума Туркменией, Казахстаном, Россией и Украиной. Украинская сторона также осознает бесперспективность проекта трансконтинентального газопровода Иран-Украина в обход России, поскольку, даже заручившись поддержкой Европы, страны-участницы проекта столкнутся с противодействием США, блокирующим любые масштабные экономические инициативы, касающиеся Ирана. Таким образом, момент переноса экономических приоритетов с СНГ на ЕврАзЭС и ЕЭП был выбран Москвой крайне расчетливо. Дальнейшая экономическая интеграция России с Казахстаном и Белоруссией не оставляет зазоров для Украины.

В итоге единственной перспективой ГУМ становится милитаризация этого блока и осуществление идеи создания полноценного, нового «санитарного кордона» вокруг России, но уже на территории постсоветского пространства. С этой целью Грузия, Украина и Молдова будут усиливать акцент на решении региональных конфликтов по своему сценарию. Именно противодействие лояльным Москве, а значит, разрывающим контуры «санитарного кордона» Абхазии, Южной Осетии и Приднестровью, становится главной миссией ГУМа. В силу своего географического положения из данного контекста полностью выпадает Нагорный Карабах, чем и объясняется пассивность Баку, для которого сбалансированная позиция Москвы в этом вопросе более ценна.

Тем не менее, череда визитов Михаила Саакашвили в Киев и Кишинев, а также визит Воронина в Киев имели целью заручиться поддержкой главного игрока в ГУМ - Украины в разработке курса на экономическую блокаду непризнанных государств и интернационализацию миротворческих контингентов посредством планомерной дискредитации российских миротворцев. В частности, грузинская сторона постоянно высказывалась в пользу привлечения украинского контингента в зону абхазского конфликта. Причём о возможной милитаризации ГУУАМ-ГУМа лидеры стран, входящих в данную структуру, начали предупреждать ещё с 2001г., когда впервые заявили о намерении создать так называемые «коллективные миротворческие» контингенты для «своих» зон конфликтов. Так что, Тбилиси, вероятно, будет стараться призвать к жизни данную инициативу экс-президента Грузии Эдуарда Шеварднадзе.

Между тем, в ответ на растущую угрозу со стороны ГУМа Абхазия, Приднестровье и Южная Осетия практически уже заявили о создании союза, который будет координировать усилия и наращивать интеграцию с Россией. В частности, президент Абхазии Багапш недавно заявил, что в случае интервенции в отношении Южной Осетии со стороны Грузии первая может рассчитывать на поддержку Сухума. Он же высказался против замены российских миротворцев на международный контингент иного формата. В том же духе неоднократно высказывались лидеры Приднестровья и Южной Осетии. По объективным причинам некоторую осторожность к интеграционным процессам между непризнанными государствами проявляет Степанакерт, однако и здесь не скрывают своей лояльности к России, а когда-то даже выдвигали идею о вхождении в состав РФ - как возможный и выгодный вариант решения карабахско-азербайджанского конфликта. К тому же между Абхазией и ЮО действует 2-сторонняя договорённость об оказании военной помощи в случае, если против одной из республик будет возобновлена агрессия.

Страны ГУМа, вероятно, не вполне отдают себе отчет в том, что для непризнанных государств интеграция с Россией не является самоцелью - степень их лояльности Москве находится в прямой пропорции от степени предвзятости западных структур и организаций в пользу тех же Грузии и Молдовы. Известно, что такая организация, как ОБСЕ, практически подорвала свой авторитет в глазах Южной Осетии, хотя при этом усиленно пытается играть более значительную роль уже в Абхазии. И, наоборот, для Москвы не является самоцелью поддерживание движения за независимость в приграничных странах и регионах, однако, видя упорное желание Запада занять стратегические позиции в зоне своих коренных интересов, в том числе, посредством лжемиротворческой политики, иного выбора ей просто не остается.

Тем временем Вашингтон пытается представить тождественной ситуацию, сложившуюся вокруг четырех конфликтов на постсоветском пространстве – карабахско-азербайджанского, абхазо- и осетино-грузинских, а также приднестровского. Для прагматичных и к тому же «торопящихся» американцев вдаваться в детали каждого конфликта - лишний труд, к тому же это не вписывается в их политику, которая рассматривает Закавказье как единое целое. Кстати, в последнее время даже такая градация американцам показалась роскошью, и они соединили этот регион в единый пакет со Средней Азией. В принципе, только так можно относиться к одному из проявлений новой стратегии США, получившей известность в мире как курс на создание «Глобального Ближнего Востока». Именно в контексте унификации региональных проблем и их решения по единой модели следует рассматривать нашумевшее заявление теперь уже бывшего помощника государственного секретаря США Элизабет Джонс. Согласно газете «The Moscow Times», она заявила примерно следующее: «В интересах России, чтобы в Приднестровье, Северной Осетии, Абхазии и Нагорном Карабахе сохранилась стабильная ситуация, велась борьба с коррупцией и от власти были отстранены уголовные элементы». Кстати, напомним, что сделав это заявление, Джонс подала в отставку.

Если в России, Абхазии, Южной Осетии и Приднестровье высказывание Джонс было пропущено мимо ушей, то бурная реакция армянской общественности не заставила себя долго ждать. В Ереване прошли акции возле американского посольства, целый ряд армянских и карабахских общественных организаций выступил с заявлениями, а саму Джонс пригласили в НКР лично ознакомиться с положением дел там. Примечательно, что больше всего армян смутил тот факт, что Джонс поставила НКР в один ряд с остальными конфликтами региона. Посольству США в Армении пришлось комментировать инцидент. В комментарии вновь была изложена однозначная позиция Вашингтона по карабахской проблеме, а именно, что США не признают НК в качестве независимой государственности и исходят из территориальной целостности Азербайджана, однако «осознают, что каждый конфликт обусловлен отдельными и исключительными обстоятельствами». Последняя фраза была важна с армянской точки зрения, поэтому сразу и снизила напряжение. Впоследствии и действующий председатель ОБСЕ, министр ИД Словении Дмитрий Рупель, будучи с визитом в Армении, также заявил, что «нагорно-карабахский конфликт уникален по всем своим параметрам и не ставится со стороны ОБСЕ в один ряд с другими замороженными конфликтами» на постсоветском пространстве.

Международное право не указывает и не конкретизирует исторический момент или предпосылки, при которых тому или иному народу следует поднять вопрос о самоопределении. Этим правом может воспользоваться любой народ на территории любого государства - другой вопрос, каких успехов добьется он на этом поприще. С этой точки зрения стремление народов Абхазии, ЮО, Приднестровья и НК к защите своих прав и свобод, к отстаиванию права самим определить модель сосуществования с соседними народами, с которыми, волею коммунистического абсурда, когда-то слишком тесно связала их судьба - понятно и тождественно. Однако важной особенностью НК является тот факт, что в отличие от всех остальных самопровозглашенных государств, процесс формирования независимой государственности НК был осуществлен с правовой точки зрения идеально - в четких временных рамках правомочного применения Конституции СССР и закона о порядке выхода союзной республики из состава Союза.

Однако рискнем предположить, что, четко осознавая данную особенность, в Ереване не желают сравнения карабахского конфликта с остальными еще по одной немаловажной причине. Фактически карабахский конфликт является единственным на постсоветском пространстве, где роль и влияние России максимально сбалансированы. Любые отклонения от баланса сил в МГ ОБСЕ крайне нежелательны для армянской стороны. Попытки, в частности, западных политиков сравнить, а в итоге отождествить эти вопросы неминуемо (хотя и косвенно) приведут к неверной трактовке сути конфликта, роли и места России в процессе прекращения огня, достижении продолжительного перемирия и хода переговоров. О том, что подавляющий процент населения Абхазии и Южной Осетии принял российское гражданство, а вопрос Приднестровья сводится к опасениям русскоязычного населения попасть под молдавско-румынские тиски, всем известно. Интересы и роль России в этих конфликтах коренным образом отличаются от ее политики в урегулировании карабахского конфликта. Любое, даже искусственное, увеличение или снижение ее нейтралитета мгновенно вынесет процесс урегулирования в иную плоскость - уже не конфликта НК-Азербайджан (Армения - гарант) или даже Армения-Азербайджан, как это комментируют в Баку, а Россия-Запад (Армения и Азербайджан - статисты, Степанакерт - тем более, «никто»). В этом случае предопределить исход процесса будет невозможно. Армянской стороне более близок прецедент провозглашения независимости Восточного Тимора, его отделение от Индонезии и признание независимости международным сообществом (пример Восточного Тимора в контексте карабахского конфликта был применен замминистром иностранных дел РФ Вячеславом Трубниковым). Там, кстати, референдум о независимости состоялся тогда же, когда и в Абхазии, - в 1999г. Так что можно констатировать, что территориальная целостность государства не есть абсолют, а вопрос признания не есть критерий существования государства. Всё заключается лишь в целесообразности этих шагов для мировых сверхдержав.

Совсем в ином ракурсе следует рассматривать миссию России в территориальных конфликтах непосредственно на своих южных границах. Здесь Москва может и имеет право проявить больше твердости, исходя сразу из нескольких причин. Как уже отмечалось, абсолютное большинство населения Абхазии и ЮО является гражданами России. Кроме того, Москва рано или поздно должна дать адекватный ответ Южной Осетии, которая стремится к воссоединению с Северной Осетией, и Абхазии, которая претендует на ассоциированные отношения с Россией с введением общей таможни и координацией внешней политики. Эскалация абхазского и южноосетинского конфликтов непосредственно скажется на безопасности южных регионов России, где ситуация и без того неспокойна. Россия - единственная страна, непосредственно обеспечивающая режим перемирия в этих двух регионах на протяжении десятка лет.

В контексте растущей угрозы со стороны антироссийского пояса Грузия-Украина-Молдова с основным упором на снижение влияния России вдоль своего же приграничья, российская сторона при желании в состоянии умело использовать фактор самоопределившихся государств и укрепить свои позиции в стратегических регионах. Несмотря на то, что первопричиной конфликтов в Абхазии, ЮО и Приднестровье была политика не Москвы, а руководителей республик, в состав которых они когда-то входили, обвинения в адрес России во взращивании и поддержке сепаратизма, кажется, ослабевать не будут. По всей видимости, не стоит надеяться и на резкое потепление российско-грузинских и российско-молдавских отношений. Так что, России в этом плане терять нечего. Быстрые и смелые решения в отношениях с непризнанными государствами способны выбить из рук ГУМа и их западных опекунов еще один козырь, который они и стараются разыграть для регионального вторжения. Стоит учесть и наличие соответствующих прецедентов: объединения двух Германий как прецедента для Южной и Северной Осетий, фактической независимости Косово и реального признания Восточного Тимора - как прецедента для Абхазии, НК и Приднестровья.

Пояснения

1) СБ РФ - Совет Безопасности Российской Федерации;

2) ОДКБ СНГ - Организация Договора о коллективной безопасности Содружества Независимых Государств;

3) ЮО - Южная Осетия;

4) ОБСЕ - Организация Безопасности и Сотрудничества в Европе;

5) НКР - Нагорно-Карабахская Республика;

6) НК - Нагорный Карабах;

7) МГ ОБСЕ - Минская группа ОБСЕ