Газовый «треугольник»

04.04.2005. Project «Wider Europe»

Андрей Суздальцев

У Киева появился союзник – Минск, который заинтересован в появлении на просторах Европы конкурента «Газпрома».

В инвестиционную программу РАО «Газпром» 2005 года заложено 700 млн. USD на строительство Северо-Европейского газопровода. Российский газовый монополист не первый раз выделяет определенные финансовые ресурсы на сооружение своего проекта на Балтике. Еще с 2003 году на побережье Финского залива ведутся подготовительные работы для подводного газового рывка в Центральную (Германия) и Западную (Великобритания) Европу. С введением в строй «балтийской трубы» у «Газпрома» появится резерв транспортных мощностей в 25 -32 млрд.куб. м. в год, что равнозначна всему белорусскому транзиту или четверти газового транзита через Украину.

Намерение топ- менеджеров «Газпрома» проложить трубу по дну Балтики поражает своей исступленностью. По причине нескрываемой усталости от бесконечных и зачастую бесплодных переговоров с властями Беларуси и Украины (основных транзитных стран для российского газа в ЕС) о постоянно меняющихся условиях поставки газа, ценах и тарифах, странных разночтениях в показаниях газовых счетчиков на трубопроводах, требованиях списания газовых долгов и так называемых «несанкционированных отборах газа» из транзитных магистралей, руководство «Газпрома» уподобилось Петру Великому, рубящему собственное, независимое от соседей газовое «Окно в Европу».

Технологически проект вполне выполним. С использованием европейских технологий «Газпром» справился с чрезвычайно сложным проектом «Голубой поток» - прокладкой газопровода по куда более глубокому, чем Балтика, Черному морю в Турцию. В настоящее время российские газовики не скрывают своего желания поучаствовать в строительстве подводного газопровода от Синайского полуострова до побережья Израиля. Все более активный «уход» «Газпрома» на дно морей и океанов не только связан с желанием покончить с бесконечными разногласиями с транзитными странами, но и заинтересованностью в создании и апробации на практике собственных оригинальных технологий, которые обязательно потребуются для освоения кладовых природного газа на шельфе Ледовитого океана.

В то же время, руководство РАО «Газпром» не скрывает политической заинтересованности в строительстве Северо – Европейского газопровода. Выступая 2 марта 2005 года на пресс – конференции в штаб – квартире газового гиганта замглавы «Газпрома» Александр Рязанов четко сформулировал политическое обоснование огромной стройки: «Беларусь – самый короткий путь для транзита нашего газа в Европу. Этот транзит самый выгодный для нас, но пока и самый ненадежный. Конечно, «Газпром» будет предпринимать серьезные шаги, в том числе по строительству Северо-Европейского газопровода, который ляжет по дну Балтийского моря. Поставки по этому газопроводу не будут зависеть ни от каких транзитных государств, и это будет альтернативный вариант транзита через Беларусь. Если мы не договоримся с белорусским правительством о цене «Белтрансгаза», то пускай он сам себе работает. Параллельно будет существовать наш газопровод «Ямал — Европа», который обеспечивает наши необходимые мощности по транзиту газа. Да, мы будем платить за землю, мы будем платить все нужные налоги, но это будет наша собственная система и она уже сегодня есть. В таком случае нам и «Белтрансгаз» не нужен…»

Стоит отметить, что изначально мощность проектируемого подводного газопровода была сориентирована на транзитные возможности Беларуси – 30 – 33 млрд. куб.м. газа в год. Более того, даже стоимость великой балтийской стройки до сих пор «плавает» в диапазоне заявленной белорусским руководством в середине 2003 года цены «Белтрансгаза» - 5 млрд. USD. С момента, когда судно-трубоукладчик, дав прощальный гудок, отплывет от российского берега, цена «Белтрансгаза» будет неудержимо стремиться к стоимости закопанного в белорусской почве металлического лома.

Минск крайне болезненно воспринимает открывающуюся перед ним перспективу оказаться в роли некого европейского «газового тупика». Но у белорусского руководства нет реальных рычагов давления на Москву, которые заставили бы «Газпром» похоронить проект создания мощного газового конкурента для «Белтрансгаза». В этих условиях Минску ничего не остается, как развертывать в белорусских СМИ рекламную кампанию о преимуществах и дешевизне белорусского газового транзита. В принципе, в целях противодействия начавшейся стройке белорусские власти могут сослаться на Соглашение между правительствами Республики Беларусь и Российской Федерации о поставке российского природного газа в Республику Беларусь и создании системы транзитных газопроводов на территории Республики Беларусь от 5 января 1994 года. Данное Соглашение, подписанное еще во времена премьер-министра В.Ф. Кебича, предусматривало, что строительство российского газопровода «Ямал – Европа» (мощность - 33 млрд. куб.м. газа в год) должно было стать стартом для постройки второй, идентичной по мощности ветки.

Дело в том, что в начале 90-х годов «Газпром» не скрывал своего желания получить на территории Беларуси ресурс газового давления на Украину, чье энергетическое руководство в те годы любой счет от «Газпрома» за откаченное из транзитного газопровода углеводородное сырье воспринимала, как угрозу украинскому суверенитету и проявлением имперской спеси Москвы. Через восемь лет, убедившись, что Республика Беларусь не является для российского газового транзита «землей обетованной», проект второй ветки газопровода «Ямал – Европа» перекочевал на тысячу километров к северу и скрылся от геополитических амбиций белорусского руководства под балтийской волной, преобразовавшись в Северо – Европейский газопровод.

Геополитические амбиции белорусского руководства в 90-е годы простирались настолько широко, что всерьез рассматривались проекты белорусской экономической колонизации российских энергетических провинций. Стоит напомнить, что с середины 90-х годов усилиями официального Минска белорусский газотранспортный комплекс активно позиционировался в роли регионального восточно-европейского оператора, имеющего возможность регулировать транзитные потоки летучих углеводородов от Ямала до Рейна (!). Однако для столь амбициозного проекта не хватило основы - российского газа. С каждым годом России все сложнее выделять ресурсы для экспорта в Европу, так как растет потребление газа в самой России, для «Газпрома» становится все более привлекательным газовый рынок юго-восточной Азии. Кроме того, не исключено, что больше газа, чем сейчас поставляется в Европу из России, Брюсселю и не нужно. Следовательно, пришло время оптимизировать маршруты доставки газа потребителям.

Определенную оптимизацию уже пережили нефтяные маршруты. В 90-е годы нефтяной транспортный комплекс Латвии и частично Литвы пытался стать монополистом на морском транзите российской нефти. Усилиями российских нефтяных компаний и заинтересованных российских государственных ведомств, в кратчайшие сроки была построена Балтийская трубопроводная система, которая сделала латвийские и литовские мощности по транзиту российской нефти избыточными. Стоит отметить, что в период проектирования и строительства БТС усилиями «балтийского нефтяного лобби» была организована идентичная современной белорусской мощная пропагандистская кампания против проекта. Однако ныне уже давно веденная в строй БТС приближается к максимуму своей загрузки, перекачивая нефть на терминалы в Финском заливе. Кстати, в настоящее время свободные мощности по перекачке газа на украинских и частично белорусских газопроводах составляют 20 -25 %.

По-видимому, в «Газпроме», ориентируясь на глобальные политические трансформации, произошедшие на Украине, и стараясь учесть провал своих интеграционных газотранспортных усилий в Беларуси, а также находясь в предвкушении от подъема как внутренних, так, что естественно, и внешних цен на газ (для Беларуси не менее, чем на 20-22%), пришли к выводу, что больше нельзя откладывать «выравнивание» маршрутов газового транзита на Запад.

После появления в Киеве администрации Ющенко – Тимошенко у российского газового монополиста исчезли последние сомнения в разворачивании стройки Северо – Европейского газопровода. Кстати, первым вопросом беседы В. Путина и А. Миллера через день после третьего тура голосования на украинских президентских выборах было состояние проекта «балтийской трубы». Ситуация с подводным газопроводом прошла полный исторический виток и вышла на исходную точку на новом уровне – труба (вторая очередь «Ямал – Европа»), предназначенная для «обхода» Украины, после заключения Соглашения о создании российско-украинского газового консорциума, «переехала» на север и стала проектироваться в «обход» уже Беларуси, чтобы в итоге превратиться в фактор давления как на белорусский, так и на украинский транзит.

Действительно, перебрасывая часть все более сужающегося газового «ручья» по углам западного транзитного «треугольника», концерн теоретически получит возможность для выбивания наиболее благоприятных для себя транзитных тарифов. Но вопрос не исчерпывается стоимостью транзита.

Дело в том, что белорусские и украинские партнеры «Газпрома» не собираются сидеть сложа руки. Первым бросился в перекройку восточно-европейского газового «одеяла» Киев. Украинские газовики, получив карт-бланш от нового руководства страны, сконцентрировали свои усилия на трех направлениях - изменение формата российско-украинского газового консорциума, оптимизация оплаты российского газового транзита по территории Украины, обеспечение максимально благоприятных условий доступа к туркменскому газу.

В принципе никто из аналитиков не сомневался, что совместный проект «Газпрома» и «Нафтогаз Украiни» с появления в кресле премьера Ю. Тимошенко будет использован в качестве фактора давления на Москву. Новые украинские власти еще во время нахождения в оппозиции изначально не принимали основу ООО «Международный консорциум по управлению и развитию газотранспортной системы Украины» - допуск российского газового монополиста к частичному владению и оперативному управлению украинскими газовыми магистралями в обмен на вложение в модернизацию сетей нескольких миллиардов долларов. По мнению заместителя председателя правления «Газпрома» А. Рязанова, «юридически консорциум уже существует. Практически мы уже подошли к реализации первой стадии этого проекта: к строительству газопровода Новополоцк—Ужгород. В том числе, в рамках этого газопровода реализуется проект Багородчаны—Ужгород. Первые 200 км этого газопровода позволят «Газэкспорту» закрыть свои потребности в транспортных мощностях через Украину на ближайшие 5—7 лет. Мы считаем, что это будет первый шаг, который позволит «Газпрому» стать совладельцем именно трубы на Украине» . Судя по всему, А. Рязанов поспешил.

19 марта 2005 года, выступая на совместной пресс-конференции по итогам визита президента России в Киев, украинский президент отметил, что украинские газопроводы в любом случае останутся в «собственности Украины». Не стоит забывать, что российско-украинский газовый консорциум, по мнению украинской стороны, не вписывается в процесс евроинтеграции Украины. В сочетании с попытками украинского правительства найти в Европе новые финансовые источники для модернизации своих газопроводов, заявление В. Ющенко не оставляет для консорциума каких – либо реальных перспектив.

Уже через десять дней после саммита президентов России и Украины топ-менеджеры «Нафтогаз Украiни» предложили «Газпрому» практически революционный проект изменения формата оплаты транзита российского газа через территорию Украины – одновременно с подъемом тарифа с 1,02 USD до 1,7 – 2 USD предложено полностью отменить бартерную оплату транзита, т.е. фактически у «Газпрома» перед входом в газовые сети ЕС появляется свободный ресурс в 24 млрд. кум. м. газа в год. Фактически, если углубиться в суть предложений украинских газовиков, Украина отказывается от потребления российского газа, одновременно предлагая «Газпрому» собственные транзитные мощности. С учетом евроориентации Киева, в предложениях «Нафтогаз Украiни» нет ничего неожиданного.

«Газпром» с энтузиазмом воспринял переход газовых отношений между двумя странами на транспарантные отношения по международным стандартам. Более того, с целью недопущения обрушения цен на природный газ, «Газпром» выразил пожелание согласовать с вновь создаваемым для продажи среднеазиатского и украинского газа на европейском рынке немецко-польско-украинским газовым торговым домом единые цены.

Любопытно, что проводимые по инициативе Киева радикальные преобразования российско-украинских газовых отношений у части украинских экспертов вызвали определенную озабоченность по поводу их выгодностью для украинского потребителя. Появились мнения, что в итоге всех новаций, цена газа вырастет, что скажется на украинской экономике, сконцентрированной в основном в восточных областях страны. Со своей стороны выразим мнение, что вряд ли политическое руководство Украины решится использовать столь опасное стратегическое и обоюдоострое оружие, как газ, для того, чтобы подорвать экономическую и финансовую базу так называемой «донбасской» политической группировки. Судя по активности Киева на просторах Средней Азии, «расшивая» газовые отношения с Москвой, Киев рассчитывает получить компенсацию от реэкспорта туркменского газа.

29 марта 2005 президент Украины во время телефонного разговора с президентом Туркменистана Сапармуратом Ниязовым высказал пожелание создать с Ашхабадом газовый консорциум по транспортировке туркменского газа на европейские рынки. Участие российской стороны в проекте пока не прояснено. «Газпрому» только намекнули о возможности его участия в дележе прибыли от транзита туркменского газа по территории РФ. Однако украинские должностные лица успели подвергнуть жесткой критике деятельность СП «РосУкрЭнерго», созданного на паритетных началах между дочками «Газпрома» и финансистами австрийского Raiffeisenbank, в руках которого, по соглашению между В. Путиным и Л. Кучмой, и был сосредоточен весь транзит туркменского газа по территории России и Украины.

Естественно, после отмены бартерных расчетов за газовый транзит по территории Украины, Киев рассчитывает получить необходимый ему газ из Туркменистана без посредничества «Газпрома» и, тем более, без Raiffeisenbank, который за последние годы как по волшебству оказался включен практически во все газовые проекты на территории СНГ. Тем не менее, несмотря на то, что Raiffeisenbank не скупится на рекламу своих возможностей по привлечению инвестиций для строительства новых и модернизации старых газопроводов, возникло ощущение, что администрация В. Ющенко относится к этому австрийскому банку крайне насторожено

Предложение Киева по созданию нового консорциума, но уже не на основе украинских, а российских труб, и не для транзита российского, а туркменского газа, практически определяют вектор экспансии Украины на просторы СНГ и России. Нет сомнений, что в случае нехватки финансовых ресурсов для осуществления столь масштабного проекта, Киев привлечет политические ресурсы ЕС и США для давления на Москву, которая в итоге должна быть отброшена от энерголинии «Европа – Каспий – Средняя Азия» на север. В принципе, у «Газпрома» нет иного выхода, как пойти на уступки Киеву, так как кроме украинского и белорусского транзита у концерна не имеется альтернативных входов на европейский газовый рынок. В возникшей ситуации Северо – Европейский газопровод приобретает для России геополитическое значение. Маневрирование мощностями в 30 млрд. куб. метров газа способно мгновенно обесценить любые варианты давления на Москву.

Но у Киева появился союзник – Минск. Республика Беларусь имеет собственную и очень сложную историю взаимоотношений с «Газпромом». Минск кровно заинтересован в появлении на просторах Европы конкурента «Газпрома». В белорусских энергетических кругах не раз обсуждались перспективы получения природного газа из туркменских газовых месторождений. Белорусское руководство внимательно следит за воплощением в жизнь проекта Северо – Европейского газопровода и когда интересы белорусских и украинских газовиков сблизились, вице - премьер белорусского правительства Владимир Семашко, который зимой 2003-2004 годов внес солидный вклад в провал переговоров между «Газпромом» и «Белтрангазом», 24 марта в Киеве вдруг выступила с инициативой загрузить свободные мощности газового транзита Украины и Беларуси 20 млрд, куб.м. российского газа. Любопытно, что при этом Семашко предложил использовать газопроводы, которые связывают украинские и белорусские газовые сети. Естественно, что такое предложение не могло остаться без поддержки Анатолия Кинаха – первого вице-премьера украинского правительства, который угрожающе отметил, что «в ходе

переговоров стороны договорились максимально синхронизировать свои действия с тем, чтобы объединить интересы и не допустить спекулятивных и необоснованных ситуаций, когда Украину и Беларусь начинают шантажировать созданием альтернативных маршрутов транспортировки нефти и газа в Европу, при этом не используя существующие мощности» (цитируется по сообщениям информационных агентств). Использование терминов «спекулятивные» и «шантажировать» косвенно свидетельствует о накале газового противостояния между тремя углами газового «треугольника». В итоге обоюдный газовый интерес привел к трогательному единству между революционным демократическим Киевом и посттоталитарным Минском.