Выбор Ислама Каримова: Москва и Пекин, а не Вашингтон

06.07.2005. РИА "Новости"

Алексей Макаркин

Президент Узбекистана Ислам Каримов до последнего времени считался одним из партнеров США в Центральной Азии. Его страна была членом блока ГУУАМ, считающегося альтернативой российскому влиянию на постсоветском пространстве. В 2001 году на территории Узбекистана была открыта американская военная база: официально для содействия в проведении афганской операции. Однако к настоящему времени отношения Узбекистана не только с США, но и со странами Запада резко осложнились. Причем события в Андижане и требования международного расследования действий узбекских властей стали лишь своего рода "последней каплей". Отход Ташкента от однозначно прозападной ориентации начался значительно раньше, когда Узбекистан в 2002 году фактически заморозил свое членство в ГУУАМ. В мае же нынешнего года Каримов вообще объявил о выходе своей страны из этого блока. С чем же связано такое решение узбекского президента?

Очевидно, что для Ислама Каримова принципиальное значение имеет вопрос о том, как избежать революции? Эта тема стала для него актуальной еще до грузинских, не говоря уже об украинских, событий. По сути дела, в начале XXI века Каримов оказался перед выбором одного из двух рецептов предотвращения возможной революции, которые условно можно назвать "западным" и "российско-китайским".

"Западный" рецепт предусматривал плюрализацию политической жизни в стране, проведение свободных и контролируемых зарубежными наблюдателями выборов с возможно большим количеством участников. Эту модель США в настоящее время внедряют в самых разных странах – в одних случаях с помощью военной силы (Афганистан, Ирак), в других посредством политического давления (Ливан, Египет). Однако для Каримова такой вариант был неприемлем – ведь он предусматривает возможность поражения на выборах, последствия которого существенно отличаются от европейских. Так, смена власти в азиатских государствах, как правило, влечет за собой не цивилизованный уход в оппозицию, а масштабный передел сфер влияния в области политики и экономики.

Еще одна проблема – характер оппозиции. Например, в Ливане до гражданской войны 1975-1990 годов уже существовали демократические традиции. В иракском случае действовала многопартийная и, как выяснилось, достаточно укорененная среди населения эмиграция, представители которой сейчас пришли к власти. В Узбекистане, по сути дела, основной альтернативой власти являются радикальные исламисты, которым "западный" рецепт предоставлял возможности для легализации – речь идет о силах, организовавших мятеж в Андижане. Кстати, европейцы, настаивая на либерализации турецкого политического режима (без этого Турция не может рассчитывать на прием в ЕС), способствуют, сами того не желая, развитию в стране исламистского движения как альтернативы светскому государству Кемаля Ататюрка.

Таким образом, политическая логика подталкивала Каримова к принятию "российско-китайского" рецепта, который означает ставку не на демократизацию, а на стабильность, на сильную власть и сохранение действующего режима, которому дается карт-бланш в вопросе противостояния оппозиции, особенно, если последняя прибегает к вооруженным методам борьбы. Отсюда и выход Узбекистана из ГУУАМ, и активизация его деятельности в рамках Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), неформальными лидерами которой являются Россия и Китай. Эта же тенденция была подтверждена и в ходе нынешнего саммита ШОС в Астане. Понятно, что и Россия, и Китай поддержали действия каримовского режима в Андижане, позволив последнему избежать международной изоляции, на которую его, на первый взгляд, обрекала жестко негативная позиция западных государств, СМИ и общественных организаций.

В ответ Россия ожидает от Узбекистана реальных шагов по сближению с ней в различных сферах, включая оборонную. Так, ожидается переориентация технического оснащения и обучения армии Узбекистана с натовских стандартов на российский вариант. "Наши двусторонние отношения в военной и военно-технической сферах в последние годы зримо набирают темпы", - заявил на минувшей неделе российский министр обороны Сергей Иванов. По некоторым данным, речь идет также о предоставлении узбекской стороной России своей инфраструктуры, в частности, военных аэродромов для проведения возможных российских спецопераций в кризисных ситуациях. Возможно, что в перспективе может быть поставлен вопрос и о возвращении Узбекистана в Организацию Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) – блок, объединивший Россию и ее военно-политических союзников на постсоветском пространстве. Напомним, что этот договор был подписан в 1992 году именно в Ташкенте.