Константин Затулин о российско-белорусских отношениях в программе Кима Кухолева на радиостанции «Говорит Москва»

Ведущий. Здравствуйте. Еще несколько дней назад вопрос о том, быть или не быть союзному государству Россия-Белоруссия общественностью обоих государств уже даже не обсуждался. Мы настолько уверовали в его неизбежность, что определяли только даты: когда выборы общего парламента, когда рубль станет общей валютой, когда примем общую Конституцию и т.д. Но вдруг, на самом властном верху, а не где-нибудь в окопах оппозиции или бюрократической трясине чиновников случилось, говоря языком пожарников, короткое замыкание и теперь вопрос: быть или не быть союзу, повис в воздухе. Поговорим об этом и выслушаем мнение директора Института стран СНГ Константина Федоровича Затулина.

К.Ф.ЗАТУЛИН. Я думаю, что, к сожалению, оба государственных деятеля находятся не на высоте положения, если мерить это положение ответственностью за судьбу российско-белорусской интеграции. Совсем недавно в результате этой встречи, казалось бы, должны были быть сглажены разногласия, возникшие после неудачных «обменов любезностями» летом этого года, в июне-июле. Вместо этого, такое впечатление, возник новый виток напряженности, поскольку на пресс-конференции, которая давалась по итогам этого визита, Президент Путин озвучил целый ряд вариантов возможного объединения и не оставил у многих сомнений в том, что лично он привержен к самому радикальному варианту, при котором в составе областей Белоруссия просто принимается в состав Российской Федерации. При этом сама Белоруссия, если это объединение будет происходить на основах ныне действующей  Конституции Российской Федерации, теряет не только свой суверенитет и независимость, но и теряется как элемент международной и внутренней жизни, она перестает существовать.

Безусловно, это главный упрек предложению, которое было сделано Путиным, потому что белорусы самодостаточный народ. В рамках Советского Союза Белоруссия была союзной республикой. В этом воспитано поколение белорусских лидеров и политиков, да и население Белоруссии к этому привыкло. Поэтому ожидать, что  в Белоруссии такой вариант объединения будет принят, ни в коем случае не следовало. Здесь какой-то просчет со стороны советников Президента, людей, которые ему готовят материалы. Потому что на самом деле предложение такого рода может быть понятно только в том случае, если целью Президента Российской Федерации было поставить партнера Лукашенко в невыгодное положение, перехватить у него инициативу интеграции, стать на момент еще большим интегратором, чем Лукашенко. Это, между прочим, задача, конечно, амбициозная, но уж во всяком случае, не приближающая нас к созданию реального союза России и Белоруссии. И результатом всего этого был новый виток напряженности. Если Президент Российской Федерации на пресс-конференции (надо отдать ему должное) не говорил об этом варианте как единственном, то уже в комментариях по этому поводу в нашей прессе это предложение Путина выдавалось чуть ли не за единственное. И Путин, особенно в праволиберальных органах печати, всячески нахваливался за то, что он якобы загнал Лукашенко в угол, поставил его в неловкое положение. Так вот и суди после этого, что же было целью Президента Российской Федерации: продвинуть дело российско-белорусской интеграции или поставить в неловкое положение Лукашенко. На самом деле даже эта последняя цель, как не хотелось бы здесь праволиберальной печати и политикам в России думать, не была достигнута, потому что на фоне такого рода предложения с российской стороны отпор, который этому дал Лукашенко по возращению в Белоруссию, привлек к нему симпатии части населения и рейтинг, в общем-то, только вырос. На какой-то момент, вероятно, вырос рейтинг и Путина. В общем, президенты повысили свой рейтинг, а дело российско-белорусской интеграции, к сожалению, на этом не продвинулось.

Мне кажется, что рассчитывать на то, что можно объединиться с Белоруссией, не трогая никоим образом российскую Конституцию, совершенно напрасно. Такое дело, как объединение с Белоруссией - дело масштабное, этапное и оно, безусловно, требует внесения определенных корректив в действующую Конституцию России, которые предусматривали бы особый статус Белоруссии в составе федеративного государства, если о нем идет речь. Конечно, предусматривали бы и нахождение гарантий для белорусской политической элиты, для президента Белоруссии на следующий день после объединения.

Я вижу такую гарантию в сохранении выборности общебелорусского президента. Я вижу такую гарантию в том, что этот президент по должности должен оставаться вице-президентом объединенного государства, как бы оно ни называлось. Я вижу такую гарантию, в частности, в том, чтобы снять какие-то личностные мотивы в ходе этого объединения после того, как будет обеспечена необратимость самого процесса, когда будет зафиксировано документально, к чему мы идем, каков должен быть конечный результат. Но сам процесс объединения должен быть растянут во времени таким образом, чтобы ныне действующие лица были спокойны за свою собственную судьбу и за свое собственное положение.

Вот это должно быть сделано, если мы хотим реального объединения. Если же мы  увлечены задачей  подсидеть Лукашенко, то в таком случае, на мой взгляд, все это не нужно, а нужно продолжать пикироваться в печати.

Ведущий. Скажите, если бы сейчас, на Ваш взгляд, состоялся референдум, исходя из того, что Вы сейчас сказали, как  бы проголосовали белорусы и россияне за или против?

К.Ф.ЗАТУЛИН. Как относиться к предложению Путина? Конечно, было бы идеально, если бы можно было себе представить такую ситуацию: белорусам безразлична судьба Белоруссии, и отдельные области Белоруссии почти на самостоятельной основе вступают в состав Российской Федерации. Не нужно  ни переговоров с Лукашенко, ни серьезных обсуждений на эту тему, в общем, они принимают правила игры, действующие в России и нормы нашей Конституции. Это идеальный вариант. Но этот идеальный вариант является абсолютно не реализуемым. С этой точки зрения выражать восторги по поводу предложения Путина здесь не приходится. Предложение Путина может рассматриваться просто как крайне радикальное предложение, которое мы должны иметь в виду, знать, что оно существует, но от него дрейфовать в пользу компромиссного варианта с Белоруссией. То есть оно годится как элемент переговорного процесса. Я бы только  не советовал Президенту брать на себя ответственность оглашать такого рода предложение на пресс-конференции, потому что все последующее связано с публичностью этого предложения Путина. И публичность этого предложения придала всему этому скандальный характер, она всерьез осложнила положение пророссийских сил в странах СНГ, которые теперь имеют перед глазами пример Белоруссии и которых теперь на Украине, в Казахстане, в Армении, в Грузии  и где угодно могут шпынять тем, что Россия ни на что, кроме как на поглощение соседних территорий, в деле интеграции не готова. Какова же должна быть степень негибкости российской политической  элиты, если она не способна никаких, кроме поглощения, других вариантов выдвигать в ходе интеграции с другими государствами или территориями?

Ведущий. И все же народ по-своему все видит. Я опять о референдуме. Как бы все-таки, на Ваш взгляд, проголосовали сегодня россияне и белорусы?

К.Ф.ЗАТУЛИН. Я думаю, что, во-первых, этот референдум просто бы не состоялся, потому что Белоруссия откажется проводить его на своей территории, и вопрос Ваш носит в таком случае риторический характер.

Что касается России, мы можем проводить какие угодно референдумы по поводу присоединения к нам Белоруссии или, допустим, Гавайских островов, Ирана с Афганистаном, это не будет иметь никакого правового последствия. Это может просто лишний раз дать нашим политикам возможность уточнить температуру общественного мнения, но ради этого проводить референдум я бы не стал.

Ведущий. На этом мы заканчиваем программу «Москва многонациональная». Всего доброго!