День независимости Южной Осетии как зеркало незавершённости распада СССР

20.09.2005 «Правда»

Иван Шмелев

В Южной Осетии прошло празднование Дня независимости. Эти торжества стали уже третьими за последний месяц в непризнанных республиках бывшего СССР – ранее ими отметились Приднестровье и Нагорный Карабах. Независимость Южной Осетии была провозглашена 20 сентября 1990 г. в ответ на то, что Верховный совет Грузии принял решение о независимости страны и упразднении всех автономий – Абхазской АССР, Аджарской АССР и Юго-Осетинской АО.

После этого началось двухлетнее вооружённое противостояние, в ходе которого грузинские войска так и не сумели ничего поделать с вооружёнными формированиями осетин. С 1992 г. конфликт был заморожен – в его зону были введены российские миротворческие силы, руководство Грузии воздерживалось от попыток решить конфликт вооружённым путем, а Южная Осетия всё больше сближалась с населённой соплеменниками российской Северной Осетией. В то же время находящиеся на её территории грузинские сёла продолжали контролироваться Тбилиси. Многое изменилось в 2004 г., когда пришедший к власти Михаил Саакашвили, расправившись с автономией Аджарии, попробовал то же самое сделать и в Южной Осетии. Но, в отличие от населённой грузинами Аджарии, натолкнулся на жесточайшее сопротивление и вынужден был уступить.

День независимости Южной Осетии практически совпал с проведением в Москве конференции под названием «Параллельное СНГ: Абхазия, Приднестровье, Южная Осетия и Нагорный Карабах как реалии постсоветского пространства». Один из докладчиков в своём выступлении отметил, что в Южной Осетии как будто существует два параллельных мира – грузин и осетин, которые предпочитают общаться с помощью мин-растяжек и обстрелов. Хотя и с той, и с другой стороны указывается на противоестественность подобного рода отношений – закоренелой вражды между двумя народами нет, есть множество смешанных семей, общая православная вера, общие традиции. Камень преткновения здесь – чересполосное проживание грузин и осетин, сёла которых перемешаны друг с другом. Грузины не хотят отделяться от Грузии, а осетины – быть разделёнными с родными в Северной Осетии.

 В свою очередь, настоятель Аланского подворья в Москве Саурмаг Баззатэ отметил, что линия противостояния затрагивает не только область политики, но и церковную жизнь.

 «Народ Южной Осетии никак не может быть в юрисдикции грузинской патриархии, т. к. она является одним из главных орудий насильственной ассимиляции. С ними народу Южной Осетии быть невозможно, а народ тянется к России. Но, руководство московского патриархата, до сих пор не нашло в себе сил ответить на просьбы народа Южной Осетии о принятии ее православных верующих под свою юрисдикцию», - сказал он. Во многом это происходит из-за того, что в составе РПЦ есть пользующееся автономией Аланское подворье, играющее роль национальной церкви осетин. Никакой автономии в рамках Грузинской православной церкви Аланское подворье не имеет.

Особую роль в грузино-осетинском конфликте играет позиция России. Начиная с 1992 г. её миротворцы стояли между противоборствующими сторонами, а российское руководство постоянно отмечало, что оно признаёт территориальную целостность Грузии. Она дистанцировалась от точки зрения и властей и народа Северной Осетии, неоднократно призывавших немедленно включить непризнанную республику в состав России. В то же время проживающие в Южной Осетии осетины не желали становиться гражданами Грузии, но для того, чтобы иметь возможность куда-либо выехать, они должны были выбирать гражданство какой-то признанной страны, и получение ими российских паспортов – таких же, как и у северных собратьев, было вещью естественной.

Российское руководство неоднократно подчёркивало, что выдача жителям Южной Осетии российских паспортов и вопрос о статусе территории – два разных вопроса. По мнению России, главным виновником того, что это случилось, была Грузия, которая пыталась решить конфликт с помощью оружия и неоднократно отказывала осетинам в самых элементарных национальных правах – вроде права на автономию. Тем самым Россия давала понять, что вооружённый путь решения конфликта неприемлем. Именно она постоянно пыталась посадить стороны за стол переговоров, но из-за наличия в составе России Северной Осетии Грузия и грузинское население Южной Осетии не доверяли ни российским миротворцам, ни российской политике, призывая вмешаться мировое сообщество.

Особо подчеркнем, что конфликт в Южной Осетии является составной частью общей цепочки конфликтов, возникших на постсоветском пространстве в годы распада СССР. Другими такими горячими точками остаются Абхазия, Нагорный Карабах и Приднестровье. Руководители этих непризнанных республик всё чаще встречаются друг с другом и заключают самые разные договоры. Последним примером этого стал договор о всестороннем сотрудничестве между Южной Осетией и Абхазией, который в канун празднование годовщины провозглашения независимости последней подписали в Цхинвали президенты Эдуард Кокойты и Сергей Багапш.

Фактически, как отметил директор Института стран СНГ и депутат Госдумы Константин Затулин, речь идёт о формировании параллельного Содружества. «Такого сообщества нет, но оно складывается по факту, так как эти образования выброшены из законной политической жизни и легитимных международных отношений. Советский Союз распался, и тогда почему мы должны верить тому, что границы, когда-то кем-то нарисованные, к примеру, обуславливающие наличие в составе Азербайджана Нагорного Карабаха или в составе Грузии Абхазию, нечто вечное, неподверженное каким-то корректировкам в силу происходящих событий?», - отметил Затулин. Он указал, что процесс распада СССР не завершился провозглашением независимости союзных республик.

Ранее, говоря о позиции России, Затулин отмечал, что руководство Азербайджана, Грузии и Молдавии пытается заставить Россию помочь им в подавлении сепаратизма, указывая на то, что она сталкивается с тем же самым в Чечне.Однако представители непризнанных республик ни разу не отмечались варварскими терактами ни в Баку, ни в Тбилиси, ни в Кишинёве, что многократно имело место в случае с чеченскими боевиками в Москве и других городах России. Поэтому сравнивать эти конфликты некорректно, и Россия не должна опасаться двойных стандартов в подходе к сепаратистам. «Сами конфликты, в результате которых они возникли, порождены двойными стандартами в вопросе о праве на самоопределение народов при распаде Советского Союза. Ведь обретение независимости Азербайджаном, Грузией и Молдовой является следствием победы в них сепаратистских движений», - отметил он ещё в декабре 2001 г. на первой конференции, посвящённой проблеме непризнанных республик.

 Следует обратить внимание, что в вышеозначенных республиках проживает до 1,5 миллиона человек, едва ли не большинство из которых имеет российское гражданство – прежде всего, в силу этнического происхождения: в Приднестровье речь идёт о русскоязычном населении, в Абхазии – о близких народам российского Северного Кавказа абхазах. В случае с армянами Нагорного Карабаха речь идёт об армянах, видящих в России защитника от окружающих её азербайджанцев и турок. Поэтому, как отметили участники конференции 2001 г., всё происходящее в непризнанных республиках – «это не внутреннее дело государств СНГ. Россия уже несёт свое бремя ответственности за положение в регионах конфликтов: она выступает страной-гарантом на переговорных процессах и держит миротворческие контингенты на разделительных линиях, потому что она заинтересована в мирных решениях этих конфликтов».

В то же время следует обратить внимание, что потенциалы решения конфликтов разные. В случае неприсоединения Молдавии к Румынии конфликт в Приднестровье, где этнический состав противоборствующих сторон похож, разрешим в наиболее короткие сроки. Сложнее всего с Нагорным Карабахом – между азербайджанцами и армянами стоит стена многовековой взаимной ненависти. В случае с Южной Осетией и Абхазией такого нет, но есть вопросы, которые международное право решить бессильно. В нём не прописаны механизмы распада некогда единого государства, поэтому уповать остаётся только на добрую волю руководителей противоборствующих сторон.