Кремль сделал выводы из президентских выборов в Украине

29.09.05., Росбалт

Беседовал Игорь Шатров

Перед парламентскими выборами в Украине в Россию зачастили украинские политики. За последние недели с официальными и неофициальными визитами Москву посетили Александр Зинченко, Юлия Тимошенко, Олег Рыбачук, Виктор Янукович, Виктор Медведчук... Вывод напрашивается единственный. Сложилась прямо противоположная предыдущей президентской кампании ситуация. Похоже, что теперь каждый более-менее влиятельный игрок стремится обрести поддержку Кремля. В ответ на это, выждав некоторое время, Москва через Генеральную прокуратуру послала внятный сигнал, прекратив уголовное преследование украинского экс-премьера и, тем самым, подтвердив намерение помочь соседям в создании равных предвыборных условий для всех участников политического процесса.

Сигнал услышан. Сегодня в Москве проходит круглый стол с участием большой группы украинских депутатов, представляющих всю палитру современной украинской политики. Днем раньше в российскую столицу с неофициальным визитом вновь прибыл недавно сменивший кресло вице-премьера на пост главы секретариата президента Украины Олег Рыбачук. В эксклюзивном интервью «Росбалту» он признал искреннее стремление украинской стороны к диалогу с Россией и объяснил причины такой беспрецедентной активизации двусторонних контактов.

- Олег Борисович, расскажите о цели вашего нынешнего визита.

- Формально я приехал на 15-летие радиостанции «Эхо Москвы», но в целом визит неофициальный. Целью прошлого визита было знакомство с господином Медведевым, моим визави. Мы беседовали пять часов, и отношения, которые мы установили, сейчас позволяют нам эффективно работать друг с другом. У нас нет запретных тем, мы открыто говорим о вещах, которые беспокоят ту или иную сторону.

Сейчас я приехал в качестве главы секретариата Украины. В прошлый раз я приезжал как госсекретарь президента Украины. Игра слов, но это очень важно. Эффективность подобных визитов для понимания логики процессов, происходящих в России, и, в том числе, для подготовки визита Президента Путина в Украину, очень высока. Моя позиция отличается от позиции многих моих предшественников. Я приезжаю в Москву не для того, чтобы пофотографироваться с Президентом России. За вчерашний день я приобрел глубокое понимание российской политической кухни.

Одной их тем вчерашних консультаций была организация работы администрации Президента России. Президент Украины поставил передо мной задачу — в срок до 1 января 2006 года реформировать институт президентства Украины. Я намерен использовать российский опыт при построении структуры президентского аппарата. Вчера я встречался с людьми, которые не входят в Администрацию Президента РФ, но, тем не менее, они в команде Президента и они — часть института президентства России. Институт президентства представлен и Советом безопасности, и представителями Президента в разных структурах. Я считаю, что должен создать в Украине нечто подобное.

Я очень доволен вчерашним днем, сегодня будет более публичный день, будет много общения с прессой.

- За последние время очень многие украинские политики посетили Россию. С чем связана эта активность?

- Это, конечно, связано с выборами в Верховную Раду (ВР) в Украине. Российские и украинские выборы взаимосвязаны. И там, и там существуют большие диаспоры, существуют тесные отношения между нашими странами. Я очень доволен тем, что на выборах в ВР я вижу конкуренцию. Мне нравится позиция Кремля, где сделали выводы из президентских выборов в Украине и уже не делают ставку на кого-то одного. В этом отношении я позитивно оцениваю недавний визит в Россию Юлии Тимошенко. Я понимаю логику таких отношений. Это создание конкуренции. Конкуренции за будущие отношения.

Другой вопрос в том, кто есть надежный партнер. Моя миссия — выстроить надежные отношения. Когда мы о чем-то договариваемся, это что-то должно происходить. Причем, оно должно быть интересно обеим сторонам.

- В России есть мнение, что за предвыборной суетой Украина забывает о необходимости формирования в стране некоего образа будущего. Ведь отношения Украины с ЕС, с Россией, с другими странами остаются сиюминутными, стратегии нет...

- Образ будущего — это курс, который должен произнести Президент Украины.

- Вы согласны, что образа будущего у Украины нет?

- На уровне глубокой проработки — нет. Но подчеркну, что мы продолжаем двигаться в сторону интеграции Украины в ЕС. Этот процесс идет, можно сказать, что у нас есть модель развития. В соответствие с ней мы адаптируем свое законодательство, решаем вопросы вступления в ВТО и таможенный союз. Это направление не меняется. Есть споры о сроках и цене интеграции. Но в целом это внешнеполитическое направление Украины определено, в рамках этого курса нужно вести честные переговоры.

- Как говорится, чёрт кроется в деталях. Россия тоже строит рыночную экономику...

- Вы тоже работаете с Брюсселем. Вот здесь мы можем работать намного умнее, вместо того, чтобы заниматься популистскими вещами с точки зрения влияния на электорат. Во время выборов люди превращаются в электорат, электорату посылаются сигналы, потом выборы проходят, но не заканчиваются, это присутствует классически в Украине. Приезжает, условно говоря, Симоненко и говорит о временах Советского Союза, другие политики пытаются позиционировать себя как пророссийскую силу, получается, что другие силы антироссийские. Сейчас, кстати, происходят удивительные процессы. «Пакт о ненападении», который был подписан между Ющенко и Януковичем, это то, чему должен аплодировать весь мир.

Ведь страна разъединена, за Януковичем стоит его электорат, который за него проголосовал, может быть, это не 10 миллионов, а шесть, но это же большая цифра. Люди на Майдане стояли с лозунгом «Восток и запад вместе». В России этот пакт комментируется настороженно, и многими политическими деятелями в Украине это комментируется как предательство интересов Майдана. Причем говорят о предательстве своего электората и со стороны Януковича. И теперь, условно говоря, на западе страны идет кампания, что Ющенко продал интересы запада, а на востоке Украины говорят о том, что продался Янукович, и немедленно выдвигаются третьи силы, которые технологически этот процесс поддерживают.

Репутация у Януковича сложная. Он и его окружение вели себя во время президентских выборов далеко не как в джентльменском клубе. Но о чем было заявлено — не будет никаких политических репрессий. У нас сейчас происходит то же, что и в России. Если ты, как говорится, берешь за одно место человека, который занимается, мягко говоря, уголовно наказуемой деятельностью, а он находится под крышей какой-то партии, тут же начинаются стенания о политическом преследовании. Таких людей много — и в команде Януковича, и в командах других людей. Команду Ющенко обвинили в преступлениях. Ющенко поступил так, как поступил бы лидер в любой демократической стране. Если кандидата в президенты США сфотографируют где-нибудь на яхте со своей секретаршей, его тут же снимают с должности и не разбираются. Если на Западе вокруг команды лидера создается негативный фон, то в первую очередь люди отходят, а потом начинается разбирательство. У нас поступили так же.

В новом правительстве мы не увидели некоторых фамилий. Как можно обвинять в том, что ты был бизнесменом? Знаете, такое ощущение, что скоро критерием твоей работы в правительстве будет бомжевание. Если ты бомж — ты чист, ты можешь занимать высшую государственную позицию. Если ты успешный в жизни, то мы понимаем, что идет такой переломный переходной процесс, и это крайность. Это популистские вещи, которые как бальзам на душу люмпену. Людям нравится забирать собственность. На этом поприще активно работают и политические силы Симоненко, и, как ни странно, Тимошенко, да и другие. Политику можно делать на высоких идеалах, на светлых сторонах души, а можно делать на темных. Последнее — это, возможно, даже более легкий путь.

Сейчас разыгрываются любые темы, чтобы получить голоса избирателей. Возможно это мировая практика, но у Президента выборов нет в следующем году, есть выборы у парламентариев. Президент прекрасно понимает, что ему нужно объединить страну, и он это сделал, ему нужно убрать кризисный момент во власти — правительство сформировано. Сформирован круглый стол, который никогда не действовал раньше. Это есть уже регулярное событие, мы его организовали. Раз в две недели собираются представители всех политических партий и фракций за круглым столом, и три-четыре часа мы говорим о проблемах страны, и по результатам этих дискуссий принимается решение. Формирование нового правительства было результатом как раз подобного круглого стола. Все политические силы приглашаются и приходят. Аналогичный формат мы будем сохранять и дальше.

- Что интересного вы уже нашли в российском институте президентства для Украины, и что из украинского института президентства вы бы хотели предложить России?

- В Украине я должен восстановить сам институт. С украинской стороны Москва искала контактного человека. На самом деле, у Кремля был вопрос: кто представляет институт президентства в Украине? И мы имели целый ряд людей, которые утверждали, что это они. Не воспринимайте это буквально — половина Киева ногой открывает двери к Ющенко, половина Москвы ногой открывает двери к Путину. Вот такая схема: «Владимир Владимирович, я сейчас зайду, ждите». Или: «Виктор Андреевич, тут надо встретиться, бросайте все, приезжайте ко мне на кухню». Эта формула меня просто удивляет. Тем не менее, так было.

Я только начинаю знакомиться с понятием институт президентства в России. Для меня очень важно подготовить визит Президента России Путина 21 октября в Украину. Визит должен быть организован так, чтобы президенты встретились, и какие-то актуальные для двух сторон вопросы решились. Это будет первая для меня проверка, насколько эффективно сейчас мне удалось выстроить отношения между президентами.

Завтра состоится ознакомительный визит в Россию нового украинского премьера. Вы знаете, тут нельзя переигрывать, у меня есть масса причин быть здесь раз в неделю, но я понимаю, если я буду это делать, то будет перебор.

- Да и Запад это не одобрит...

- Я бы так не сказал, это перебор в принципе. Все должно быть органично. Я намного лучше знаю Запад, чем Россию. Я жил там довольно долго, я знаю их менталитет. Но поскольку я не только Рыбачук, но и руководитель секретариата Президента, то я восполняю дефицит контактов, личного понимания и понимания того, что происходит в Москве. Для меня это важно.

Но Запад, кстати, относится с очень большим пониманием к тезисам, которые говорит Ющенко. Мы прекрасно понимаем, что без выстроенных отношений с Россией наша интеграция будет очень сложным процессом. Это должен быть процесс, который понятен России, чтобы российское руководство соответствующе выстраивало внешнеполитический курс. Мой любимый министр в российском правительстве — господин Христенко — еще лет восемь назад говорил: «Вы нам скажите, куда вы двигаетесь, и мы воспримем любой ваш вектор».

- Есть у нас такое представление, что после активной работы наших некоторых представителей экспертного сообщества на украинских выборах в украинской элите сформировался негативный образ россиян. Так ли это?

- Многие люди голосовали, протестуя против вызывающе наглой информационной политики во время украинских выборов.

- Этот образ не совсем адекватный. Вы готовы несколько его подкорректировать?

- Да, конечно. Я вижу изменения в политике Кремля. Я думаю, Кремль сделал свои выводы и, конечно, украинская сторона тоже воспринимает происходящие и следит за тем, как себя ведет Кремль по отношению к украинской ситуации. Именно за Кремлем следит. Ведь Жириновский и Затулин есть и в Украине, мы знаем таких политиков. Но мы не избегнем того, что информационное пространство живет своей жизнью. Например, во время последней встречи с Тимошенко она мне говорила, что четыре из пяти часов общения с Медведевым я убеждал Москву, чтобы против нее открыли уголовные дела, а мы вообще не вспоминали о ней с Медведевым. Подобные выпады становится частью больших информационных войн, стиль «глебушек-маратушек» есть и на Украине. Это называется черный пиар.

- Вы предлагаете выстраивать наши отношения с учетом презумпции невиновности...

- Конечно, я думаю, мы должны отделить мух от котлет. Я помню, как Павловского спрашивали, кого он представляет, от чьего имени он работает, и ему сложно было ответить на этот вопрос.