Это сладкое слово «справедливость»

БДГ. Деловая газета, 18 октября 2005

Российские сахарщики могут позавидовать белорусским коллегам, но не намерены предоставлять им льготы. На этой неделе истекает первый месяц с начатого 20 сентября Минэкономразвития и торговли России расследования в отношении поставок белорусского сахара. До сего времени российская сторона четко не озвучила причин и целей этого шага. За комментариями мы обратились к непосредственному инициатору расследования — Союзроссахару. Обращение отозвалось открытым письмом правления Союзроссахара в редакцию «БДГ», в котором эта влиятельная российская организация в лице ее председателя правления Юрия Чумакова попыталась «донести до официальных лиц, общественности и деловых кругов Республики Беларусь истинный смысл, обоснованность и цели возбуждения компенсационного расследования в отношении белорусского сахара белого, ввозимого на таможенную территорию России».

— Чем обусловлена необходимость этого расследования?

— Сложившимся неблагоприятным, фактически критическим состоянием российского сахарного рынка. Нет других факторов, которые могли бы оказывать столь негативное на него влияние, кроме поставок сахара белого в решающей степени из Беларуси, на которую приходится свыше двух третей их общего объема.

За 2002–2004 годы ввоз сахара из Беларуси возрос с 320 до 423 тыс. тонн, или на 32,2%. По темпам роста он в 1,5 раза превышал рост поставок сахара из всех остальных стран, а доля белорусского сахара в общих сахарных ресурсах России возросла с 5 до 7,9% — почти в 1,6 раза. С учетом уже определившихся перспектив 2005 года эта доля, очевидно, может превысить 10%.

Сахарный рынок характеризуется относительной стабильностью вне зависимости от благосостояния населения, он исключительно чувствителен к любым излишкам на нем. Российский же сахарный рынок в последние годы испытывает перенасыщенность и потому особо чувствителен не только к объемам в 400–450 тыс. тонн, но и к значительно меньшим.

Очень важно учитывать, что уровень цен на поступающий из Беларуси сахар заметно ниже цен на российский сахар. В 2004 году, согласно данным Росстата, он был в среднем на 45 долларов за тонну (или на 10%) дешевле российского. Кто же в таких условиях вообще будет покупать российский сахар, до тех пор пока не будет реализован белорусский?

Наши оценки позволяют сделать вывод, что по причине пагубного влияния поставок сахара из Беларуси сахарная сфера страны за три года понесла потери на сумму свыше 523,2 млн долларов. По данным Росстата и Минсельхоза России, сахарная отрасль стала единственной убыточной среди всех отраслей пищепрома страны.

Возникает два резонных вопроса. Во-первых, Беларусь ведь не ввозит готовый белый сахар, а в подавляющей части восполняет дефицит за счет переработки импортного сахара-сырца, что экономически, несомненно, предпочтительнее. Точно так же и России готовый белый сахар не требуется. Мощности сахарных заводов позволяют на основе переработки импортного сырца удовлетворить не только российские потребности, но и совокупные потребности всех стран СНГ. Ввоз готового сахара в принципе противоречит экономическим интересам страны и сахарной отрасли. Поэтому как следует рассматривать поставки сахара из Беларуси? Только как проявление доброй воли с российской стороны, которая при этом рассчитывает на добропорядочное ответное отношение.

И второй вопрос: откуда у Беларуси возможности как для столь крупных объемов поставок, так и для столь низких цен на сахар? Не обладая объективными естественными преимуществами перед Россией в производстве и будучи в течение предшествующего исторического периода, как и Россия, остро дефицитной в сахарном отношении страной, Беларусь превратилась в крупнейшего поставщика сахара в Россию. В 2002–2004 годах она не располагала ресурсами собственного свекловичного сахара даже для удовлетворения внутренних потребностей. Дефицит сахара в этот период составил 347 тыс. тонн, или треть потребности страны. В Россию не могли идти излишки собственно белорусского свекловичного сахара (их просто нет), значит, весь экспортный потенциал сахара в Россию — это исключительно переработка импортного сырца. За эти три года в Беларуси было произведено 1 424 тыс. тонн такого сахара, в том числе 347 тыс. тонн для покрытия собственного дефицита и 1 080 тыс. тонн для экспорта в Россию.

То, что в Россию большей частью направляется сахар, изготовленный из белорусской свеклы, никак не меняет экономической сути этих поставок — ведь, не будь сырца, не было бы и ни тонны экспорта сахара.

— Самую большую озабоченность у российских сахарщиков вызывают демпинговые цены, по которым поставляется белорусский сахар. И то, что косвенно или напрямую этому содействует белорусское государство, предоставляя местным производителям субсидии на модернизацию. Верно ли такое мнение?

— Других причин для объяснения просто нет. Согласно оценочным расчетам Союзроссахара, белорусский сахар из импортного сырца в принципе не может быть дешевле такого же российского сахара. Значит, экспорт сахара из Беларуси с экономической точки зрения не может осуществляться иначе, как при поддержке, то есть субсидировании, со стороны государства. На основе проведенного нами анализа белорусские производители и экспортеры сахара за 2002–2004 годы получили госсубсидий свыше 161,2 млн долларов, или в среднем по 149,3 доллара на каждую тонну поставляемого в Россию сахара.

Согласно статьям 2 и 19 Федерального Закона России №165 от 8 декабря 2003 г. «О специальных, защитных, антидемпинговых и компенсационных мерах» такие экономические льготы со столь негативными последствиями для российской стороны признаются специфической субсидией и подлежат применению компенсационной пошлины. На этом основании Союзроссахар и возбудил компенсационное расследование.

— Каких результатов намерен добиться Союзроссахар по его итогам?

— Компенсационной меры в виде пошлины размером в пределах указанного уровня — 149 долларов.

— Можно ли уточнить позицию Союзроссахара по поводу установления таможенной пошлины на срок проведения расследования уже с этого года? Это предложение ведь не прошло.

— На немедленное решение вопроса о введении предварительной компенсационной меры Союзроссахар не рассчитывал. Однако предварительная компенсационная мера при наличии соответствующих обстоятельств может быть введена по истечении 60 дней со дня начала расследования. Мы не исключаем возможность такого решения, ведь период расследования совпадает с исключительно важным моментом выхода на российский рынок основной массы отечественного свекловичного сахара нового урожая, за счет которого необходимо «прокормить» российскую сахарную сферу до нового свекловичного сезона. Потери от дестабилизации рынка в этот период уже невозможно будет восполнить в дальнейшем.

— Не считаете ли вы, что ограничение поставок белорусского сахара путем введения таможенной пошлины наносит удар по принципам единого таможенного пространства России и Беларуси?

— Это не только не противоречит, но, наоборот, служит целям утверждения и защиты этих принципов, важнейшей основой которых являются адекватность экономических условий производства и поставок товаров для партнеров обеих стран и создание равных конкурентных возможностей. Какое равенство в условиях единого таможенного пространства может быть у белорусских и российских субъектов, если российский субъект в 2004 году платил пошлину при импорте сырца в среднем по 205 долларов плюс еще около 42 долларов НДС за тонну, а для его белорусского коллеги пошлина составляла лишь около 69 долларов и был более низкий НДС€ Нарушалась сама основа единого таможенного пространства — единство условий импорта сахара из третьих стран.

Возьмем также известное заявление президента А.Лукашенко, обнародованное 19 февраля сего года, относительно того, что государством за два года закуплено оборудования для модернизации и развития сахарной отрасли Беларуси на 200 млн долларов, чтобы обойти конкурентов. Можно лишь позавидовать белорусским коллегам при таком участии государства в развитии отрасли. Но во взаимоотношениях, базирующихся на рыночных принципах, такая акция создает неравенство и необоснованные преимущества для белорусских субъектов по сравнению с российскими коллегами.

— Почему все-таки, на ваш взгляд, в ходе переговоров с белорусской стороной, которые вели Союзроссахар и другие российские ведомства, не удалось достичь компромисса?

— Российская сторона неоднократно и на различных уровнях, особенно с начала 2005 года, предпринимала шаги, чтобы убедить белорусов в необходимости приведения к обоснованным параметрам поставок сахара в Россию. В марте-апреле этого года был передан проект межправительственного соглашения, в котором предлагалось определить параметры этих поставок на основе среднего уровня, сложившегося за последние годы. Однако белорусская сторона не проявила желания даже обсуждать его. В этом году ситуация с поставками белорусского сахара и уровнем цен не только не нормализовалась, а приобрела еще более острый и нетерпимый для россиян характер. Если в 2004 году в Россию было поставлено 423 тыс. тонн сахара, или на 25% больше, чем в 2003 году (337 тыс. тонн), то в 2005 году объем поставок может достичь уровня 600 тыс. тонн, то есть возрасти за год еще в 1,4 раза (!), причем вновь при заметно заниженных ценах.

При этом нет логических объяснений самой природы таких объемов поставок. В 2004 году в Беларуси было произведено около 300 тыс. тонн свекловичного сахара (только такой сахар имеет право на беспошлинную поставку в Россию), а поставлено в Россию 423 тыс. тонн, то есть на 123 тыс. тонн, или в 1,4 раза, больше произведенного. Нам говорят, что это так называемые переходящие ресурсы. Но ведь и в предшествующие периоды объемы поставок сахара также значительно превышали уровень производства свекловичного сахара. За 2002–2004 годы в Беларуси всего было произведено 703 тыс. тонн свекловичного сахара, а в Россию поставлено 1 080 тыс. тонн, или в 1,54 раза больше! В 2005 году ожидается производство примерно 380 тыс. тонн свекловичного сахара нового урожая, а объемы еще даже не произведенного сахара уже на три четверти поставлены в Россию за 8 месяцев этого года — поставлено 294 тыс. тонн!

Так что в возбужденном Союзроссахаром компенсационном расследовании речь идет именно о восстановлении законности и справедливости.

— Возможен ли сейчас некий компромисс?

— Возможен. Именно в этих целях в начале 2005 года российская сторона предложила проект межправительственного соглашения, который был проигнорирован белорусской стороной. К сожалению, представляется, что последняя во многом полагается на чисто политическое решение в расчете на продолжение сложившейся практики.

— В Беларуси бытует мнение, что российские сахарщики сами виноваты в своих проблемах, поскольку белорусское государство уделяет больше внимания этой отрасли, а в России такой поддержки нет...

— В Беларуси делается очень многое для сахарной отрасли. И мы искренне рады за коллег. Однако это не должно нарушать принципы и условия взаимоотношений и наносить ущерб российским партнерам. А фактически получается так, что этот позитивный для белорусских сахарщиков процесс оборачивается весьма негативно для российских коллег.

Российский рынок по емкости во много раз превосходит белорусский, находится рядом и потенциально всегда будет испытывать потребность в импорте. С Россией у Беларуси сложилось единое таможенное пространство, которое открывает возможности для поставок сахара не только беспошлинно, но и бесконтрольно — в России отсутствуют таможенный контроль белорусского сахара и даже его таможенное декларирование. Очень важно, что в России как инструмент защиты свеклосахарного производства используется высокая пошлина на импорт сахара-сырца из третьих стран, что обуславливает привлекательный для белорусских поставщиков уровень цен на сахар белый на нашем внутреннем рынке.

Все это оказало если не решающее, то огромное влияние на развитие сахарного производства в Беларуси. В 2004 году белорусская сахарная промышленность произвела свыше 750 тыс. тонн сахара при внутреннем спросе всего в 350 тыс. тонн, а весь остальной сахар поставлен в Россию. Или возьмем скрытый экономический эффект, который не мог не приниматься во внимание при программировании в Беларуси столь широкого участия государства в развитии сахарного производства, — разницу в уровнях пошлин и НДС при импорте сырца. За счет этих средств можно не только компенсировать более высокую стоимость белорусского сахара и более низкую цену на российском рынке, но еще и заработать для возмещения затрат на развитие производства. Вся система, созданная в Беларуси и связанная с производством и поставками сахара в Россию, — это весьма прибыльный и эффективный механизм, который служит благополучию отрасли и интересам Беларуси.

И, наоборот, в 2004 году, заплатив пошлину и НДС, российские субъекты сахарной деятельности на каждой тонне сахара из импортного сырца (а это превалирующая часть сахара на рынке России) несли убыток в среднем по 41 доллару и недополучали этот же 41 доллар на каждой тонне свекловичного сахара. Могло ли что-либо подобное подразумеваться при создании единого экономического пространства Беларуси и России?

Думается, винить или хвалить сахарщиков обеих стран едва ли есть основания. Они действуют в тех условиях, которые для них созданы. Российские — в условиях рыночной системы, которая не предполагает субсидирования отрасли со стороны государства. И они не ставят перед собой цели сделать плохо для белорусских коллег. Речь идет только об одном: как нейтрализовать для себя и на своем же собственном рынке исключительно пагубное влияние субсидируемых государством поставок сахара из Беларуси.