Культурная автономия как путь улучшения положения русскоязычного населения Прибалтики

Роберова Екатерина

Статья опубликована в сборнике по материалам конференции «Смоленщина многонациональная: этнические стереотипы и границы межкультурного понимания», состоявшейся в Смоленске в октябре с.г.

Термин «автономия» происходит из греческого языка: «авто» означает «само-», «номос» – «закон», или «правление». Выделяется несколько видов автономий: территориальная, политическая, административная, культурная, национальная и др.

Согласно определению одного из ведущих экспертов в данной области Р.Лапидот, автора книги «Автономия: решение этнических конфликтов», «автономия – это вид диффузии власти для обеспечения целостности государства в условиях уважения к разнообразию его населения; она оказывалась успешной в некоторых случаях и неуспешной в других».

Аналогично скандинавский исследователь К.А.Нордкист отмечает, что создание автономии – «самоуправленческого внутригосударственного регионального образования как механизма разрешения конфликта – во внутренних конфликтах – является теоретической, и очень часто практической альтернативой для участников таких конфликтов». Региональная автономия означает введение этно-территориального, или территориального контроля, связанного с этничностью. Она может появиться, когда регион является родиной для этнической группы, и когда группа меньшинств составляет преобладающее большинство населения в определенном регионе и воспринимает этот регион как «свой».

Территориальная автономия представляет собой благополучную модель регулирования положения национальных меньшинств. Она обеспечивает специальный статус региону, населенному национальным меньшинством и, в какой-то мере, является государством в государстве.

В многонациональных странах зачастую есть национальные группы, которые имеют достаточный уровень внутренней целостности и желания взять на себя какую-то часть полномочий государства в отношении обеспечения своих национальных, культурных, образовательных и других интересов. Для учреждения автономии таких групп необходим ряд законодательных положений.

В настоящее время во многих странах существуют законодательные акты, предусматривающее создание национальной автономии, но не везде удается реализовать эту возможность. С точки зрения реализации прав национальных меньшинств на создание автономии одной из самых передовых стран можно назвать Финляндию. В стране существует шведскоговорящая автономия – Аландские острова. Автономия островов касается не только административных, но и таких экономических аспектов, как налогообложение. Жители Аландов имеют свое региональное гражданство (для его получения необходимо прожить там 5 лет и знать шведский язык), свою систему выборов в местный парламент. Надо отметить, что шведы составляют всего 6% населения страны, но их язык, согласно Конституции, признан вторым государственным.

В Европе при образовании Европейского Союза в его рамках насчитывалось всего 14 автономных внутригосударственных единиц, а в 90-е годы их стало более 70. Хотя они создаются по разным причинам (далеко не всегда национально-этнического характера), эти данные показывают общее направление развития.

В Прибалтийских государствах существуют различные предпосылки для создания национальных автономий:

·         районы компактного проживания представителей национальных меньшинств;

·         законы, предполагающие создание культурной автономии (Эстония и Латвия);

·         желание представителей национальных меньшинств создать автономию;

·         напряженность в обществе между интересами определенного национального меньшинства и государства.

Исходя из особенностей территориального распределения представителей национальных меньшинств в Прибалтике, в каждой из стран можно выделить регион с компактно проживающим русскоязычным населением. Именно в этих регионах можно было бы создать национально-территориальную автономию.

Наиболее явно такой регион выделяется в Эстонии – это Северо-Восток страны (уезд Ида-вирумаа). В регионе на долю русскоязычных приходится более 75% населения, что является самым высоким показателем для всей Прибалтики. Во всех городах Северо-Востока большинство населения является русскоязычным, а в самом крупном – Нарве – их доля достигает 95%. Регион также выделяется особенностями языковой структуры: для почти 78% жителей региона русский язык является родным. В начале 90-х годов здесь была предпринята попытка создать национальную автономию. В ходе референдума, который состоялся в 1993г., 95% жителей Нарвы и Силламяэ высказались за национально-территориальную автономию в составе Эстонии. Однако Верховный суд ЭР признал решение двух горсоветов о проведении референдумов не имеющими юридической силы и автономия создана не была.

В Латвии основным регионом проживания русскоязычного населения является Латгалия, включающая Балвский, Даугавпилсский, Краславский, Лудзенский, Прейльский и Резекненский районы. Удельный вес русскоязычного населения в Латгалии превышает 48%. Более половины русскоязычных Латгалии проживает в двух крупнейших городах региона – Даугавпилсе и Резекне, в которых на их долю приходится 65,2% и 52,5% соответственно.

В Литве территория, на которой компактно проживает русскоязычное население, значительно меньше по площади, нежели в Эстонии и Латвии. Это объясняется относительно малой долей русскоязычного населения в стране в целом. Своеобразным русскоязычным анклавом в Литве является город Висагинас, в котором удельный вес русскоязычного населения составляет 67,5%.

Территориальная автономия может быть хороша для защиты меньшинств в определенных условиях, но ее действенность ограничена, т.к. может быть реализована только в случае компактного проживания национального меньшинства и его преобладания на этой территории. В случае Прибалтики, далеко не все русскоязычное население проживает в районах, указанных выше. Доля русскоязычных значительна в крупных городах и особенно в столицах.

Другой недостаток территориальной автономии заключается в том, что она неизбежно порождает новые меньшинства, т.к. части более крупного этноса на этой территории приобретают статус меньшинства по отношению к местному большинству.

Этих недостатков не имеет персональная или культурная автономия, предложенная почти сто лет назад К.Реннером и О.Бауэром. Объект автономии в этом случае - этническая группа, рассматриваемая как ассоциация лиц, имеющих общие интересы в определенной сфере (например, в образовании). В этом случае этническое сообщество не обязательно должно жить компактно. Такой путь урегулирования может оказаться действенным даже с дисперсными меньшинствами.

Из Прибалтийских государств наиболее прогрессивный закон, предусматривающий создание культурной автономии, существует в Эстонии.

Впервые в истории Эстонской Республики Закон о культурной автономии национального меньшинства был принят Рийгикогу (Парламентом) 12 февраля 1925г. Закон устанавливал право национальных меньшинств на сохранение их этнической принадлежности, культуры и вероисповедания. Согласно закону немцам, русским, шведам и другим национальным меньшинствам (численностью более 3000 человек), живущим в Эстонии, гарантировалось право на создание своего культурного самоуправления. Культурное самоуправление имело право создавать публичные и частноправовые образовательные институты, обучающие на родном языке, и осуществлять и контролировать их деятельность. Культурное самоуправление имело также право заниматься иными культурными потребностями соответствующего национального меньшинства и направлять деятельность созданных с этой целью институтов и предприятий.

Правом культурно-национальной автономии воспользовались немецкое, еврейское и шведское меньшинства, а стотысячная масса русских не смогла им воспользоваться. Возможно две причины, по которым не было создано русской культурной автономии. Во-первых, русское население находилось в бедственном экономическом положении, и вопросы культурного развития уходили на второй план. Во-вторых, для создания автономии было необходимо, чтобы не менее 3 тыс. русских были занесены в национальный кадастр, что, возможно, не было сделано.

12 июня 1993г. Рийгикогу принял Закон «О культурной автономии национального меньшинства», который предоставляет лицам, относящимся к национальному меньшинству, право создавать культурные самоуправления с тем, чтобы осуществлять предоставленные им Конституцией права – сохранять свой родной язык, этническую принадлежность, культурные традиции и вероисповедание. Закон считает национальным меньшинством граждан Эстонии, проживающих на территории Эстонии, обладающих давними, прочными и продолжительными связями с Эстонией, отличающихся от эстонцев по своей этнической принадлежности, культурной самобытности, религии или языку, исполненных желания поддерживать свои культурные традиции, религию или язык, являющиеся основой их общей идентичности. Подобно положениям закона 1925 года, культурные самоуправления могут создавать лица, относящиеся к немецкому, русскому, шведскому и еврейскому национальному меньшинству, а также лица тех национальных меньшинств, численность которых превышает 3000 человек.

Лица, относящиеся к национальному меньшинству, имеют право создавать и поддерживать национальные культурные и образовательные учреждения, а также религиозные общины; создавать национальные организации; соблюдать национальные традиции и религиозные культовые обычаи, если это не наносит вред ни общественному порядку, ни здоровью, ни морали; использовать в рамках Закона о языке свой родной язык в делопроизводстве; издавать на национальном языке публикации; заключать договоры о сотрудничестве между национальными культурными и образовательными учреждениями и религиозными общинами; распространять и обмениваться информацией на своем родном языке.

Основной целью культурного самоуправления национального меньшинства является организация учебы на родном языке и надзора за использованием предусмотренного для этого имущества; формирование культурных учреждений национального меньшинства и организация их деятельности, а также проведение национальных культурных мероприятий; учреждение в целях развития культуры и образования национального меньшинства фондов, стипендий и премий и назначение последних.

Культурная автономия могла бы стать одним из вариантов сохранения и развития русской культуры в Эстонии, но, несмотря на то, что закон был принят более 12 лет назад, предусмотренные им возможности, до сих пор не реализованы. Прежде всего, это объясняется тем, что в соответствии с законом национальным меньшинством признается группа лиц, являющаяся гражданами Эстонии. По результатам переписи населения 2000г. значительная часть русских (38%), живущих в Эстонии, являются лицами без гражданства. 40,4% живущих в Эстонии русских имеют гражданство ЭР и 20,9% - гражданство России. Кроме того, в соответствии со сделанной Эстонией оговоркой при присоединении к Рамочной Конвенции Совета Европы о защите национальных меньшинств, к этой категории населения относятся лишь граждане Эстонии.

Поскольку в современном виде закон «О культурной автономии» фактически не «работает», то следовало бы принять ряд поправок к закону:

1.              Распространить действие закона на неграждан;

2.              Определить в законе статуса русского языка, предполагающего использование его в качестве языка официального общения и делопроизводства в местах компактного проживания русского и русскоязычного населения.

3.              Расширить возможности получения образования на русском языке (сохранение русских школ и гимназий, русских кафедр в высших учебных заведениях). В то же время, исходя из права родителей на выбор того, на каком языке давать образование детям, сохранить принцип государственного и муниципального финансирования русских школ и гимназий, других учебных заведений пропорционально количеству учащихся.

4.              Предусмотреть ассигнования на сохранение и развитие русской культуры пропорционально численности жителей Эстонии, являющихся приверженцами русской культуры.

Принятие этих поправок было бы важным шагом на пути улучшения положения русскоязычного населения как языкового и культурного меньшинства.

В Латвии 19 марта 1991г. был принят закон «О свободном развитии национальных и этнических групп Латвии и их праве на культурную автономию».

Согласно закону, всем постоянным жителям Латвии гарантировано право создавать свои национальные общества, их объединения и ассоциации; национальные общества имеют право за счет собственных средств создавать национальные учебные заведения; национальные общества имеют право использовать государственные средства массовой информации, а также создавать свои. Помимо этих, в Законе содержится еще ряд достаточно общих положений, которые не обязывают государство к каким-либо конкретным действиям по защите национальных меньшинств.

В преамбуле сказано, что «настоящий Закон принят в целях гарантирования всем национальным и этническим группам в Латвийской Республике права на культурную автономию и культурное самоуправление». Однако в тексте Закона ничего не сказано о механизмах создания культурной автономии, о тех лицах, кто может ее создавать и т.п. Таким образом, в Латвии при наличии закона относительно культурной автономии, на практике ее создание практически невозможно по причине непроработанности этого вопроса.

В Литве Закон о национальных меньшинствах был принят еще в конце 1989г. В настоящее время в стране идет работа над поправками к этому закону. Возможно, в законе будут положения относительно возможностей создания культурной автономии национального меньшинства.

В заключение, нельзя не отметить того факта, что при всех недочетах Закона Эстонии о культурной автономии, как в Латвии, где проблема русскоязычного населения стоит не менее остро, так и в Литве, где подавляющее число русских имеет литовское гражданство, отсутствуют столь проработанные законы по данному вопросу. Проведенный анализ позволяет сделать вывод, что создание культурной автономии как шага к улучшению положения русскоязычного населения, наиболее осуществимо в Эстонии.