С какой целью Россия начинает финансирование «Кавказского института демократии»?

02.11.05.

Алиа (Тбилиси)
Дареджан Сулашвыли

Известная до сей поры как квалифицированный и аполитичный медэксперт Майа Николеишвили в последнее время предстала перед нами сразу в нескольких амплуа. Сперва она стала одной из участниц движения «Вперед, Грузия!»; большой шум возник после ее встречи с Игорем Георгадзе, объявленный в Грузии персоной «нон грата». А на прошлой неделе было официально объявлено о существовании в Грузии российского фонда — «Кавказского института демократии» — и начале его работы.

Представитель фонда в Грузии — Майя Николеишвили. «Алиа» предлагает вашему вниманию интервью с ней.

- Главный офис этого фонда — в Москве, но открыто представительство в Армении. Теперь и в Грузии создано тбилисское представительство. Его цель — поддержка СМИ, демократических принципов, защита прав человека и т.д.

- Это цели объявленные. А необъявленные?..

- Антигосударственных целей у фонда быть не может.

- Смотря, наверно, кто и как это понимает. В свое время и фонд Сороса вошел к нам с добрыми, вроде, намерениями…

- Почему-то в грузинском обществе говорить о российско-грузинских взаимоотношениях стало непопулярно. В конце концов, полтора миллиона грузин живет в России и примерно половина из них содержит своих родственников в Грузии.

- Однако грузин из России изгоняют в массовом порядке…

- Почему акцент делается только на Россию? Разве другие страны не депортируют наших граждан, нарушающих визовый режим? Такой вот подход должен быть преодолен, и, поставив перед собой эту цель, фонд скажет, что Чехов остается Чеховым и если грузин прочтет в оригинале «Мастера и Маргариту» Булгакова, то ничего постыдного в этом нет.

- Давайте конкретизируем. Вы даете сегодня гарантию, что цели этого фонда не станут, как у соросовского, более многообразными?

- Никакой тайный план мне на сегодня не известен. И если кто-то где-то что-то планирует (Россия очень велика), — это в планах фонда не предусмотрено. И если я узнаю о чем-то необъявленном, направленном против моей страны, уверяю вас, я первой заявлю об этом — как сделала в свое время, когда мы ожидали получения из Америки спецлаборатории, аналог которой якобы имелся только в Косово. Я тогда узнала, что эта «лаборатория» в Косово представляла собой просто-напросто ровный участок земли, и заявила, что не могу обманывать грузинский народ и участвовать в таком обмане не стану. Не собираюсь это делать и в будущем.

- Грузины, краткости ради, назвали фонд «Открытое общество — Грузия» фондом Сороса. Ваш фонд пока что называют «георгадзевским». Насколько такое название близко к реальности?

- Георгадзе, конечно, к этому фонду отношения не имеет и не может иметь. И то, что я этим летом встретилась с Георгадзе, — это был мой поступок как свободного человека, и никакого отношения к фонду не имело.

- Кто вас свел с Георгадзе?

- До меня дошел мессидж, что у него самого возникло такое желание. Не могу вам сказать, каким он был, когда возглавлял министерство безопасности, но эта встреча оставила у меня довольно хорошее впечатление. Я этого и не скрывала и даже опубликовала наш с ним диалог.

- Кто же тогда является учредителем этого фонда?

- Председатель совета этого фонда — Валерий Турсунов, учредитель — русский бизнесмен.

- У которого просто душа болит за Грузию или есть деньги?..

- Ну, знаете, проводить ревизию финансовой деятельности головного офиса я не могу. Моя функция — представить проекты, которые они профинансируют.

- Как вы попали в этот фонд в качестве представительницы Грузии?

- В августе сюда приезжал координатор фонда Александр Джорджадзе. С ним был Модест Колеров, он занимает высокий пост в администрации Путина. У них была встреча с разными представителями общественности, в том числе и в правительственных кругах. Некоторое время спустя со мной связался Александр Джорджадзе и обратился с таким вот предложением. Между прочим, Георгадзе я тогда не знала.

- Зарплату вам назначили?

-Разумеется.

- Сколько?

- Пока я была лицом публичным, я знала, что и эта информация была публичной. Теперь такого обязательства у меня нет, и я постараюсь этим воспользоваться. Впрочем, могу вам сказать, что эта зарплата меня удовлетворяет. Это тот случай, когда желания и возможности совпадают.

- Вам не создает дискомфорта сложившееся мнение о том, что вы, возможно, станете оружием в руках российской политики?

- Это мнение слишком далеко от реальности. Когда в течение 4-х лет у меня были интенсивные отношения с американцами, и в Америку я ездила не на прогулку, а работала в лабораториях ФБР, знакомилась с секретной документацией и была членом совета директоров криминалистических лабораторий Америки, — тогда никто не говорил, что я могу стать оружием в руках американской политики.