Приднестровье не может позволить себе политических партий

8 сентября 2005 г., «Время», Кишинев

Владимир Лукич Боднар – легендарная фигура в Приднестровье. Он был один из первых, кто стоял у истоков провозглашения ПМР. Еще до развала Союза Владимир Лукич возглавил забастовочное движение в Григориопольском районе, возникшее как реакция на националистические митинги в Кишиневе. Волна забастовочных движений, которая началась на обоих берегах Днестра, это была волна сопротивления. Тогда потребовались люди, которые способны не просто выйти на митинг, но завоевать доверие людей, четко обозначить задачи, приоритеты и цели.

После референдума по вопросу о независимости Приднестровья его и еще нескольких депутатов арестовали. Через неделю в Киеве арестовали и Игоря Смирнова. Арест длился ровно сорок дней. Россия пыталась освободить заключенных, но безуспешно. После того, как приднестровцы перекрыли в знак протеста Бендерскую железнодорожную ветку, его освободили.

Потом была война. После окончания боевых действий Боднар был депутатом всех созывов, председателем палаты национальностей, заместителем председателя парламента. Сейчас он председатель комитета по безопасности и обороне.

Последние несколько месяцев стали серьезным ударом по Владимиру Лукичу как политической фигуре. До недавнего времени он был председателем "Союза украинцев Приднестровья". Но, поскольку во время выборов на Украине Боднар однозначно поддержал Ющенко (кстати, до сих пор в его кабинете оранжевые флажки и плакаты), Смирнов отстранил его от этой должности. Боднар не сдается, и недавно создал альтернативную НПО украинцев Приднестровья "Просвещение".

Долгое время Владимир Лукич исполнял обязанности "спецпредставителя президента ПМР" на Украине. Но Смирнов посчитал нужным освободить его и от этого поста, и последовал соответствующий указ.

С 1992 года до недавнего времени Боднар был бессменным сопредседателем ОКК со стороны Приднестровья. По его словам, это была самая жаркая, напряженная работа из всего того, чем ему приходилось заниматься.

Весной Игорь Николаевич избавил его и от этой нагрузки. Несмотря на многочисленные запросы, объяснений Владимир Лукич так и не получил. "Отстранение меня от председательства в ОКК было грубой ошибкой руководства ПМР", считает он.

- Владимир Лукич, почему после стольких лет работы вам дали отставку?

- В последнее время основным камнем преткновения в рамках ОКК был инцидент в районе села Дороцкое, связанный с неразберихой землепользования. Земли там как бы приднестровские, а работали на них граждане Молдавии. Эти неприятности сильно портили работу ОКК. Я предложил компромисс – найти обоюдное решение для того, чтобы люди могли спокойно работать. Для разрешения проблемы мы пригласили посла Украины, России и представителя ОБСЕ. Сначала они отказались. Но мы умели убедить, что привлечение независимых сил – оптимальный вариант. Также пригласили министра реинтеграции РМ Василия Шову и министра иностранных дел ПМР Валерия Лицкая. Думаю, именно это не понравилось руководству ПМР.

- Что изменилось в приднестровском раскладе сил? Со стороны кажется, что существует определенная напряженность между президентом и Верховным Советом…

- Серьезных противоречий нет. Речь пошла о некоторых изменениях в конституции, о месте прокуратуры. Сейчас она фактически (хотя формально - по Конституции - это не так) находится в подчинении президента, и многие, в том числе я, считают, что это неправильно. Прокуратура должна стоять особняком. То, что сейчас происходит, похоже на перетягивание власти на себя. Никогда, ни в одной стране перетягивание власти не давало положительных результатов. Нужно, чтобы между исполнительной и законодательной властью существовал баланс.

- То есть вы считаете, что Смирнов пытается концентрировать всю власть в своих руках?

- Во всяком случае, то, что он сделал по прокуратуре, это ошибка. Были и другие законодательные инициативы, например, более четко определить функции Верховного Совета. Законодательный орган пытается найти что-то более адекватное современным реалиям. Впрочем, не могу сказать, что это признак серьезного противоречия.

- Но в последнее время депутаты говорят о том, что местное телевидение неоправданно слепо поддерживает Смирнова, был выражен вотум недоверия министру юстиции. И все это примерно в одно время. Хотя раньше - на протяжении пятнадцати лет не было ничего похожего. Почему это произошло именно сейчас?

- Есть определенная усталость власти от непризнанности. Еще я думаю, что, возможно, в свое время мы сделали ошибку, потому что парламентско-президентская форма правления в нашей республике была бы, на мой взгляд, более адекватной.

Сейчас из-за непризнанности президент хочет, чтобы власть не расползалась по углам. Хотя, конечно, есть перекос. Например, у нас нет фактически правительства. Значит, нет коллегиальности, нет разных мнений и президент вместо того, чтобы в случае необходимости поправлять работу кабинета министров, решает все сам. У нас даже некого поправлять.

- Летом парламент Республики Молдова принял Закон об основных положениях статуса Приднестровья. Как вы оцениваете этот документ?

- Появление этого закона – правильный, хороший шаг. Есть движение вперед. Наконец-то парламент Молдавии первый раз за 15 лет обратил внимание на приднестровскую проблему на законодательном уровне и отказался от унизительной для нас тактики замалчивания существования Приднестровья, как будто мы люди второго сорта, которых ни во что не ставят и в упор не видят. Другое дело, что содержит в себе этот документ. Об этом можно спорить, соглашаться или нет.

- Охарактеризуйте, пожалуйста, политический спектр Приднестровья.

- В Приднестровье нет политического спектра. В лучшем случае, он находится в зачаточном состоянии.

- Ну, раз вы говорите, что Приднестровье – демократическое государство…

- Я этого не говорил, это вы сказали. Демократию мы только создаем. В приднестровском парламенте нет ни одной политической партии, нет политических сил. Каждого депутата выбирают отдельно. Сейчас есть только зародыши партий, есть попытки их создания, но, к сожалению, мы только начинаем думать, как создавать партии, чем они будут заниматься, кого защищать и что предлагать.

Пока у нас никому ничего не предлагают, потому что стоят совершенно другие задачи. В Приднестровье нельзя вести борьбу за власть. Смешно и грустно, но это так. Патовая ситуация. Какое же мы демократическое государство, если нет партий? С другой стороны, мы не можем их себе позволить, потому что неизвестно, за что они еще будут бороться. У нас не партии, а движения, направления, которые объединяются тактически.

- Игорь Смирнов на пресс-конференции по случаю 15-летия провозглашения ПМР говорил, что в Приднестровье укрепляется гражданское общество, есть политические партии и общественные организации. Даже назвал цифру - 600.

- Для такой маленькой республики, как у нас, это слишком. Вот если было бы шесть, то было бы серьезно.

- По вашему мнению, в чем будет основная интрига приближающихся выборов в Верховный Совет Приднестровья?

- Будет желание определенной экономической силы попасть в парламент. Это мне абсолютно понятно. Для того, чтобы себя защищать, бизнес должен иметь право голоса. Сейчас он немного окреп и стремится во власть.

- Каковы сейчас отношения с Украиной и Россией?

- Не хочется говорить правду, а неправду я говорить не умею. Россия тратит огромные суммы на миротворческий процесс. Почему же Россия до сих пор не сделала ничего вразумительного для того, чтобы он дал результат? Если бы Россия знала, чего хочет, она давно бы предложила что-то стоящее и добилась его выполнения.

Украина тоже долго не понимала, чего ждет от соседствующей с ней территории. Впервые она сделала попытку и предложила так называемый "план Ющенко" – очень перспективный, хотя и не бесспорный документ. В нем сказано, что в Приднестровье нужно провести прозрачные демократические выборы под контролем международного сообщества. И это первый проект, в котором предложено говорить на равных с людьми, которых выбрал народ.