Есть ли у России политика на Южном Кавказе

09.12.05, Regnum

«Кавказ в ХХI веке: взгляд в будущее» — под таким названием в Тбилиси в конце ноября состоялась международная конференция, организованная Грузинским фондом стратегических и международных исследований при поддержке Фонда Фридриха Эберта и Агентством международного развития Канады. В работе конференции приняли участие политические деятели, ученые и эксперты неправительственного сектора стран Южного Кавказа (Армении, Азербайджана, Грузии), России (из Москвы и регионов Северного Кавказа), международные эксперты из Германии, США, Израиля, занимающиеся проблематикой региона, представители дипломатических миссий, аккредитованных в Грузии, представители международных организаций. Присутствовавший на открытии конференции министр иностранных дел Грузии Гела Бежуашвили заявил, что конференция такого уровня и состава проводится впервые за последние пятнадцать лет, и что она крайне важна, так как предоставляет возможность обменяться мнениями по дальнейшему развитию Южного Кавказа в целом.

Этой конференцией Грузия прорвала самоизоляцию с российскими соседями, считает Анатолий Цыганок, руководитель Центра военного прогнозирования, профессор Академии военных наук, принявший участие в форуме как представитель России. Он рассказал МиК об основных точках зрения участников конференции и выдвинутых ими в ходе обсуждения инициативах:

- Открывая конференцию, президент Грузинского фонда стратегических и международных исследований Александр Рондели сказал, «что прогнозирование на 10 -15 лет — это долговременный прогноз, и такие задачи перед участниками не ставятся. Не хочется выделять Южный Кавказ, но значение Северного Кавказа для Грузии и стран Южного Кавказа для России не уменьшилось за последние годы. Может быть, в культурно-историческом плане мы, народы Кавказа, более едины, чем в политическом. Но наш регион стал печальным примером разобщенности, а Грузия — чемпионом по конфликтам, хотя ранее мы были чемпионами по борьбе. К сожалению, мы не смогли обеспечить участие в работе конференции абхазов и осетин. Мы искренне хотели работать вместе с ними».

Организаторы этой конференции изначально не преследовали целей достижения консенсуса по всем спорным вопросам и отказались от дискуссии по поиску путей решения проблем региона. Наоборот, они хотели создать наиболее благоприятную атмосферу для конструктивного обмена мнениями, лишенную взаимных обвинений и упреков.

Участникам конференции представилась возможность выразить свое отношение к происходящим в регионе процессам и поделиться взглядами на будущее Кавказа, поговорить о развитии отношений между народами и о стабильности региона.

В ходе прений, в которых выступили по одному представителю от каждой страны Южного Кавказа и от каждого региона Российской Федерации, были высказаны взгляды по оценке ситуации в регионе, рассмотрены значение региональных и глобальных процессов для Кавказа, роль и место отдельных государств и автономных республик Северного Кавказа Российской Федерации. Также высказывались мнения о будущем региона и путях обеспечения его безопасности.

Весомым было выступление профессора Энвера Кисриева, заведующего сектором Кавказа Центра цивилизационных и региональных исследований РАН, который дал развернутый анализ состояния Дагестана, как одной из мини-моделей всего Кавказа, с его выверенной в течение конфликтных последних лет моделью управления — по его словам, «сообщной демократии», удержавшей Дагестан в рамках стабильности. Однако, как было замечено, в последние годы эта стабильность дает трещины под воздействием центра, который пытается это сообщество подвести под идеалы Кремля.

С большим интересом был выслушан доклад Исрапила Сампиева, заведующего кафедрой Ингушского государственного университета, под названием «Демократические императивы Кавказа», в котором было подчеркнуто, что рекомендации ученых не всегда учитываются. Из всех факторов властью выделяются только те, которые помогают государству, и не учитываются факторы, помогающие всем народам. Сампиев говорил о том, что термин «демократия» на Кавказе приобретает ругательный смысл, и что менталитет кавказских народов совместим с европейскими ценностями.

После выступления координатора «Черкесского конгресса» Беслана Махова резкой критике подверглись его сепаратистские взгляды по созданию Черкесской республики «от моря и до моря» и требования к властям республик Северного Кавказа обеспечить возвращение этнических черкесов из 15 стран мира.

С большим вниманием было выслушано выступление представителя Грузии, эксперт Фонда стратегических исследований Арчила Гегешидзе, который констатировал наличие проблем и выделил тенденции к смягчению ситуации на Кавказе в целом: «Там находится около 1 млн. беженцев, и это результат неэффективной политики. Часть политиков, как в России, так и в Грузии, манипулируют этой проблемой. Около 1 млрд. долларов в регионе тратится на нужды армии. А это „черные дыры“ для бюджетов, и особенно это заметно в Грузии. Транспортные потенциалы кавказских стран используются слабо. Разновекторность внешней политики всех стран, играющих на Кавказе, налицо. Эффективность проводимых реформ в Грузии не обеспечена… Выход из сложившейся ситуации заключается в выработке концепции решения конфликтов. При этом выбор нужно делать в пользу мирного пути, но по этому вопросу наблюдается негативное отношение некоторых сил… При этом надо понимать, что мир Абхазии и Южной Осетии и предоставление им независимости за выкуп территории или другими способами — невозможны. Грузинское общество не готово к такому развитию событий. Поскольку нам нужно считаться с проблемой беженцев. Также это неприемлемо потому, что мы не можем создать прецедент, в том числе, и для Азербайджана… Решающее значение в изменении ситуации зависит от России. Поэтому Грузия настаивает на пересмотре формата миротворческих сил. Только Россия может решиться на продвижение и ликвидацию конфликтов. Но тогда мы станем предметом опеки, а Грузия нуждается в опеке».

Развитие республик Южного Кавказа и автономий Северного Кавказа политолог рассматривает только в демократическом ключе и не считает, что это какой-то «утопический» проект. Хотя, по его мнению «в целом, в Российской Федерации наблюдается отход от демократических принципов. И внутри самого ЮФО отмечается неравномерное развитие — не только между республиками, но и внутри регионов, входящих в ЮФО. В разы различается развитие побережья и сельскохозяйственных районов Краснодарского края».

Арчил Гегешидзе особо подчеркнул, что высказывает свое личное мнение. И, в частности, выразил уверенность в том, что для современного многонационального государства, которыми являются Грузия, силовое решение проблем автономий бесперспективно. Эксперт не исключает, что при возвращении к переговорному процессу между Грузией и автономиями и согласовании вопросов возвращении беженцев и предоставления максимальных прав автономиям, это станет единственным путем для воссоединения страны. При этом он подчеркнул, что многие в Грузии эту позицию не поддерживают.

Российские докладчики говорили в своих выступлениях о межрегиональной несправедливости, оставшейся неизменной со времен СССР, об отсталости и дотационной зависимости от центра регионов Северного Кавказа. Они отмечали, что в Ингушетии и Чечне отсутствует экономический потенциал, поэтому дотации составляют от 65 до 75 процентов. Южный Федеральный округ по многим параметрам занимает последнее место в Российской Федерации, в частности, по уровню социально-экономического развития, по доходам на душу населения, по детской смертности и безработице.

Также говорилось о неустроенности беженцев после войн в Чечне и грузино-осетинского конфликта. Почти все выступающие из российских регионов подчеркивали проблему религиозной идеологии и фактор реализации на Северном Кавказе софийского ислама. При этом, по мнению выступающих, решение вопросов инакомыслия отдано на откуп правоохранительным органам.

Подавляющая часть выступающих от России отмечала высокий уровень коррумпированности и кумовства во властных структурах северо-кавказских республик. Высказывались опасения о том, что планы Кремля по созданию Северо-Кавказского края, куда войдут все республики Северного Кавказа, за исключением Адыгеи, вхождение которой возможно в состав Краснодарского края, могут вызвать недовольство не только населения, но и политических элит кавказских народностей.

Некоторые говорили о антирусских настроениях, которые замалчиваются руководством, и этот фактор также необходимо учитывать. В частности Александр Дзадзиев из Владикавказского научного центра РАН отметил, что «отток русскоговорящих жителей из республик Северного Кавказа с 1989 года по 2002 год в численном выражении составляет около 420 000 человек. Из этого числа около 300 000 уехало только из Чечни. Отток русскоязычного населения частично восстановлен притоком из республик Средней Азии… После событий в Беслане наблюдается курс на централизацию власти. Складывается мнение, что надеяться следует только на себя. Большинство населения Северной Осетии считает, что власть пытается уйти от ответственности, поскольку большая часть жертв в школе — это люди, погибшие от ожогов. До сих пор не проведена баллистическая экспертиза оружия, применявшаяся федеральными структурами. У большей части населения Северо-Кавказского региона вызывают недовольство заигрывание власти с чеченским руководством. Непродуманные и заносчивые проекты, например, строительство в Гудермесе аквапарка, в то время, когда в городе не хватает воды! И это — при занятии Чечней первого места в России по заболеваемости туберкулезом и отсутствии необходимых количеств туберкулезных диспансеров, при первом месте по рождаемости при отсутствии родильных домов».

В выступлении представителя Азербайджана Табиба Гусейнова из Международного республиканского института была дана, во-первых, резкая оценка термина «Великая Черкессия», названного им провокацией. Во-вторых, была сказано о месте Азербайджана на карте мира, которое будет определено после интеграции этой страны в Европу. Проблему Нагорного Карабаха, по мнению политолога, следует решать переговорным путем, при этом необходимо настаивать на целостности Азербайджана и выводе из региона армянских оккупационных войск. В качестве варианта Гусейнов предложил совместное управление Нагорным Карабахом на федеративных началах. При этом, в первую очередь, необходимо решить проблему беженцев и обеспечить вывод оккупационных войск, и только затем можно приступать к рассмотрению вопроса о статусе. При этом участие в переговорном процессе Нагорного Карабаха не предусматривается.

По словам Гусейнова: «Азербайджан не смирится с фактом, что Нагорный Карабах — не часть территории Азербайджана. Главным же является создание равноправных условий между карабахскими армянами и карабахскими азербайджанцами. Также возможно предоставление Нагорному Карабаху статуса свободной экономической зоны. При этом Европейский Союз может сыграть роль гаранта процесса урегулирования.

»Армяне не вышли в ходе войны за территорию Нагорного Карабаха — с такого заявления начал свое выступление представитель Нагорного Карабаха Александр Миносян, ведущий эксперт «Хайка Серунд». Большая часть его выступления была посвящена истории и анализу конфликта и оценке исторических документов, в том числе, и азербайджанских. По его мнению, «самыми хорошими миротворцами в зоне Нагорного Карабаха могут стать только общественные организации».

Зураб Бендианишвили, директор международного информационного центра Info Peace, подчеркнул, что «после розовой революции Грузия стала во главе демократических революций в кавказском регионе». Но выход из ситуации он видит в создании, в первую очередь, региональной структуры безопасности. И поскольку географическое положение государств региона изменить нельзя, необходимо, чтобы каждая сторона знала позицию других сторон. «Главной при этом является позиция России. Но Россия за все эти годы не представила ни одного документа по нормализации замороженных конфликтов. Миротворческие операции, проводимые Россией на грузинской территории, неэффективны, а отношения между нашими странами заморожены как в холодильнике».

По мнению Ии Тикинадзе, руководителя Фонда Фридриха Эберта, сегодня крайне важно углублять контакты с северокавказскими коллегами. Доклады участников конференции позволили собрать интересный материал по видению ситуации на Кавказе в целом и определили основные ориентиры для дальнейшего сотрудничества.

О значении прошедшей конференции для Грузии говорит и факт тридцатиминутной встречи президента Грузии Михаила Саакашвили с участниками конференции, на которой он поделился планами по переустройству страны и выразил уверенность в том, что Грузия станет единым государством еще при его президентстве. Рассказал Саакашвили и о проектах по модернизации инфраструктуры, и об увеличении окладов для государственных служащих, и об отношениях населения к властным структурами. Он также заверил собравшихся в том, что выработанные в ходе конференции рекомендации крайне полезны как для стран Южного Кавказа, так и для их партнеров в лице России, Европы и Америки.

Можно отметить, что таким образом Грузия прервала самоизоляцию со своими северными соседями и проведенная международная конференция стала первым шагом для дальнейшего налаживания и развития добрососедских отношений между государствами региона.

Взгляд из Грузии

«Мир — как исключение из правила» Интервью с вице-президентом Грузинского фонда стратегических и международных исследований Темуром Якобашвили

- На днях в Тбилиси прошла конференция «Кавказ в XXI веке: взгляд в будущее», одним из организаторов которого стал ваш фонд. Конференция подобного формата проводилась впервые, ведь в ней участвовали политологи и эксперты Южного и Северного Кавказа. Как появилась идея рассмотрения кавказских проблем в общем ракурсе?

- Наши российские коллеги не раз заявляли, что Россия не рассматривает кавказские проблемы по отдельности. Мы попытались осуществить на практике этот совет. В принципе, на протяжении 15 лет, со дня независимости Грузии, контактов между Грузией и республиками Северного Кавказа не было. Если не считать негативных моментов в новейшей истории — вооруженные столкновения в Абхазии и Южной Осетии, проблему Панкисского ущелья…

Этой конференцией мы попытались заложить основы для нашего дальнейшего диалога, открыто обсудить существующие проблемы, поговорить о нашем будущем, точках соприкосновения, перспективах мирного сосуществования. Нам было интересно узнать мнение наших коллег о сегодняшней Грузии, то, как они видят решение ее территориальных проблем. Вообще, как видится будущее Кавказа в целом, в каких сферах мы можем сотрудничать. Кстати, пригласили и представителей Нагорного Карабаха, армянскую, азербайджанскую стороны.

К сожалению, к нам не приехали представители Сухуми и Цхинвали. По разным причинам. На самом деле, довольно-таки прозаическим. Хотя представитель грузинской общины Южной Осетии принял участие в работе конференции.

Состоялся очень интересный диалог. Мы были приятно удивлены, настолько у нас много общего в подходе к решению вопросов. Безусловно, были высказаны особые мнения. Например, у представителей Адыгеи были свои соображения об абхазах, Абхазии, относительно прошлого и будущего адыгейского народа, вообще — будущего черкесских народов. В то время как у северных осетин свои проблемы, напряженные отношения с ингушами. А у тех свои… Когда определенную информацию получаешь из СМИ — это одно, но когда тебе объясняют что-то в деталях — совершенно другое.

Одним словом, мы обсудили очень широкий круг вопросов. Но самое главное, что диалог состоялся. Да, не всем понравилось, что мы говорили, но мы попытались отказаться от эмоций. К тому же, очень важно, что наши гости убедились, как в реальности обстоят дела в нашей стране, так как оказалось, что у них очень мало на этот счет информации. Они встретились также с президентом Михаилом Саакашвили. Не могу не отметить помощь российской стороны в организации конференции.

- Кавказ — сложный регион. И не только на постсоветском пространстве… Почему? Кстати, вот Владимир Жириновский любит повторять, что Кавказ — потенциально взрывоопасный регион и здесь никогда не будет мира…

- Мы сами задавались на конференции этим вопросом. В мире — 26 крупных конфликтов, и четыре из них приходятся на Кавказ. Значит, что-то с нами не то происходит… Один из участников конференции сказал, что Восток — дело тонкое, а Кавказ — дело острое. Думаю, именно потому, что у Кавказа нет общего четко выраженного интеграционного проекта. Это — главная причина того, что все мы движемся в разных направлениях. Что, в свою очередь, вызывает определенные трения…

В пору глобализации национальные государства утрачивают свою силу, а влияние больших государств, даже России, на регионы неоднозначно. В ее федеративном устройстве более или менее были заложены механизмы, позволяющие абсорбировать интересы малых народов. Но когда речь идет об унитарном устройстве государства, то это вызывает другие тенденции. Конечно, развал Советского Союза не обошелся без последствий… Проблема еще в том, что Северный Кавказ — по большому счету дотационный регион. Что предполагает отставание от экономического развития, малое количество рабочих мест. К тому же в мире стало развиваться ваххабистское движение, различные радикальные течения ислама. То есть, это целый комплекс проблем.

А те, кто думает, что ситуация на Кавказе плоха потому, мол, что здесь живут плохие этносы, глубоко ошибаются. Наш народ доказал своей историей, что у нас намного больше примеров мирного сосуществования, чем войн. А воюют все народы, во всем мире. Что, Европа не воевала в прошлом веке? Страны Америки и Азии не воевали? Мы часто забываем, что мир как раз является исключением из правила, а не нормой. Просто некоторые народы сумели выйти из этой ситуации, создали определенные структуры, в рамках которых они больше не воюют. Например, Европейский союз, Американская федерация. Советский союз был в свое время такой же структурой. Но после его развала на поверхность вышли конфликты. Главное сегодня — найти формулу их решения, нормального сотрудничества. Думаю, что мир на Кавказе можно установить, и не обязательно при этом слушать господина Жириновского.

- А каково место Грузии на Кавказе?

- У нее особая роль. Так как наша страна — многонациональное государство. Исторически сложилось так, что Грузия всегда была метрополией Кавказа. Даже адыги пишут в своих исторических материалах, что Тбилиси был культурным центром адыгейского народа. Если Грузия сумеет возродиться как государство, которое может предоставить своим соседям все условия для развития их культуры, этноса, то этим она восстановит свою историческую миссию в регионе. Стабильная и демократическая Грузия может сыграть очень положительную роль в развитии Северного Кавказа. Этот потенциал сегодня не использован. Думаю, в какой-то момент Россия и Грузия могут придти к соглашению, чтобы это стало возможным.

- Если попытаться заглянуть в будущее, спрогнозировать, то какая из стран Южного Кавказа станет лидером в политическом плане, а какая — в экономическом? Исходя из потенциала каждой страны?

- Ни одна страна Южного Кавказа не может развиваться отдельно друг от друга. Южнокавказские страны просто обречены на тесное сотрудничество. В противном случае всегда будут проблемы в экономической, политической и других сферах. Когда решится Карабахская проблема, а я думаю, что она непременно разрешится, тогда откроется граница между Турцией и Арменией. Думаю, это произойдет в ближайшие пять лет, тогда мы сможем пользоваться всем потенциалом нашего региона.

Да, может быть, у Азербайджана больше нефти, у Грузии — важнейшие транзитные пути, у Армении — высокие технологии. Но все это взаимосвязано. Дополняя друг друга, страны Южного Кавказ могут развиваться очень быстро.

- То есть все три страны будут находиться приблизительно на одном уровне развития?

- Кто-то больше, кто-то меньше. Но по большому счету — на одном уровне.

- Часто говорят, что у России нет политики на Кавказе…

- Есть. Но это плохая политика, в которой доминирует, выражаясь образно, сапог. В интересах Москвы, повторяю, существование развитого, демократического Кавказа. Сегодня, по-моему, наблюдается тенденция такого понимания с их стороны. Вопросы Северного Кавказа не решатся, если у нас будет хаос. А если кому-то безразлично, что происходит у него дома, то это разумной политикой не назовешь…