Стенограмма телепередачи «Материк» «Ядерное досье» Ирана и российско-иранские отношения», 9 февраля 2006 г. ТВЦ.

Ведущий - Рустам Арифджанов

Постоянный эксперт – Константин Затулин, депутат Госдумы РФ, директор Института стран СНГ

Ведущий:  Добрый вечер. В эфире программа «Материк». Как всегда, в нашей передаче мы задали вопрос москвичам и гостям столицы. В этот раз вопрос звучал так – друг Иран нам или враг?

Сюжет. Опрос:

-Это всего лишь государство,  которое нам приносит доходы.

-То, что я слышу с трибуны их руководителя, мне становится просто страшно

-Если глава государства начинает говорить, что соседа надо уничтожить, я думаю, что в этом государстве не все хорошо

-То, что вот у них сейчас, что они идут наперекор всему обществу, развивая свою ядерную технологию, это естественно меня настораживает, как обычного живого человека

-Если экономически выгодно, можно дружить, но если есть угроза, тем более он наш сосед, надо решать, надо решать всем

-Друг? Трудно сказать, скорее всего, все-таки партнер, поскольку на этом Среднем Востоке мы потеряли несколько свои позиции, думаю что надо дружить с Ираном

Ведущий: Мы продолжаем нашу программу, и я хочу представить гостей нашей студии – это член научного совета Московского Центра Карнеги г-н Малашенко. Здравствуйте, Алексей Всеволодович. И наш постоянный эксперт, директор Института стран СНГ, депутат Государственной Думы России Константин Федорович Затулин.

Здравствуйте, Константин Федорович.

Малашенко: Здравствуйте.

Затулин: Здравствуйте.

Ведущий: Алексей Всеволодович, вопрос, который мы задали людям на московский улицах, я бы хотел задать Вам – так друг нам Иран или нет?

Малашенко: В политике друзей не бывает – бывает возможность реализовать интересы – свои, национальные. Я думаю, что отношения должны строиться, в том числе с Ираном именно на этой основе, а попросту говоря – в чем-то он нам друг, безусловно, а в чем-то и не совсем.

Затулин: В общем, я с детства не любил овал, я с детства угол рисовал – у Алексея Всеволодовича все наоборот. Давайте попробуем все-таки выяснить, придти к ответу на этот вопрос через более подробный разговор о сегодняшнем Иране.

Ведущий: Давайте посмотрим материал, который подготовили наши журналисты – он об экономике и  политике современного Ирана.

Сюжет. Общая политическая и экономическая ситуация в Иране

Иран - крупная и влиятельная региональная держава. Его преимущества заключаются не только в выгодном географическом положении и значительной численности населения (которая приближается к 70 млн. человек), Иран является еще и крупнейшей энергетической державой мира - его нефтяные запасы составляют около 9% мировых. По добыче нефти Иран занимает второе место в ОПЕК после Саудовской Аравии – около 170 млн. тонн в год. При этом правительство страны поставило цель к 2010 году увеличить нефтедобычу вдвое. Две трети добываемого «черного золота» экспортируется.

По запасам газа, составляющим около 27 трлн. кубометров, Иран занимает второе место в мире после России. Таким образом, Иран способен существенно влиять на мировые энергетические рынки, а следовательно и на глобальную политику.

Правительство страны пытается использовать доходы от экспорта энергоресурсов для балансирования развития национальной экономики. При этом крупная промышленность Ирана находится в государственной собственности.

После победы исламской революции 1979 года в Иране установился теократический режим. Главой государства является Духовный лидер, избираемый собранием духовенства. В его обязанности входит определение генеральной линии в политике, командование вооруженными силами, назначение и увольнение высших должностных лиц. Государственное управление осуществляется независимыми друг от друга законодательной, исполнительной и судебной властью. В стране регулярно проводятся президентские и парламентские выборы, действует многопартийная система.

На последних президентских выборах в июне 2005 года победу одержал представитель консервативных кругов Махмуд Ахмадинеджад. Он победил с существенным перевесом представителя умеренных сил Али Рафсанджани. Такой поворот в иранском общественном мнениии, скорее всего, стал реакцией на силовое давление со стороны США и их союзников. Избрание Ахмадинеджада стало ясным сигналом Западу, что Иран намерен твердо отстаивать свои ценности и суверенитет.

Ведущий: Мы продолжим наш разговор в студии. Алексей Всеволодович, Иран вообще странная страна. Экономически сильная с одной стороны, но с другой стороны, достаточно бедная. Настолько ли самостоятельную политику ведет современный Иран и насколько эта политика удовлетворяет Россию?

Малашенко: Иран действительно самое странное государство и общество в этом регионе, и в этом я считаю, что я прав. Кто мог думать, что после шаха придет Хомейни? Кто мог думать, что потом придет либерал Хатами – я сейчас не говорю о промежуточных. И кто мог думать, что летом прошлого года, когда казалось бы, либерализм там…ну не скажу, бушует, но весьма активен, победит тот человек, победы которого никто не ожидал. И тут я согласен – есть закономерность, причем я бы сказал, такая парадоксальная закономерность, которую мы не всегда не хотим ли замечать или не замечаем – чем сильнее рывок в эту модернизацию, которая была при шахе, тем сильнее откат.

Ведущий: Сейчас экономический Иран достаточно отстал?

Малашенко: Безусловно. Иран – это нефтяное и газовое озеро с очень низкими технологиями, с колоссальной безработицей, с низким качеством труда населения, ну про аграрный сектор я даже не хочу говорить, потому что как не печально, это действительно феодализм в чистом виде.

Ведущий: То есть это экономически слабое государство?

Малашенко: Это экономическая ситуация Ирана на грани коллапса, потому что кроме нефти и газа ничего нет. Если на секунду представить, что и этого нет, или каким-то образом это не может быть реализовано, то ситуация будет весьма и весьма плачевная

Затулин: Это вряд ли не может быть реализовано в силу мировой потребности и в нефти, и в газе. Что касается Ирана и его модернизации, то уже давно, на мой взгляд, сделан был вывод, что вот эта экономическая и социальная модернизация, которая называлась при шахе Зеленой революцией, пошла вразрез с духовными устоями Иранского общества и таким образом действительно была кричащая разница между желанием как можно быстрее вбросить Иран в следующий век и представлениями самого населения о том, кому это выгодно и зачем. Представлениями о том, что хорошо для мусульманина, и что плохо. Когда я несколько лет назад приехал в Иран – это было как раз во времена президентства Равсанджани, мне показалось, что после исламской революции, об ужасах которой много писали.

Малашенко: И которые были!

Затулин: о всяких крайностях, о средневековых восстановленных нормах правосудия, и так далее, я увидел, что Иран – это что-то похожее на Советский Союз времен Брежнева, когда есть форма, но на эту форму не все обращают внимание. Если вы хотите выпить, то всегда сможете это сделать, несмотря ни на какие запреты. Если женщины в Иране хотят быть красивыми, они найдут возможность свою красоту показать даже в чадре. Сейчас под влиянием всего происходящего в мире правящие круги в Иране забеспокоились. Они решили вернуть чистоту нравов времен исламской революции. Они делают так потому, на мой взгляд, что чувствуют угрозу зримую и явную со стороны Соединенных Штатов, которые принялись перекраивать Ближний и Средний Восток. Вот это в значительной степени определяет отношения России с Ираном сегодняшние. Иран безусловно наш постоянный сосед – сегодня он у нас отделен новыми независимыми государствами, и тем не менее есть водная гладь, на которой мы соприкасаемся – Каспийское море. Мы в начале 90-х годов занимали солидарную позицию по статусу Каспийского моря и вместе не торопились его делить. После мы изменили этой позиции – это сделал не Иран, это сделали именно мы под влиянием наших нефтяных баронов, олигархов, мы приняли участие в разделе Каспия и таким образом отвергли прежние свои договоренности с Ираном. Это конечно в Иране произвело плохое впечатление, где политика более последовательна. Тем не менее, мы демонстрируем неуступчивость в вопросе, который вызывает крайнее раздражение США, а именно в своих усилиях по сохранению мирной атомной программы Ирана

Малашенко: Россия в очень тяжелом положении оказалась. Говоря на простом языке, по-моему, Иран Россию подставил. Все-таки Россия всегда себя позиционировала партнером вполне вменяемого Ирана, с которым можно и нужно иметь дело – это выгодно, интересно, перспективно. Для России отношения с Ираном – это не только ядерная программа, не только поставки вооружения на целые миллиарды.

Ведущий: Не только деньги? А что еще?

Малашенко: Не только деньги, это возможность позиционировать свою независимую от кого бы то ни было свою внешнюю политику – вот вы себя с Ираном так ведете, а мы вот так ведем, у нас вот такие отношения. Как это даже в чем-то обидно прозвучит для иранцев, но мы отвечаем за эту ядерную программу, потому что это наши деньги, наши инженеры и все прочее. Вот и выясняется, что нас просто посылают, простите меня.

Ведущий:  В чем Вы видите, что к нам относятся пренебрежительно?

Малашенко: А мы предлагаем, а нам говорят – нет, нас это не устраивает. И начинаются опять скрытые разговоры о том, что если мы захотим, вообще будем делать так, как мы хотим, подумаем, может быть о ядерном оружии, я уже не говорю, что просто неприлично для президента рассуждать об Израиле в том плане, в каком он рассуждает, как бы к Израилю не относился. Прежде всего, я бы сказал, что нынешний президент, очень двойственный человек. С моей точки зрения, у него такой двойной менталитет. Это самый настоящий популист на исламской базе и плюс ко всему это прагматик. И вот с этой точки зрения наверно надо больше учитывать его прагматизм – что он говорит, и что он делает. Думаю, что он игрок. Он поиграет с Западом, он испугает Запад, поторгуется с Россией, он со всеми поторгуется, а потом, когда все это закончится, я думаю, что не будет никакой войны там, он сам себя в Иране покажет победителем – вот я какой.

Ведущий: Своему народу?

Малашенко: Своему народу. Это первое. А второе – он покажет мировому сообществу – России, Европе, Америке, что я могу многое, ребята, я с вами могу вот так разговаривать, и в итоге, мы сыграем как минимум вничью, а для него ничья – это победа. Самое ужасное, что может быть для Ахмеди – это, конечно, санкции. Он прекрасно понимает, что санкции ударят по России с ее миллиардными контрактами и по Китаю, который только что подписал очень неплохой нефтяной контракт. Он это прекрасно учитывает. Но ест определенный дискус в том, что он говорит про Израиль, эта его революционная фразеология, и то, что он делает. А ведет он себя очень логично, очень хитро, как тонкий игрок.

Затулин: То, что Вы сейчас говорили, свидетельствует в пользу того, что новый иранский лидер – это человек как раз хорошо представляющий реалии Ирана в отличие от тех же американцев, которые склонны предаваться разного рода обычным своим заблуждениям по поводу того, что та происходит и как. Вот только что Буш выступил и сказал, обратился через голову руководства Ирана к иранскому народу и посетовал на то, что муллы этот народ поработили, а надо думать, США помогут этому народу освободиться. Я думаю, сегодня этот подчеркнутый патриотизм, фундаментализм и все, что угодно, необходимо иранским политическим кругам во-первых, для самоутверждения в собственной стране, во вторых, для того, чтобы этим громким заявлением, как они рассчитывают, кого-то приостановить в его планах, связанных с Ираном и напугать кого-то, все-таки, если 70 миллионов человек начинают враждовать даже с самой могущественной державой в регионе, то это серьезные последствия в политике, с которыми придется считаться и в Вашингтоне. Иран так долго был публичным врагом США, что перестал в определенной степени осторожничать, когда дело касается риторики, по крайней мере. В риторике он себе позволяет все, что угодно.

Малашенко: Вы знаете, Константин Федорович, возможно Вы правы, а возможно и нет. Все разговоры об атомной бомбе, обо всем прочем, они несколько обесцениваются. Потому что даже по данным Госдепа, который Вы так любите, если даже никто Ирану мешать не будет, ни Вы, ни я, ни Рустам, то 10 лет, чтобы это создать. Минимум нужно 10 реакторов. Но думать, что это уже прямой путь к войне…

Затулин: Неизбежности нет.

Малашенко: Неизбежности нет. Я могу ошибаться, конечно, но это моя позиция на сегодня. 

Затулин: Но разве перед Ираком не так многие из нас говорили – что нет никакой неизбежности.

Малашенко: Говорили, я говорю тоже и могу признать, что я ошибался. Во-первых, Ирак не Иран.

Затулин: То есть, Ирак – это прививка от повторения подобного в Иране Малашенко: Это Вы сказали

Затулин: Я сказал

Малашенко: Это мысль, над которой можно подумать

Ведущий: Алексей Всеволодович, спасибо большое, что Вы высказали свою точку зрения по той теме, которую мы обсуждаем, приходите к нам почаще, спасибо и до свидания. А мы встретимся с вами через несколько минут после рекламы

Ведущий: Мы с вами продолжаем обсуждать ядерные амбиции Ирана, и российско-иранские отношения в этом свете, и я хочу представить вам нашего нового гостя – это директор Центра изучения современного Ирана Раджаб Саттарович Сафаров. 

Сафаров: Здравствуйте

Ведущий: Самое главное, что сейчас волнует, даже не столько история Ирана, не  столько политика и экономика современного Ирана, сколько ядерная программа Ирана. Поговорим об этом, но для начала посмотрим сюжет.

Сюжет: Ядерная программа Ирана была инициирована при непосредственном участии Соединенных штатов во времена Шахского режима. Тогда Иран являлся союзником Вашингтона, и Американский атомный комплекс рассматривал Иранский рынок, как весьма перспективный. Тогда же к Ирану стремились и западные европейцы со своими ядерными технологиями. Так начала строительства Бушерской атомной электростанции положили немцы. Ситуация резко изменилась после Исламской революции 1979 года, когда Иран перешел из лагеря сторонников США в лагерь самых ярых противников. Естественное все программы западного сотрудничества с Иран в чувствительных областях были свернуты, в том числе и в ядерной сфере. Однако иранцы не только не остановили свою ядерную программу, но и продолжили ее с удвоенной интенсивностью. В наличие мирной ядерной индустрии, помимо очевидных экономических выгод играет важную политическую роль – это делает страну способной противостоять  силовому давлению, так как она может в кратчайшие сроки создать ядерное оружие. Поэтому многие страны, в том числе и Иран пришили к выводу, что единственной гарантией их суверенитет является наличие ядерного потенциала. После революции иранцы наладили тесное сотрудничество в ядерной сфере с Пакистаном и с Северной Кореей, а в 90-ые годы с Россией, которая взяла на себя мисси по достройке Бушерской АЭС. В последнее время успешное продвижение Ирана в деле развития атомной индустрии стала встречать все большее сопротивление Запада. Ситуация особенно обострилась после недавних Иранских выборов, когда надежда Запада на приход к власти про западного лидера провалились. Чтобы создать предпосылки для применения к Ирану санкций и силовых мер, Соединенные Штаты обвинили его в стремлении его получить ядерное оружие, хотя конкретных подтверждений этих обвинений не имеется. Ситуация очень напоминает обвинение Садама Хусейна в том, что и он располагает оружием массового поражения.  Между тем Иран заявляет,  что не намерен отказываться от своей мирной ядерной программы, которую он вправе вести являлась членом договора о нераспространении ядерного оружия. Это касается и права Ирана обогащением ураном на своей территории. В то же время Запад требует от Ирана различных самоограничений, которые не покрываются договором. Как показали последние события, Иран не намерен отказываться от своей позиции  в этом вопросе. В ответ на решение  Совета управляющих МАГАТЭ проинформировать Совет безопасности ОНН о ядерной программе Ирана, последний заявил, что намерен немедленно приступить к обогащению урана и отказаться от сотрудничества с МАГАТЭ.

Ведущий: Такой сюжет, который подготовили наши журналисты, как вы считаете, кто здесь прав?

Сафаров: На самом деле совершенно верно, что инициатором в  развитии создания ядерной программы Ирана были Американцы, и сейчас, в Тегеране, как раз имеется единственный ядерный реактор, построенный именно американцами. В конце сюжета было такое мнение, что после того как американцы разочаровывались в результате выборов, и они очень сильно рассчитывали на приход проамериканского и прозападного лидера Равсанджани, и их отношение к нынешнему режиму в Иране резко изменились. На самом деле Равсанджани по природе своей  не мог быть прозападным и тем более не мог быть проамериканским лидером. Он более или менее был лояльным к западным ценностям и является лояльным и мировое сообщество, учитывая его вес, его знание международной политики и его знание в строительстве международный отношений, очень сильно рассчитывал на то, что с приходом этого опытного политика  удаться найти варианты более взаимовыгодного и нормального взаимоотношения с Западом.

Ведущий: Раджаб Саттарович, а допустим, если бы Президентом Ирана был Раф Саджани. Иран бы не занимался своей ядерной программой?

Сафаров: Я абсолютно уверен, что если бы на выборах победил господин Раф Саджани, то существенной корректировки ядерной программы Ирана не произошло бы, поскольку ядерная программа Ирана является общей национальной идеей.

Ведущий: Приоритетом

Сафаров: Приоритетом, номер один и сейчас в Иране, сейчас каждый иранец, у него, как бы в мыслях и душей, только одна идея, как бы быстрее реализовать эту идею. И сейчас.

Ведущий: Идея, какая? Построить атомную станцию и создать ядерную бомбу?
Сафаров: Нет, идея свершено конкретная, получить доступ к достижения научно-технического прогресса и на основе ядерных технологий иметь мирный атом и развивать свою экономику. У Ирана имеется масштабная энергетическая программа. В ближайшие 10-15 лет Иран собирается построить еще минимум 6 таких атомных станций. Необходимо сейчас электроэнергию в Иране, учитывая развитие этой Страны, сейчас достигает 55 тыс. мВт, а Иран вырабатывает сейчас, на данный момент около 29 тыс. мВт.

Ведущий: Им не хватает. 

Сафаров: Не хватает. Исходя из положения, которое сейчас сложилось в Иране, руководители Ирана и даже менеджеры среднего звена управленческого характера, они давно решили для себя и осознали, что природные богатства Страны не могут быть бесконечными и рано или поздно иссякнут. Вторая причина, если мы сейчас не будем развивать ядерную энергетику, то Страна будет скатываться на уровень слаборазвивающихся Государств. Мы отстанем от мирового научно-технического прогресса. Мы будет на хвосте, и третье – Иран все-таки претендует на роль передового Государства, не только гегемона, скажем в регионе, но и…

Затулин: Мне кажется, что все-таки, в чем-то наш уважаемый гость не договаривает. Когда он говорит о причинах, по которым Иран стремиться освоить ядерные и атомные технологии, т.е. быть сильной, влиятельной в регионе и нужна гарантия и этой гарантией, безусловно, может оказаться обладание, такими технологиями, которые в кратчайшие сроки позволят стать обладателем атомного оружия. Здесь получается замкнутый круг. Иран ищет и надеется на развитие атомных технологий, потому, что считает, что они ведут к независимости и свободе поведения, а Соединенные Штаты, как раз, именно поэтому, поскольку они не заинтересованные в таком самостоятельном Иране, тем более в Иране антиамерикански настроенном, они хотели бы не дать Ирану эти атомные технологии, встать на пути возможного обладания им атомным оружием, с тем чтобы Иран всегда  был на крючке и всегда должен был опасаться вмешательства Соединенных Штатов в свои внутренние проблемы.

Ведущий: Спасибо. Так все-таки собирается Иран делать атомную бомбу? Если говорить просто? И делает  ли ее или нет?

Сафаров: Тезис Константина Федоровича по поводу того, что иранцы собираются иметь ядерные технологии для того чтобы быть более независимыми и действительно соответствовать тем критериям сверхдержавы в регионе и наоборот реакция американцев на то, что именно из-за того, что Иран  станет более независимым, более влиятельным Государственном не только в регионе, но и в исламском мире, конечно же имеет место и может даже является главным тезисом, но этот тезис строиться только на сомнениях, догадках и предположениях.

Затулин: то есть, не пойман не вор, получается?

Сафаров: Понимаете, есть сейчас единственное наиболее компетентная специализированная структура МАГАТЭ. И как раз Мировое сообщество доверило этой структуре вынести вердикт по поводу развития ядерной программы тех или иных стран. И вот за очень многие годы у этой компетентной структуры нет  ни одного факта, ни одного доказательство того, что развитие ядерной программы Ирана имеет некое отклонение от мирного назначения. Ирану говорят, вот, мы сомневаемся в Вашей искренности, мы подозреваем, что Вы делаете бомбу. Вы докажите, что Вы этого не делаете, то есть с обратного.

Затулин: Вообщем, если я правильно понимаю, стороны, обе стороны, если считать что в конфликте вокруг ядерного досье ядерного Ирана есть две стороны, не доверяют друг другу. На самом деле сторон гораздо больше. Есть масса нюансов. Вот скажем, само отношение России к Иранским программам тоже является отличным  и от того что сами в Иране хотели бы, что бы думали о их ядерной программе, и в отличие от того, что утверждают американцы и склонные к американскому мнению их западные союзники. Если, так шире взглянуть на проблему, вряд ли кто-нибудь может толком объяснить, почему, скажем, Пакистан, может иметь не только ядерное оружие, но и прекрасное отношение с Соединенными Штатами, считаться основным союзником США в регионе, быть принятым везде всюду

Ведущий: А в тоже самое время Иран…

Затулин: Не имеет на это право по определению. Причина проста, поскольку Пакистан следует американскому курсу, а Иран совершенно явно, со времен исламской революции не следует ему и даже временами, как бы резко конфрантирует с Соединенные Штатами. Вот вся причина беспокойств по поводу атомной программы Ирана. В это беспокойство запад всячески пытается втянуть и Россию, и заинтересован в том, чтобы Россия солидаризировалась с  западом в вопросе о судьбе атома в Иране. Ну, во-первых, потому, что Россия сегодня сотрудничает с Ираном, а западу очень  бы хотелось, чтобы это сотрудничество прекратилось, во-вторых, потому, что запад смущает Россию тем, что на границе с Россией появиться новая ядерная держава. Вот тут мы для себя должны решить, все то, что связано с атомной программой Ирана действительно является угрозой для Российской Федерации, если подразумевать, подозревать, что вдохновляется эта атомная программа не только идеями мирного атома, но и желаем обрести гарантирующую твою независимость ядерное оружие. Вот мы считаем это угрозой для себя или не считаем.

Сафаров:  Да, Иран, как Вы знаете, является очень мощным  Государством и достаточно ключевым звеном исламского мира и Россия через присутствие и авторитет Ирана смогла бы решить очень многие свои локальные и глобальные проблемы в Мире. Через авторитет этой Страны. Взаимодействие России с Ираном -  это не только экономическое выгода для России – это и политическое присутствие в этой стране.

Ведущий: Раджаб Сафарович, мы затронули уже тему Российско-Иранских отношений, давайте мы посмотрим материал, который подготовили наши журналисты, а потом обсудим ее.

Сюжет: Иран является важным региональным партнером России – это партнерство основано на совпадении или близости позиций по многим актуальным, международным и региональным проблемам. Объективно Иран важный союзник России на Каспии, в Закавказье, в Центральной Азии и Афганистане. Независимый Иран препятствует западной экспансии в этих ключевых для нас регионах. В марте 2001 года Президентами России и Ирана был подписан базовый договор об основах взаимоотношений и принципах сотрудничества. Москва и Тегеран поддерживают друг друга при решении важных политических  проблем. Для сотрудничества с Ираном не удалось достигнуть политического урегулирования в Таджикистане. Иран поддерживает хорошие отношения с  нашим стратегически союзником - Арменией облегчая существование республики в условиях экономической блокады. Россия и Иран успешно развивают торгово-экономическое сотрудничество. Основными направлениями являются энергетика, нефтегазовая и химическая промышленность, черная и цветная металлургия, транспорт и мирное использование космоса. В 2005 году взаимный товарооборот составил 2 млрд. 400 млн. долларов. Помимо строительства АЭС в Бушаре Россия через Газпром участвует в международном консорциуме по освоению газового месторождения Южный Парс. Россия также участвует в проекте создании Иранской национальной спутниковой системы связи ЗОХРЫ. Иран является ключевой страной для реализации Российского стратегического плана по созданию железнодорожного транспортного коридора Север-Юг с целью транзита товаров из Европы в Страны Персидского залива и Индийского океана. Со своей стороны Иран ищет собственную выгоду в отношениях с Россией. Иран поддержал Грузино-Украинский план о строительстве газопровода из Ирана в Европу через территорию Армении, Грузии и Украины. Тегеран не скрывает своего желания потеснить Россию на европейском рынке газа, при том, что у самого Ирана прекрасные возможности для экспорта газа на масштабные рынки Пакистана, Индии и Юго-Восточной Азии. И эти возможности уже успешно реализуются. В настоящее время между Ираном, Пакистаном и Индией идут интенсивные консультации по поводу строительства такого газопровода.

Ведущий: Это мнение наших журналистов, а мы хотим познакомить Вас с официальным мнением, которое мы хотим получить в Министерстве иностранных дел Российской Федерации.

Сюжет: В принципиальном вопросе, в вопросе не распространения ядерного оружия наша позиция полностью совпадает с позицией наших западных партнеров. Россия категорически против того, чтобы появилась, где либо новое государство обладатель ядерного оружия. Более того, Россия может быть и больше многих других Государств не заинтересована в появлении ядерного оружия вблизи своих границ. Хотя бы с географической точки зрения. Мы не считаем, что чрезмерное давление на Тегеран, метод ультиматумов, может привести к решению данной проблемы. Более того, как показывает история и наш анализ нынешней позиции Иранского руководства, такое излишнее давление и поспешные шаги в движении ультиматумов, в отношении Ирана могут привести к обратному, в таком случае мы потеряем возможность отслеживать процессы, которые происходят в самом Иране в отношении его ядерной программы.

Ведущий: Сейчас я думаю важно отреагировать на то, что сказал на прошлой неделе Президент Соединенных Штатов господин Буш, и такое резкое заявление по отношению к Ирану мы давно не слышали. Вот как бы Вы прокомментировали это заявление Президента Соединенных Штатов.

Сафаров: Вы совершенно правы. Ситуация вокруг ядерной программы Ирана действительно кризисная, и, я думаю Иран готов к такому, к разным сценариям развития вокруг своей ядерной программы. В ноябре прошлого года Иранский парламент принял специальный закон. Как раз по этому случаю, если Иранское досье будет передано в совет безопасности, то в этом случае Иран мгновенно выходит из МАГАТЭ и к тому же выходит из положения дополнительного соглашения по договору о не распространении. Второе. Сторонники жесткого курса по отношению к Западу готовили сценарий развития экономических, как бы шагов, по отношению к этой реакции, и я думаю, что на первых порах Иран готов будет сократить свой экспорт нефти минимум на 40%. Я представляю себе, примерно, к чему придут на Мировых рынках, к чему придут.

Затулин: По-моему это приведет к повышению цен на Российскую нефть

Сафаров: На Российскую, да – это очень выгодно России, но в мировой экономике будет, собственно говоря, очень сложно и я думаю, что многие экономики Мира не выдержат этих цен. Это будет на уровне практически приближаться к 100 долларам за баррель нефти. И если даже в Совете безопасности будут приняты санкции по отношению к Ирану. Во-первых, вероятность того, что эти санкции будут приняты достаточно мала, поскольку Китай все-таки в отличие от России думает, что воспользуется своим правом вето и заблокирует прохождение этого вопроса.

Затулин: Вы полагаете, что Россия будет голосовать за санкции или воздержится?

Сафаров:  Я думаю, что исходя из слов Кондолизы Райс и последнее высказывание господина Лаврова о  том, что имеется некая консолидированное решение по этому вопросу и если за это время будут сделаны некоторые предложения, от которых Россия не может отказаться, то в худшем случае Россия может просто проголосовать нейтрально.

Затулин: Воздержаться

Сафаров:  Воздержаться, да! Это означает прохождение того вопроса по линии, как бы России. Но Китай, в любом случае, имея ввиду свои экономически- и энергозависимость от Ирана, я думаю, все-таки не допустит прохождение этого вопроса

Ведущий: Спасибо, Константин Федорович. Нас уже немного поджимает время. Вы можете подвести, некий, достаточно короткий итог той беседы, которая у нас состоялась.

Сафаров:  Я думаю, что если говорить о самом для нас главном, о развитии отношений России с Ираном, то здесь нужно иметь ввиду одно, самое простое обстоятельство, мы друг от друга никуда не денемся. Значит, в отличие от всякого рода приходящих союзов, которые заключаются с отдаленными Государствами, в непосредственной близости друг от друга, сталкиваемся в Странах, которые прежде были частью Советского Союза, новых независимы Государствах, в том самом Мире, который мы называем Материком в нашем цикле. Безусловно нам надо не допустить развитие Иракского сценария, применительно к Ирану. Нам нельзя пойти на поводу в решениях связанных с ведением санкций против Ирана, а вот снять эти санкции, как показывает опыт Югославии, Ирака и многих других, бывает очень сложно. И самое главное, что наложение таких санкций еще никогда не вело к решению проблемы. Напротив Ирак и Югославия это подтвердили. Санкции были первым этапом подготовки к войне. А война в Иране, в непосредственной близости от наше зоны влияния, от наших границ, от нашего Каспия, который мы с Ираном делим – это самый худший из возможных сценариев. Нам нужно использовать все сегодняшние возможности Российской Федерации в ООН, в МАГАТЭ, где угодно, для того чтобы втолковать нашим западным союзникам, что их крайние позиции в случае с Ираном, не приемлемы. Не только для Росси. Но и для них самих.

Ведущий: Спасибо, большое, Константин Федорович. Спасибо Раджаб Саттарович. Спасибо, до свидания.

Затулин: До свидания.

Ведущий: Будем надеяться на лучшее. Поспорить с нами Вы можете на сайте www.materik.ru. До встречи на канале ТВЦ.