За что боролись? Бардак в Киргизии угрожает всей ЦентрАзии

15 - 28 февраля 2006. Континент (Казахстан)

Султан Акимбеков

От того, как пойдут дела у нашего южного соседа Киргизии, зависит не только стабильность в этой стране и во всем регионе. Речь по большому счету идет о судьбе демократического эксперимента в отдельно взятой стране Центральной Азии

С начала года в Киргизии произошло несколько знаковых событий. В середине января митинг своих сторонников собирал северянин Нурлан Мотуев, которого обвиняют в том, что в период после мартовской революции в Киргизии он силой захватил угольный разрез и фактически стал местным феодалом. Выходец из киргизского племени саяков смог собрать под свои знамена до шести тысяч человек. Тем самым государству послан недвусмысленный сигнал о том, что применять силу для прекращения феодальной анархии будет себе дороже.

Примерно через неделю еще до шести тысяч человек собралось в южном киргизском городе Джелалабаде, где они изгнали назначенного Бишкеком губернатора и посадили на это место бывшего губернатора Жээнбекова. Тогда же на севере в горном Нарыне местные жители стали угрожать перекрыть трассу, если, по их словам, в Бишкеке не прекратятся преследования главы киргизских железных дорог Наримана Тюлеева, выходца из Нарынского региона. В январе же против премьер-министра Кулова резко высказывался местный криминальный авторитет Акматбаев. Но самое неприятное для Киргизии событие произошло в начале февраля, когда в Чуйской области, в селе Искра произошли столкновения на национальной почве между киргизами и дунганами. Это уже очень грозный симптом.

Похоже, что Киргизия как государство начинает стремительно рассыпаться на составляющие ее части. Сегодня здесь нарушена вертикаль управления и вопрос уже не в том, хорошая или плохая, коррумпированная или не очень, была власть бывшего президента Акаева. Гораздо важнее, что она управляла ситуацией и могла поддерживать относительный баланс интересов. Сейчас же авторитет государства стремительно падает, и с каждым митингом, с каждым выступлением по поводу или без него становится ясно, что власть на местах медленно, но верно переходит к отдельным киргизским кланам. Даже там, где кланов не было, они будут в спешном порядке самоорганизовываться, потому что, только имея за спиной поддержку клана, можно отстаивать свои интересы. Более того, кланы начинают открытую борьбу за общегосударственные должности, дающие доступ к власти и деньгам. Ситуация осложняется и тем, что существует явное и скрытое противостояние между двумя наиболее влиятельными политиками страны – президентом Бакиевым и премьером Куловым, что не облегчает дело восстановления государства.

За всем происходящим в Киргизии внимательно наблюдают ее соседи и все те, кто имеет свои интересы в нашем регионе. Дестабилизация ситуации никому не нравится, но гораздо важнее, что будет с демократическим экспериментом. Когда в марте прошлого был свергнут президент Акаев, это было воспринято как победа демократической альтернативы авторитарным режимам. В либеральных западных СМИ такую оценку можно встретить и сегодня. Обычно сторонники политической либерализации в азиатских странах говорят о том, если ребенка не бросить в воду, то он так и не научится плавать. Поэтому, продолжают они, если вы не дадите народу попробовать демократии, то как вы узнаете, что он к ней не готов. Но проблема в том, что если опыт окажется неудачным, то у вас не будет возможности нажать кнопку escape и вернуться к исходной позиции. Общественные процессы зачастую необратимы и восстановить акаевский застой в той же Киргизии уже невозможно, да и не нужно.

Но Киргизия все равно нуждается в каком-то решении. Иначе все может закончиться чем-то вроде таджикского сценария 1991–92 годов. Хотя принципиальное отличие ситуации в наши дни от тех лет заключается в том, что в регионе уже нет того геополитического вакуума, который образовался после распада СССР. Тогда таджики оказались предоставлены сами себе и выясняли отношения до тех пор, пока их в 1998 году не помирили Россия и Иран. Сегодня здесь у нас в регионе очень много внешних сил. Это и та же Россия, и Китай, и США, и даже Казахстан с Узбекистаном. У каждого есть свои интересы в Киргизии, но понятно, что никто не хотел бы в итоге получить в регионе новый Афганистан.

Совершенно очевидно, что дальнейшее продолжение демократического эксперимента в Киргизии грозит самыми тяжелыми последствиями. Где-нибудь в Европе, в условиях кризиса провели бы выборы в парламент и сформировали бы новые органы власти. В Киргизии сегодня это невозможно. Любые неподготовленные выборы приведут к тому, что кланы схватятся друг с другом не на жизнь, а на смерть по принципу "победитель получает все", то есть власть во всей Киргизии, а проигравший – как минимум власть в собственном феодальном районе. Практически единственный выход из сложившейся ситуации – это попытаться восстановить единую систему управления государством. В условиях восточного общества это означает, что внешним силам нужно будет выбрать кого-то одного из двух равнозначных по весу фигур – Бакиева и Кулова, которые сегодня тратят силы на борьбу друг с другом, и предоставить ему свою поддержку, в том числе материальную. И этот один должен будет заняться проблемами Мотуева, Жээнбекова, Акматбаева и прочих, он должен будет попытаться собрать страну. Фактически (увы!) речь идет о новой форме авторитарного правления для Киргизии. И этот авторитарный лидер должен получить максимальную поддержку извне. Потому что ставки в игре слишком высоки и деньги, как известно, – единственное оружие, которое сильнее автоматов.