Возможен ли выход из тупика в деле приднестровского урегулирования?

Рудольф Матвеев

После того, как США призвали участников процесса урегулирования приднестровской проблемы собраться на очередной раунд переговоров, якобы запланированного на 4-5 апреля с.г., миссия ОБСЕ в Кишиневе, как по команде, начала зондировать точку зрения на этот счет сторон конфликта – Молдовы и Приднестровья, а также других посредников – России и Украины. Как будто в Вашингтоне и Вене не знали, что последняя встреча в формате «5+2», проходившая в Тирасполе в конце февраля, была молдавской стороной сорвана, и никакого документа ни по итогам переговоров, ни по дате следующей встречи принято не было.

Приднестровская сторона, не вдаваясь в подробности, указала на то, что посредники не вправе назначать дату встречи, хотя они и обсуждали в рабочем порядке возможные сроки возобновления переговоров.

А по существу, позиция Тирасполя была высказана президентом ПМР И.Смирновым, которая сводится к следующему: в нынешних условиях блокады Приднестровья участие региона в переговорах лишено всякого смысла, хотя «лучше переговоры, чем экономические войны…». По мнению мининдел ПМР В.Лицкая, в кризисной обстановке, скорее всего, это будут другие переговоры, которые «в оперативном порядке будут решать текущие вопросы», и Приднестровье уже осуществляет соответствующие контакты с Россией, Украиной и ОБСЕ.

25 марта с.г. МИД ПМР опубликовал заявление, в котором, в частности, было подчеркнуто, что Приднестровье подтверждает свою приверженность поиску мирного разрешения всех конфликтных ситуаций…. При этом в Тирасполе считают жизненно важным найти такое долгосрочное решение, которое обеспечивало и гарантировало бы естественные права народа Приднестровья, закрепленные в международно-правовых документах, независимо от политической конъюнктуры в отдельных государствах, сопричастных к проблематике приднестровского урегулирования.

Российская сторона также полагает необходимым и первоочередным проведение консультаций заинтересованных сторон для поисков выхода из критической ситуации, когда под угрозу поставлен сам переговорный процесс по урегулированию приднестровского конфликта.

По мнению же западников, а также Киева и Кишинева, после введения нового порядка пересечения украинско-молдавской границы приднестровских товарных грузов ничего экстраординарного не произошло. Возникла лишь некая «техническая»  проблема, которая к переговорам по урегулированию прямого отношения не имеет. Поэтому, мол, надо продолжать обсуждение вопросов «демилитаризации и демократизации» Приднестровья.

Здесь необходимо обратить внимание на то, что в настоящее время представители Республики Молдова вообще могут вести переговоры по другим проблемам, прежде всего, проблеме разработки и принятия статуса приднестровского региона только «после реализации условий демилитаризации…и после формирования в Приднестровье демократически избранной системы власти…», как это определяет закон об основных положениях особого правового статуса населенных пунктов левобережья Днестра, принятый парламентом  РМ 22 июля 2005 г.

То есть, Кишинев, поддержанный Западом, сначала хотел бы устранить существующий в регионе режим, а затем уже с новым, а главное, «послушным» приднестровским руководством он был бы готов решать проблему статуса Приднестровья, но не выходя за рамки упомянутого закона.

Ясно, что такая прописанная Кишиневом перспектива не устраивала приднестровцев, и они на переговорах упорно отстаивали интересы своего уже 15 лет существующего независимо от Молдовы государственного образования – Приднестровской Молдавской Республики.

Чтобы поставить приднестровцев на колени и вынудить их пойти на предъявленные условия «реинтеграции по-молдавски», и был разработан и начал реализовываться план экономического удушения Приднестровья.

Так, что «технический» вопрос на самом деле носит очень даже политический характер. А сколько молдавские парламентарии понаписали в своем законе от 22 июля прошлого года. И то, что он принят… «для обеспечения гражданского мира, доверия, взаимопонимания и согласия в обществе, стабильности, безопасности и демократического развития государства», и то, что депутаты уверены – «политическое урегулирование может быть достигнуто только на основе мирного решения, исключающего использование военных и иных силовых действий» и так далее и тому подобное.

И экономическое давление и таможенная блокада, когда приднестровцы могут быть поставлены перед угрозой гуманитарной катастрофы – это, с точки зрения Кишинева, не попадает под «иные силовые действия». Видно, Кишинев хорошо усвоил уроки своего нового «старшего брата» из-за океана, у которого фарисейство, двуличие и вероломство давно уже являются неотъемлемой частью внешней политики. 

Вкратце остановимся на некоторых «технических» деталях постановлений правительства Молдовы от 2 августа 2005 г. и от 22 февраля 2006 г. «О регулировании потоков грузов, являющихся предметом внешнеэкономической деятельности Приднестровья», и других документах, содержащих дополнения к указанным постановлениям.

Одна из таких деталей - молдавская сторона якобы собирается возмещать приднестровским экономическим агентам суммы таможенных платежей. Однако сразу отметим, что обещанное возмещение касается только импортных операций. Основу же налоговых поступлений в бюджет Приднестровья составляют доходы от экспорта. Бюджету региона наносится невосполнимый ущерб, под угрозой срыва социальные программы, со всеми вытекающими отсюда политическими последствиями. Вот вам и «технический» вопрос.

Далее. Поначалу Кишинев намеревался перечислять возмещаемые суммы на депозитные счета таможенных органов Молдовы, но здесь могут иметь свои персональные счета лишь приднестровские предприятия постоянной регистрации. Затем, когда молдаванам в Киеве намекнули, что такие «благие намерения» не смогут найти понимания в Приднестровье, правительство РМ обещало перечислять возмещаемые средства местным органам власти. Возникает вопрос, каким именно. Известно, например, что город Бендеры, который в Кишиневе упорно называют Тигином, Дубоссарский район (по-кишиневски Дубэсарь) имеют параллельную молдавскую администрацию, не говоря уже о населенных пунктах на левом берегу Днестра, находящихся под юрисдикцией Молдовы. Если же речь все-таки идет о местных приднестровских властях, то и здесь молдавские благодетели надеются извлечь свою пользу. Они рассчитывают на то, что, во-первых, центральный бюджет Приднестровья наверняка недополучит часть налоговых поступлений, а во-вторых, на то, что между центральной и местными приднестровскими администрациями могут возникнуть известные трения в этой связи, которые, как надеются в Кишиневе, приведут и к расколу. А в дальнейшем и к расчленению Приднестровья, если к этому плану добавить намерение Кишинева организовать в населенных пунктах левобережья Днестра местные референдумы о вхождении в состав региона или выходе из него (см. пункт 3 статьи 3 закона от 22 июля 2005 г.). Ясно, что положение «о вхождении» записано для проформы.

Следующая «техническая» деталь. Постановление от 2 августа 2005 г. лишало приднестровских экономических агентов, зарегистрированных на временной основе, возможности получения льготных сертификатов типа «СТ-1», «А», «RM», «Euro». Дополнением от 22 февраля 2006 г., чтобы склонить Киев к установлению молдавского таможенного режима на границе с Приднестровьем, Кишинев согласился выдавать приднестровским экономическим агентам сертификаты «СТ-1», но для экспорта на Украину и опять же только предприятиям, имеющим постоянную регистрацию.

Кроме того, это обставлено рядом условий, которые имеют весьма дальний прицел – не дожидаясь политического урегулирования, уже сейчас попытаться перенести правовое поле Республики Молдова на территорию Приднестровья, для начала в том, что касается таможенных правил.

Например, сертификат «СТ-1» может быть выдан, если будет обеспечен свободный и безопасный доступ представителей уполномоченного органа Молдовы к документам, местам складирования и хранения товаров, а также для контроля приднестровских товаров, предназначенных для экспорта. Означает ли «безопасный» доступ, что уполномоченных представителей будут сопровождать молдавские полицейские или спецназовцы. К тому же, раз «уполномоченные» должны контролировать экспортные товары,  то не исключено, что молдаване рассчитывают таким образом распространить этот контроль на всю территорию Приднестровья.  А если вместе с контролерами по территории региона будут разъезжать сотрудники полиции или другие «силовики», можно представить, к чему это приведет. Комиссар «Бендерского комиссариата полиции» РМ В.Прудников буквально на днях объявил об увеличении в одностороннем порядке контингента полицейских с 400 до 700 сотрудников, которые в случае необходимости будут применять оружие.  Глава приднестровской делегации в ОКК А.Порожан расценил заявления полковника Прудникова как создание предпосылки к возобновлению вооруженного конфликта.

Анализ последних действий Молдовы, включая намеренный срыв переговоров в конце февраля с.г., подтверждает, что они были подготовлены заранее, и их авторы и исполнители явно рассчитывали провести некую блицоперацию по удушению Приднестровья, нанеся ему быстрый и мощный невосполнимый материальный ущерб.

Но экономического победоносного «блицкрига» пока не получается, поэтому на ходу придумываются новые PR-акции. На днях Кишинев опять заявил, что «вся собственность, которой обладают жители приднестровского региона, производственный потенциал, на основе которого осуществляют свою деятельность все экономические агенты региона, не является и не может быть предметом каких-либо притязаний со стороны официальных властей Республики Молдова».  Но вновь речь идет о гарантиях в  соблюдении права собственности только тем юридическим и физическим лицам из Приднестровья, кто имеет регистрацию в соответствующих молдавских органах (см. постановление правительства РМ от 2 августа 2005 г. "О подтверждении основных гарантий населению Приднестровья").

В действительности удар был нанесен процессу урегулирования. Он явно застопорился, если не остановился до греческих календ. Молдова не могла не знать, что его новая инициатива «по урегулированию» вызовет в Приднестровье только неприятие, а значит, дальнейшее обострение отношений между Кишиневом и Тирасполем и рост напряженности в регионе в целом. Все это заставляет задуматься, а стремится ли Молдова вообще к цивилизованному решению приднестровского конфликта. Похоже, что такого стремления у нее отныне нет. К сожалению, западники решили поддержать Молдову в этом предприятии. О причинах, которые побудили их занять такую позицию, мы уже писали в статье «Молдавско-украинская удавка для Приднестровья» (см. информационно-аналитический бюллетень Института стран СНГ № 6 (142) от 15 марта 2006 г.).

Хотелось бы обратить внимание на то, что Московский Меморандум 1997 г., о котором сейчас многие говорят, является продуманным и предельно сбалансированным документом. Он содержит положения, нашедшие позднее место практически во всех проектах соглашений по урегулированию. Эти положения сохраняют свой продуктивный потенциал и позволяют в перспективе двигаться к решению приднестровской проблемы с помощью многостороннего диалога исключительно мирными средствами.

Молдова объявила своей главной внутриполитической и внешнеполитической задачей «реинтеграцию» приднестровского региона в общее молдавское государство, а ст.11 Меморандума содержит обязательство сторон, в том числе Приднестровья, строить свои отношения в рамках общего государства. Приднестровье было готово вернуться в состав Молдовы в качестве субъекта «ассиметричной» федерации, на чем длительное время настаивала молдавская сторона. Но Кишинев сам сорвал, казалось бы, близкое завершение процесса политического урегулирования в ноябре 2003 г., когда не подписал российский план создания объединенного молдавского государства, известный под названием меморандума «Козака», который учитывал все достигнутые к этому времени договоренности между Молдовой и Приднестровьем.

Независимые западные эксперты по-прежнему считают Меморандум России 2003 г. наиболее юридически выверенным документом, который открывал возможность решения приднестровской проблемы. Недавно находившиеся в Москве бельгийские специалисты по конституционному праву Бруно де Коппитерс и Уго Дюмон в принципе подтвердили эту точку зрения. Бельгийские эксперты говорили при этом также о том, что Меморандум «Козака» предусматривал предоставление Приднестровью слишком больших автономных полномочий. Вместе с тем, они согласились, что проходившие тогда переговоры в рамках Совместной комиссии по выработке новой Конституции Молдавии с участием представителей стран-посредников и западных организаций, в том числе Венецианской комиссии, могли найти разумные компромиссы по распределению полномочий и одновременно исключить возможность ущемления Центром прав Приднестровья как автономного субъекта, обладающего особым статусом в общем (федеративном) государстве.

Возвращаясь к Московскому Меморандуму, следует сказать, что возможность осуществления права на самостоятельную внешнеэкономическую деятельность, которым он наделял Приднестровье, создавало необходимые условия для мирных и плодотворных переговоров по решению приднестровского вопроса.  

Молдавская сторона, прекрасно зная, что она нарушила не одно положение Меморандума 1997 г. и других договоренностей, достигнутых в ходе переговоров по приднестровскому урегулированию, опять попыталась «кивнуть на Ивана». Министерство реинтеграции РМ опубликовало комментарий к Московскому Меморандуму, в котором, как всегда, постаралось запутать всех и вся, «сделав этакий винегрет» из самых разных документов по урегулированию в период с января 1996 г. по февраль 1998 г., включая Меморандум и Заявление президентов России и Украины от 8 мая 1997 г.

В ст.2 Меморандума говорится о необходимости разработки документа о молдавско-приднестровских отношениях и будущем статусе Приднестровья, который основывался бы «на принципах взаимно согласованных решений, включая разграничение и делегирование полномочий, и взаимно обеспеченных гарантий», чему собственно и были посвящены все последующие переговоры в пятистороннем формате.

Это же положение изложено в несколько иной формулировке и в Заявлении президентов России и Украины, где Москва и Киев призывают Молдову и Приднестровье   приступить к переговорам, чтобы завершить согласование полномасштабного документа об окончательном урегулировании конфликта, а также механизма соответствующих гарантий - гарантий соблюдения суверенитета и территориальной целостности Республики Молдова, а также особого статуса, предоставленного  Приднестровью. Вот о каком механизме шла речь в российско-украинском заявлении от 8 мая 1997 г.

Что касается статьи 3 Меморандума, содержание которой хорошо известно, то здесь согласованное решение на тот момент уже имелось, как и механизм его реализации. Еще 7 февраля 1996 г. было подписано Протокольное решение по разрешению проблем, возникших в области деятельности таможенных служб Республики Молдова и Приднестровья, от которого Кишинев, впрочем, тоже отказался, как и от своих обязанностей гаранта полной и безусловной реализации договоренностей между Молдовой и Приднестровьем, вытекающих из ст.5 Меморандума. Хорошо, что авторы комментария помнят о гарантиях, которые обязались дать Россия и Украина, но было бы неплохо, если бы они помнили о гарантиях  и со стороны Молдовы. 

Так, есть ли сегодня шансы вернуть стороны за стол переговоров с целью решения, в первую очередь, вопроса, связанного с введением новых таможенных ограничений для приднестровских экспортных предприятий, чтобы затем в более благоприятной для диалога обстановке приступить к обсуждению вопросов, касающихся непосредственно статуса Приднестровья, определение которого, на наш взгляд, не терпит отлагательств.  Вопрос о демократизации и демилитаризации Приднестровья сам по себе также важен, но напрямую с выработкой статуса региона не связан. И вряд ли обсуждение его в ближайшее время сдвинет переговоры с мертвой точки, особенно в нынешних условиях, когда демократизацию пытаются навязать, прямо скажем, не очень демократическими методами. 

В последние время западники развернули широкую и, не исключено, скоординированную пропагандистскую кампанию в поддержку действий Украины и Молдовы по блокированию Приднестровья, в чем особенно отличаются США и ЕС. В этом упорстве американцев и еэсовцев, когда они настойчиво ссылаются на необходимость соблюдения Приднестровьем правил международной торговли, опять просматриваются т.н. двойные стандарты. Что-то неслышно их голосов по этому поводу в отношении, например, Северного Кипра, захваченного Турцией в 1974 г. с помощью военной агрессии и насильно отделенного от Республики Кипр. И никто почему-то не требует от торгово-экономических агентов Северного Кипра оформлять таможенные экспортно-импортные документы в Никосии.

Попытки с применением принудительных мер «дожать» несговорчивый регион напоминают слона в посудной лавке, когда, независимо от его, может быть, просто неловкости, будет разбита вся посуда, да и сама лавка разрушена. В нашем случае под угрозой разрушения находится весь переговорный процесс приднестровского урегулирования.

Если объединенные усилия Молдовы, Украины, США, ЕС и «примкнувшей к ним» ОБСЕ по удушению Приднестровья будут продолжены, то шансов на цивилизованное решение приднестровского конфликта, думается, немного.

Если возобладает здравый смысл, и сохранение стабильности на будущих восточных границах Европейского союза останется одной из первоочередных задач внешней политики этой организации, а также  Соединенных Штатов Америки, то выход из тупика в деле приднестровского урегулирования возможен.

Будем оптимистами.