Родина уехала, а театры остались

Одно из направлений поддержки соотечественников за рубежом, может быть, менее заметно, чем программы «Московский аттестат» или «Стипендии мэра Москвы». Однако оно имеет самое прямое отношение к судьбе русской культуры за рубежом. Дело в том, что на постсоветском пространстве осталось много русских театров, которые сейчас, через пятнадцать лет после распада СССР, находятся в очень непростом состоянии. У кого-то сложности с местом, у кого-то – с финансированием, но есть универсальная проблема – смена поколений. Чтобы ее пережить, русским театрам ближнего зарубежья нужна была помощь.

В 2003 году в Москву на два года приехали первые магистранты – молодые режиссеры из стран СНГ и Балтии. Сейчас в театрально-культурном центре имени Всеволода Мейерхольда учится уже второй набор режиссерской магистратуры– это всего шесть человек. Или целых шесть человек. Скорее второе: театральный режиссер – профессия редкая, «штучная». Жирайр Газарян (Армения), Эцис Гиртс (Латвия), Игорь Ладенко (Украина), Валентина Мороз (Белоруссия), Игорь Петров (Белоруссия) и Дмитрий Турчанинов (Литва) уже больше года изучают ее тонкости в здании на Новослободской улице у художественного руководителя центра имени Мейерхольда Владимира Фокина.

После занятий Игорь Ладенко, Игорь Петров и Дмитрий Турчанинов встретились с корреспондентом «ВМ», чтобы рассказать о программе и о тех театрах, откуда они приехали в Москву.

28.03.2006.,"Вечерняя Москва", № 52

Сергей Минаев

«ВМ»: – Чему же вас здесь учат?

Игорь Ладенко: – Режиссуре и дисциплинам, с ней смежным – истории театра, работе режиссера с художником, композитором, биомеханике... Кроме дисциплин, которые входят в наше расписание, косвенно в обучение входит и само нахождение в Центре имени Мейерхольда. Здесь кипит театральная жизнь, и это накладывает отпечаток на нас и наше обучение. Вообще вся Москва – это прекрасная культурная питательная среда со множеством спектаклей, которая провоцирует делать что-то новое и интересное.

Игорь Петров: – Мы можем здесь смотреть лучшие спектакли Москвы, соотносить их со своей работой и размышлять. Программа, по которой мы учимся в центре Мейерхольда, помимо теоретических дисциплин включает в себя практические работы, спектакли, которые и являются итогом этих размышлений. За год магистратуры я стал к себе относиться более жестко, может быть даже слишком. Мне действительно помогают понять, кто я есть на самом деле.

«ВМ»: – Как чувствует себя русский театр за рубежом?

Игорь Ладенко: – По опыту моего и других, в том числе государственных, театров в Харькове проблемы ущемления русской культуры со стороны украинской нет. Из пяти идущих в нашем театре спектаклей четыре играются на русском языке и только один на украинском, и то на смешанном. Публика все равно выбирает интересный театр, и ей все равно, на каком языке там разговаривают. Проблема не в столкновении культур, а в косности этой огромной махины под названием «государственный театр». Театрами продолжают руководить люди, которые управляли ими десятилетиями, если не веками; именно поэтому молодые режиссеры и актеры создают собственное театральное дело, вместо того чтобы пытаться вписаться в государственную махину.

Дмитрий Турчанинов: – У нас проблема в том, что единственный в Литве русский драматический театр потерял много зрителей. Начиная с 1990 года он одного за другим потерял двух главрежей, а затем и часть публики. Но кроме этого государственного театра в Вильнюсе нет ни одной русской труппы – ни профессиональной, ни даже любительской. И при этом в городе около шестидесяти чрезвычайно разрозненных русских обществ, так что очаги русской культурной жизни в городе есть. Но они постепенно гаснут. Даже русских школ в Вильнюсе стало в три раза меньше, чем при СССР. И то, как преподают в этих школах...

Игорь Петров: – В Минске играются спектакли на русском языке в нескольких театрах:Русском академическом театре им.М.Горького, театре Белорусской армии, в Новом драматическом и Современном Художественном театрах. Зрители идут на такие постановки охотно. Как правило, в театре праздник, когда к постановке утверждается пьеса Гоголя, Островского или Чехова. У нас, скорее, другая проблема. Нет пьес белорусских драматургов. Все произведения белорусских драматургов-классиков уже поставлены. Сложно назвать действительно без пиара заметные имена молодых белорусских драматургов. Но Госзаказ предполагает определенный процент национальных пьес. Это правильно, но пьес все равно нет. А режиссер, увлеченный русской пьесой сталкивается с проблемой финансирования.

«ВМ»: – Когда через год вы вернетесь домой, вы найдете актеров для своих спектаклей?

Игорь Ладенко: – Мне не нужно искать. В «ТЕАТРЕ 19» прекрасная команда актеров-единомышленников.Дмитрий Турчанинов: – У нас недавно академия выпустила очередной курс – одиннадцать ребят, практически все они теперь в театре. В крайнем случае можно еще набрать курс, академия на это пойдет – проблема в том, что актеры в труппе используются далеко не на полную катушку.

Игорь Петров: – В Минске есть прекрасные актеры разных поколений. Весь вопрос в том, чтобы я точно определил , какой материал, какую роль и почему именно этому актеру я собираюсь предложить. Актеры всегда хотят играть.

«ВМ»: – В годы СССР театры часто ездили друг к другу в гости, на гастроли. Происходит ли это сейчас?

Дмитрий Турчанинов: – У нас театр очень много связей потерял. Связи были личные – а когда ушел администратор, худрук – то их и нет. Вильнюсский театр имеет большую гастрольную историю, и люди живут тем, как это было, а наше поколение знает об этом только понаслышке.

Игорь Петров: – У нас та же ситуация. Исчезли личные связи, возникли проблемы с деньгами – кто это будет финансировать?

Игорь Ладенко: – Для государственных театров гастроли просто неподъемны. Одна гостиница у них стоит столько, что никакие сборы это не окупят. А ездить надо обязательно – это и другой зритель, и общение с коллегами.

Игорь Петров: – Было бы логично финансировать гастроли по грантам, чтобы театры подавали на них заявки – куда намечаются гастроли, когда, с каким репертуаром. Это было бы реальной поддержкой русским театрам за рубежом.

Дмитрий Турчанинов: – И кстати, такие гранты были бы легко контролируемыми. Но к гастролям нужно относиться очень внимательно, нужно готовить их, чтобы люди их ждали. Иначе можно приехать – и оказаться перед пустым залом.

Игорь Петров: – Чтобы это не было формальностью, нужно работать со зрителем, чтобы он знал,на кого приходит. Это должно быть хорошо организовано и как следует прорекламировано.

Дмитрий Турчанинов: – Но людей, которые могут все это организовать, сейчас очень не хватает.

Игорь Ладенко: – У нас говорят, что лучшая и, по сути, единственная театральная реклама – это Би-Би-Си, «баба бабе сказала», т.е. обмен мнениями у самих зрителей. В эпоху Интернета это иногда работает и на междугородних расстояниях, чему сам свидетель.

«ВМ»: – Говорят, что основное отличие между советским заводом и западным заключалось в том, что первый начинался с конструкторского бюро, а второй с отдела маркетинга. Для театра это справедливо?

Дмитрий Турчанинов: – Да, на мой взгляд, сперва нужно убедиться в том, что на твой спектакль будет спрос.

Игорь Ладенко: – Нет, театр все-таки немножко другая штука. В нем вполне бывают ситуации, когда человек начинает ставить спектакль не то что не думая о прибыли, но даже о том, кто все это будет смотреть. Это зачастую не просчитывается.

«ВМ»: – Чего же хочет ваш зритель?

Игорь Ладенко: – Зрители есть разные и любят разное. Конечно, харьковский зритель гораздо более консервативный, чем московский – если ему показать то, что бывает иногда, например, здесь даже на сцене центра Мейерхольда, он, наверное, упадет в обморок. Я говорю и о ненормативной лексике, и о прочих особенностях многих московских театров. Аудитория, в которой живет наш театр, хочет чего-то современного, но ее совершенно не тянет в дебри супермегаультра авангарда и каких-то запредельных поисков. И в то же время в Москве могут собирать полные залы «Лес», «Мещане», «Господа Головлевы», «Горе от ума», но на периферии афиша «На дне» вряд ли вызовет интерес публики.

Игорь Петров: – Могут быть спектакли, яркие по форме, но при этом нужно понимать, что театр все равно никогда кино не переплюнет. Зато театр – это всегда живой человек, его живые чувства. По-моему, зритель приходит в театр за поддержкой. Успешен тот спектакль, который дает импульс жить дальше. Это редко получается, но к этому нужно стремиться. Зритель хочет узнать себя в типичной ситуации и увидеть в ней многовариантность решений героев и последствий этих решений для них. Однако нужно точно определить адрес – с кем режиссер хочет поделиться волнующей его мыслью, и хочет ли этого в принципе. Иногда постановщику откровенно хочется в очередной раз любым способом удивить своих коллег актеров и режиссеров.

«ВМ»: – Не жалеете о проведенном в Москве годе?

Игорь Ладенко: – В советские времена была популярная фраза «меньше знаешь – лучше спишь». В отношении режиссуры, когда ты не видел никаких спектаклей, тебе очень легко работается. И наоборот, чем больше видел и знаешь, тем тебе сложнее. Хочется знать больше, но как же потом трудно невольное давление этого знания преодолевать и делать что-то свое.

Дмитрий Турчанинов: – Если вы спрашиваете, мог ли я этот год продуктивнее провести в Вильнюсе – нет, не мог бы. А мог ли продуктивнее провести его здесь, в центре Мейерхольда – наверное, да.

«ВМ»: – Через год вы возвращаетесь домой. Чем займетесь?

Игорь Ладенко: – Что касается меня, то я по сути дела никуда не уехал. Я постоянно езжу в Харьков, каждый день контролирую, что там у нас происходит. Так что я буду продолжать делать то, чем я занимаюсь уже шесть лет. С учетом, естественно, новых знаний.

Дмитрий Турчанинов: – Я вижу перед собой одну проблему. Сейчас страдает не вся русская культура в Литве, а один конкретный русский драматический театр в Вильнюсе, и из-за совершенно конкретных вещей. И с этим надо что-то делать – может быть, надо на один спекталь «для души» делать один коммерческий спектакль. Говоря банально, театру нужен бизнес-план, но я представляю, сколько это вызовет препятствий. И я понимаю, что один я ничего не сделаю – значит, нужно собирать команду, искать деньги и так далее. Нужно посылать заявки на гранты в литовское министерство культуры или в Европу. И еще – нужно восстанавливать связи с литовскими театрами, с которыми они тоже нарушены. Ни они на нашей сцене не играют, ни мы на их сценах, хотя такой временный обмен сценами был бы неплохим пиаром. Сейчас театром нужно заниматься как бизнесом, хотя бы чтобы вернуть зрителя.

«ВМ»: – Фокин здесь вас этому учит?

Игорь Петров: – Нет. Может быть, пока нет.

Дмитрий Турчанинов: – Этому, как и режиссуре, невозможно научить, можно только научиться. Есть миллион книжек, грамотно написанных, как сделать бизнес успешным – ну и что? Это дело очень личное, рецептов для всех и каждого нет.

Игорь Петров: Я буду продолжать работать в родном для меня театре им.Янки Купалы актером, и параллельно искать возможность ставить спектакли в других театрах как режиссер. Возможно, буду преподавать на актерском факультете, для того чтобы в Минске создавались молодые коллективы, способные в перспективе стать театрами. Это три варианта, о которых я размышляю, но есть и четвертый, о котором ничего не знаю, его предложит жизнь…

Досье «ВМ»

Дмитрий Турчанинов. Окончил Литовскую музыкальную академию, работал актером в Вильнюсском русском драматическом театре.

Игорь Ладенко. Окончил Харьковский театральный институт по специальности «Режиссура драмы», является руководителем негосударственного «Театра 19» в Харькове.

Игорь Петров. Окончил актерское и режиссерское отделения в Белорусской академии искусств, работал актером в Национальном академическом театре имени Янки Купалы, поставил два спектакля в Новом драматическом театре Минска, работал актером в Театре Белорусской армии и телеведущим.