Приднестровское урегулирование: позиция Народно-республиканской партии

26.05.2006. Молдавские ведомости (Кишинев)

Выступление председателя НРП Н.Андроника на международной конференции «Пути разрешения приднестровского конфликта - взгляд с обоих берегов Днестра» 24 мая 2006 г.

Прошло 14 лет с момента прекращения военных действий в Приднестровье. Последние годы дают основание для вывода, что конфликт находится в состоянии "консервации". Реальный прогресс не просматривается - несмотря на всевозможные "меморандумы", "планы" или изменения формата участников переговорного процесса.

1.После установления мира в 1992 году в Кишиневе неоднократно менялось политическое руководство, у власти уже третий президент. В Тирасполе Игорь Смирнов несменяем. Исходя из этого, официальный Кишинев склонен обвинять в неуступчивости именно тираспольские власти - все дело в смирновском клане, который установил диктаторский режим и делает невозможным перемены. В свою очередь, приднестровская пропаганда, используя политико-идеологическое непостоянство нынешнего молдавского президента Владимира Воронина, не устает обвинять в срыве процесса урегулирования Кишинев.

Тем временем на обоих берегах Днестра выросло новое поколение людей, которые не знают, что значит жить в общем государстве. С каждым годом пропасть между берегами расширяется. Фактически, произошла их сегрегация. Пока время работает против объединения Молдовы.

Народно-республиканскую партию, считающую раздробленность Республики Молдова аномалией, это не может не тревожить. Если политический класс - будь-то в Кишиневе или Тирасполе - не находит в себе силы решить эту проблему, ничего, кроме слов позора и бессилья, он не заслуживает.

2. После отказа Воронина подписать так называемый меморандум Козака актуален вопрос: возможно ли, вообще, урегулирование? Главным образом, вопрос напрашивается по причине того, что у молдавских властей нет собственного реально осуществимого плана урегулирования приднестровской проблемы.

Между тем в информационный оборот запущен ряд "проектов" по стиранию с мировой политической карты Республики Молдова как независимого государства - через признание "де-юре" нынешней раздробленности де-факто, через решение будущего ПМР "по аналогии" с косовским сценарием и пр. Возрастает вероятность, что судьбу нашей территории, как это уже бывало в истории, в очередной раз решат без нас - в каких-нибудь вашингтонских, московских, брюссельских или иных высоких кабинетах.

Вместо поиска решения проблемы кишиневская власть пытается наращивать давление на Тирасполь. При этом лихорадочно ищутся союзники: США, Евросоюз, новое руководство Украины. К счастью, со стороны последних (во всяком случае, пока), как и со стороны России, неизменно следует один и тот же призыв - решать разногласия за столом переговоров. Чего, по разным причинам, не хотят делать ни Кишинев, ни Тирасполь.

Воронин заявляет, что "с бандитским режимом мы переговоров не ведем". Может показаться, что подобная риторика рассчитана на создание у населения левобережья Днестра антипатии к властям Тирасполя. Но разве сможет это население, известное своими стойкими антинатовскими настроениями, приветствовать недавнее решение молдавского парламента освободить от таможенного контроля иностранные военные суда (надо полагать, воздушные), иностранную военную технику и оборудование, которые предполагается ввозить в конституционно нейтральную Республику Молдова?

В свою очередь, Смирнов успешно использовал установление с 3 марта текущего года нового таможенного режима на приднестровском участке молдавско-украинской границы не только для укрепления режима собственной власти, но и для ужесточения приднестровской позиции на переговорах.

Стоит ли после всего этого удивляться, что переговоры лишь имитируются? Каждая из сторон использует малейший повод для того, чтобы сорвать (перенести, сделать бессодержательным) очередной их раунд.

3. И у Кишинева, и у Тирасполя - если говорить о факторах реальной власти - отсутствует то, что только и может привести к окончательному урегулированию взаимоотношений: нет искреннего желания решить проблему объединения берегов. И, как следствие, нет диалога между двумя конфликтующими сторонами. Подчеркнем - речь именно о диалоге искреннем, когда ни одна из сторон не держит, как говорят русские, "фигу в кармане".

Искренности в отношениях, кстати говоря, не было никогда. Даже подписанный в 1997 году в Москве меморандум об основах урегулирования - документ, который остается в истории конфликта пиком сближения - каждая из сторон изначально трактовала по-своему. Но дело даже не в отсутствии искренности как таковой, которая, как известно, далеко не главная черта политики как рода деятельности. И даже не во взаимном недоверии, которое установилось на различных уровнях отношений между двумя берегами Днестра (к слову, доверие к коммунистическому руководству Республики Молдова подрывается, в том числе его политикой по фактическому свертыванию гагаузской автономии - еще один повод не верить Кишиневу).

Суть дела кроется в иной плоскости. По своей природе приднестровский конфликт - это конфликт элит. Народно-республиканская партия полагает, что нет и не будет повода говорить о возможности развязать узел конфликта на Днестре ровно столько времени, сколько и на правом, и на левом его берегах будет править бал та часть политической элиты, которая утвердилась как таковая на идеологии этого конфликта. И кишиневская и тираспольская части этих элит относятся друг к другу враждебно. Реальное урегулирование несет угрозу позициям и одних, и других.

Это - как аверс и реверс одной монеты. Такие политики к компромиссу (естественно - разумному, естественно - взаимному) как не были готовы, так и не будут.

Вызывает неприятие и другое - то, как обе стороны манипулируют ссылками на действующие "конституционные поля". Тирасполь, поспешив "легитимизировать" свой режим через череду референдумов и выборов, готов сегодня вывернуть руки или вырвать язык любому, кто попытается даже усомниться в "незыблемости основ приднестровского конституционного строя". Кишинев, в свою очередь, спешит принять в одностороннем порядке целый ряд нормативных актов, которые предполагают решение приднестровского конфликта только "в рамках" Конституции Республики Молдова.

При этом мало кого смущает, что как признанная молдавская, так и непризнанная приднестровская конституции цинично нарушаются их же так называемыми гарантами. Ни на правом, ни на левом берегах не действует конституционно провозглашенный принцип разделения властей. И в Кишиневе, и в Тирасполе власть узурпирована режимами личной власти, повально нарушающими права человека. Фактически нынешние "конституционные поля" уже основательно подорваны и разрушены как Владимиром Ворониным, так и Игорем Смирновым.

И продолжать, после всего этого, фарисейски настаивать на "незыблемости конституционного устройства" означает не просто делать хорошую мину при плохой игре. На самом деле это значит только одно - не желать объединения Молдовы.

Народно-республиканская партия констатирует: до тех пор, пока в Кишиневе будет узурпировать власть Владимир Воронин, а в Тирасполе - Игорь Смирнов, подвижек не будет. Ясно, что конфликт уже во многом носит характер личностной вендетты между ними. Из чисто политической плоскости он перешел в плоскость личной вражды, заложниками которой является население на обоих берегах.

Диагноз неутешителен: хроническая недоговореноспособность нынешних властей предержащих и в Кишиневе, и Тирасполе. Для нас это очевидно. Остается лишь сожалеть, что это все еще неочевидно для посредников.

4. (В скобках заметим: сказанное выше о "фиге в кармане" в известной мере имеет отношение и к посредникам. Только когда обе вовлеченные в конфликт стороны осознают и убедятся, что никто из посредников не преследует в Приднестровье каких-либо других интересов - "регионально-стратегических", "экспансионистских", "сдерживающих", "стабилизационных" или прочих - кроме как интереса окончательно урегулировать конфликт, только тогда можно будет ожидать реальных взаимных уступок как со стороны Кишинева, так и со стороны Тирасполя.

Потому что сегодня наблюдается следующая картина: каждая из сторон обзавелась покровителями (на постсоветском наречии это называется "найти себе крышу") за пределами Молдовы, которые, в "заботе" о якобы интересах своих подопечных, выдвигают иногда настолько противоречивые идеи и планы, что это тоже затрудняет урегулирование.

Мы понимаем - реальной политики вне интересов не бывает. Но важно соблюсти баланс. К сожалению, в последние годы этот баланс частенько нарушался, и мы с сожалением наблюдаем, как над интересом решить собственно приднестровскую проблему все более превалируют интересы иного рода. Как, например, в случае с пунктом 18 уже упоминавшегося меморандума Козака - с сохранением аж до 2020 (!) года на территории виртуально объединенной Молдовы стабилизационных российских миротворческих сил. Или, совсем свежий пример, как случилось в этом году с введением, по настоянию Евросоюза, нового таможенного режима на приднестровском участке молдо-украинской границы, после чего переговорный процесс вновь оказался в ауте. Все еще хочется верить, что это - единичные случаи, а не тенденция, и что в итоге у всех посредников возобладает интерес окончательно урегулировать конфликт).

5. Вернемся, однако, к главной теме. При том, что в массовом сознании проблема Приднестровья занимает в шкале приоритетов примерно 9-10-е место (во всяком случае, в правобережной Молдове людей волнуют, главным образом, бедность, рост цен, коррупция, безработица, обучение детей и прочие житейские проблемы), время от времени различные молдавские партии считают своим долгом "отметиться" - выступить с собственным проектом приднестровского урегулирования. Кто-то предлагает "четыре шага", кто-то - "два шага налево, два направо" (как в известной одесской песенке про школу бальных танцев), ну а кое-кто, вообще, не против, чтобы чуждая духу румынизма "Транснистрия" отошла бы восвояси (например, к Украине), а Бессарабия вернулась в лоно Румынии-матери (хорошо бы, прихватив впридачу хотя бы южные территории, если не выйдет захватить украинскую часть Буковины).

Народно-республиканская партия, не претендуя на оригинальность, тоже имеет свой взгляд на проблему. Мы считаем, что необходим целый комплекс мер - как со стороны двух непосредственных участников конфликта, так и со стороны трех посредников и двух наблюдателей - мер, согласованное применение которых смогло бы придать ощутимый толчок процессу урегулирования. Подчеркнем: речь идет о задействовании всех звеньев формата "2+3+2". Главные из этих мер следующие:

I. Необходима программа объединения страны, предполагающая ее финансовую поддержку европейскими и, в целом, западными фондами. Разумеется, такая программа должна быть согласована между всеми участниками и утверждена законодательными органами в Кишиневе и Тирасполе.

Имеются в виду не только поэтапная унификация законодательства, правоохранительной и судебной систем, переход к единой финансовой политике, но и крупные совместные экономические проекты, выгоду от которых ощутило бы население на обоих берегах.

Если угодно, необходим своего рода симбиоз "Плана Маршалла" и программы объединения двух Германий. И Запад, и Россия, могли бы, если хватит духу, списать долги объединенной Молдове. Но обе конфликтующие стороны должны будут четко понимать, что отдельные звенья "+3+2" готовы не только раскошелиться на объединение Республики Молдова (как говорится, кому и сколько не жалко), но и строго мониторизировать выполнение каждого пункта программы.

II. Возвращение Кишинева и Тирасполя за стол переговоров. Мы не знаем (поскольку нечто подобное предпринималось и ранее), чем закончится нынешняя попытка посредников уйти от спора вокруг нестыкующихся формулировок и сосредоточиться на проблеме разграничения полномочий. Что нам известно, так это нежелание достаточно многих политфигурантов с обоих берегов Днестра, чтобы эти переговоры вообще велись. Однако знаем мы и то, что у отдельных представителей "+3+2" есть немало возможностей для того, чтобы легко и быстро убедить конфликтующие стороны возобновить диалог. И вот здесь крайне важно, чтобы с самого начала возобновившегося диалога было зафиксировано три положения:

А. Проблема приднестровского урегулирования не имеет решения в рамках существующих "конституционных полей". Речь в равной степени идет как о неприемлемости, например, концепции унитарного государства, зафиксированного в Конституции Республики Молдова, так и о неприемлемости нынешней Конституции ПМР как конституции независимого и суверенного государства. Компромисс возможен, лишь, если он обоюден.

В. Конституция будущего объединенного государства должна способствовать консолидации населения на обоих берегах Днестра вокруг идеи новой государственности, а не содержать в себе потенциальные элементы для дезинтеграции этой государственности.

С. Впредь, до достижения окончательного договора об урегулировании, каждая из конфликтующих сторон воздерживается от принятия в одностороннем порядке (без предварительной консультации и согласия другой стороны) любых нормативных актов, способных подорвать взаимное доверие и процесс сближения берегов.

III. Международные гарантии со стороны "+3+2" должны быть увязаны в единый гарантийный механизм для именно объединенного государства. Ни у кого из зарубежных гарантов не должно оставаться лазеек для преференциальных отношений с той или иной из двух ранее конфликтовавших сторон.

IV. Будущая объединенная страна должна сохранить статус нейтрального государства. Гарантия нейтралитета должна быть составной частью единого международного гарантийного механизма. Грубо говоря, и НАТО с Евросоюзом, с одной стороны, и Российская Федерация, с другой, должны взять на себя обязательство не рассматривать Республику Молдова как полигон для обкатки собственных доктрин безопасности.

V. Наконец, учитывая истину, что армия не может быть использована против собственного народа, важной мерой процесса решения проблемы должна стать демилитаризация Республики Молдова. На наш взгляд, первый шаг на этом пути - в знак доброй воли - мог бы сделать Кишинев.

Но следует при этом учитывать, что, как и остальные аспекты процесса урегулирования, демилитаризация - не улица с односторонним движением. Результат возможен лишь тогда, когда стороны станут двигаться навстречу друг другу. И этот аспект тоже должен стать частью международного гарантийного механизма. Сейчас, однако, важным представляется другое - чтобы это движение по демилитаризации берегов происходило не просто под международным контролем, но и под контролем взаимным.

Самое главное - вернуть доверие друг другу. Только в этом случае объединенная Молдова и сможет состояться как таковая.