Михаил Александров: Смерть Басаева поставила точку в чеченском сопротивлении?

24.07.2006. Накануне.ru

Алексей Остапов

В мире стремительными темпами нарастает конфликт западной и исламской цивилизаций. Так все чаще утверждает  значительная часть экспертов-геополитиков. Противоречия, мол, были всегда, но в последнее время они вышли на новый уровень, связанный с применением насилия всеми сторонами. Именно в этом кроется осторожность в оценке ливано-израильского конфликта западными странами – всем очевидно, что идет война Запада и Востока, и пытаться обвинить в ней одну страну бесполезно.

На этом фоне Россия, полагают многие, с успехом решает свои проблемы на Северном Кавказе, подтверждением чему стала недавняя гибель лидера чеченских сепаратистов Шамиля Басаева. Человека, руки которого по локоть в крови, впервые отличившегося при захвате больницы в Буденновске, а потом взявшего на себя ответственность за захват "Норд-Оста" и бесланской школы. Уже прозвучали заявления, что его смерть практически означает конец конфликта в Чечне. Так это или нет? Была гибель Басаева случайностью или спланированной операцией и к чему она приведет в Чечне? В чем причины конфликта Востока и Запада и почему западные ценности обречены на провал? Об этом в эксклюзивном интервью Накануне.RU рассказал заведующий отделом Кавказа Института стран СНГ, доктор политологии Михаил Александров.

Вопрос: Михаил Владимирович, как Вы считаете, что на самом деле произошло в случае с Шамилем Басаевым? Был ли там элемент случайности или же все-таки его смерть – результат спецоперации?

Михаил Александров: Я думаю, что это была именно спецоперация, направленная на уничтожение Шамиля Басаева. Скорее всего, его "вели" уже давно, но ликвидировали именно в этот конкретный момент. Возможно, не было единого мнения у руководства, стоит его ликвидировать, или не стоит. Но, в конечном счете, все же решили, что более политически целесообразно его ликвидировать.

Вопрос: Ликвидация Шамиля Басаева именно в этот момент приурочена к какому-то событию, или просто только сейчас появилась такая возможность?

Михаил Александров: Я думаю, что именно убийство наших дипломатов в Ираке переполнило чашу терпения. Спецслужбы должны были как-то продемонстрировать, что они отомстили за смерть наших людей, иначе это смотрелось, как совершенная беспомощность, неспособность противостоять терроризму. И решили, что, раз есть возможность, надо убрать Басаева. Это совпало с саммитом  G-8 – это, конечно, тоже плюс для нас, но главной была месть за убийство дипломатов.

Вопрос: После смерти Басаева, какие перспективы развития ситуации в Чечне?

Михаил Александров: Я думаю, что смерть Басаева на данный момент главной роли уже не играла. В республике последние два года шла консолидация чеченской элиты на определенных позициях. Я бы их назвал как "чеченский национальный автономизм". Дело в том, что в период независимости, когда де-факто Чечня была независимой, там произошел раскол. Часть из них считала, что основная цель национального освобождения достигнута и надо строить национальное чеченское государство, к чему они, собственно, и стремились изначально, еще в 1991 году. Но определенная часть посчитала, что надо перенять идеологию исламского фундаментализма и, так сказать, пойти на службу исламу, расширяя его влияние военным путем. Эти две линии столкнулись. В этот период, я считаю, наши власти грамотно построили свою политику, фактически блокировались с национальным крылом чеченского руководства, чеченской элиты против исламистов. За счет этого смогли одержать значительную победу.

В Чечне национальное крыло консолидировалось и среди тех, кто продолжал вести войну, остались в основном исламисты, засланные наемники из других государств и лишь незначительная часть чеченцев, которые имели личные обиды и индоктринированные исламистской идеологией. Но национальная элита Чечни сейчас консолидировалась и позиции по существу у них сейчас примерно следующая: они будут добиваться максимальной независимости в рамках России, формально оставаясь в рамках Российской Федерации, что их вполне устраивает. Если посмотреть, кто сейчас устанавливает правила игры в Чечне, то понятно, что это сами чеченцы. Внутренняя политика полностью находится под контролем. Что касается стремления влиять на события вне республики, то такие амбиции у них основательно поотшибались в ходе двух войн и существенных жертв, которые они понесли.

То есть, они посчитали, что достаточно способности полностью контролировать внутреннюю политику, а что касается внешней – то это не столь важно. Таким образом Басаев стал лидером этого исламистского движения, которое, по существу, стало маргинальным для Чечни. Кстати говоря, оно более распространено в других республиках Северного Кавказа – в Дагестане, даже в Кабардино-Балкарии, но не в Чечне. Поэтому для самой Чечни это особой угрозы не представляло. Большую угрозу представляло как консолидированное исламское движение уже для всей России и с ним надо вести борьбу по всему фронту, не зацикливаясь только на Чечне. Убийство Басаева, по сути, поставило просто последнюю точку в этом чеченском сопротивлении. Лишило исторических лидеров.

Конечно, это еще один дополнительный стимул для тех, кто как-то держался за Басаева, как за лидера именно национального сопротивления, перейти на сторону официальных властей. Не случайно глава ФСБ Патрушев выступил с предложением объявить амнистию. Тех, кто продолжает стоять на национальных позициях в Чечне, примут обратно. Останутся только маргиналы и исламские фундаменталисты.

Вопрос: Как Вы считаете, многие ли захотят воспользоваться амнистией?

Михаил Александров: Много людей на сторону властей не перейдет, потому что там сейчас вообще не много экстремистов и сепаратистов. Но даже если 10 человек перейдет – это тоже плюс. Ведь и эти 10 человек могут убить еще 10, могут взорвать кого- нибудь. А если каждый хоть по два-три человека убьет? Так что даже такие цифры – это уже хорошо.

Вопрос: Есть ли у чеченских сепаратистов какие-то возможности и ресурсы на данный момент? Так, Доку Умаров незадолго до гибели Шамиля Басаева объявил о создании Уральского и Поволжского фронтов. Это пустые слова, или что-то за этим стоит реальное?

Михаил Александров: У исламского терроризма, конечно, есть возможности, и они никуда не исчезали. Но это уже не завязано конкретно на Чечню. Как я говорил, весь Северный Кавказ, и даже исламские республики России, такие, как Татарстан – везде есть подобные веяния. Сложился своеобразный террористический интернационал. Но это уже другая история. Конечно, с ними надо бороться. Они действуют по всему миру, наносят удары везде. Это "Аль-Каида", другие подобные объединения, которые непосредственно к Чечне не привязаны.

Вопрос: В последнее время сразу возникло несколько очагов конфликтов между Западом и Исламским миром – это и Иран, и ливано-израильский конфликт, подготовка теракта Басаевым в России. Это случайные совпадения, или можно говорить о какой-то общей тенденции?

Михаил Александров: Это тенденция, которая на самом деле идет уже несколько лет, с конца 90-х годов. Это связано с общими тенденциями мировой истории, а не конкретными событиями. Западная цивилизация утрачивает свое лидирующее положение. Она идет в идеологический тупик. Сейчас в мировой цивилизации нет лидера – западная деградирует. Если такие вещи разрешаются, как однополые браки, воинствующий феминизм, отсутствие понятия национальности – национальности стираются, космополитизм, то это приводит к тому, что цивилизация оказывается в цивилизационном тупике. В этих условиях и появляются альтернативные течения, которые претендуют на роль мировых лидеров. Вот ислам стал претендовать на эту роль.

Коммунизм вовремя умер для западной цивилизации, скомпрометировал себя чуть пораньше, чем западная цивилизация вошла в это пике. Оказалось так, что единственной сильной альтернативной западной цивилизации оказался ислам и он, естественно, наступает. Тем более что многим и так не нравится, что сейчас проповедуется на Западе, многие европейцы, австралийцы, американцы сами принимают ислам, как я знаю. Именно под воздействием этого идеологического упадка. Конечно, среди ислама тоже есть различные течения. Большинство, стоит отметить, стремится достигнуть своих целей мирным путем, путем убеждения. Но есть и радикальные круги, которые считают, что исторические территории, где раньше проживало исламское население, можно и нужно захватывать военным путем, заставить уйти Запад оттуда, где он насильно присутствует – из Саудовской Аравии, например. А чтобы заставить уйти, надо наносить удар не только по этим странам, но и по самому Западу. Нападают и на нас, хотя мы к Западу прямого отношения не имеем. Нам тоже надо как-то обороняться активно и не расслабляться. Мир – это не тротуар Невского проспекта.

Вопрос: Есть ли вообще возможности для мирного сосуществования цивилизаций?

Михаил Александров: Дело в том, что мирное сосуществование возможно лишь на базе каких-то общеприемлемых ценностей, которые приемлемы для обеих идеологий. Но ценности западные для ислама современного неприемлемы. Тот же самый феминизм, как он может быть приемлем для мусульманина? Однополые браки – это вообще кощунство, мусульман тошнит от этого. Они считают, что на Западе уроды какие-то живут. Может быть лишь перемирие, состояние ни войны, ни мира. Такое может быть в случае, если соотношение сил позволяет это сделать. В данный момент ислам чувствует свою идеологическую силу и он наступает.