О влиянии союзного строительства на интеграцию в рамках Содружества

Вадим Елфимов (Минск)

Союз России и Белоруссии начал приносить конкретные дивиденды. По сути своей именно это является отличительной чертой нынешнего этапа союзного строительства. И именно это делает сам процесс строительства необратимым. Предыдущие десять лет, что прошли с подписания первых документов о создании Союза, оказались излишне декларативными не только в политическом, но и экономическом плане. Ибо декларативный период в большей степени был завязан на чаяния двух политических элит и двух народов просто преодолеть случившийся в 91-м году раскол, нежели на холодный расчет. Одним словом, мы вступали в процесс объединения без четкого знания как это сделать, и в этом заключалась его слабость. Чем и пользовались противники реинтеграции, оккупировавшие позицию эдаких всезнающих прагматиков-пессимистов.

Отсюда следует, что переход к нынешнему периоду прагматизма – явление, безусловно, положительное. Ибо нынешний прагматичный период стал приносить конкретные экономические выгоды, а это для политики, являющейся лишь «выражением экономики», куда как понятней и надежней. И, стало быть, меньше вызывает дискуссий.

Совместный рост товарооборота, совместно полученные прибыли и совместные перспективы экономического подъема – вот твердая и одновременно питательная почва для  роста и расцвета интеграционных, объединительных идей.

Конечно, переход к прагматизму не мог не быть связан с утратой каких-то иллюзий, но (что отрадно!) иллюзий как у оптимистов, так и у пессимистов. Амплитуда колебаний в сфере оценок полезности союза, – от его ярых адепторов, желающих немедленного объединения, до ярых противников, – резко сократилась. Общая положительная оценка уже устоялась, и произошло это как раз в результате экономизации союза. Образно говоря, нынче союз стал «дышать» ровнее, а это признак здоровья и накапливаемого потенциала.

То, что реинтеграционный потенциал велик, в этом нет никаких сомнений. Он состоит как бы из двух неравнозначных слоев, и, стало быть, имеет два источника энергии. Первый и наименьший слой олицетворяется приставкой «ре» и представляет собой процесс восстановления и возрождения разорванных ранее связей. Данный процесс сугубо внутренний или, в случае с Россией и Белоруссией, двусторонний, проще говоря, касающийся только двух этих стран. И он также должен проходить вне зависимости от каких-либо «третьих сторон», будь то какие-либо государства, имеющие глобальные интересы, или, например, Всемирная торговая организация.

Что касательно второго слоя, то есть собственно интеграции, то она по определению, особенно в современных условиях глобализации, являет собой более обширное поле и для новаций, и для контактов. Поскольку в отличие от восстановления, обращенного как бы в прошедший 20-й век, где и случился разрыв связей, интеграция, наоборот, обращена в будущее, то есть в век 21-й, со всей его сверхинтегрированностью.

Это легко проследить на примере российско-белорусской интеграции. Как только она стала набирать реальные обороты, ее маховик моментально вышел за пределы двусторонности. И стал втягивать в свою расширяющуюся орбиту все новые и новые субъекты интеграции из числа Содружества независимых государств. Можно с полным правом утверждать, что именно Союз Белоруссии и России если и не спас СНГ, то уж точно спасает Содружество, став ядром объединения наиболее здоровых и конкурентоспособных  стран, в него входящих. С этой точки зрения даже попытки пока еще «оранжевой» Украины и все гуще «розовеющей» Грузии создать некое «анти-СНГ» являются не более, чем процессом самоочищения Содружества. Которое готовится к новому, а точнее, качественно новому  скачку в 21 век, где все меньше места дезинтеграторам, и все больше – интеграторам.

ЕврАзЭС, Единое экономическое пространство, – это есть результат экстраполяции на все постсоветское пространство наиболее успешного и динамичного интеграционного проекта в  рамках Содружества, каким, несомненно, является Союз России и Белоруссии.

Вот почему ни ЕврАзЭс, ни ЕЭП также не являются и не могут явиться альтернативой Союзу: они лишь расширяют и углубляют его возможности, делая его более многоплановым, разнообразным, а, значит, жизнеспособным. К тому же, данная экстраполяция затронула только те государства, которые на данный конкретно-исторический момент оказались способны ее воспринять. И, стало быть, уже произошел определенный социально-экономический отсев, что повышает качественный состав и сплоченность нового интеграционного объединения. А также потенциально – его конкурентоспособность.

Есть ли кроме позитива какие-то риски в таком расширении? К сожалению, есть. Это риск,  известный нам еще по истории СНГ, – риск «заболтать» хорошие решения, от чего они станут со временем «плохими». Но риск этот все же меньше, чем был раньше: не будем забывать, во-первых, что в том же ЕврАзЭс собрались наиболее здоровые силы Содружества. И не ради развода, а ради объединения.  К тому же уже придумано средство от торможения, – разноскоростная интеграция. И это – во-вторых.

Можно сказать, что теперь интеграторы отказались от не оправдавшего себя принципа, позаимствованного еще из опыта флотоводцев начала прошлого века: «скорость эскадры, дескать, измеряется по самому тихоходному судну». Во избежание современной политико-экономической Цусимы, отныне скорость эскадры под названием ЕврАзЭс будет измеряться по самым «быстроходным», то есть активным государствам. И, значит, в порт назначения, – Единое экономическое пространство, – кто-то обязательно дойдет. Потому что меняется принцип: в интеграции теперь важен не процесс сам по себе, а его конечная цель. В чем и состоит смысл нового прагматизма.

Примером тому решение о разноскоростном создании Таможенного союза в рамках ЕврАзЭс, принятое в Сочи на неформальном саммите лидеров ЕврАзЭС. Белоруссия, Казахстан и Россия согласовали 31 документ из 38-ми, необходимых для подписания соответствующих соглашений; остальные члены группы –  чуть меньше. Если поджидать остальных, на подписание документов можно рассчитывать лишь спустя 2-3 года. Москва же, Минск и Астана сделают это уже в ноябре текущего года. Мало того, они, уже создав таможенный союз, значительно облегчат остальным государствам вступление в него. Не нужны будут дополнительные согласования с каждым из кандидатов, затягивающие время. Таким образом, принципы таможенного союза будут на практике отработаны тремя государствами, и догоняющим останется только принять их. В результате экономия времени даже для ЕврАзЭс в полном составе может составить около года.

В конечном счете, так быстрее возникнет настоящее Единое экономическое пространство, которое должно означать не только таможенный союз, но и равные экономические условия для всех субъектов хозяйствования. А, главное, для всех граждан государств-участников.

А это уже будет не просто прагматизм…