Беларусь фактически перестала жить по Конституции

18.09.2006. Белорусский партизан

В течение 10 дней сразу два белорусских политика – экс-кандидат в президенты Александр Козулин, приговоренный после выборов к пяти с половиной годам лишения свободы, и бывший председатель Совета Республики Национального собрания Беларуси академик Александр Войтович - выступили с идентичными инициативами. Они призвали премьер-министра Сергея Сидорского, в соответствии с Конституцией, с 21 сентября взять на себя исполнение обязанностей главы государства, поскольку Александр Лукашенко перестает с этого дня быть легитимно избранным президентом. О юридических аспектах данных инициатив корреспондент «Белорусского партизана» беседует известным белорусским юристом, бывшим членом Конституционного суда Михаилом Пастуховым.

—    На ваш взгляд, есть ли реальные юридические основания для подобных требований?

—    Я думаю, что такие основания есть. И вот почему. В Конституции прописано, что срок полномочий президента - пять лет. Досрочно они могут быть прекращены в точно установленных случаях. При длительной болезни, которая препятствует исполнению им своих обязанностей. В случае добровольной отставки или если президенту объявлен импичмент. Таким образом, назначив выборы главы государства досрочно на март, парламент нарушил Конституцию. В таком случае остается действовать общее правило, установленное 81-й статьей Основного Закона: срок полномочий президента — пять лет. Ни днем больше, ни днем меньше. Это положение у нас никогда не подвергалось сомнению, не изменилось ни на референдуме, ни каким-либо иным образом. Учитывая, что в должность Лукашенко вступил 20 сентября 2001 года, то пять лет его президентских полномочий заканчиваются 20 сентября 2006. Если дальше следовать  Конституции, то с 21 сентября исполнение обязанностей президента страны возлагается на премьер-министра. Но это все рассуждения о том, что должно быть по Конституции. К сожалению, в Беларуси два измерения: одно правовое, второе — практическое. И то, что происходит в жизни, имеет больший вес, нежели написанное в Конституции.

—     Существуют ли механизмы, чтобы заставить власть выполнять эти требования?

—     Теоретически механизм, который бы восстановил конституционную законность, у нас есть. По этому вопросу должен был бы, конечно, в первую очередь, высказаться Конституционный суд. Он имеет право принять решение о соответствии Основному закону страны любых нормативных актов, в том числе и постановления Палаты представителей о назначении досрочных выборов президента. Но для этого нужно, чтобы  к нему обратились уполномоченные субъекты. А это опять же президент, правительство, палаты парламента, Верховный и Высший хозяйственный суды.

—     А самостоятельно Конституционный суд может инициировать рассмотрение этого вопроса?

—    По новому законодательству суд подобным правом не наделен. Поэтому с точки зрения Конституции вопрос о прекращении полномочий президента ставится правильно, но чтобы добиться этого никаких механизмов не существует.

—    Получается, власть полностью бесконтрольна?

—    Контрольных механизмов в отношении президента практически нет. Только процедура импичмента за совершение тяжкого преступления. Эта инициатива должна исходить не менее чем от одной трети депутатов Палаты представителей, что в принципе тоже нереально. Других механизмов не существует. Я даже затрудняюсь, что можно посоветовать в этой ситуации, исходя из позиции права.

—    А белорусские граждане, являющиеся, по Конституции, источниками власти, могут как-то повлиять на ситуацию?

 Опять же только теоретически. Для того чтобы  инициировать конституционный закон, нужно собрать 150 тысяч подписей. Инициировать референдум по внесению изменения в Конституцию - 450 тысяч. При этом все вопросы, выносимые на референдум, необходимо будет предварительно согласовать с Центризбиркомом. Но даже если, допустим, вы соблюли все процедуры, у президента остается право отказать в проведении референдума. Если он скажет, что такой референдум нам не нужен, то его не будет. Получается замкнутый круг или правовой тупик.

—    Могут ли вмешаться в эту ситуацию международные правовые институты?

—    Международное сообщество не имеет правовых оснований вмешаться во внутренние дела Беларуси. Мы не являемся  членами Совета Европы или Европейского Союза. ОБСЕ осуществляет только контрольные функции, в том числе по вопросам, касающимся выборов, свободы слова, прав человека. ООН может создавать по инициативе государств-участников международные суды в случаях совершения преступлений против человечности. Но для этого необходима политическая воля международного сообщества, которой пока нет.

—    За счет чего, на ваш взгляд, власти удается добиваться внутренней легитимности?

—    Я думаю, это связано с тем, что люди не верят в то, что ситуацию можно мгновенно переменить. Это должен быть длительный процесс, для этого надо идти на соответствующие жертвы, может быть, лишиться работы, пройти через какие-то репрессии. Люди видят, что сейчас карательный аппарат очень сильный, с активистами ведется точечная работа. Никто не хочет связываться с этими вопросами и приносить себя в жертву.

—    Вы говорили о том, что никаких механизмом заставить власть  соблюдать Конституцию не существует. Тогда какой смысл в подобных инициативах?

—     Я считаю, что смысл есть. Это голос образованных здравомыслящих людей, которые дают честную принципиальную оценку сложившейся ситуации. И с точки зрения права эта позиция обоснованная. Это нужно для того, чтобы и белорусская, и международная общественность знали, что мы фактически перестали жить по Конституции, по Закону, а живем по тем понятиям, которые устанавливает власть. Конституция как бы есть, но мы постоянно видим, что ее положения не действуют, либо они игнорируются, либо они нарушаются. Это тот случай, когда Конституция становится бумажной.

—    Но это все теория, а практический результат от подобных посланий есть?

—    Полагаю, что есть. Сначала, как известно, было слово. Сначала была идея. Именно идея является созидательной и самой перспективной субстанцией, которая объединяет людей. Сейчас, может быть, это отдельные голоса, но через некоторое время у многих людей наступить прозрение. Они поймут, что если Конституция не выполняется, что если законы нарушаются, то может быть они и не нужны. Раз государство живет по своим законам, не подчиняясь обществу, то зачем такое государство. В итоге обязательно найдется часть людей, которые захотят восстановить демократию в стране и жить по цивилизованным законам. Так игнорировать общественные интересы, конституционные нормы все-таки долго нельзя.

—    Что должно измениться для того, чтобы это произошло?

—     Наверное, должно произойти осознание гражданами своей беззащитности,  понимание того, что государство допускает произвол в отношении людей, нарушает их права, не позволяет им жить так, как они хотят. И все что власть делает, ведет как раз к этому.

—    Сколько времени на это потребуется?  Ведь просто ждать и ничего не делать можно до бесконечности.

—    На это будут оказывать влияние как внутренний, так и внешний факторы. Нарастание внутреннего сопротивления, усиление давления с Востока и Запада, угроза проведения референдума по объединению с Россией — это те факторы, которые могут стать катализатором для изменения политической ситуации в стране.

—    Лично вы оптимист?

—    Мне бы хотелось быть оптимистом. Государство должно как можно быстрее найти выход из политического, экономического и правового кризиса. Без этого невозможно развитие ни общества, ни государства.