Политический цугцванг в Молдове

10.10.2006. Кремль орг

Александр Цинкер

Тяжелейший кризис, разразившийся в российско-грузинских отношениях, отодвинул на второй план события в другой стране с неурегулированными, или, как теперь их называют, замороженными конфликтами на постсоветском пространстве. Речь идет о Молдове. Но от того, что о болезни стали говорить реже, она не перестает быть болезнью. И, как показывает история той же Грузии, конфликт из фазы 'вялотекущей' в 'острую' может перейти буквально в считанные дни. Несколько неосторожных фраз, какие-то неразумные действия - и вот у людей уже опять в руках оружие, и снова льется кровь. Я искренне надеюсь, что в варианте Молдовы и Приднестровья этого не произойдет, но понимать, что конфликты сами по себе не 'рассасываются', мировое сообщество обязано. Тем более, что противоречия между Молдовой и ее не признанной мировой общественностью соседкой, а, в недалеком прошлом, составной частью, подошли к новому этапу, который, как подсказывает опыт, может развиваться по совершенно непредсказуемому сценарию.

Два события тому причина. Прошедший в Приднестровье референдум, показавший тотальное нежелание жителей территории возвращаться в состав бывшей Молдавии, и решение ЕС о включении Болгарии и Румынии в сообщество с дальнейшей длительной приостановкой приема новых членов. При этом, безусловно, грузинская и молдавская ситуации существенно отличаются. Абхазия и Южная Осетия граничат с Россией, и большинство их граждан получили еще и российские паспорта. Приднестровье с РФ не граничит, а ее непосредственный сосед - Украина - пока не определилась в отношении конфликта. Учитывая же положение самой Украины, маловероятно, что в обозримом будущем у нее будут силы и время обращать внимание на вялотекущий и кажущийся неразрешимым конфликт.

Международная общественность не признала состоявшийся 17 сентября референдум в Приднестровье, что не удивительно. Каким еще может быть волеизъявление граждан в непризнанном государстве? При этом сами результаты плебисцита также вызвали сомнения. Действительно, 97 с лишним процентов, проголосовавших за отделение, с точки зрения стран с развитой, многовековой демократией кажутся нереальными. Думаю, что обе эти позиции не совсем разумны. Можно не признавать государственного образования, но нельзя не замечать живущего там народа и не учитывать его волю. Механическое соединение признанного и непризнанного государства ничего хорошего принести не может, а вот к новому кровопролитию приведет почти гарантированно. Что же касается неестественного количества граждан, поддерживающих отделение, то и оно меня не слишком удивляет. Разделение произошло уже полтора десятилетия назад. Причем, произошло кроваво, и взаимные обиды продолжают терзать оба народа. Связь приднестровцев с Молдовой с каждым годом всё более ослабевает. Местная молодежь уже не знает молдавского языка. Все, кто хотели покинуть проблемную державу, давно сделали это. К тому же, если будет не 97%, а, например, 94% - разве это изменит базовую тенденцию? Только не подумайте, что я призываю к признанию приднестровского государства и поддерживаю сепаратистские настроения. Я лишь настаиваю на том, что проблема существует и от нее не надо отмахиваться.

У самой Молдовы проблем и без соседки-бунтовщицы по горло. И главная - никто даже приблизительно не может сказать, что же будет представлять собой сама Молдова уже в ближайшее время. Выдача румынских паспортов гражданам Молдовы создала новую реальность. Даже тогда, когда статус Румынии и Молдовы был равным, молдаване охотно обзаводились еще одним, 'соседним' гражданством. Сегодня же, когда Румыния находится на пороге вступления в ЕС, и румынский паспорт автоматически превращает его владельца в европейца, молдаване практически поголовно решили стать 'румынами'. Причем обратите внимание: не войти в состав Румынии, не создать некое новое государственное образование, не переехать туда на ПМЖ, а просто стать 'румынами по паспорту'. Ни у кого не вызывает сомнений, что идеологическая составляющая играет крайне малую роль в решении получить двойное гражданство. Зато экономическая составляющая является решающей. Молдаване получают возможность спокойно жить и работать в Европе, не опасаясь депортации. Нам хорошо известно на примере Израиля, как много молдавских рабочих постоянно работает у нас (еще больше их в Европе и в России). Но именно работает, оставив семьи в Молдове и пересылая заработанные деньги на родину. Присылаемые гастарбайтерами средства составляют значительную долю бюджета РМ. Получив официальный статус в Европе, они обретут возможность жить и работать в европейских странах вместе с семьями. Таким образом, связь граждан с собственной страной будет ослабевать, а пересылка заработанных средств в Молдову утратит всякий смысл. В итоге тощий бюджет страны станет еще жиже.

Непростая ситуация сложилась и во взаимоотношениях Молдовы с Россией и Евросоюзом. Одно время страна ассоциировалась в сознании европейцев с революциями разного цвета, направленными на политику, свободную от 'старшего брата', т.е. Российской Федерации, по типу Украины и Грузии. Но изменение украинского политического устройства и шокирующие спокойных и корректных жителей континента поступки президента Саакашвили отодвинули их интерес к постсоветскому пространству на второй план. Да и откровенно прокоммунистическая риторика президента Воронина пугает европейских лидеров. Не стремится сегодня к сближению с Молдовой и Румыния. Любое снижение экономических показателей, которое неизбежно произойдет при 'воссоединении' двух экономик, не пойдет ей на пользу перед кооптацией в европейские структуры. Тем более, что экономика РМ очень далека от рыночных стандартов. При этом Румыния после вступления в ЕС, несомненно, начнет активно лоббировать проблему Приднестровья.

Складывается парадоксальная ситуация. Россия традиционно поддерживает Приднестровье. Сама Молдова, похоже, мало кого интересует, но может вскоре вновь оказаться в центре крупного международного противостояния.

На первый взгляд, ситуация кажется безвыходной. И действительно, очевидных выходов из создавшегося положения пока не видно. Но это не означает, что их не следует искать. Причем искать как можно скорее, пока, не дай Б-г, не разразился новый военный конфликт, после которого на протяжении десятилетий договариваться будет не о чем. В обеих странах живут люди, которые и являются самой страдающей стороной конфликта. Они далеки от геополитических интересов - детей бы прокормить! От хорошей жизни половина населения страны не уезжает на заработки за границу, как в РМ, и не просится в состав государства, с которым даже не граничит, как в Приднестровье. Возможно, недорогие и квалифицированные молдавские рабочие вполне устраивают мелких работодателей в разных странах, но подобное положение не может рассматриваться как долгосрочный проект. В недалеком будущем это может привести к катастрофе, которой необходимо избежать. Европа слишком мала, чтобы иметь такой очаг напряженности. А что в итоге получится: конфедерация в любой конфигурации и с любым составом, отдельные государства, свободно присоединяющиеся к европейским институтам или нечто, пока не ведомое в мировой практике, - не важно. Главное, чтобы государственные образования были стабильны, а люди в государстве жили хорошо. Именно за это и надо бороться.