Интервью К.Ф.Затулина газете «Русская правда»

«Русская Правда» (РП):   Константин Федерович,  5 июня 2006 года украинские власти в очередной раз объявили вас персоной «нон-грата». Как прокомментируете данную ситуацию? Украина объяснила причину столь сурового решения в отношении депутата Государственной Думы РФ?

Константин Федорович (КФ):  Служба Безопасности Украины 5 июня 2006 года запретила мне въезд на Украину (на один год, как стало известно только в августе) за «создание предпосылок для совершения противоправных действий, угрожающих территориальной целостности и разжигающих межнациональную рознь на Украине». Запрету предшествовало заседание Совета Национальной Безопасности Украины 2 июня, о некоторых рекомендациях которого вечером того же дня проботался министр иностранных дел Борис Тарасюк в эфире «Пятому каналу». Он сказал, что на заседании СНБОУ было поручено найти «иностранный след» в антинатовских акциях в Крыму и наказать иностранцев, принимавших участие в таких акциях. На вопрос, кого конкретно он имеет в виду, Тарасюк назвал одного только Затулина, «печально известного своими антиукраинскими высказываниями».

Другими словами, министр иностранных дел Украины, сам того не замечая, установил, что репрессивные меры в отношении меня будут предприняты в отместку за мое инакомыслие, которое он произвольно именует «антиукраинскими высказываниями», а вовсе не из-за «участия в акциях» (это и понятно, так как обвинить меня или кого-нибудь другого за выступление на официально разрешенном митинге 1 июня в Феодосии, в которой я вообще-то был два часа, означало попросту признать недействующей базовую статью 34 Конституции Украины о свободе собраний, митингов и демонстраций). Это важно отметить, так как в многочисленных комментариях, последовавших за запретом, украинские власти, а с их легкой руки и украинские СМИ, бесконечно тиражировали версию о том, что я наказан «за участие в антинатовских акциях в Крыму».

Но признаться официально в том, что репрессия на голову российского парламентария пала за его слова и мысли, «оранжевые» украинские европейцы и демократы тоже не могли. Именно поэтому Служба Безопасности Украины, пошедшая по пути, предначертанному СНБОУ и оглашенному г-ном Тарасюком, была вынуждена, для придания видимости законности, изобрести такой состав моего преступления как «создание предпосылок для противоправных действий». Когда в октябре мы с героями СБУ встретились в киевском суде, они так и не смогли объяснить, что такое «создание предпосылок». Я и мой адвокат вынудили их признать, что никаких правонарушений на Украине я не совершал. Мы спросили: «А были ли какие-то случаи угроз территориальной целостности или, паче того, межнациональная рознь на Украине в результате якобы созданных депутатом Государственной Думы РФ Затулиным «предпосылок»?» Представитель СБУ сказал: «Слава Богу, нет».

Запрет на мой въезд на Украину потребовался во вполне определенной ситуации, как  попытка продемонстрировать оскорбленным в лучших чувствах американцам, что отмене учений и их поспешной эвакуации из Крыма виной не Ющенко с Тарасюком, а депутат Затулин и Россия. У меня нет никаких сомнений, что устроители запрета, принимая это решение, вдохновлялись не самыми лучшими чувствами ко мне лично. Мне часто приходилось спорить с представителями прозападных политических сил на Украине. Им ужасно не нравится, когда к моим аргументам прислушиваются. Сами-то они чаще прибегают к оскорблениям, чем к аргументам.

Я подал в суд на СБУ в полном соответствии с украинским законом. Судья Шевченковского районного суда Киева, не задав мне ни одного вопроса, мой иск отклонил. У меня нет больших иллюзий в отношении поданной мной апелляции – ведь руководство киевского Апелляционного суда утверждается по представлению Президента Украины также, как председатель Шевченковского и любого другого суда на Украине.  Но когда апелляции, кассации и проч. будут позади, украинскому государству придется встретиться со мной в Страсбургском суде. Может быть, в этом и состоит тайная цель офицеров СБУ, которых по роду их профессии не пускают за границу?

«РП»:  Вы - депутат от правящей в России партии. Как Вы считаете, что действующая российская власть в отношениях с Украиной делает правильно, а что - нет?"

«КФ»:  Считаю, что политика Президента Путина качественно отличается от политики Президента Ельцина. Борис Ельцин, как известно, проснувшись рано утром, задавался вопросом: «Что еще надо сделать для Украины?!». По этому пути, - не разбирая, в чем наши интересы и с кем конкретно на Украине мы имеем дело, - мы зашли дальше, чем можно было себе представить. Самым главным, обобщенным показателем для меня является тот факт, что от Всесоюзной переписи 1989 до Всеукраинской переписи 2002 года число русских на Украине уменьшилось на четверть, с 12 до 8 млн. человек.

Мне кажется, что новое руководство России приняло стратегически правильное решение бороться за Украину, без стратегического партнерства с которой Россия не может быть спокойна за свое будущее. Но исполнители этого курса до 2004 года продолжали находиться в плену предшествующих, комплиментарных и неглубоких представлений о существе происходящего на Украине. Приоритеты в наших усилиях расставлялись неверно. Думали, что достаточно поддержать Кучму, чтобы быть уверенным в предсказуемости поведения Украины, в российско-украинских отношениях. Сами эти отношения, во всяком случае публично, сводились к одной экономике.

Не хочу сказать, что 2004 год избавил нас от ошибок на будущее. Мы, безусловно, делаем тактические, пропагандистские и другие досадные промахи в делах с Украиной. Больше всего меня беспокоит недостаточность усилий на среднем и низовом уровне, формальный подход к решению многих неформальных задач. Но теперь за лицами отдельных политиков начинают видеть трагедию миллионов русских и русскоязычных людей на Украине, которых, как на аркане, тащут в разную с Россией историю. У меня теперь гораздо меньше оснований сомневаться в прагматизме, последовательности, понимании приоритетов. В 2004 году Президент России позволял себе сказать, - конечно, из дипломатических соображений, - что проблема русского языка на Украине – исключительно внутреннее дело этой страны, в которое мы, доверяя украинским властям, не вмешиваемся. Теперь Вы этого от Президента России не услышите.

 «РП»:  К нам неоднократно обращались представители Русской Общины с вопросом: «Почему официальные власти России не уделяют им должного внимания, очень часто просто игнорируют ее представителей?»

«КФ»:  Все потому же. Умение работать с соотечественниками за рубежом не приходит так сразу вслед за постановкой самой задачи. Добавьте к этому подозрительность к таким контактам властей бывшей союзной республики, знающих, чье сало съели, - а дипломат вынужден считаться с их мнением. Прошедший только что в Санкт-Петербурге Всемирный Конгресс российских соотечественников лишний раз удостоверил, что больше всего претензий к российским посольствам в ближнем зарубежье: у наших дипломатов в традиционном зарубежье в работе с диаспорой другой объем задач и сами задачи.

Я считаю, что посольство всегда будет не успевать, если оно остается одним в поле воином. Ничего не получится без сети представительств и филиалов наших вузов, некоммерческих организаций, без системы грантов, предназначаемых для целей развития демократии на Украине. Ведь демократия на Украине, подлинная, а не «оранжевая», – главная гарантия выхода на авансцену миллиона русских и русскоязычных, до сих пор находившихся на обочине политического процесса.

Сказанное никак не извиняет невнимания к русским организациям на Украине со стороны прямых представителей Российской Федерации. Многие посольства, и посольство на Украине в том числе, до самого последнего времени не задавались всерьез тем, что работа с диаспорой и представляющими ее организациями – не менее важная политическая задача, чем контакты с руководством страны.

«РП»:  Уже не для кого не секрет, что за рубежом действует более трех десятков высших учебных заведений, которые специализируются на Украине, украинских отношениях. Именно из стен канадских, американских, немецких и др. университетов, не без помощи украинской диаспоры, вышли в свет работы по истории, социологии, культурологи, международному праву, которые существенно отличаются от советской и российской точки зрения.

Россия собирается также серьезно подходить к этому вопросу?

«КФ»:  Россия собирается. До сих пор у нее был гандикап, преимущество на старте, которое оказалось сведено к минимуму годами небрежения сущностной стороной российско-украинских отношений. И в 90-е годы в России были люди и организации, занимавшиеся Украиной. Но возможности их были малы, их голос предпочитали не слышать. В последнее время лед, кажется, тронулся благодаря усилиям Института славяноведения и Института этнологии Российской Академии наук, Московского Университета, Российского института стратегических исследований, нашего Института стран СНГ и ряда других организаций. Институт стран СНГ, в частности, в 2005 году приложил силы к созданию своего украинского филиала в Киеве и представительства в Севастополе. Но у нас по-прежнему больше планов, чем возможностей. К тому же украинские власти, не замечавшие в канун «оранжевой революции» западного «бревна» в своем глазу, бросили сегодня все силы на борьбу с российской «соринкой» (см. ответ на первый вопрос). В борьбе за выживание своих отделений и филиалов на Украине российские учебные и научные некоммерческие организации не пользуются достаточной поддержкой со стороны политиков, представляющих русскоязычные регионы Украины. Эти политики сами только вчера родились. Они еще не поняли, что против лома нет приема, если нет другого лома.

«РП»:  И последний вопрос. Константин Федорович, какими вы видите будущее российско-украинских отношений?

«КФ»:  Будущее может быть разным, но простым оно не будет.

Прошлое российско-украинских отношений тоже не было простым. После периода «холодной войны» в 2005 году и выборов в марте 2006го есть признаки потепления. Но Украина вступила в период затяжного двоевластия и отложила окончательное определение своей позиции – по вопросу о НАТО, Черноморском флоте, русском языке, федеративном или земельном устройстве, ЕЭП и т.д. Украина и прежде, до 2004 года, порой вела себя так, как будто бы отношения с Россией у нее в кармане. Я же отвечаю Вам на вопрос об отношениях в тот момент, когда в кресле министра иностранных дел Украины продолжает восседать бывший советский дипломат, а ныне председатель Руха Борис Тарасюк. При наличии г-на Тарасюка – в МИДе, а не в Рухе, - нет серьезной надежды на то, что российско-украинские отношения приблизятся к дружбе, сотрудничеству и партнерству, которые подразумевались при подписании базового договора между нами в 1997 году.

Украине надо определяться. Никто не зовет Украину в антизападный блок. По простой причине – такой блок никто и не создает. Мы просим Украину оставаться на месте и на трезвую голову рассудить, с кем ей ближе и выгоднее. Ждем ответа. И надеемся, что отвечать нам будет вся Украина, а не только политкомиссары западный ее областей во власти.