Будущее СНГ зависит от России

15.12.2006.КМ.ru

В конце ноября в Минске (Белоруссия) прошел очередной саммит глав стран-участниц Содружества Независимых Государств. Встреча была приурочена к 15-летию создания Содружества. Как и ожидалось, главным вопросом форума стала проблема реформирования СНГ и перспективы постсоветского пространства.

Не секрет, что за 15 лет существования СНГ в адрес этой организации звучало немало критики о том, что Содружество не оправдало возлагавшихся на него надежд. Сторонники этой точки зрения упрекали сообщество в том, что оно не сумело заменить собой распавшийся Советский Союз и не сделало постсоветское пространство единым целым. Более того, в последнее время внутри Содружества наметился ряд центробежных сил, ставящих под сомнение целесообразность дальнейшего существования организации. Примечательно, что главными критиками СНГ являются руководители тех стран, кто главным образом и провоцирует конфликты на постсоветском пространстве.

Однако большинство представителей политической элиты стран СНГ считают, что Содружество справилось со своими задачами и теперь нуждается в реформировании. Что же касается деталей реформы, то здесь единого мнения нет. Кто-то считает, что в будущем число участников Содружества должно сократиться, а сама организация должна будет заниматься исключительно вопросами экономической интеграции. Есть и те, кто уверен, что СНГ должно остаться в неизменном виде, а вопросами интеграции на постсоветском пространстве должна заниматься другая организация. В качестве возможных кандидатов называются ЕЭП и ЕврАзЭС. Нет единого мнения и о том, какая из стран станет локомотивом реинтеграции. Президент Казахстана активно продвигает свою идею реформирования. Однако большинство участников СНГ склонны видеть в этом качестве Россию.

Как видно, вопросов о будущем СНГ намного больше, чем ответов на них. Ясно только одно: решение должно быть найдено. Понимая всю важность поставленной задачи, мультипортал KM.RU с участием пятерых известных экспертов провел 14 декабря круглый стол на тему: «Реформирование СНГ: похороны или воскрешение?» Для участия в дискуссии были приглашены:

Константин Затулин — депутат Государственной Думы, директор Института стран СНГ,

Евгений Кожокин — директор Российского института стратегических исследований,

Евгений Новожилов — заместитель председателя Исполнительного комитета СНГ,

Сергей Михеев — заместитель директора Центра политических технологий,

Валерий Коровин — лидер Евразийского союза молодежи.

С полной версией дискуссии, а также видеозаписью круглого стола читатель может ознакомиться на соответствующем разделе нашего сайта. Здесь же мы предлагаем вниманию читателей тезисы выступлений участников этого круглого стола.

Тезисы выступления участников круглого стола «Реформирование СНГ: похороны или воскрешение?»

KM.RU: Какую роль на постсоветском пространстве выполняет СНГ?

Сергей Михеев: В первую очередь благодаря СНГ постсоветские государства не расползлись окончательно во все стороны. СНГ выполняет консолидирующую роль на постсоветском пространстве. Даже те, кто больше всего жалуется, до сих пор из СНГ все-таки не вышли. В настоящее время у нас много любят говорить про Грузию. Казалось бы, кто вас держит в последнее время?! Выходите, пожалуйста! Нет проблем! Они уже столько вылили грязи на Содружество. Но, тем не менее, не выходят. Как раз на последнем саммите СНГ Саакашвили так прямо и заявил — мы выходить не будем. То есть СНГ ему нужен как минимум в качестве трибуны для озвучивания своей позиции. Это говорит само за себя. Мне кажется, СНГ нужен и как переговорная площадка, и как способ интеграции на постсоветском пространстве, пусть и не очень эффективный, и как трибуна, чтобы высказать свою точку зрения.

Евгений Кожокин: Есть разные уровни СНГ. Мы прежде всего обращаем внимание на тот официальный уровень, который нам показывают по телевизору. То есть встречи глав государств, правительств, саммиты, подписание документов и так далее. Но есть еще реалии, которые затрагивают каждого человека, живущего на постсоветском пространстве. Например, наличие или отсутствие виз. На сегодняшний день на постсоветском пространстве, за исключением двух стран (Туркменистана и Грузии — прим. KM.RU), действует безвизовый режим, и для любого человека, у которого в кошельке есть немного долларов или рублей, это очень важно. Также в рамках СНГ действуют соглашения, которые позволяют получать медицинское обслуживание на территории стран-участниц. И есть масса таких очень простых вещей, которые тоже привязывают ту же Грузию к СНГ. Например, в СНГ не действуют антидемпинговые процедуры в отношении друг друга. Или существует соглашение, согласно которому не ведутся действия спецслужб друг против друга, и целый ряд других, о которых много не говорят, но они реально работают. И последнее, что хотелось бы сказать. В СНГ бюрократическое общение и контакты, в том числе в исполкоме СНГ, осуществляются всегда на одном языке — на русском. То есть СНГ — это организация, которая способствует сохранению русского языка на постсоветском пространстве. Для нас в России это имеет исключительное значение.

Евгений Новожилов: СНГ сегодня еще и хорошая площадка для профессионалов. Исполком СНГ является своего рода секретариатом различных органов Содружества, в рамках которого действует множество различного рода профессиональных советов: железнодорожников, транспортников, авиаторов и т.д. Советы стандартизации тоже позволяют сегодня конкретным специалистам находить общий язык, общие решения и сохранять то поле, которое у нас было в Советском Союзе, или, скажем, с учетом корректировки этого поля, с учетом реалий. То есть СНГ является площадкой для дискуссий. Я считаю, что эта площадка наиболее эффективна сегодня, потому что эти советы, находясь и работая в профессиональной плоскости, находят очень много интересных ответов на вопросы, которые задаются сегодня на заседании советов правительств и глав государств.

KM.RU: Как каждый из вас видит будущее постсоветского пространства?

Евгений Новожилов: Я лично возлагаю очень большие надежды на СНГ. Но будущее есть только в том случае, если Россия заявит о своих интересах более масштабно и будет действовать именно в этом направлении. Об этом заявили все главы государств и главы правительств на последнем саммите — как на закрытой части, так и на открытой, где было откровенно определенно выражена мысль, что, дескать, мы ждем от России веского слова и готовы объединиться вокруг нее на определенных условиях с учетом собственных экономических интересов. Так что думаю, что в самое ближайшее время с учетом подъема экономик всех стран Содружество ожидают очень интересные моменты. Положительная динамика по некоторым направлениям уже имеется.

Сергей Михеев: Я бы всей душой хотел, чтобы произошло объединение стран под руководством России. Но, на мой взгляд, до сих пор центробежные тенденции реально доминируют, и они сворачиваться не собираются. Сейчас все страны СНГ развиваются по своим экономическим моделям, а унификация происходит только по каким-то отдельным точечным направлениям. Этому способствует и то, что после разрушения Советского Союза многие территориальные экономические комплексы были разрушены. Сейчас страны СНГ все больше ориентируются не только на внешние рынки сбыта, но и на внешние рынки комплектующих. С точки зрения идеологии или политики, конечно, могло бы произойти объединение. Но и здесь мы видим полный провал — никакой общей идеологии нет. В истории многие интеграционные объединения осуществились на национально-культурной и религиозной основе. Однако и с этим тоже большие проблемы, религия во многих странах отделена от государства. А во-вторых, она разная в разных странах. И вообще на самом деле элита от нее как черт от ладана в буквальном смысле шарахается. С точки зрения национальности — то же самое. Во всех странах, кроме России, строятся новые политические режимы. Причем, зачастую на откровенно националистической основе. То есть национализм в определенной степени является государствообразующей идеей. И в большинстве случаев он используется как средство дистанцирования от России, и не более того. А ведь сближение вокруг России могло бы стать системообразующим фактором.

Валерий Коровин: Добавить хотел бы к тому, что сказал Сергей Михеев. Дело в том, что он забыл еще о геополитической составляющей. Мы видим, что даже в рамках СНГ сложилось два направления. Одно геополитическое движение связано со стремлением к восстановлению интеграции с Россией. Это ЕврАзЭС, ЕЭП, ОДКБ, а другое движение в рамках СНГ — это ГУАМ. Блок, геополитически ориентированный на Запад. Вот обратите внимание, что у всех стран ГУАМ имеются территориальные проблемы, проблемы сепаратизма — у Грузии, у Молдавии. Да и у Украины есть проблемы с Крымом и с восточными областями. И очевидно, что Россия в данной ситуации является, как ни странно, гарантом территориальной целостности постсоветских стран, которые ориентируются на Россию. Поэтому эта геополитическая ориентация, мне кажется, является ключевой по сравнению с экономической.

KM.RU: Единственный вариант реформирования СНГ предложил пока что только Казахстан. Почему мы не слышим предложений российской стороны?

Константин Затулин: Казахстан неоднократно предлагал самые разные проекты в СНГ, как положено в таких случаях на Востоке. Как известно, совсем не обязательно, что в клетке с надписью «Тигр» сидит тигр. Там может находиться кто угодно. Например, мерзавец. Казахстан в 94-м году предлагал евразийский союз. Очень много было восторгов по этому поводу, особенно со стороны нашей несчастной интеллигенции, которая грезит Гумилевым, евразийством и так далее. При этом эта интеллигенция не посчитала нужным вникнуть в суть предложения. А его суть была — что тогда, что сейчас — одна и та же: ограничить все вопросы экономикой, не затрагивать ни в коей мере такие темы, как внутренняя политика государств. То есть право вето, вопросы демократического устройства, согласование политики ограничатся тем, что на самом деле сегодня интересно Казахстану. Я не осуждаю Казахстан. Каждый ищет то, что ему выгодно. Правда, в последних предложениях Казахстана уже от общих экономических вопросов перешли к более конкретным. В этих предложениях Казахстана речь идет только о транспортных коридорах, о коммуникациях. Вот это Казахстану, который находится в «географическом мешке», очень интересно. А неинтересен ему, например, свободный доступ к его полезным ископаемым, к природным ресурсам, создание равных условий для того, чтобы участвовать в приватизации на территории Казахстана… Это Назарбаеву неинтересно. Потому что, во-первых, здесь и так все поделено по нескольку раз. Во-вторых, при этой дележке соблюдались определенные политические условия: чтобы ничего в российские руки не попало. Что касается других предложений Казахстана — я их внимательно изучал, они под пышной риторикой сводятся главным образом к тому, что им уже не нужен нынешний исполнительный секретариат СНГ. Как люди экономные, они и раньше перечисляли фактически только такую сумму средств на уставные органы Содружества, которая покрывает только зарплату самих же казахских чиновников, работающих в общих структурах. Основное содержание СНГ сейчас на плечах России и Белоруссии. Все происходит по-казахски. Почему они ополчились против исполнительного секретариата? Потому что исполнительный секретариат при руководстве бывшего министра внутренних дел РФ сейчас стал заниматься такими проблемами, которые Казахстану не очень хочется обсуждать на самом деле. А именно: выборами, мониторингом демократического или недемократического характера выборов и так далее. Сегодня исполнительный секретариат уже вступил в конкуренцию с соответствующими структурами ОБСЕ, когда дело касается выборов на территории СНГ. Казахстану это кажется ненужным. Поэтому сегодня они пытаются предложить реформу исполнительного секретариата, в результате которой от исполнительного секретариата останутся рожки да ножки. И это соответствует нынешнему этапу развития Казахстана, когда Казахстан уже достаточно суверенен, считает, что он всего добился, и полагает, что выходит на передний край. Вот почему он позволяет себе расходиться иногда — и даже кардинально расходиться — с линией России по отношению к третьим странам. Например, мы сегодня находимся в достаточно непростых отношениях с Грузией, а Казахстан сегодня — основной инвестор Грузии при президентстве Саакашвили. Поэтому мы можем проследить, как постепенно на фоне разговоров о дружбе, о любви, о вечном братстве Казахстан добился, чего хотел: раздела Каспия, признания российско-казахской границы, отказа Российской Федерации от вмешательства в такие внутренние дела, как положение русского и русскоязычного населения в Казахстане. А теперь он предлагает реформировать СНГ таким образом, чтобы оставить в нем только то, что ему, Казахстану, интересно, и одновременно оградить от всякого интереса к своим внутренним проблемам. Я не думаю, что в этом вопросе мы должны во всем полностью разделять точку зрения Казахстана. У нас есть свои интересы, и нам нужно бороться за них, в том числе в СНГ. Я совершенно не в восторге от нашей позиции, я считаю, что мы все время осваиваем ограниченное число инструментов во внешней политике. Вот был период, когда при Ельцине мы готовы были идти на какие угодно уступки ради того, чтобы государства членствовали в этом СНГ. Сейчас мы всем сказали, и друзьям, и врагам, что мы им поставляем нефть, газ по высоким ценам, а вы как хотите, так и вертитесь. И вот радуемся по этому поводу. На самом деле это другая крайность. И давно пора бы понять, что в международной политике у большой державы должен быть всегда кнут и пряник. И если вы показываете, образно говоря, кнут, который называется «высокие цены на газ, таможенные пошлины», то вы одновременно должны объяснить, а что вы вместо этого предлагаете, если они захотят интегрироваться. Предложите свой российский план Путина.

Сергей Михеев: С Казахстаном буквально пару слов хочу добавить. К последним президентским выборам  Назарбаева мы фактически подарили Казахстану соглашение по границе. Для казахов это настолько важно, стратегически важно, настолько это действительно серьезно, потому что никогда казахское государство в своей истории не существовало в этих границах. Соглашение с Россией для них — это просто фундаментальное положение, фактически это был подарок к президентским выборам, а что взамен? Честно говоря, никаких особых шагов мы не видели, Казахстан активно развивает в направлении коридора продаж своих нефти и газа в обход России. А где ответные шаги? Признать границы — это же настолько серьезный шаг, который фактически легитимирует все это государство, на десятки и, может быть, даже на сотни лет вперед. А где ответный ход? Ответного хода по большому счету нет. Более того, мы на самом деле даже не можем быть уверены в том, что дружественные позиции Казахстана сохранятся, например, после ухода Назарбаева. Потому что в казахстанской элите, которая может прийти на смену Нурсултану Абишевичу, есть масса настроений, и в том числе многие из них достаточно антироссийские. Никаких гарантий того, что после него Казахстан, которому мы уже подарили границы, не отвернется от нас.

KM.RU: Как вы определяете национальную идею России, которая заключила бы в себя проблемы СНГ? Есть варианты: Россия — стержневое государство срединной Евразии. Как вы думаете?

Валерий Коврин: Это факт. Что Россия — стержневое государство срединной Евразии, и от воли России зависит, будет ли Евразия интегрироваться в единое стратегическое пространство на прагматических интересах, либо оно будет дальше кусками отпадать в сторону атлантического влияния США и увода от рынков и сбыта, и энергетического взаимодействия, и так далее. Поэтому, безусловно, от активности или неактивности России будет зависеть вообще, будет ли Евразия интегрироваться и экономически развиваться, либо она будет слабеть и экономически дезинтегрироваться, распадаться.

Евгений Кожокин: Полагаю, что ведущая роль России - это обязательно. Более того, Россия здесь должна быть определенным мостом между Востоком и Западом, и в первую очередь в решении вопросов, если так можно сказать, технологического характера. То есть мы должны стать мостом развития технологий от некоего среднего уровня к более высоким западным технологиям. России нужно подумать об этой роли и ее проводить уже сегодня, потому что у нас есть определенный подъем экономики, и мы тоже имеем ряд соответствующих технологий, которые нужно внедрять в том числе и в странах восточнее нас на постсоветском пространстве. Поэтому можно было бы в принципе согласиться с тем, что ведущая, стержневая роль принадлежит именно России в этом вопросе.

Константин Затулин: Если говорить о положении России, то она сегодня на самом деле пытается, не обязательно осознанно, но в любом случае пытается удержать все то пространство, которое прежде ей принадлежало. По крайней мере, частично удержать то пространство, которое она прежде контролировала в комфортном для себя состоянии. Таким образом, чтобы соседние государства не создавали для России критических проблем. Потому что сама целостность нынешней Российской Федерации, по крайней мере, не меньше чем от Чечни или каких-то федеральных компромиссов, зависит от отношений с бывшими советскими республиками. Потому что распад произошел так быстро, неожиданно, таким грубым образом, на основе никогда не существовавших исторических административных границ, что оставил народ разделенным. И в этом плане совершенно не очевидно, что при наличии враждебного пояса вокруг России, в который были вовлечены и Белоруссия, и Украина, и Казахстан, и Кавказ, и так далее, Российская Федерация способна долго просуществовать. Вот почему это критически для нас важно. Вот мы сейчас и пытаемся удержать контроль разными путями. В одном случае, как я уже говорил, путем уступок, в другом случае — путем жесткого использования своих возможностей. Мне бы хотелось, чтобы у нас каждый раз не избирали крайности, чтобы каждый раз действия были диверсифицированы, чтобы мы использовали разные методы.

KM.RU: Как превратить СНГ из «дискуссионного клуба» в организацию, которая принимает реальные решения?

Валерий Коровин: Реальное решение в СНГ будет приниматься тогда, когда будет существовать единство целей и прежде всего единство целей с Россией. А для этого России просто нужно как минимум декларировать эти цели. Ну, еще очень хотелось бы отметить: очень большое удобство в СНГ для России заключается в том, что мы имеем возможность как минимум разговаривать с такими странами, как Молдавия, Украина, Грузия и Азербайджан, в то время как если бы СНГ не существовало, то эти страны и представляли бы в чистом виде такой фрондирующий блок ГУАМ, к которому и подступиться было бы нельзя. А сейчас в формате СНГ мы можем подступиться.

Константин Затулин: Не надо недооценивать дискуссии, через этап дискуссии неизбежно приходится проходить, самое главное заключается в том, что СНГ — это не более и не менее чем региональное объединение на сегодняшний день, это региональное объединение, оно мотивировано фактом нашей географической общности на пространстве бывшего Советского Союза. Никто не задает вопросов, почему организация американских государств или организация стран Юго-Восточной Азии и тихоокеанского бассейна не интегрировались в создание новых государств или, допустим, не создали какой-то эффективный экономический механизм к отчетному декабрю следующего года? Значит, на самом деле всем понятно, что бы ни происходило, ведь лидеры этих стран будут встречаться в этом формате просто потому, что они соседи, у них есть общие проблемы, и они обязаны их обсуждать. То же самое и СНГ — нам все время хочется, мы все находимся в плену уставных документов СНГ, которые были подписаны в 91-м году с целью заморочить мозги населению Советского Союза. Чтобы оно не волновалось от распада Советского Союза, а думало, что сейчас возникнет нечто иное. Ведь никто же фактически не стал защищать Советский Союз с оружием в руках. В том числе и потому, что к этому времени люди были окончательно запутаны, они так и не поняли, что произошло в 91-м году. На первых порах, во всяком случае, точно не понимали.

Евгений Новожилов: Я, например, полагаю, что вопрос о реальности решений нужно ставить, и он фактически уже стоит сегодня на повестке дня. Ведь реально по предложению Казахстана как раз и обсуждался вопрос преобразования СНГ. Как раз и стоял вопрос: а пути-то какие преобразования СНГ? Идти ли по пути той «Восьмерки», которая считается общепризнанным дистанционным клубом? Или все-таки пойти по принципу Европейского Союза, где существуют жесткая дисциплина и определенные экономические обязательства. Скорее всего — по крайней мере, из того обсуждения глав государств, о котором я знаю — в основном все-таки склонились ко второму вопросу. Реальные решения есть, но почему сегодня мала эффективность этих решений? Мы во всех странах, в том числе в Российской Федерации, сегодня не научились еще воспринимать международные договора и соглашения между странами постсоветского пространства так, как мы их признаем между Соединенными Штатами и западными странами. Мы анализировали в свое время в рамках Таможенного союза ход выполнения принятых решений и обнаружили следующее: эти решения как минимум остаются в депозитарии Министерства иностранных дел. Не становятся подзаконными актами или нормативными документами для соответствующих ведомств, которые должны их исполнять. Касается это и экономических проблем, и проблем того же образовательного пространства или культурного пространства. То есть мы должны понимать, что для того, чтобы решения, которые принимают, были реальными, мы должны понимать, что это примат международного договора, и соответствующим образом реагировать. Мы же в большинстве своих случаев подписываем то или иное соглашение с оговорками: а не противоречит ли это конституции или еще чему-то.

Константин Затулин: Политические элиты ряда государств, участвующих в СНГ, играют в совсем другую игру. Вы в этих условиях говорите: нет, давайте мы их припрем к стенке и заставим их принять жесткую дисциплину и так далее. Тогда договаривайте: мы не хотим, чтобы они у нас были. Мы не верим в то, что они соучаствуют в СНГ, они все равно из СНГ выйдут. Такой подход возможен. Но я вас уверяю, если мы по этому пути пойдем, то обнаружится, что возникнет что-то похожее на Евразийское экономическое сообщество. Плюс-минус одна страна. Вот и все. А это уже тоже есть, только в другом формате. Представим ситуацию с Украиной, где сейчас, в данный момент, двоевластие, а всего год назад было явно враждебное Москвы и СНГ руководство, вообще власть «оранжевая». Сейчас же эта власть разбавлена. И вот вы требуете сейчас, чтобы она поступилась частью своего суверенитета ради создания жесткой структуры. Разве у вас не возникает мысль, что это, по крайней мере с точки зрения совпадения во времени наших претензий и их реалий, несвоевременно? Просто вы не способны сегодня реализовать этот курс с ними. У нас, кстати, Российская Федерация — уникальное государство, где сказано, что примат международных договоров над внутренним законодательством. На Украине сказано ровно наоборот. Сказано, что любые международные договоры Украины подчинены внутреннему законодательству. Если внутреннее законодательство с международными обязательствами расходится, действует внутреннее законодательство.

Евгений Кожокин: Вы знаете, для нас это определенная ловушка, что мы все время СНГ сравниваем с Европейским Союзом. У них абсолютно своя история. Своя история, своя обусловленность, почему был создан Европейский Союз. Есть другая модель, АСЕАН, которая очень далека от типа Европейского Союза. Если мы создадим и будем развивать региональное объединение на постсоветском пространстве, оно может быть или оригинальным, или не будет никаким. Многие беды той же России от того, что мы попытались реформировать экономику по чужим лекалам, игнорируя, например, пространственный фактор, игнорируя, что значительная часть нашей территории находится за Полярным кругом. И потому нельзя повторять путь Европейского Союза. Мы должны искать свой путь. И не потому, что мы такие любители «изобретать велосипеды».

Валерий Коровин: Для того, чтобы России сохраниться как минимум  в существующих границах, необходимо начать наступление, контрнаступление на постсоветское пространство и необходимо заниматься странами постсоветского пространства. Но для того, чтобы это имело эффект, мы должны как минимум декларировать, что мы хотим на постсоветском пространстве. Дело в том, что США 15 лет объясняют странам СНГ, что они хотят. Мы мало того, что не объясняем это постсоветским странам, так мы и сами не знаем, что мы хотим и чего мы хотели эти 15 лет. Поэтому такой плачевный результат. Есть все предпосылки к тому, что сейчас Россия, понимая, что отступать дальше некуда и надо наступать, декларировать свой суверенитет и свои стратегические интересы. Как только Россия начнет все-таки заниматься постсоветским пространством, как только реально Россия начнет работать в странах СНГ с элитами, с массами, то тогда мы очень быстро восстановим свое влияние. Гораздо быстрее, нежели американцы добивались в свое время своего влияния на нашем постсоветском пространстве. Мы его восстановим, мы все вернем назад, и мы вновь будем великой державой, которая будет на равных с США управлять мировой политикой.