Что будет после тирана?

22.12.2006. The WashingtonPost

Маша Липман

Смерть Туркменбаши поставило на кон равновесие сил в ЦентрАзии

Хотя во вчерашнем официальном заявлении о кончине президента Туркменистана говорилось о его "божественном предвидении", даже этот диктатор не смог предвидеть собственную смерть и то, что произойдет после нее с его страной.

Сапармурат Ниязов, неожиданно скончавшийся вчера от сердечного приступа, был тираном par excellence. Он стоял во главе закрытого и репрессивного режима и был полновластным хозяином туркменского народа. Осмеливавшиеся бросить вызов его абсолютной власти арестовывались и подвергались пыткам, а затем осуждались на долгие тюремные сроки. Любой намек на несогласие жестоко подавлялся.

Среди его последних жертв были два журналиста, работавшие на иностранные СМИ, и один правозащитник. 58-летняя сотрудница радио "Свобода" / "Свободная Европа" Огульсапар Мурадова умерла в тюрьме. На ее теле были видны следы пыток.

Ниязов был последним коммунистическим лидером Туркменистана как союзной республики. Он унаследовал свою страну после того, как 15 лет назад, после распада СССР, она неожиданно стала независимым государством. Он провозгласил себя Туркменбаши, "отцом всех туркмен" и начал переделывать Туркменистан по своим прихотям.

В результате Туркменистан окунулся в средние века. Ниязов закрыл театры, библиотеки и газеты. Он ограничил доступ к образованию, путешествиям и медицине. В прошлом году он распорядился закрыть все больницы, кроме тех, что находятся в столице страны Ашхабаде. Он резко сократил размер пенсий. Дома заподозренных в нелояльности просто сносились.

Государственные СМИ и правительственные чиновники восхваляли отца всех туркмен за любящую заботу о народе. Его статуи и портреты - на улицах туркменских городов, многие из которых он переименовал в честь себя и своей матери. Гигантская золотая статуя Ниязова, возведенная в Ашхабаде, оснащена механизмом, благодаря которому туркменский лидер всегда обращен к солнцу.

Перу Туркменбаши принадлежит книга "Рухнама" ("Духовность"). Изучать ее обязаны все туркменские школьники, студенты и сотрудники государственной администрации. Как и подобает божественному правителю, он утверждал, что имеет власть над природой. Сообщалось, что Ниязов требовал скорее собирать урожай, потому что он устал сдерживать дождь.

Туркменбаши переименовал месяцы и дни недели и разделил человеческую жизнь на несколько периодов - в возрасте 61 года он вступил в период "духовного величия". Он покрасил волосы в черный цвет и постановил, что старость начнется лишь в 85 лет.

Он умер в возрасте 66 лет, и будущее его страны находится в руках его ближнего круга. Но кто бы ни пришел на смену Туркменбаши - признанный народом лидер или победитель в подковерной борьбе - ему придется с трудом завоевывать авторитет и доказывать свою легитимность.

На самом деле, борьба кажется неизбежной. Режим Ниязова предусматривал, что он будет править вечно, и любые планы преемственности просто исключались. Так же, как после смерти Сталина, члены ближнего круга лидера должны быть охвачены страхом и испытывать глубокое недоверие друг к другу. Некоторые туркменские чиновники, ранее бежавшие из страны, чтобы не подвергнуться репрессиям, говорят о возвращении, что еще более осложняет борьбу. Возможно, она выйдет за пределы элиты и выльется в народные выступления.

Несмотря на весь ужас режима в Туркменистане, мировые игроки - и, прежде всего, Россия - выказывают большой интерес к стране, обладающей богатыми запасами газа. Для Владимира Путина Туркменбаши был трудным партнером - капризным и невежливым, порой даже дерзким. В годы его правления граждане Туркменистана, имевшие российские паспорта, подвергались преследованиям. Но туркменский газ играет ключевую роль в политике Путина по использованию энергоносителей в качестве инструмента политического влияния, поэтому он смирился с неподобающим поведением Ниязова. В настоящее время Россия закупает туркменский газ с целью последующей перепродажи. Наблюдатели уже предупреждают о том, что дестабилизация Туркменистана может ударить по поставкам газа из этой страны и, следовательно, из России.

Поскольку Центральная Азия во все больше степени становится зоной соперничества между Россией и Соединенными Штатами, власти США также не очень требовательно относились к правлению Ниязова. А туркменский президент охотно играл на противоречиях между США и Россией. Он согласился разместить американскую военную базу, выдворенную из Узбекистана. Благодаря этой услуге администрация США терпимо относилась к вопиющим нарушениям прав человека в Туркменистане, невзирая на то, что президент Буш объявил борьбу за свободу и демократию во всем мире.

Ниязов жил в самоизоляции, редко покидая страну и никогда не вступая в какие-либо альянсы. Его преемнику вряд ли удастся сохранить такую дистанцию. Ресурсы Туркменистана - очевидный источник власти, и в борьбе за них представители туркменской элиты рано или поздно испытают искушение найти себе союзников за рубежом. Ставки в этой геополитической игре могут быть весьма высокими. Для России надежный и более уступчивый партнер в лице Туркменистана означал бы значительную консолидацию ее энергетического оружия, равно как усиление позиции в отношениях с бывшими советскими республиками.

Можно надеяться, что эта перемена хоть как-то улучшит положение туркменского народа. Но при том, что на кону равновесие сил в Центральной Азии, маловероятно, что права человека будут иметь первостепенное значение для участников этого перетягивания каната.