Каспийское эхо белорусского демарша - трубы на дно...

23.01.2007. Gazeta.kz

Виктор Серов

Весь конец прошлого и начало нового года в Европе и СНГ напряженно следили за российско-белорусским конфликтом, сначала газовым. Потом и нефтяным.

Произошло то, чего, казалось бы, произойти было не должно - острый конфликт между самыми близкими союзниками. И случилось все на нефтегазовой "почве".

Мало того - впервые с тех пор, как еще СССР стал в начале 1970-х годов стратегическим партнером Европы по поставкам энергоносителей, эти поставки, жизненно важные для Запада, оказались под вопросом. Такого не было ни во времена Холодной войны, ни в острые кризисы перестройки, ни даже в ельцинскую эпоху, ставшую символом государственного бардака.

Можно без преувеличения говорить, что мы стали свидетелями исторического прецедента, и Казахстану надо делать из него свои выводы.

Главный вывод - значительно повышаются шансы республики на реализацию проектов альтернативных нефте- и газопроводов. Особенно транскаспийского, который должен соединить восточное, казахстанское, побережье Каспия с уже существующей системой нефтепровода Баку - Тбилиси - Джейхан. Новая политическая ситуация, сложившаяся после российско-белорусского конфликта, очень этому способствует.

Европа напугана в самых главных своих опасениях: о стабильности поставок энергоносителей. Конечно, российские нефть и газ никуда не уйдут с европейского рынка, но необходимость альтернативы им очень остро прочувствована в ЕС. А между тем, альтернативы не так много. Запасы газа и нефти в северных морях истощаются, поставки с Ближнего Востока тоже не слишком застрахованы от политических эксцессов. Остальные мировые центры нефтегазодобычи либо слишком далеки географически и "привязаны" к другим рынкам сбыта, как Южная Америка и Мексика, или тоже не очень устойчивые политически, как Западная Африка, где то и дело местные кланы начинают делить контроль над доходами с месторождений.

Единственная альтернатива, более или менее близкая географически и относительно стабильная политически - Центральная Азия. А Центральная Азия в плане энергетики это, в первую очередь, нефть и газ Казахстана. Маршрут же доступа же на европейский рынок, минуя Россию, один: трубы по дну Каспия.

До сих пор реализации этого проекта противостояло два основных момента.

Первый - политическая позиция России и Ирана, второй - вопросы финансирования проекта. Теперь европейцы найдут деньги. Иначе к чему все многочисленные дискуссии последних месяцев в ЕС о том, как же гарантировать свое энергетическое будущее? Инвестиции в этот проект европейских капиталов выгодны и стратегически, и экономически. Сложнее с политическими аспектами.

Позиция Москвы и Тегерана не станет иной, даже, наверное, наоборот ужесточится. Но - ситуация меняется.

В эти дни в Москве проходят переговоры российского и германского политического руководства по энергетическим вопросам, в том числе и о ратификации Россией Энергетической хартии.

Можно быть уверенным, что Россия не пойдет на это. И ЕС получит новый импульс и стимул обратиться к альтернативным энергетическим регионам. >Политическое давление Москвы на сторонников транскаспийского трубопровода будет уравновешиваться возрастающей поддержкой их Брюсселем. Одновременно отказывать европейским партнерам в ратификации Энергетической хартии, создавать, хоть и опосредованно, через давление на Минск, нервозность в Европе на счет стабильности поставок нефти и газа и давить на Астану на счет транскаспийского трубопровода будет очень сложно.

В итоге, скорее всего, Москве придется в чем-то корректировать свою позицию. И Астана, в союзе с Европой, могла бы сделать так, чтобы эта коррекция пришлась именно на отношение России к транскаспийскому трубопроводу. Что касается Тегерана, то сейчас, на фоне более чем серьезных угроз со стороны Вашингтона о расширении так называемой антитеррористической операции на Сирию и Иран, ему не очень выгодно полностью рвать нормальные отношения с Европой.

Итак, главный аргумент, который Россия и Иран всегда использовали для критики проекта трубопровода по дну Каспийского моря, был экологический. Действительно, возможность разрыва подводной трубы и попадания нефти в акваторию Каспия является объективно очень серьезной угрозой. Она способна спровоцировать экологическую катастрофу огромного масштаба, от которой пострадают все без исключения каспийские страны.

Но - привлечение европейского опыта и технологий по прокладке подобных трубопроводов может быть серьезным контраргументом. Ведь в Европе технологии прокладки подводных трубопроводов существуют уже десятилетия, они опробованы в северных и Средиземном морях. И, вроде бы, до сих пор ничего там не случалось. Почему бы не привнести этот опыт в Каспийское море?

Вопрос стабильности финансирования этого, конечно, очень недешевого, проекта, также может быть снят с повестки, если свою заинтересованность в нем четко и ясно продемонстрируют ведущие европейские страны. Да, в конце концов, может быть, европейское доминирование в проекте и не будет для Москвы столь раздражающим фактором, как американское? Ведь, при всех сложностях, отношения Москвы и Брюсселя совсем иные, чем ее же и Вашингтона…

Для Казахстана такой вектор в развитии большой каспийской тематики был бы крайне полезен. Это не только диверсификация маршрутов экспорта нефти, хотя в первую очередь - она.

Это еще и возможность более активного участия в ценообразовании на энергоносители на региональных рынках, то есть, фактически, более самостоятельная экономическая и энергетическая политика.

Именно такими могут быть для республики последствия от нежданного российско-белорусского нефтегазового конфликта.