Туркмения: "Большая игра" в новой версии

18.02.2007. «The Wall Street Journal», США

Хью Поуп

Сапармурат Ниязов, он же Туркменбаши Великий, он же диктатор Туркменистана мертв. Политический класс этой далекой среднеазиатской республики сплотился вокруг очень похожего на Ниязова преемника. Да здравствует Туркменбаши!

На первый взгляд, внешнему миру нечему радоваться, глядя на траекторию политики современного Туркменистана, да и, собственно говоря, всех прочих среднеазиатских "станов": Узбекистана, Таджикистана, Кыргызстана и Казахстана. После того, как 15 лет назад эти республики практически против своей воли получили свободу от Советского Союза, они мало что сделали для избавления от централизованного государственного правления. Правящие элиты погрязли в семейственности и коррупции, они преследуют и периодически уничтожают инакомыслящих. Добавьте сюда десятилетнюю одержимость средств массовой информации экстремальными странностями культа личности Туркменбаши, а также создание надуманного и смехотворного образа Казахстана в фильме-пародии "Борат" - и практически на всю Среднюю Азию опускается глубокая тень.

Так что же, Запад попусту терял время, разрабатывая новую "большую игру" для этого региона? Нет. Однако ему следует более реалистично оценивать темпы и пути продвижения монополистических государств в направлении всеобщего равенства перед законом и демократических прав. Ставки по-прежнему высоки. Это умеренный мусульманский регион, занимающий стратегически важное пространство, не уступающее по площади Европе. Численностью молодого населения составляет здесь 55 миллионов человек. Здесь же имеются и значительные запасы полезных ископаемых - от не менее чем 4 процентов общемировых энергосырьевых ресурсов до 20 процентов мировых залежей урана. И что самое главное, следует помнить, какой большой путь прошла Средняя Азия после распада Советского Союза.

Пятнадцать лет назад жизнь в глухом и забытом Туркменистане была медлительной и вялой. На полупустых полках магазинов можно было увидеть лишь грубые пластмассовые изделия из Восточной Европы и блестящую керамическую безвкусицу. Поиски продуктов питания любого рода всегда были непрекращающейся борьбой, причем даже в гостиницах столицы республики Ашхабаде. Длинные тенистые бульвары города не отличались один от другого. На них редко можно было увидеть людей и еще реже - такие элементарные удобства как такси. Трудно было всем. Первый американский посол в Туркменистане работал в маленькой комнате с фанерными перегородками в лучшей гостинице коммунистической партии. Его посетителей встречала стройная шеренга носков, сушившихся на веревке вдоль стены. Самым близким, что могло напомнить свободный рынок, был воскресный базар в Ашхабаде, который располагался на пустынной южной окраине города. Это было едва ли не средневековое чудо света, где мужчины в лохматых шапках приценивались к верблюдам, а женщины в ярких развевающихся платьях торговались за серебряные безделушки, которые, как и раньше, делали из монет вековой давности.

Чувство отсталости и заброшенности формировало у туркменского народа и его руководства мощнейший комплекс неполноценности, который в разной степени разделяли соседние республики. И сама Средняя Азия не была в этом виновата. Регион на протяжении более чем ста лет страдал от дискриминационной российской, а позже советской политики. Во время массового голода 1931-1934 годов, который устроил Сталин, погибло 40 процентов всего казахского населения. Большая часть жителей Средней Азии - мусульмане, говорящие на своих, неславянских языках. Но Москва всегда давала привилегии русской культуре, а славянским иммигрантам предоставляла лучшие рабочие места. Советский Союз стремился ликвидировать тюркскую, таджикскую и прочие местные культуры, а также интеллектуальную элиту, религиозное руководство и аристократию. Средняя Азия пережила погромы, насильственную ассимиляцию и прочие ухищрения, такие как переход с традиционной арабской письменности на странное подобие кириллицы.

Поэтому совершенно не удивительно, что первые 15 лет независимости стали для всех среднеазиатских республик периодом жестких уроков и познания действительности, особенно когда славянские технократические и городские элиты потянулись назад, на запад. Все эти страны пострадали, но затем оправились от кризисов, которые включали в себя самые разные беды: от гиперинфляции до переворотов и гражданских войн, подобных той, что шла в Таджикистане с 1992 по 1997 год. Однако постколониального краха не произошло. Иностранцы могут смеяться над фантастическими мраморными дворцами Туркменбаши, над его позолоченными статуями в центре Ашхабада, над загородным тематическим парком, посвященным туркменам.

Однако терпеливый туркменский народ, помня прежнее презрение к себе и ощущение никчемности, может смотреть на все это с определенной гордостью. Узбекский режим одержим стремлением к тотальному контролю, и его политика сводится к искусственно насаждаемой бедности в сельской местности и к убийству политических оппонентов. Однако стороннему наблюдателю города Узбекистана покажутся все же более оживленными и процветающими, нежели в советские времена. Киргизия, не имеющая иного богатства, кроме своих гор и плотин, выработала своеобразное беззаботное отношение к жизни, а ее жители стали первопроходцами Средней Азии в борьбе за более демократическое правительство. Однако самым организованным государством является огромный Казахстан, чья сильная банковская система помогла поднять кредитный рейтинг страны на уровень, превышающий российский. Хотя в стране отсутствует демократия, стабильность и процветание Казахстана помогают формировать институты будущего демократического общества и его самый важный составляющий элемент - первый в Средней Азии настоящий средний класс.

В итоге оказывается, что многие из целей, поставленных США в начале 90-х годов, были тихо и спокойно достигнуты. Регион вышел сегодня из-под исключительного контроля России. Казахстан отказался от ядерного оружия. Власть в регионе относительно стабильна и носит светский характер. Исламский экстремизм представляет минимальную угрозу. Добыча нефти в регионе на подъеме: она вполне может добавить несколько процентов к общемировому объему. Крупные нефтяные компании США, такие как Chevron и ExxonMobil, все еще являются самыми важными игроками в сфере нефтедобычи Средней Азии, вложив туда более 32 миллиардов долларов инвестиций. Такую же сумму в совокупности инвестировали в регион еще десять западных нефтяных компаний. Открыт новый энергосырьевой коридор на Запад, проходящий за пределами территории России и Ближнего Востока. Огромный независимый регион сегодня играет роль стратегического буфера между Россией, Китаем и Ближним Востоком. Иран не имеет здесь большого влияния, хотя вызвано это, скорее всего, не антииранской политикой США, а тем, что экономическая слабость Тегерана и его бюрократические недостатки превращают эту страну в "бумажного тигра", не представляющего реальной опасности.

Однако существует масса причин, по которым Западу следует действовать в этом регионе более активно. В настоящее время Россия и Китай деловито укрепляют там свои позиции. Новые нефтяные и газовые разработки нацелены на восток, а не на запад. В 2005 году Соединенные Штаты Америки потеряли одну из двух своих авиационных баз, которая использовалась для обеспечения действий их войск в Афганистане. С июня 2001 года региональная организация по обеспечению безопасности под названием Шанхайская организация сотрудничества целенаправленно не допускает к своей работе США, отдавая предпочтение России и Китаю. Сегодня газовый экспорт Туркменистана сосредоточен главным образом на российском "Газпроме". Однако смена руководства в этой стране дает Западу возможность попытаться заполучить новые месторождения. Потенциальный новый президент Туркменистана - туркменский националист, и за ним можно начать ухаживать. Кроме того, Европа больше не может рассчитывать на то, что этой работой будет заниматься только Америка. Режим Казахстана негативно настроен в отношении США, поскольку американский суд обвинил президента этой страны во взяточничестве. Среднеазиатские государства в целом убеждены в том, что американская "программа свободы" нацелена на смену режимов путем проведения народных революций-переворотов, которые, начиная с 2003 года, проходили в Грузии, на Украине и собственно в среднеазиатской Киргизии.

***

Как заявил после своего декабрьского турне по региону министр иностранных дел Германии Франк-Вальтер Штайнмайер, Средняя Азия "настоятельно требует" усиления роли Евросоюза. Ведь страны этого региона знают, что та независимость, которую они получили с распадом Советского Союза, сохраняется благодаря не их собственной мощи, а по причине равновесия сил сверхдержав, их окружающих.

Эта независимость дала возможность пустить корни новой национальной культуре во всех странах региона. За исключением таджиков, говорящих на языке персидской группы, все остальные культуры в основном тюркские. Заглядывая вперед, политики и государственные деятели должны проводить параллели с развитием родственной Средней Азии в этническом плане Турции. После 1923 года турецкая модель развития продвинулась от однопартийного государства к неуклюжей демократии и далее - к более широкой свободе. И на этом пути самыми важными приобретениями стали процветание, стабильность и взаимодействие с внешним миром, но отнюдь не надменные и основанные на неверной информации проповеди издалека.

На самом деле, главной идеей нового пакета приоритетов ЕС в Средней Азии должна стать ликвидация бедности. Это ключевой первый шаг. В декабре сам министр Штайнмайер отметил, что в случае с Россией "мы не сможем повлиять на развитие событий в нужном для нас русле, если будем заниматься исключительно критикой". А чем отличается Средняя Азия?