Казахстан: дрейф от России

В республике активизировалась кампания по введению в делопроизводство государственного казахского языка и одновременного вытеснения «официального» русского. Нурсултан Назарбаев, получив на президентских выборах поддержку русских организаций, весьма своеобразно отблагодарил их: под аккомпанемент заявлений о «двуязычии» в стране была развёрнута антиконституционная кампания по административному выдавливанию русского языка из официального оборота.

13.02.2007, http: www.russians.kz

Игорь Курбатов

Казахские власти в последнее время не особенно и скрывают, что не намерены считаться с правами и свободами 6-ти млн. русскоязычного населения страны. В лёгком головокружении от избытка нефтедолларов и нарастающего интереса Запада к азиатской «трубопроводной корпорации», Астана решила поиграть в «большую политику» и показать России «кукиш в кармане» в расчёте на «традиционное понимание» со стороны Кремля. Во всяком случае, в «энергетической войне», развязанной Западом против России, казахские власти не прочь извлечь (и извлекают) свои дивиденды.

Бурихан Нурмухаммедов, директор Института Национальных Исследований в интервью ИАЦ заявил: «Прежде всего, нужно учитывать, что Казахстан строит национальное государство, и национально-государственные приоритеты очень важны для нашего государства. И именно этот момент может вызывать некоторую озабоченность у российской стороны». Иными словами, казахский политолог считает, что Москва, исходя из сиюминутных экономических выгод, в очередной раз «сдаст» русских и не станет предъявлять каких-либо серьёзных претензий режиму Назарбаева. По мысли г-на Нурмахаммедова, для Казахстана «национально-государственные приоритеты» важны, а для России … так себе.

И основания к этому, казалось бы, имеются. Ни Кремль, ни российские СМИ не прореагировали на заявления президента Назарбаева об обязательном знании всеми госслужащими казахского языка и намерении перевести свою письменность на латинскую графику. А до этого российская пресса слегка поёрничала по поводу «казахского халифата» Рахата Алиева, не увидев в эпатажной идее президентского зятя, признаков возросших геополитических амбиций казахской этнократии.

Между тем Астана шаг за шагом продолжает утверждать «национально-государственные приоритеты», легитимизируя казахское государство и сводя до минимума «демографическую нагрузку» в лице русского населения. И в этом отношении российская программа переселения соотечественников для правящей элиты оказалась как нельзя кстати: казахские власти не только не обеспокоились потерей трудоспособного населения, но напротив – постарались по-своему «стимулировать» отток русских из страны.

Как следствие, в республике активизировалась кампания по введению в делопроизводство государственного казахского языка и одновременного вытеснения «официального» русского. Нурсултан Назарбаев, получив на президентских выборах поддержку русских организаций, весьма своеобразно отблагодарил их: под аккомпанемент заявлений о «двуязычии» в стране была развёрнута антиконституционная кампания по административному выдавливанию русского языка из официального оборота.

Как известно, в 1997 г. казахстанский Конституционный Совет, усмотрев явно дискриминационные моменты в ныне действующем «Законе о языках РК», вынужден был постановить, «что в государственных организациях и органах местного самоуправления казахский и русский языки употребляются в равной степени, одинаково, независимо от каких-либо обстоятельств». Но на практике ст. 7(п.2) Конституции РК о статусе русского языка – «мёртвая статья», и в Казахстане действует не право, но, как говорят казахские чиновники, - «высшая воля».

Коллизия заключается в том, что формальным препятствием для окончательной «деколонизации» является вышеуказанная статья Конституции РК об «официальном» статусе русского языка. Но изъятию её из Конституции РК (на чём давно настаивают казахские национал-радикалы) не позволяет ряд причин, главной из которых является то, что казахским языком …не владеет, как минимум, половина граждан Казахстана. Тем не менее, под PR-прикрытием этой «мёртвой статьи» и президентских деклараций о «двуязычии» осуществляется планомерное выдавливание русского языка из общественной жизни республики, происходят «кадровые чистки».

Русские организации, в частности Славянское движение «Лад» в Казахстане, сообщают о «языковом прессинге» и росте миграционных настроений в северных областях (Акмолинской и СКО - Северо-Казахстанской), где большинство населения составляют русские. Граждане «некоренной национальности» этих областей, сталкиваясь в различных госучреждениях с фактами так называемой «дискриминации по языковому признаку», тихо ропщут между собой и всё чаще поглядывают в сторону матушки-России.

Косвенным подтверждением факта административного внедрения в делопроизводство госязыка, является премия за «развитие» казахского языка, присвоенная казахскими националистами, мэру Алма-Аты Имангали Тасмагамбетову и Акиму СКО, бывшему послу Казахстана в РФ Таиру Мансурову. Последний известен ещё и тем, что устроил в г. Петропавловске обструкцию известному российскому общественному деятелю, депутату Госдумы Александру Крутову, приезжавшему в Казахстан по приглашению русской общественности.

Как сообщает «Ладинформ», по распоряжению местных властей ни в одно из городских помещений Александра Крутова не пустили, а здание Дома культуры, где должна была состояться заранее оговоренная встреча с горожанами, было обесточено. В результате президент Международного фонда Славянской культуры, депутат Государственной Думы Российской Федерации … оказался на улице и общался с соотечественниками при свете уличных фонарей.

Можно только представить себе, какой международный резонанс имело бы это событие, если бы подобному унижению подвергся какой-нибудь британский парламентарий или американский конгрессмен. Но Александр Крутов – российский парламентарий, и казахским властям хорошо известно, что даже «некоторой озабоченности» по этому поводу со стороны Москвы проявлено не будет. Уже по этому эпизоду можно судить о том, как мало считаются местные власти с правами и свободами русского населения в самой республике.

При этом нельзя не понимать, что чем хуже положение русских в Казахстане, тем меньше возможностей остаётся у Кремля влиять на ситуацию в этом стратегически важном для России «буферном» государстве. Именно через Казахстан на территорию РФ проникает основной поток наркотиков и нелегальных мигрантов, не говоря уже об исламских радикалах и международных террористах. И если раньше граница между Россией и «исламским миром» пролегала по Каракумам и Пянджу, то теперь она сместилась далеко на север и приблизилась к границам Южной Сибири.

Не случайно Модест Колеров, глава управления при администрации президента РФ по межрегиональным и культурным связям с зарубежными странами, заявил, что «главной внутренней угрозой для России является Казахстан». При этом в интервью Евразии он пояснил свою мысль: «Речь идет о том, что с точки зрения протяженности границы на среднеазиатском направлении, связанном с миграцией, наркотрафиком (и не только - авт.), соседство с Казахстаном делает нас очень уязвимыми. Поскольку мы не можем, и, насколько я понимаю, не хотим делать там формальную границу, мы абсолютно обнажены с этого направления и целиком полагаемся на наших соседей».

Так что руководству России в обозримом будущем придётся выбирать: либо отгораживаться от Казахстана «формальной границей», либо, не полагаясь на добрую волю «наших соседей», использовать инструменты экономического, политического и военного влияния для обеспечения собственной безопасности. Но пока же, как считает Сергей Марков, директор Института политических исследований: «Россия ведет слабую политику на постсоветском пространстве, отказываясь от вмешательства во внутренние дела соседних государств».

Выстраивая своё геополитическое окружение, Россия может и должна вмешиваться в дела приграничных государств, если в них нарушаются права русского населения. Кремль также должен эффективно использовать свой бесхозный «русский ресурс», если не желает окончательно утратить своё присутствие в Казахстане и Средней Азии. Причём, уповая на расширение экономических связей, нельзя забывать о том, что крупный российский бизнес «наднационален» и в значительной степени автономен от обязательств по отношению к собственному государству.

К сожалению, на данный момент у России нет точно сформулированных и понятных целей в отношении «русского ближнего зарубежья». То, что сегодня в понимании кремлёвских чиновников называется «работой с соотечественниками», в большей степени носит характер интернациональной благотворительности, где гуманитарный аспект превалирует над политической адресностью и, собственно, российскими стратегическими интересами. Наверное, мух следовало бы отделить от котлет, и культуртрегерство - безусловно, нужное и полезное – отделить от конкретной информационно-пропагандистской деятельности по продвижению интересов Москвы.

Как ни парадоксально звучит, но те же казахские власти уже не раз успешно разыгрывали у себя «русскую карту». А в хор западных правозащитников, критикующих Россию, зачастую вливаются голоса «толерантных» соотечественников из ближнего зарубежья. Кроме того, на постсоветском пространстве немало таких примеров, когда «русские организации» эффективно использовались в западных проектах, объективно направленных против России. И получается, что Кремль, спонсируя национальные диаспоры многочисленных «соотечественников» по принципу «всем сёстрам по серьгам», тем самым укрепляет антироссийское лобби.

Постепенный дрейф Астаны от России не заметить трудно. И речь идёт не только о диверсификации нефтяных маршрутов в обход российской территории. Казахстан, будучи членом ОДКБ, любой ценой старается инкорпорироваться в западные военные структуры. Не случайно в последнее время участились контакты Астаны с НАТО, а Нурсултан Назарбаев прямо заявил в Брюсселе, что сотрудничество с североатлантическим альянсом «необходимо для становления нашей армии». И все эти внешнеполитические шаги казахского руководства, включая усиление военного присутствия НАТО на Каспии, как-то очень удачно встраиваются в общий антироссийский фронт, создаваемый США и Западом по периметру России.

Эксперты всё чаще отмечают «гегемонистские» устремления Астаны, явно вступающие в противоречие с российскими интересами и угрожающие безопасности РФ. Так, в частности, Фуад Асимов, говоря об интеллектуальной «неадекватности» казахского руководства и элементах амбициозной «пиар»-кампании в позиционировании страны, прямо указывает на последовательное наращивание западного вектора в казахской дипломатии.

«Усиливается военно-политическое присутствие Запада в республике и внешний контроль над ее ТЭК и металлургией. «НАТОвское пространство» появляется в приграничных районах Оренбурга, Саратова, Кургана, Челябинска, Томска и Омска. Еще два-три года  такой политики, и офицеры НАТО будут в бинокль разглядывать военные объекты и ядерные комплексы Урала и Восточной Сибири», - пишет Асимов в своей статье «Пиар в оценке достижений независимого Казахстана за 15 лет».

Можно не соглашаться с некоторой жёсткостью оценок автора этой статьи, но нельзя не признать и антироссийского «дрейфа» в пресловутой «многовекторной» политике Астаны. И в этом смысле пренебрежение положением русскоязычного населения в Казахстане, в конечном счёте, может обернуться для Москвы тем самым разглядыванием в бинокль районов Урала и Восточной Сибири со стороны потенциальных противников.

Если же для России, так же как для Казахстана, жизненно важны «национально-государственные приоритеты», то и её политика в защите своих стратегических интересов в Казахстане и Средней Азии должна стать более активной и целенаправленной. Тем более геополитический расклад явно в пользу Кремля, да и «бесхозная» русская диаспора в Казахстане, если не отдавать её на откуп казахским «самостийникам», может оказать в этом существенную поддержку.

Как говорил в интервью журналу «Военный дипломат» Юрий Дроздов, руководитель Аналитического Центра НАМАКОН: «Не будь экономика нынешнего Казахстана завязана на Россию, будь у казахов иной геополитический выбор, если бы не Китай, всегда глубоко презиравший степняков-кочевников, … да не угрозы оранжевой революции и исламского радикализма на юге, не известно какие приветы получала бы Россия из бывшей союзной республики, и не оказались бы русские там на тех же правах, что в Латвии или в Туркмении».