Планы конституционных реформ в Казахстане: бег на месте

27.03.2007. Азияинформ

Аждар Куртов

В середине февраля президент Казахстана Нурсултан Назарбаев провозгласил очередной план конституционных новаций на заседании Государственной комиссии по разработке и конкретизации программы демократических реформ. Данный орган, имеющий столь помпезное и многообещающее название, постоянно менявшийся на протяжении последнего времени, действовал в Казахстане без каких-либо особых успехов несколько лет. Его функционирование позволяло, с одной стороны, «выпускать пар», канализируя деятельность казахстанской оппозиции в строго контролируемом при помощи администрации президента русле. С другой стороны, деятельность подобного органа всегда выставлялась в качестве красивого аргумента казахстанскими властями в ситуациях, когда речь заходила о критике ситуации с демократией в этой центральноазиатской республике.

То, что сторонним наблюдателям представляется как достижения Казахстана в политической сфере, на поверку чаще всего оказывается красивой имитацией, тонкой игрой, призванной закамуфлировать истинное положение вещей. Власти Казахстана в гораздо большей степени, чем их соседи по региону Центральной Азии, овладели искусством имитации демократического процесса. Не случайно у политологов и журналистов здесь в ходу разные красивые термины, специально изобретенные придворными льстецами для восхваления местных порядков. В 90-ые годы в обиходе ученых мужей без труда можно было отыскать рассуждения о казахстанской модели «просвещенного авторитаризма».

Тогда известный термин из лексикона историков, относящийся к периоду западноевропейских реалий XVIII века, слегка видоизменили, дабы, с одной стороны, намекнуть на неразрывную преемственность развития Казахстана с всемирно-историческим процессом, а, с другой, - придать черты благородства тому неприглядному режиму личной власти президента, который функционировал в Казахстане. Ныне, толпящимся у трона правителя пиарщикам и этого показалось мало, и они заимствовали у российских политтехнологов антинаучный и насквозь лживый термин «управляемая демократия».

Оба слагаемых этого понятия нисколько не отражают реального содержания того явления, которое многие пытаются им характеризовать. Нет на самом деле объекта управления – демократии, как совокупности определенных институтов и процедур. Нет и самого управления, которое заменено другим понятием – бюрократическим манипулированием. В этом смысле объективный научный анализ был заменен на клише, свойственные тривиальной пропаганде.

На самом деле решительного и поступательного движения в направлении создания необходимых демократических институтов в Казахстане за период его независимого существования не происходило и не происходит и сейчас. На практике имеет место формирование политического режима, базирующегося на иных ценностных установках. За прошедшие годы в результате разных реформ в республике так и не удалось добиться настоящего представительства интересов широких масс, разных слоев и групп.

Политический процесс в Казахстане продолжает оставаться верхушечным, нацеленным на интересы определенной части политической элиты, а не «низов». Эта политика более сродни политиканству, она не в состоянии найти достойное адекватное решение острых общественных противоречий, она только загоняет их внутрь общества. Президент Назарбаев действительно трансформировал прежнюю систему властных отношений, сложившуюся в период власти коммунистов, но проделал это преимущественно административными методами.

В результате такого реформирования авторитарные тенденции постепенно стали господствовать над демократическими, определяя современное политическое развитие Казахстана.

В своих выступлениях сначала перед членами Государственной комиссии по разработке и конкретизации программы демократических реформ, а затем и в послании народу Казахстана, говоря о целях предстоящих конституционных реформ, Назарбаев особый упор сделал на сохранении управляемости политическим процессом. В качестве отрицательных «страшилок» он приводил примеры Киргизии и Украины.

При этом, как-то само собой в речах главы государства присутствовало утверждение, которое выглядело как аксиома, то есть как истина, не подвергающаяся никакому сомнению: любые изменения обязаны направляться только волей нынешней власти, укрепление которой и означает укрепление государственности Казахстана.

Стремление укрепить свою власть бывает характерно не только для тоталитарных или авторитарных стран, но и для глав государств реальной демократии. Не случайно известный французский политолог Морис Дюверже применял термин «республиканская монархия». Но при этом он имел в виду принципиально иную систему власти главы государства, в которой сильный президент согласует свои действия с институтами и нормами демократии, а не попирает их по своей воле.

В Центральной Азии мы имеем совершенно другую картину. Авторитарные режимы, вбирающие в себя традиционалистские ценности, стремятся персонифицировать в лице лидера всю нацию. Здесь и право и институты демократии отодвинуты на задний план. Конституционное законодательство подчинено в основном задаче сакрализации или правовой легитимации власти, выступая исключительно ее инструментом. Этот тип власти получил у некоторых политологов название «монархической республики».

При этом типе власти формально провозглашаются демократические принципы и республиканское правление, но реально происходит закрепление президентской диктатуры, отличающейся от монархии лишь отсутствием титула. Актор, занимающий главенствующую позицию в системе власти, концентрирует максимум реальных полномочий, но маскирует их псевдодемократическими институтами.

Самая сложная проблема, с которой приходится сталкиваться трансформирующимся постсоциалистическим странам - это создание власти, способной проводить действенные экономические реформы, сохранять при этом доверие общества и оставаться демократически ответственной. Поэтому центральным институтом молодых демократий должен обязательно выступать парламент. На первый взгляд значительная часть предложенных Назарбаевым новаций как раз и относится к парламенту.

Учитывая неприятие казахстанским лидером опыта Украины и Киргизии, речь не шла о трансформации в сторону парламентской системы правления. Расточая филиппики в адрес Киева и Бишкека, в Астане забывают, что парламентаризм – это способ осуществления политики в большинстве стран, объединенных в организацию, возглавить которую так жаждет Казахстан, - ОБСЕ.

В Казахстане же громкие заявления о конституционной реформе на поверку выливаются в весьма незначительные изменения. Кстати, так уже было осенью 1998 года, поэтому в этом отношении Назарбаев повторяется. Вероятно, возраст все же берет свое. Сейчас планируется лишь скорректировать механизм формирования парламента. Сегодня его нижняя палата – Мажилис состоит из 77 депутатов, лишь 10 из которых избираются по партийным спискам. Теперь, предлагается по партийным спискам избирать половину состава Мажилиса. Вопрос же о том, что нужно повысить численность данной палаты так и повис в воздухе: Назарбаев говорил об этом только в плане продолжения дискуссии.

Здесь необходимо отметить следующее обстоятельство: современная демократия предполагает, что в парламенте должны быть представлены не просто разные политические силы, но и что парламентская система обязана отражать интересы максимально большого числа стратов, из которого состоит современное общество. В Казахстане же этот подход всегда игнорировался. Президентская структура узурпировала право выражать интересы общества, и она не нуждалась в оппонентах. Поэтому почти на всем протяжении своей новейшей истории власть пыталась не расширить и диверсифицировать народное представительство в парламенте страны, а наоборот, сократить его и искусственно оформить в гомогенную массу, которой можно будет без особого труда манипулировать.

Так, если в последний период существования Казахской ССР ее парламент – Верховный Совет состоял из 510 депутатов, то после того, как компартию республики при Горбачеве возглавил Назарбаев, его состав был сокращен до 360 депутатов. После того, как в декабре 1993 года вопреки нормам конституции в Казахстане был принудительно разогнан парламент, его состав сократят еще раз – до 177 мест. А после второго разгона парламента в марте 1995 года, - пройдет еще одно сокращение, когда нижняя палата станет насчитывать всего 67 депутатов. И только с 1998 года в состав этой палаты добавять 10 мест.

Даже, если сейчас все-таки произойдет расширение состава парламента, это не будет свидетельствовать о демократизации политической власти. Дело в том, что в Казахстане власти за последние годы фактически уничтожили легальную оппозицию. На политическом поле тотально стала доминировать искусственно созданная структура – пропрезидентская партия «Нур-Отан». Законодательно были введены чрезвычайно высокие нормы об обязательном членстве в партии, повышен до 7% проходной барьер для избрания депутатов по партийным спискам.

Характерно, что предложения изменить эти нормы, Назарбаев отверг. Тем самым, то, что власти Казахстана сегодня подают как движение к демократии – расширение выборов по партийным спискам, на самом деле прикрывает их стремление к достижению прямо противоположной цели: добиться почти полного устранения из парламента депутатов, которые могут избираться по мажоритарным округам от регионов и отражать недовольство на местах политикой центральных властей.

Зато Назарбаев высказался за расширение состава верхней палаты – Сената. Сейчас она формируется путем непрямых выборов: от каждой области и двух городов (Алматы и Астаны) депутатами соответствующих легислатур избирается по два сенатора, а еще семерых назначает сам президент (что является ярким свидетельством по сути дела феодальной практики). Всего в Сенате насчитывается 39 человек. Президент Казахстана предложил выделить для выдвижения в Сенат несколько мест от Ассамблеи народов Казахстана.

Последняя, кстати, не является конституционным органом, а представляет собой форум, в котором заседают специально отобранные представители общественности. Если даже эти новации будут реализованы, то они фактически мало что изменят. По прежнему президент Казахстана будет иметь возможность по своему желанию менять руководство Сенатом, когда в один день появляется указ Назарбаева о назначении в Сенат нового члена и тот же день послушный президенту орган избирает такого новичка своим спикером (вторым лицом в государстве, к которому отходят полномочия президента в случае его отставки).

Президент Казахстана прямо заявил, что никакого отхода от системы президентской республики не будет. Поскольку, как мы сказали выше, у Назарбаева сегодня фактически нет оппонентов в парламенте, то он может смело предлагать и отдельные идеи о расширении полномочий парламента. Возможно, парламент получит полномочия в процессе формирования правительства. Правда, в урезанном виде: комитеты парламента будут рассматривать вопрос о согласии с назначением отдельных министров. Планируется расширить такие естественные полномочия депутатов, как контроль за исполнением бюджета. Предлагает Назарбаев также наделить парламентские фракции правом законодательной инициативы.

Конечно, все эти инициативы никоем образом нельзя расценивать как решительный шаг от авторитарного правления, которое существует в Казахстане, к демократическому. В системе казахстанской модели авторитарной власти граждане лишены реальной возможности влиять на политику и контролировать действия властей. Парламент превратился в декоративный элемент системы авторитарного правления. В Казахстане нет настоящей, полноценной, а поэтому и продуктивной политической конкуренции в политической сфере жизни общества, которая на институциональном уровне выражается, прежде всего, в адекватном представительстве различных политических сил во властных легислатурах. Это автоматически приводит к авторитарному характеру властных институтов и речь, следовательно, может идти только о той или иной разновидности авторитаризма, в частности о том укрепляются, или, наоборот, ослабляются эти элементы авторитаризма, куда направлен основной вектор развития системы власти. Критика режима со стороны оппозиции в Казахстане не заблокирована полностью, но она никак не влияет на реальную государственную политику властей. Казахстанский вариант парламентаризма явно деформирован зависимостью конкретного парламентария не от волеизъявления избирателей, а, прежде всего, от благосклонности к нему властных структур.

Поэтому очередные заявленные властью планы конституционных реформ представляют собой бег на месте, демонстрацию активного движения. Политический процесс не только превратился в Казахстане в декоративный спектакль, не способный принципиально изменить что-либо во властных приоритетах, он даже стал использоваться отчасти в роли механизма внутриэлитарной ротации, то есть использоваться в качестве дополнительного орудия в междоусобице элит и приближенных к ним группировок. В этой связи как-то само собой возникает вопрос: «Кто был более честным политиков в Центральной Азии – Нурсултан Назарбаев, стремившийся прослыть демократом, или тот же Сапармурат Ниязов, не стеснявшийся вести себя как падишах, которому чиновники целовали руки?»