Государство и диаспора

Культурное и смысловое пространство СНГ - проблема фрагментации и задачи развития

04.04.2007, http://www.centrasia.ru

Александр Караваев

Пробуем сначала определить, что это за объект такой - "культурное и смысловое пространство СНГ".

Пока, можно говорить, что Россия живет со странами СНГ все еще в одном культурно-смысловом пространстве. Говорим, и понимаем друг друга, мы по-прежнему на одном языке (старшее и среднее поколение от 25 лет в городах), опираемся на общее культурно-историческое наследие (имперско-колониальное), имеем схожие структуры власти, (жесткие президентские вертикали, где-то на грани авторитарности), имеем очень похожие модели трансформации их административного дизайна (от "бархатных революций до управляемых реформ). Страны СНГ, бывшие республики СССР одинаково вошли в состояние "свободы", то есть ситуацию, в которой возможно было заново отстроить социальную реальность, в соответствии с тем представлением о должном, которое возникло под влиянием резкого вхождения в нашу жизнь западных образцов. Состояние "постсоветскости" пока достаточно абстрактный термин, тем не менее, достаточно емко описывает схожее для всех обществ состояние перехода к свободе социальных действий при одновременной ломке сложившихся стереотипов и "общественного договора" о нормах социального поведения. Одним словом, когда мы пытаемся определить состояние единого смыслового или "гуманитарного пространства СНГ", на самом деле мы говорим о почти идентичных принципах организации общества и политики.

За пятнадцать-двадцать лет появились новые, сравнительно понятные для всех стран и регионов, привычки ведения бизнеса (почти в равной степени опутанного коррупцией); новые методы социальной коммуникации, атомизация при одновременной коопераций по группам интересов; общая для всех стран политическая риторика и техника пропаганды власти. Везде, одинаковая эволюция политического пространства: оно появилось из дискуссий на съездах народных депутатов СССР, где соединились диссиденты, партийные чиновники, профсоюзные и комсомольские лидеры, другие, кто чувствовал способность и желание вести дискуссии "о судьбах…". Со временем, достаточно быстро политическое поле из сравнительно живого и свободного стало полностью монополизированным государством. Везде это поле жестко контролируется, но в нем, равно в любой стране, возникают локальные фрагментации на "почвенников" (националистов) и "западников". Везде, неважно, это Казахстан, Азербайджан, Россия, Беларусь, в обществе присутствует запрос на барьер национального против всеобщего и глобального. Практически везде структуры государства, приобретая силу и влияние, дрейфовали от сравнительно открытой до замкнутой корпоративиской модели существования.

При том, что страны дрейфуют каждая в свою сторону, западные участники СНГ ближе к Европе, а центральные к Азии, но разница между постсоветским казахом, украинцем, киргизом и постсоветским россиянином не столь велика, они гораздо понятнее друг другу, чем соседям, за пределами СНГ. Пока, кардинально не сменились поколения, мы еще ментально вместе. Но это время уходит...

Есть и ключевая разница. Непохожесть политической России с другими странами, в том, что у нее, присутствует представление о "миссии" к постсоветскому пространству. Миссия "старшего партнера", "поручителя", "несущего ответственность", "утешающего", "дающего".

В политических кругах стран Содружества эту миссию зачастую понимают как имперскую, боятся ее. Некоторые, а таких групп достаточно, хотя они не всегда представлены в политическом поле, разделяют и понимают историческую обусловленность российской "миссии". Впрочем, большинство элит СНГ, согласятся с тем, что это не их опыт, и коль скоро это не их забота и проблема, то и зачем поддержка этих российских интенций.

Ключевая проблема, что неоднократно упоминалось, в том, что "имперскость" не заданный проект, не политическая воля руководства РФ, не что-то конкретное, а что-то не вполне проявленное, где-то внутри. Это скорее состояние и самосознание страны и людей, которые больше поддержат высказывания, например патриотически настроенного Затулина о роли РФ в СНГ, нежели Лаврова о том же самом. Поэтому, в целом не будет сильным преувеличением сделать такое сравнение: Россия смутно ощущает себя на постсоветском пространстве сродни тому, как ощущает себя отец по отношению к сыну-подростку. Он может заботиться. Он может не заботится. Он может наказывать. Сыну же не нравится не один из вариантов. Учтем еще один момент – сам отец очень юн, и не располагает средствами для достойного и умного воспитания….

Гуманитарные механизмы как база решения негуманитарных проблем.

Распространение учебников для вузов и книг еще можно связать с задачами политики, но политика "учебников" максимально далека от политики "единой энергосистемы". Действительно, запустив проект единого культурно-смыслового пространства СНГ сейчас не решить никаких конкретно материальных и структурных проблем каждой из стран, а значит не начать интеграции. Перечислим некоторые самые распространенные и острые кризисы, стоящие перед странами СНГ:

- старение производственной базы и отсутствие собственных инновационных производств;

- разрыв в уровне доходов и зарплат между массой и элитами, нижней границей среднего класса и необеспеченными;

- удорожание тарифов на энергоресурсы и транспорт, здесь же дефицит объединенных транспортных систем;

- этно-территориальные конфликты;

- ухудшение условий внешней торговли, давление глобального рынка на местных производителей;

- заметное увеличение нагрузки на социальную систему, прежде всего на здравоохранение и пенсии даже в тех странах, где средний возраст трудоспособного населения ниже европейского. Во многих странах СНГ если и не начинается рост доли людей из старших возрастных групп, то точно возрастают социальные обязательства государства.

Это беглая выборка дает нам представление об общих социально-политических и геоэкономических проблемах.

В каждой стране это задачи не для роботов и абстрактных саморегулирующихся систем, а для живых людей, подготовленных кадров с высоким уровнем профессионализма. Отсюда и переход к тому, что называется подготовкой человеческого капитала.

Несложно догадаться, что делая ставку на "гуманитарный проект" - улучшение качества человеческого капитала в СНГ, - не так быстро как хотелось бы, но при желании, Кремль сможет обеспечить базу для интеграции. В этом заключается позитивный, обнадеживающий пафос гуманитарного развития. Пока только пафос, потому как привлекательность РФ для масс населения и элит на постсоветском пространстве не достаточно очевидна. Но ситуация и не так безнадежна.

Сложилось достаточно ясное основание интеграции, усиливающее живые связи между странами. На протяжении почти двадцати лет, Россия замыкала на себя большинство миграционных потоков внутри пространства СНГ. Если тогда подготовленность человеческого капитала была не важна (Россия просто стала выходом из кризисного и нищенского положения для миллионов "работяг"), то теперь надо говорить о приобретенном капитале РФ, ведь многие из мигрантов первой волны стали вполне состоявшимся гражданами РФ, в большинстве своем претендующими на слои из среднего класса, они живут в крупных городах, но не разрывают старые связи с родиной, они есть тот самый базовый и наиболее живой уровень объединения РФ со странами СНГ. Наконец, нельзя забывать о представителях высшего класса и крупного бизнеса, живущих в РФ, нужно создавать им благоприятные условия для инвестирования в общие проекты, и не выдавливать по политическим основаниям из экономического пространства, они в любом случае выберут себе предпочтительное место проживания. Именно такие межгосударственные связи обладают наиболее ценными достоинствами и потенциальными ресурсами для решения политических и экономических задач интеграции.

На втором этапе требуется более тонкая настройка. Бизнес готов активно вовлекаться в инновации, при соответствующих условиях, а государству необходимо поддерживать не только проекты с быстрой окупаемостью. Особое внимание здесь могло бы быть уделено вопросам создания совместных научных центров, проектов подготовки кадров высшей квалификации, совершенствования работы в области создания информационного и научного пространства, без границ. Расширения сети филиалов ведущих вузов, как российских в странах Содружества, так и вузов СНГ на территории РФ. Последнее, сейчас находится на стадии пробного эксперимента по инициативе азербайджанских ВУЗов.

Что сейчас практически представляет собой "гуманитарный проект"?

Серьезных структур специально нацеленных реализовать такую гуманитарную стратегию сейчас нет, а те, что должны работать в этом направлении, выполняют лишь долю необходимого. Собственно нет и людей способных своим авторитетом толкнуть вперед. Можно перечислить лишь отдельные, естественно сложившиеся островки. Например, сотрудничество в области кинематографа: российские фестивали по-прежнему притягивают интерес авторов и производителей кино в СНГ. Привлекает российский Интернет, медийные структуры. Российское информационное пространство, пожалуй второе после миграционного, сумело притянуть к себе интерес населения Содружества. Во – первых, русский язык по-прежнему остается основным языком коммуникации между группами элит и странами. Во-вторых, на протяжении последних 15-20 лет русский оставался главным языком теле интертеймента: первый и второй канал российского телевидения транслировался почти во всех странах. Однако национальный язык в каждой стране поднимается, и при помощи государства активно входит в медийное пространство, без поддержки из РФ коммуникационное покрытие русского языка будет таять. Поэтому повторим еще раз, преимущество русского на постсоветском пространстве есть естественная ситуация после семидесяти лет СССР, но после распада, это преимущество почти не поддерживается политикой Кремля.

Если говорить о механизмах и реальной политике, то надо вспомнить, что в структурах СНГ существует Совет по гуманитарному сотрудничеству государств-участников. Недавно его возглавила помощник президента РФ Джахан Поллыева, она также известна как глава спичрайтеров в администрации Путина, одновременно она остается представителем президента РФ по вопросам гуманитарного сотрудничества со странами СНГ. И еще она родом из Туркмении, где как известно, не так все хорошо было у наших соотечественников. Поллыева должна как раз и раскрутить потенциал этой структуры, возможно единственно не раздражающей своих участников.

О проектах, в котором заинтересован Совет и его новый руководитель известно сравнительно немного:

1. В Кремле понимают - возрождение национальной культуры и языков в странах СНГ естественный и безальтернативный процесс. Но при этом необходимо поддержать как минимум нынешний уровень знания русского. Поэтому, приветствуя процесс развития национальных языков в СНГ, Совет будет стремиться уделять внимание русским программам. Совет должен будет продавливать через министерство образования РФ и сами учебные заведения, квоты для студентов из СНГ. Должен наконец-то быть окончательно решен вопрос о взаимном подтверждении дипломов. Серьезное внимание будет уделено развитию русских библиотек в вузах СНГ.

Пример:

При переходе с кириллицы на латиницу усложняется практика изучения русского языка. Однако лингвисты утверждают, что даже в новых условиях методики преподавания русского языка в странах Содружества все равно должны отличаться от тех, что применяются в "дальнем зарубежье". Началась разработка новых учебников совместно с преподавателями из стран СНГ. Так, к концу года планируется получить обновленные учебники русского языка для национальных (нерусских) школ и вузов.

2. Аккумулированием денежных средств для Совета займется Фонд гуманитарного сотрудничества. Соглашение о нем подписали семь государств. В организационно-правовом плане этот Фонд должен быть похож на ЮНЕСКО. По планам Поллыевой, через фонд в страны СНГ можно будет проводить различные проекты от научно-производственных до творческих и образовательных. Часть проектов планируется реализовать на принципах частно-государственного партнерства.

Для чего это надо.

Для 2007 года, объявленного годом русского языка в СНГ, перечисленное - не густо. Оно и понятно, пятнадцать лет СНГ - это пятнадцать лет дезинтеграции, экономических кризисов, этнических войн, это период смены поколения в политике и одновременно затухание гражданской активности в самой большой стране СНГ – в России.

Сейчас, управляющую элиту Содружества скорее интересует отлаженный экспорт, рост производства, поэтому сейчас в СНГ реально востребованы только транспортные и инфраструктурные проекты. Но это не означает, что время для гуманитарных усилий не пришло, все это необходимо осуществлять параллельно. Кроме того, если мыслить десятилетиями, то сценарий возвращения эпохи интеграции на постсоветском пространстве может реализоваться. В таком случае, даже отсутствие экономического базиса не должно лишать воли к более тесным отношениям в гуманитарной плоскости. Если сохранится на будущее, хотя бы то, что есть сегодня, то потом, когда будут заново очевидны центростремительные тенденции эти усилия из "бесперспективных" перейдут в разряд краеугольных.