Новая военная доктрина Казахстана

22.04.2007. Интернет-газета «Zona Кz»

Валерий Сурганов

Недавно в Казахстане Указом Президента была утверждена новая Военная доктрина страны.

О ней, самим же Нурсултаном Назарбаевым, говорилось уже достаточно давно, а именно в прошлогоднем мартовском послании, в котором были провозглашены ориентиры для вхождения республики в пул 50-ти наиболее конкурентоспособных государств мира. Под этим четко понималось вхождение и казахстанской армии в число наиболее передовых. Тогда же и было дано задание Министерству обороны разработать стратегический военный документ, рассчитанный на 2006-2010 годы. Однако, как видим, оборонное ведомство с подготовкой новой концепции пусть на один год, но все-таки опоздало. Возможно, это никак не скажется на КПД внедрения теории в практику, хотя справедливости ради необходимо отметить, что задачи перед военным ведомством ставятся не из легких, да и времени для реализации двух ее главных этапов до 2010 года осталось крайне мало.

Внимательное изучение показывает, что доктрина располагает рядом “прозападных” положений, что позволяет вспомнить муссируемую в прессе еще задолго до ее опубликования информацию о том, что к ее разработке подключались иностранные эксперты из Центра проблем безопасности, имени Джорджа Маршалла. Она занимается пропагандой западных идей и методов управления среди чиновников стран, ранее входивших в сферу влияния Москвы. Несмотря на то, что функции западных экспертов официально сводились к “безобидному” консультированию, некоторые казахстанские СМИ (в частности, статья в “Новом поколении” от 8 декабря 2006г. № 49 “План Маршалла”) смогли выразить по этому поводу свой сарказм.

С другой стороны, для многих компетентных наблюдателей уже продолжительное время секретом Полишинеля является внутреннее содержание контактов нашего военного ведомства с западными коллегами в рамках известной программы “Партнерство во имя мира”. Посему не исключено, что отдельные моменты концепции стали своего рода теоретико-документальным воплощением практического сотрудничества сторон.

Например, поэтапный переход отдельных компонентов военно-оборонительной системы Казахстана на высокотехнологичные образцы вооружения, соответствующие лучшим мировым аналогам и стандартам НАТО. Или, участие в совместных учениях и обмен опытом в планировании, проведении и всестороннем обеспечении антитеррористических операций и операций по поддержанию мира под руководством НАТО. Наконец, создание региональных центров в рамках программы “Партнерство во имя мира”, а также по подготовке офицеров-верификаторов.

Безусловно, давно пора отойти от терминологии времен “холодной войны” и признать, что не так страшен НАТО, как некоторые его малюют. Просто с точки зрения беспристрастного анализа, положения доктрины “в пользу” Североатлантического альянса кажутся несколько более конкретными и предметными, нежели намерения “в сторону” ОДКБ. К примеру, если в рамках “Партнерства во имя мира” постулируется обучение военных специалистов, планируется частичный переход военно-оборонительной системы на стандарты альянса, а также всестороннее участие в обеспечении антитеррористических операций под эгидой НАТО, то в рамках ОДКБ больше отражаются “усилия” и “пожелания” довольно общей направленности.

Например, “совершенствование вопросов взаимодействия сил и средств системы коллективной безопасности, определение содержания, форм и способов совместных действий”. Ну и общеизвестная активизация совместных усилий в борьбе с международным терроризмом, религиозным экстремизмом, сепаратизмом, наркобизнесом и содействие процессу нераспространения оружия массового поражения (хотя по идее этими направлениями должны заниматься КНБ и МВД, но никак не военные органы).

Казахстанское военное ведомство понять можно: оно всего лишь слепок от той ситуации, которая сложилась в целом по стране. С теми же приоритетами внутренней и внешней политики. За ограниченный промежуток времени до 2010 года нашей армии, оставаясь и сохраняя позиции в прежних договоренностях на постсоветском пространстве, предстоит сделать и шаг навстречу антиподу, т.е. НАТО. Мало того, оборонное ведомство возлагает на себя обязанности по расширению сотрудничества в военной и военно-технических областях с государствами Центральной Азии и даже Китая. В общем, столько имеются задач в международном плане, что МИДу нужно срочно создавать департамент по вопросам военной безопасности.

Невооруженным глазом видно, что доктрина, с учетом отмечаемого специалистами далеко не идеального уровня боеготовности нашей армии, в жизни, без решения уймы накопившихся проблем, может превратиться в непосильную ношу. Даже, несмотря на то, что принятый документ является как бы логическим продолжением документа более раннего, от 2000 года.

Ограниченный миротворческий контингент

О миротворческой деятельности Казахстана говорилось и ранее много. Бесспорно, похвально желание Казахстана не замыкаться в себе, а быть активным игроком на международной арене и войти в систему резервных соглашений ООН. Но каким игроком и какую цену надо заплатить, а главное – отвечают ли эти движения нашим истинным национальным интересам – непонятно. У определенных кругов внутри нашей республики, уже сегодня вызывает недоумение факт присутствия “Казбата” в полыхающем до сих пор войной Ираке.

Ветераном афганской войны Сергеем Пашевичем высказывается опасение по поводу возможной отправки казахстанских миротворцев в Афганистан. А что дальше: Иран, Сирия?! Не говоря уже о том, что ось нестабильности для западного мира пролегает в основном по территории мусульманских стран. Доводы же о том, что в составе ООН миротворческие силы республики будут оставаться над схваткой, не втягиваясь в вооруженные конфликты, на практике могут быть абсолютно нивелированы.

Спрашивается, гарантируется ли выделенному Казахстаном контингенту без гибели солдат осуществлять блокирование района конфликта в целях обеспечения выполнения санкций, принятых международным сообществом? Или как безопасно проводить разъединение вооруженных группировок конфликтующих сторон и их разоружение, обеспечивать режим прекращения огня, предотвращать возобновление военных действий, разминировать местность и ликвидировать фортификационные сооружения? А ведь все это тезисы новой Военной доктрины в части миротворческой деятельности РК. Не исключено, что они без потерь будут претворены в жизнь, однако надо ли это Казахстану?! Тем более что в стране до сих пор не принят многострадальный закон “О ветеранах”, гарантирующий всем “выходцам” из зоны боевых действий твердый социальный пакет. Однако, комментируя недавно учения элиты ВС РК – аэромобильных войск, проходивших в Алматинской области, подполковник МО Болат Журабаев заметил, что, работая по программе “Партнерство во имя мира” c США и Великобританией, казахстанцы подтвердили совместимость одной роты по языку, снаряжению и средствам связи. “Будучи в Ираке шесть раз с генерал-лейтенантом Сембиновым, мы увидели работу американского центра боевого управления всей многонациональной группировки, и кое-что позаимствовали у них. Сейчас Казахстан создал одну миротворческую бригаду (“Казбриг” – авт.), в которой один батальон полностью экипирован по стандартам НАТО” (“Батальоны просят огня”, “Континент”, 28 марта 2007, № 6).

Нужно ли нам решать проблемы других стран, когда в самих казахстанских вооруженных силах давно существует масса проблем, которым, как отмечают неравнодушные к судьбе армии и страны офицеры, бывшее военное руководство старалось не придавать значения, все больше опираясь на имиджевую пропаганду. С приходом нового гражданского главы оборонного ведомства Даниала Ахметова, многие критики нынешнего состояния дел в военных рядах связывают надежды на улучшение дел. Видимо, еще потому, что бывший председатель правительства пытается быть открытым для войск и офицеров центрального аппарата Минобороны. Одним словом, если раньше в главном военном ведомстве отмечали недоступность важной информации для экс-министра Мухтара Алтынбаева, как, впрочем, и не шибкое-то желание последнего обладать ею, то теперь ситуация потенциально изменяется к лучшему.

Военная доктрина вызвала широкий интерес, как в среде военных, так и у общественности. Мы решили обратиться к мнению военного эксперта - бывшего работника центрального аппарата Министерства обороны, полковника юстиции Айболата Курманбая. “Отрадно, что в этом основополагающем в вопросах обеспечения национальной безопасности документе впервые в качестве приоритетного направления говорится о развитии гражданского контроля над армией, а в качестве основных принципов развития Вооруженных сил, других войск и воинских формирований указывается научная обоснованность реформ. Приоритетом же в работе с людьми определяется сохранение и развитие социальных гарантий для военнослужащих и лиц, уволенных с военной службы.

Вместе с тем удивило, что ни слова не упоминается о необходимости повышения примерности командиров (начальников) в выполнении воинского долга, развития дружбы и войскового товарищества, преодоления преступности как одних из условий качественного выполнения поставленных задач. Потому создается впечатление оторванности некоторых тезисов от реалий жизни”. Действительно, военная доктрина не является секретным документом и даже опубликована в печати. Так почему же ее проект не был ранее доступен народу Казахстана, на защиту которого она направлена. Как же так получилось, что к ее обсуждению не были допущены ветераны Вооруженных сил, армейская общественность и даже депутаты?

У семи нянек дитя без глазу

Помимо всеобщей коммерциализации и увлечения международным сотрудничеством, казахстанская армия располагает громоздким, неповоротливым и зачастую неоправданно раздутым штатом некомпетентных чиновников. “Без качественного преобразования кадровой политики и проведения радикальной административной реформы невозможна трансформация Вооруженных сил Казахстана” - поделился с нами мыслями другой бывший высокопоставленный офицер. Верность данных слов подтверждается тем, что очень много офицеров занято сейчас деятельностью, которой могли бы заниматься гражданские лица под контролем кабинета министров и уполномоченных структур: покупка и продажа оружия, различные тыловые работы, столовые, продовольственные склады и т.д. Ведь каждому военнослужащему государство должно гарантировать социальный пакет и, более того, брать на себя огромные затраты по материально-техническому обеспечению их деятельности. Зачем содержать огромное количество артистов, программистов, канцелярских работников (когда есть электронный документооборот), музыкантов, спортсменов (которые никогда оружия в руках не держали), юристов (они должны подчиняться Закону, а не воле начальников), придавая им статус военных? У нас же непосредственно в частях командиры вместо боевой подготовки занимают людей хозяйственными делами и постоянными построениями. Одни заботы: чтобы котельная работала, чтобы казарменный фонд был отремонтирован и солдаты обуты, одеты и накормлены. К тому же довлеет несправедливая ротация кадров, когда одни “глотают пыль” в отдаленных военных частях, пусть они стократно – трудоголики и патриоты. Другие же, так называемые “паркетные офицеры”, за счет родственных связей, подхалимства и протекционизма получают высокие командные должности и звания, хотя на поверку не служили и не командовали в войсках…

В общем, велико предчувствие, что дискуссия на тему пересекутся ли две плоскости: казенного документа о том, каким надлежит быть войскам и сермяжной армейской правды, еще впереди…

А что должна дать Доктрина в собственно военной деятельности?

Личную позицию по данному вопросу Айболат Курманбай выразил довольно прагматично: “Для полной и последовательной реализации положений Военной доктрины должны инициироваться кардинальные изменения в существующие законы в области военного строительства, а затем приняты соответствующие подзаконные нормативные акты. Первые мероприятия по реализации Военной доктрины должны быть определены не постановлениями Правительства (как делалось раньше), а нормативными решениями главы государства. При этом важно принципиальное понимание, что воплощение в жизнь всех идей документа является делом всей центральной исполнительной власти, а что касается Министерства обороны, органов управлений других войск и воинских формирований, то главным направлением в их деятельности должна быть служебно-боевая подготовка, работа по укреплению морального духа военнослужащих и сплочению воинских коллективов”.

Действительно, почему не определить уполномоченным государственным органом по реализации положений Военной доктрины в части военно-экономического, военно-технического обеспечения, материальных резервов и мобилизационной подготовки экономики Министерство индустрии, а организацию международного военно-технического сотрудничества, участие Казахстана в коалиционном военном строительстве и миротворческой деятельности не возложить на Министерство иностранных дел? Ведь военные органы должны заниматься своим ратным делом, а в вопросах военно-технического, квартирно-эксплуатационного и материального обеспечения выступать оборонными заказчиками и приемщиками товаров (работ, услуг). А сколько экономии народных денег эти новаторства могут принести, никто и не изучал. Жаль, что у нас в государстве фундаментальная наука и социологи не исследуют ситуацию в военной организации, а ведь здесь имеется огромные неиспользованные потенциалы, тем более что ее содержание осуществляется на народные деньги. Ведь даже сами военные стали поднимать вопрос, чтобы их оградили от списания, продажи и покупки оружия, техники и освободили от иной, не связанной напрямую с военной сферой, деятельностью. Задачей государства, которая определена в Конституции, является всестороннее обеспечение армии, а дело Вооруженных сил, пограничников, внутренних войск и ЧС учиться военному делу настоящим образом – так считают большинство респондентов по итогам многочисленных публикаций в СМИ в прошлом и этом году.

Коммерциализация армии и тлетворное развитие коррупции имеют одни корни, а трудно поворотливые бюрократические аппараты и дальше хотят жить своей, далекой от забот гарнизонов, жизнью. Потому настоящие военные труженики ждут принципиально нового подхода Парламента к определению статуса военнослужащих, восстановлению строгой и последовательной системы прохождения должностей офицерским составом. Посмотрите, к примеру, на Закон о статусе и социальной защите военнослужащих и членов их семей. За 14 лет после его принятия от его положений касательно социальной защиты людей в погонах фактически остались “рожки да ножки”. Если новый министр и его команда сможет решить два принципиальных вопроса в военной области – ликвидировать перекос в кадровой и социальной сфере, поднять авторитет военной службы, то этим создадут прочную основу для кардинальных перемен. Если нет – то существующие проблемы получат еще большее гипертрофированное развитие.