Утро двух вечеров мудренее. Таджикистан отдаляется от России

07.05.2007 Gazeta.kz

Акрам Асроров

Вечером 26 марта на очередном рабочем совещании у таджикского президента Эмомали Рахмонова произошел казус.

Именно тогда из его уст прозвучало распоряжение отделам ЗАГСов не регистрировать детей со славянскими окончаниями "-ев" и "-ов".

Тогда же были отменены "последние звонки" и "праздники Букваря", а школьникам запретили носить мобильные телефоны и приезжать в учебные заведения на автомобилях.

Это случилось в понедельник, и для пресс-службы президента потребовалось… два вечера, чтобы еще раз подтвердить мудрость "Утро двух вечеров мудренее". Свое заявление она сделала в среду.

На всякий случай, мы точно просчитали период времени, который понадобился президентской пресс-службе, чтобы опровергнуть вышеупомянутое сообщение.

Пресс-служба подтвердила, что пожелание Рахмонова носит рекомендательный характер, и каждый гражданин Таджикистана вправе сам выбирать, как будет звучать его фамилия или фамилия его ребенка. Сам по себе факт больше курьезный, чем серьезный, но он стал точкой отсчета таджикских инициатив, за которыми можно увидеть несколько больше, чем череду ничего не значащих нелепиц.

На первый взгляд, кажется, ничего в Таджикистане кардинального не происходит. После того, как Эмомали Рахмонов переизбрался на новый срок, его амбиции удовлетворены и, что самое важное, он ощутил себя полным хозяином в доме. Оппозиция при помощи России уже давно стала фактом истории, в которую трудно поверить - была ли? Режим единоличной власти Рахмонова стал единственным фактором, влияющим на развитие Таджикистана, мир, каким бы он ни был изнутри, установлен. Что удивительно, вместе со страной через этапы развития прошел и Рахмонов.

Три этапа таджикского президента

Не случайно, когда речь заходит о Таджикистане или таджиках, узбекские власти часто говорят о едином народе и близости культур. На самом деле исторически между таджиками и узбеками было много общего. Во времена национально-территориального деления Таджикская и Узбекская ССР изначально появились как отдельные союзные республики, а тот же Казахстан и Киргизия находились в составе Российской Федерации. Если не брать в расчет надежды таджикских националистов, стремящихся в начале прошлого века создать свое собственное государство за счет районов, принадлежащих современному Узбекистану, можно резюмировать - и таджики, и узбеки считали себя прародителями древней восточной культуры, тогда как казахи и киргизы, по их мнению, не внесли сколько-нибудь существенный вклад в нее.

Нельзя было четко разделить, представители каких народов - таджиков или узбеков - стояли у истоков появления двух союзных республик. Поэтому нет ничего удивительного в том, что исторические параллели заметно довлели и над Эмомали Рахмоновым, пришедшим к власти при помощи России, но на своем первом этапе все более тяготеющим к узбекскому президенту Исламу Каримову.

Однако это тяготение истолковывалось сторонами по-разному. Каримов старался удовлетворить свои региональные амбиции за счет того, чтобы распространить свое влияние на все страны региона, в том числе и Таджикистан.

В своем стратегическом видении Центральной Азии как своей собственной вотчины, братский таджикский народ был лишь элементом будущего диктата.

Рахмонов поначалу надеялся выстроить с Узбекистаном особые отношения, с тем, чтобы использовать узбекский капитал и интеллект для развития страны. Его частые визиты в Узбекистан больше напоминали посещение рабочего офиса в Ташкенте.

Однако несмотря на частоту визитов, отношения между странами больше напоминали диалог глухого с немым, чем динамично развивающиеся отношения близких народов. Первый этап Рахмонова закончился тем, что таджикский президент переориентировал свои внешнеполитические приоритеты на Россию.

Второй период в истории Таджикистана оказался самым длительным по времени, но не самым эффективным по темпам развития. Довольно аморфная при Ельцине внешнеполитическая доктрина России не предполагала центрально-азиатской стратегии во главе угла которой стоял бы Таджикистан.

С другой стороны, более четкая стратегия Путина также не предполагала, что ставку в центрально-азиатской игре надо делать на Таджикистан. Вывод российских пограничников из Таджикистана стал водоразделом, за которым российско-таджикские отношения стали постепенно терять динамику.

Рахмонов понял, что в России больше озабочены развитием отношений с бурно растущим Казахстаном, с Узбекистаном, политика которого даже сейчас до конца не ясна, но геополитическое значение которого неоспоримо выше.

Третий этап Рахмонова закончился в тот момент, когда в прошлом году он переизбрался на очередной третий срок.

Таджикистан не получил из России ни щедрых инвестиций, ни прорывных проектов, которые смогли бы оздоровить экономику. Споры вокруг энергетических проектов на реках Таджикистана, затягивание инвестиционных вливаний с российской стороны как нельзя точно показали, что Душанбе не рассматривался, не рассматривается, и не будет рассматриваться Москвой как свой форпост в регионе.

В своем ежегодном послании Маджлиси Оли (парламенту), Эмомали Рахмонов в качестве приоритетов назвал развитие отношений с Китаем, Турцией, Ираном и Пакистаном.

Про развитие отношений с Россией в обращении было упомянуто вскользь, для соблюдения формальностей.

Почему сменились приоритеты

Когда в прошлом году Узбекистан приняли в ЕврАзЭС, Рахмонов надеялся, что испортившиеся после фактического разрыва отношений с Ташкентом отношения двух стран станут отныне более лояльными. Ожидания Душанбе сводились к тому, что Узбекистан упростит визовый режим между странами и даст возможность таджикским предпринимателям свободно работать на узбекском рынке.

Рахмонов также надеялся, что Узбекистан ослабит свой пресс касательно поставок узбекского газа в Таджикистан, а обмен электроэнергией между странами будет переведен из области ультиматумов и неприкрытого давления в сферу добрососедства и компромисса.

Душанбе в этом своем стремлении получить доступ на узбекский рынок, а через него в Казахстан и Россию, очень надеялся на посредничество Москвы, в частности, российского президента. Этой надеждой жил Душанбе до той поры, пока Рахмонов не понял очевидного факта: Россия не собирается давить на Ташкент в вопросе нормализации отношений с Таджикистаном и Киргизией.

Москва преследует свои цели, в большей мере связанные с разработкой и экспортом углеводородов из Узбекистана. И чем глубже российские энергетические компании уходили корнями в Узбекистан, тем четче Рахмонов стал осознавать то, что на этом "празднике жизни" он - лишний. С другой стороны, Москва, даже имея сколько-нибудь мощные рычаги давления на Ташкент, использует их во благо российского энергетического комплекса, и не собирается ставить перед Ташкентом ребром вопросы, связанные с Таджикистаном и Киргизией.

Вектор внешней политики России сменился довольно существенно с тех самых пор, как хозяином Кремля стал Владимир Путин. Его основная составляющая - ориентир на российские интересы и переформатирование отношений со странами СНГ из "братских" в экономически обоснованные.

Поэтому Москва пересмотрела свои отношения со всеми государствами, куда она поставляет энергоресурсы. Казахстан, Узбекистан и Туркменистан - именно те страны, которые вносят весьма значительный взнос в копилку "новой российской политики".

Рахмонов понял, что в векторе Путин-Назарбаев-Бердымухаммедов-Каримов нет места для него. Поэтому и намерен сотрудничать с Китаем в энергетической сфере (вместе они собираются строить Зеравшанскую ГЭС на кредит в 200 миллионов долларов и мощностью 150 мегаватт), поставлять электроэнергию в Иран и Пакистан через Афганистан, и улучшить свои отношения с Соединенными Штатами Америки.

Рахмонов вполне логично предполагает, что США, лишившиеся режима наибольшего благоприятствования в Узбекистане, теперь должны найти в регионе другие точки опоры.

Экономика выше политики

Таджикистан только-только определяется со своими внешнеполитическими приоритетами. Три этапа развития страны и Рахмонова так и не стали периодом, когда в Душанбе смогли бы выработать более-менее выверенную внешнеполитическую и экономическую стратегию. Это был период шатаний и сумбура.

Другими причинами, согласно которым Рахмонов всерьез занялся стратегией приоритетов, стали экономические проекты с Россией, которые так и не воплотились в реальность. Это касается строительства Рогунской ГЭС на реке Вахш, позволяющей Душанбе регулировать сток в реки региона.

При этом Рахмонов рассматривает вопрос строительства данного энергоузла как возможность получить альтернативные механизмы давления на соседний Узбекистан. Пока страны находятся в разных весовых категориях, но после завершения строительства Рогунской ГЭС, Таджикистан сможет регулировать сток воды и получит давно ожидаемый рычаг давления на официальный Ташкент.

Киргизия посредством Токтогуля такой рычаг имеет, но она очень зависима от стран региона и не способна эффективно им воспользоваться.

Российская компания "РусАл" заключил соглашение о строительстве Рогуна еще в 2004 году, но из-за разногласий технического характера, так и не приступила к практическому строительству.

Теперь Таджикистан намерен организовать международные консорциумы, а "РусАл" в них станет лишь одним из участников. Тот же "РусАл" собирался построить в Таджикистане алюминиевый завод производительностью 200 тысяч тонн сырья в год и участвовать в приватизации имеющегося в этой стране алюминиевого предприятия мощностью 410 тысяч тонн в год.

Душанбе отказал россиянам в деле участия в приватизации таджикского алюминиевого завода, а новое предприятие так и не начали строить по причине разногласий.

Стоимость Рогуна и нового алюминиевого предприятия оценивается в 2,6 миллиарда долларов.

Не получив этих инвестиций от России, Рахмонов намерен привлечь других глобальных игроков. В том числе, Китай, США, Иран, Пакистан и Турцию. И тогда вектор российского влияния в Душанбе ослабнет.