Каспийский узел

22.05.07, ИА «Маркетинг и Консалтинг»

Александра Блохина

В конце XIX века, когда в Баку открыли большую нефть, резко возрос интерес стран Западной Европы к региону. Начало XX века ознаменовалось превращением Кавказского региона в один из важнейших геостратегических центров, оказывавших существенное влияние на ход Первой мировой войны в 1914-1918 годах и военно-политических событий на Среднем Востоке. Несмотря на то, что еще в 1907 году (в рамках Петербургской конвенции по делам Персии, Афганистана и Тибета от 31 августа 1907 г.) царская Россия и Великобритания сумели договориться о разделе сферы влияния в обширном регионе Азии , интересы Запада на Каспии и в окружающих его областях не были удовлетворены. Захват британскими войсками (16 августа 1918) Баку полностью подтверждает эту точку зрения. "Бакинская нефть особенно крепко владела умами и чувствами европейских и азиатских политиков, — писал в своих "Очерках русской смуты" генерал А.И. Деникин. — С весны (1918-го.— П.Д.) началось резкое соревнование и "бег взапуски" в области войны и политики к конечной цели — Баку — англичан с Энзели, Нури паши (брат Энвера) через Азербайджан и немцев через Грузию". Грандиозные социально-политические катаклизмы в России, начавшиеся Февральской революцией 1917 года и приведшие после Октябрьского большевистского переворота к Гражданской войне на просторах бывшей гигантской империи, вызвали к жизни мощные центробежные силы, обусловившие начало "откалывания" окраинных регионов, в том числе Закавказья. 28 мая 1918 года была провозглашена Азербайджанская демократическая республика (АДР). Как независимая страна она устраивала Запад больше, чем окраина России , которая пыталась всеми силами вытеснить отсюда западные державы. Особенности покровительства западного капитала со стороны войск Великобритании отмечал советский ученый Р. Тузмухамедов. По его мнению, этому во многом способствовала позиция руководства АДР, опасавшегося экспансии с севера. К октябрю 1918 года “английские суда были объединены с белогвардейскими судами и центральной Каспийской флотилией... англичане полностью захватили флот в свои руки... на Каспии”. Правительство демократического Азербайджана тогда активно поддерживало эту политику, надеясь на военную поддержку Запада. Однако западные союзники оставили Азербайджан. На этот исторический факт указывает и Ю. Барсегов, правда, в другом ракурсе, с позиции интересов России. Он пишет: “При определении своего отношения к будущему статусу Каспия Россия не может не считаться с фактором политической и военной безопасности”. По его мнению, присутствие России на Кавказе и в Закавказье имело определяющее значение для обретения и сохранения ее положения великой державы. “Фронт военно-политического противостояния европейских великих держав, проходивший вдоль западных границ России, издавна заходил за южный фланг, охватывая Черное море, Кавказ и Закавказье. Наблюдаемый в настоящее время обход России военно-политическим блоком НАТО с южного фланга — через Турцию и Азербайджан — является продолжением исторической геополитической тенденции”.  Делается вывод о том, что в период обеих мировых войн и октября 1917 года западные государства использовали пантюркизм для выдавливания России из региона, соответственно из бассейна Каспия. Но тогда, по его мнению, опасность перехвата у России тюркских регионов удалось нейтрализовать. Затем следует еще один вывод: “Существующий международно-правовой статус Каспия, исключая проникновение враждебных государств, обеспечивал безопасность обоих прикаспийских государств — СССР и Ирана — потенциальных объектов агрессивного пантюркизма”. В столь благоприятных для них условиях противоборствующие Германия и Турция, с одной стороны, и Англия — с другой, прилагали значительные усилия, направленные на свое утверждение в Закавказье, преследуя при этом далеко идущие геополитические цели. Причем даже у входивших в один блок Германии и Турции устремления в этом регионе совпадали не полностью, а в их взаимоотношениях наблюдались элементы скрытого соперничества, что давало англичанам большое преимущество. Стремление установить контроль над Закавказьем — в особенности над Азербайджаном (Баку) и Каспием — являлось одним из традиционных и приоритетных направлений британской политики на Среднем Востоке и вполне вписывалось в ее основную геополитическую концепцию в отношении Евразии в целом. Так, в своей книге "С русской армией в 1914—1917 гг." бывший военный представитель Великобритании в России генерал Нокс писал, что вся политика Англии была в течение всего XIX и начала XX столетий направлена на то, чтобы лишить Россию выхода к открытому морю.  В период Первой мировой войны идея создания сплошного пояса земель под британским контролем путем соединения трех "К" (Кейптаун — Каир — Калькутта) с четвертым "К" (Канберрой) стимулировала новый мотив в политике Англии на Среднем Востоке — установление своего контроля над Каспием и Закавказьем, особенно над нефтяным Баку. Следует учитывать и то, что в период Первой мировой войны на долю Англии приходилось 60% всех капиталовложений в бакинские нефтепромыслы. Не случайно основной задачей, поставленной перед военными экспедициями генералов Л. Денстервиля и У. Маллесона, была оккупация крупных прикаспийских портов Энзели, Баку и Красноводска (ныне г. Туркменбаши) и захват всего Каспийского флота. К тому же, согласно секретной англо-французской конвенции, заключенной еще 23 декабря 1917 года в Париже, по которой Россия была поделена на "зоны действий", английскую долю составили Дон, Кавказ и Туркестан, то есть практически большая часть Каспийского региона. При этом правительство Англии уделяло Баку и Каспию особое внимание, как имеющим большое военное, политическое и экономическое значение.  Чрезвычайно большое значение Баку придавало и правительство Советской России. В.И. Ленин в одной из бесед говорил: «В чем экономическое значение Баку для Российской Советской Республики? Это — нефть, свет, энергия». Путем оказания всесторонней, в том числе и военной, помощи Бакинскому совнаркому, провозгласившему Бакинскую губернию составной частью РСФСР, большевистское правительство пыталось превратить Баку в плацдарм для дальнейшего распространения своего влияния на все Закавказье.  Своеобразие ситуации заключалось также и в том, что Германия, в свою очередь, весьма ревниво относилась к планам Турции занять Баку, так как захват Баку входил в стратегические планы и германского военного командования, что было обусловлено тем фактом, что истощение запасов горючего вынуждало немцев как можно скорее "организовать эксплуатацию железной дороги Батум — Тифлис — Баку. Но основным вопросом во всем этом, конечно, было бы нападение на Баку.  После занятия 13 января 1919 года Порт-Петровска на острове Чечень (у побережья Дагестана) англичане организовали здесь свою военно-морскую базу. Таким образом, с третьей попытки (после 1730—1740-х годов XVIII и начала XIX в.) Англии все же удалось обеспечить свое военно-морское присутствие на Каспии. А установление контроля над треугольником Баку — Красноводск — Энзели делало весьма реальными ее надежды на достижение полного господства над всей акваторией Каспийского моря со всеми вытекающими отсюда военно-стратегическими преимуществами. В тот период нефтяной фактор занимал значительное место в политике официального Лондона в Кавказско-Каспийском регионе, хотя Керзон считал, что Англия не уделяла достаточного внимания важности нефти и нефтепровода (имелся в виду трубопровод Баку — Батум).  Нефтяная стратегия была важной частью усилий по реализации планов установления английской гегемонии на Ближнем и Среднем Востоке, а также конкурентной борьбы с Францией и США. Правительство демократического Азербайджана тогда активно поддерживало эту политику, надеясь на военную поддержку Запада. Однако летом 1919 года Кабинет министров Великобритании принял решение о выводе ее войск из Закавказья. На этот исторический факт указывает и Ю. Барсегов, правда, в другом ракурсе, с позиции интересов России. Он пишет: “При определении своего отношения к будущему статусу Каспия Россия не может не считаться с фактором политической и военной безопасности”. По его мнению, присутствие России на Кавказе и в Закавказье имело определяющее значение для обретения и сохранения ее положения великой державы. “Фронт военно-политического противостояния европейских великих держав, проходивший вдоль западных границ России, издавна заходил за южный фланг, охватывая Черное море, Кавказ и Закавказье.  Наблюдаемый в настоящее время обход России военно-политическим блоком НАТО с южного фланга — через Турцию и Азербайджан — является продолжением исторической геополитической тенденции”. Делается первый вывод о том, что в период обеих мировых войн и октября 1917 года западные государства использовали пантюркизм для выдавливания России из региона, соответственно из бассейна Каспия. Но тогда, по его мнению, опасность перехвата у России тюркских регионов удалось нейтрализовать. Затем следует еще один вывод: “Существующий международно-правовой статус Каспия, исключая проникновение враждебных государств, обеспечивал безопасность обоих прикаспийских государств — СССР и Ирана — потенциальных объектов агрессивного пантюркизма”.  Отметим также, что с середины 1919 года интерес к Закавказью начинают проявлять и США. В беседе с премьер-министром Армении, состоявшейся летом 1919 года, полковник Гаскель прямо заявил, что теперь вопросы Закавказья будут решать США и их вооруженные силы.  В апреле 1920 года Красная Армия вновь вернула Азербайджан под флаг России. Вслед за этим она поспешила укрепить союз с Персией. Стороны договорились о том, что на Каспии и прилегающих территориях иностранцев ни под каким предлогом больше не окажется. Об этом свидетельствуют соответствующие статьи договора 1921 года (ст. 6—7). Взамен Иран получал гарантии того, что он не будет оккупирован Россией. Может быть, в силу этого договора советские войска, находившиеся в годы Второй мировой войны в Иране, ушли из Южного Азербайджана.  В Россию в коммерческих масштабах каспийская, а точнее, бакинская нефть начала поступать в начале XVIII века. В то время, когда в 1806 году Баку был включен состав в Российской империи, ежегодная добыча нефти из вырытых вручную шурфов составляла около 3 тысяч тонн. В 1823 году братья Дубинины построили первую нефтеперегонную установку.  За первые 60 лет российской юрисдикции добыча нефти в Баку увеличилась всего в 3 раза. Но в 1866 году фирма "Сименс и Гальск" получила первую концессию в районе Баку. И сразу же после отмены в 1871 году государственной монополии на нефтяные колодцы здесь появились первые нефтяные скважины, и уже в 1872 году добыча выросла до 26 тысяч тонн. В Санкт-Петербург американский керосин поставлялся с 1862 года и Джон Рокфеллер рассматривал Российскую империю как перспективный рынок. Однако события, развернулись по иному: в 1874 году братья Нобели в Баку основали "Товарищество нефтяного производства братьев Нобель". В 1876 году Людвиг Нобель опубликовал программную статью "Взгляд на бакинскую нефтяную промышленность и ее будущность". Вскоре Нобели вывели свой завод в число самых передовых в мире и совершили революцию в транспортировке нефти - в 1878 году они спустили на Каспийское море первый в мире нефтеналивной танкер "Зороастр", работающий на мазуте, и первыми в России построили нефтепровод от промыслов (Балаханы) до нефтеперегонного завода (Черный город) длиной около 10 км. Все это позволило Нобелям производить высококачественный осветительный керосин и монополизировать российский рынок.  Другие бакинские нефтепромышленники, практически полностью вытесненные с российского рынка Нобелями, стали искать рынки сбыта за пределами империи. С помощью кредитов Ротшильдов в 1883 году они построили железную дорогу Баку-Батум для вывоза нефти через черноморские порты, а в 1886 году сами братья Ротшильды учредили "Батумское нефтепромышленное товарищество". Бакинский керосин через черноморские проливы стал поступать на европейские и азиатские рынки.  Удача Ротшильдов на внешнем рынке подстегнула Нобелей - в 1896 году они построили вдоль железной дороги Баку-Батум участок транскавказского керосинопровода Батум-Хушари. Полностью керосинопровод Баку-Батум был построен в 1906 году. Этот трубопровод функционировал вплоть до 1981 года.  С приходом в Баку Нобелей и Ротшильдов добыча нефти возросла с 26 тысяч тонн в 1872 году до 11 млн тонн к 1901 году/  Преимуществами бакинской нефти перед американской были высокое качество, географическая близость к европейским рынкам и низкая себестоимость, объяснявшаяся, в первую очередь, наличием дешевой рабочей силы. Однако политическая нестабильность вынудила Нобелей и Ротшильдов покинуть этот "рассадник революции". Забастовки, стачки и пожары 1903/05-х годов уничтожили 70% нефтяных вышек. Во время Первой мировой войны государство взяло под контроль процессы ценообразования, широко практиковало принудительные закупки и реквизицию нефти. После вступления в войну Османская империя закрыла черноморские проливы, и российская нефть лишилась внешних рынков. В 1918 году декретом Совнаркома РСФСР нефтяная промышленность была национализирована.  В 1918/20 годы, в годы попеременного властвования Бакинских комиссаров и мусаватистов и англо-турецкой интервенции, добыча нефти в Баку и Грозном опустилась почти до нулевой отметки. Большие надежды на кавказскую нефть тогда возлагали англичане, которым помешали большевики, восстановившие здесь в 1920/21-х годах советскую власть. В 1922 году нефтяная промышленность была национализирована вторично.  Большевики сумели за короткий срок не только восстановить нефтепромыслы, но и внести коренные изменения в технологию добычи - они внедрили глубинные насосы и станки качалки. В мае 1921 года начал действовать трубопровод Баку-Батум. И уже в 1923 году дешевая бакинская нефть устремилась в Европу - для молодой республики нефть была едва ли не единственным товаром, на котором можно было заработать твердую валюту. Но англо-голландская компания RoyalDutct/Shell и американская компания Standard Oil подписали соглашение, в котором обязались не покупать "большевистскую" нефть, покупая ее при этом в тайне друг от друга. В сочетании с потоками нефти из новых месторождений Венесуэлы и Мексики советская нефть привела в 1927/28 годах к обрушению мировых цен, и к началу 1929 года западные нефтяные компании смирились с присутствием Советского Союза на мировом нефтяном рынке.  Освоение морских месторождений Каспия началось в 1925 году, когда была пробурена морская нефтедобывающая скважина с деревянной платформы. В 1949 году были открыты морские месторождения - Нефтяные Камни, затем банка Дарвина и Грязевая сопка. С середины 1960-х годов морская добыча стала основной в Азербайджане.  Бакинский нефтегазоносный район занимал первое место по добыче нефти в СССР вплоть до 1951 года. В 1944 году в Башкирии заработал первый за пределами Кавказа район крупной добычи нефти. В 1950-х и 1960-х годах началась активная разработка крупных месторождений в Урало-Поволжье ("Второй Баку") и Западной Сибири ("Третий Баку"), открытых еще в 1929-1932 годах. Каспийская нефть отошла на второй план, и ее стали рассматривать, как стратегический резерв для производства ракетного и авиационного топлива, специальных масел и присадок. Динамика добычи нефти в Баку стала резко снижаться, да и технических возможностей добывать нефть, находящуюся под большим давлением, у СССР не было.  Береговая линия, окаймляющая второй в мире, после Персидского залива, резервуар нефти (12 млрд. тонн), делится между 5-ю прикаспийскими государствами (Россией, Ираном, Азербайджаном, Казахстаном и Туркменистаном) неравномерно. При СССР все было просто: на море командовала Россия в лице СССР, частично Иран, что было закреплено в сопутствующих двусторонних документах: 1921 г. и 1940 г. В рамках СССР море было разделено на республиканские сектора, но, фактически, наиболее интенсивно велись разработки на азербайджанском берегу.  С распадом Советского Союза на постсоветском пространстве возник ряд ситуаций и проблем, вызывающих определенные трения, а иногда и напряженность в межгосударственных отношениях. К этому можно добавить, что постсоветские государства Южного Кавказа стали суверенными образованиями, не имея для этого как политической, так и деловой современной элиты. “Переходная экономика”, “транзиция” – эти термины не выражают достаточно точно всю многогранность, сложность и комплексность возникающих проблем, для решения которых необходимо не только внутрирегиональное сотрудничество, но и активное, конструктивное участие таких расположенных по соседству держав, как Россия, Турция и Иран.  Как часто бывает в таких случаях, в спорные и неурегулированные зоны и сферы двухсторонних отношений вторгаются третьи страны, и это нередко приводит к интернационализации этих межгосударственных разногласий и к еще большему усложнению задач по их урегулированию. Ввиду того, что в зоне Каспийского моря появились новые независимые государства в лице Республики Азербайджан, Республики Казахстан и Республики Туркменистан, встали вопросы об определении статуса Каспийского моря и условий использования его ресурсов теперь уже пятью государствами. Естественно, что при этом возникли проблемы, так как каждая из сторон имела свою точку зрения на то, как следует делить то, что ранее принадлежало только двум - Советскому Союзу и Ирану. К тому же на Каспии практически сразу же после распада СССР появились и влиятельные нерегиональные игроки в лице США, Великобритании, Франции, Германии, Японии и других стран, для которых каспийские углеводороды представляют несомненный интерес. Их активность в данном регионе заметно усложнила решение вопросов раздела и разработки местных нефтегазовых ресурсов, так как некоторые прикаспийские государства всерьез подумали, что Запад поможет им отстоять их претензии на заявленные участки Каспия.  Пролонгация советско-иранских договоров на постсоветский Прикаспий означает то, что Россия, Казахстан, Туркменистан, Иран и Азербайджан имеют суверенные права на10-мильную рыболовную зону, и все они имеют равные права на ресурсы остальной части моря, а также и то, что Каспийское море является закрытым для государств, не имеющих естественного доступа в его бассейн, в использовании его пространства и ресурсов. Однако важным моментом, на который стоит обратить внимание, является тот факт, что советско-иранские договоры, как уже было сказано выше, не учитывали вопросов, связанных с разделом минеральных ресурсов. После же распада СССР в 1991 году именно вопросы раздела углеводородов вышли на первое место. Но это вовсе не означает, что новые прикаспийские страны могут отмежеваться от советско-иранских договоров - существовавший к моменту их образования статус Каспийского моря должен действовать до принятия нового статуса. Однако сразу же после распада СССР все прикаспийские страны стали чертить на Каспии границы на свой лад, пренебрегая тем фактом, что Каспийское море все еще оставалось закрытым водоемом, на чем все еще настаивала Россия. Минэнерго и Роскомнедра был подготовлен и разослан во все прикаспийские страны документ, по которому предлагалось за каждым из заинтересованных государств сохранить 12-мильную зону, а морские пространства за пределами этой зоны считать общим достоянием. Предлагалось также создать Коллективный орган, который выдавал бы лицензии нефтедобывающим компаниям.  Баку первым начал отвергать эти принципы, как будто бы утратившие юридическую силу, из-за исчезновения с политической карты мира государства с названием "СССР", и в 1992 году на конференции в Тегеране внес предложение заменить принцип распределяемости ресурсов Каспия, вытекающий из советско-иранских договоров, на принцип разделяемости. Это означало, что Азербайджан предлагает поделить Каспийское море между прикаспийскими странами. Также АР настаивала на том, что поскольку договоры не предусматривали разделения минеральных ресурсов, то и статус бассейна неполноценен. Но не упоминание каких-то конкретных видов деятельности в советско-иранских договорах не искажает сути принципа рассмотрения Каспийского моря, как закрытого водоема. Такая интерпретация проблемы явно противоречила международно-правовым нормам. Во-первых, РФ и Иран (РСФСР и Персия) сохранились на политической карте мира. Во-вторых, РФ с согласия всех других преемников СССР продолжила членство СССР в ООН. В-третьих, в алма-атинской Декларации независимых государств от 21 декабря 1991 года четко оговорено, что государства-участники Содружества гарантируют выполнение международных обязательств, вытекающих из договоров бывшего СССР. К тому же по всем международным нормам, при появлении новых государств, статус пространства общего пользования не подвергается одностороннему пересмотру. Он может пересматриваться с согласия всех прибрежных государств с обязательным участием тех государств, между которыми и был закреплен существовавший к моменту образования новых государств, статус. Поэтому ни у одной новой прикаспийской страны не было, и до сих пор нет, веских и убедительных юридических оснований для отмежевания от советско-иранских договоров.  6 октября 1994 года в ООН был распространен документ под названием "Позиции Российской Федерации по юридическому статусу Каспийского моря". В том документе Россия подчеркивала необходимость выполнения вновь возникшими прикаспийскими государствами положений договоров 1921 и 1940 годов и предупреждала, что оставляет за собой право применять такие меры, которые она сочтет нужным предпринимать для восстановления нарушенного правопорядка. Эту позицию полностью поддержал Иран, и в большей мере Туркменистан.  Кроме того, у новых прикаспийских государств нет прав на минеральные ресурсы, находящихся за 10-мильной зоной, в силу Конвенции ООН по морскому праву 1982 года, ибо континентального шельфа и его природных ресурсов в том смысле, в каком шельф и его ресурсы определены Конвенцией, на Каспийском море нет.  Итак, распад СССР привел к нарушению исторически сложившегося геополитического и стратегического равновесия в регионе и возникновению качественно новой геостратегической ситуации. Сегодня Каспийский регион - формирующийся субъект мировой политики, экономики и транспортных коммуникаций, сегодня Каспийский регион - объект геополитической стратегии ведущих держав мира, сегодня Каспийский регион - испытательный полигон, на котором совершается "обкатка" новой глобальной стратегической концепции Соединенных Штатов Америки.  В отношении проблемы делимитации Каспия существует три точки основные зрения.  1. Для приверженцев теории “Каспий – море” выработка правового статуса Каспийского моря по международному морскому праву является принципиальным моментом как минимум по двум причинам. Во-первых, богатства Каспийского бассейна по своим запасам имеют для прикаспийских государств стратегическое значение с точки зрения экономического и социального развития. И во-вторых, все жизненно заинтересованы в том, чтобы Каспийское море было не “яблоком раздора”, а морем дружбы и добрососедства.  Однако признание Каспия в качестве моря позволяет проведение его делимитации в соответствии с нормами международного морского права. И, в первую очередь, согласно Конвенции ООН по морскому праву 1982 года, а именно, по принципу срединной линии. (Приложение 1). Срединная линия иногда называется линией равного отстояния или равноудаления. В зарубежной литературе срединную линию в отношении пограничных озер, часто также называют "линией медианы". При делимитации озера или моря это значит следующее: если берега двух государств расположены напротив или примыкают друг к другу, то ни одно государство не имеет права распространять свое право за линию равного отстояния. Срединная линия делит поровну районы противолежащих государств. Их можно рассматривать как естественное продолжение территории каждого из них, а боковая линия равного отстояния в международном праве часто создаёт прецедент передачи “одному из них районов, рассматриваемых как естественное продолжение территории другого государства”.  Надо сказать, что если рассматривать Каспий как замкнутое или полузамкнутое море, то, в соответствии с Конвенцией ООН по морскому праву, каждое из прибрежных государств имеет 12-мильную зону «территориального моря», по которой проходит его граница, и вдобавок, по статьям 55-57, «исключительную экономическую зону», прилегающую к его границе на расстоянии 200 морских миль.  2. Приверженцы точки зрения“ Каспий – озеро”, в свою очередь, ссылаются на то, что Каспийский бассейн является “закрытым”, поэтому к нему не применяются нормы международного права, и у него должен быть какой-то особый режим. При этом идет ссылка на то, что Каспий не имеет естественного соединения с Мировым океаном.  Трудность практического применения положения о Каспии – озере состоит в отсутствии в международном праве соответствующих норм, определяющих статус международного озера. К тому же нет ни одного международно-правового документа, который определял бы, каких размеров водоем следует считать озером, в каких - морем.  Однако, часть 9, статья 122 Конвенции ООН по морскому праву 1982 года гласит: “Для целей настоящей Конвенции, замкнутое или полузамкнутое море означает залив, бассейн или море, окруженное двумя или более государствами и сообщающиеся с другими морями или океаном через узкий проход или состоящее полностью или главным образом из территориальных морей исключительных экономических зон двух или более прибрежных государств”.  Между тем Каспий соединяется через систему рек и каналов с Балтийским и Черным морями. В Конвенции содержится указание на “узкий проход”, но не говорится ничего о том, что этот проход должен быть полностью или частично естественным. Методика делимитации содержится в статьях 15, 74 и 83 Конвенции ООН по морскому праву 1982 года.  В соответствии со статьей 123 «государствам, граничащим с замкнутыми или полузамкнутыми морями, следует, в свете их прав и обязанностей, обусловленных решениями этой Конвенции, сотрудничать друг с другом» . Для этого им следует сотрудничать в таких вопросах как: координация управления, охраны, добычи и использования морских ресурсов; координация исполнения прав и обязанностей в случае необходимости в охране окружающей среды; политическая координация научных исследований; в случае нужды, приглашение других заинтересованных правительств или международных организаций для сотрудничества в выполнении этой статьи.  По мнению сторонников теории «Каспий-озеро», эти правила, разработанные для океанов и открытых морей, имеющих открытый выход в Мировой океан, для такого сравнительно небольшого по своим масштабам и к тому же закрытого бассейна, каким является Каспийское море, совершенно не подходят.  Однако искусственные каналы, также как и реки, не являются объектом международного морского права.  Сторонники рассмотрения Каспия в качестве озера приводят следующие доводы:  - Каспий является закрытым водоемом, не имеет доступа к открытому морю. Ни одна из рек Каспийского бассейна сама по себе обеспечивать внешнее морское сношение не может. Волго-Донской канал является искусственным каналом.  - Раздел Каспия на сектора может повредить экосистему Каспия, что неблагоприятно скажется на самом озере и будущем поколении.

- Сторонники точки зрения о рассмотрении Каспия в качестве озера выступают за то, чтобы режим “общего пользования” сохранялся до выработки правового статуса Каспия с участием всех пяти прибрежных государств.

Если определить Каспий как международное озеро, то озера делятся между прибрежными государствами и линии раздела являются продолжением государственных границ или раздел проходит по линиям, соединяющим центральную точку озера с точками выхода границ прибрежных государств на береговую линию. В случае подобного деления сектора Казахстана, Туркменистана и Азербайджана становятся значительно меньше, а сектора России и Ирана увеличиваются.

3. Сторонники третьей точки зрения вообще предлагают объявить Каспий международным водным бассейном, принадлежащим одновременно всем прикаспийским странам, которые могут совместно эксплуатировать ресурсы Каспия.

Каспийское море, как самое крупное пограничное озеро в мире относится к категории водных объектов с неопределенными границами. Поэтому прикаспийским государствам необходимо с учетом прецедентов найти компромиссную модель делимитации и определения границ на озере.

Итак, один из главных компонентов определения международно-правового статуса - это делимитация Каспийского моря, поэтому столь настоятельна необходимость ее осуществления.