После 48-ми часов тюремной больницы

05.06.2007. Немецкая волна

Беседовала Дарья Брянцева

Рахат Мухтарович, как Вы восприняли сам факт Вашего задержания австрийскими полицейскими?

- Для меня вся эта ситуация была просто шоком. Меня незаконно уволили с должности посла Республики Казахстан. Наверное, это впервые в мировой практике, когда по представлению, я подчеркиваю, министра внутренних дел, который заодно взял на себя функции, по-видимому, и председателя Верховного суда, обвинил меня и сделал предписание президенту страны. А президент страны издал незаконный указ. На мой взгляд, нарушена презумпция невиновности.

Что касается задержания, то было это так. Я поехал в парикмахерскую, постригся, и на выходе меня задержали два представителя полиции.

А как обращались с Вами полицейские? Куда они Вас отвезли?

- Происходило это так: подошли вдвоем, они русскоязычные, подошли и сказали, что арестовывают меня по запросу Интерпола. Надели на меня наручники, быстро посадили в машину и повезли в неизвестном направлении. Когда я ехал в машине, я попросил, чтобы мне ослабили наручники, но они этого не сделали, видимо, чтобы оказать на меня психологическое давление. Наручники так сдавили, что у меня отнялась одна рука. Я спросил: «Куда вы меня везете? Везете ли вы меня в аэропорт?» На что полицейская, которая говорит на русском, говорит: «Да, мы везем вас в аэропорт». Но потом, смеясь, говорит: «Не волнуйтесь, мы везем вас в полицейский участок». Видимо, все это стало отправной точкой для моего сердечного приступа. Как только меня привезли в полицейский участок, у меня случился сердечный приступ. В коматозном состоянии меня под охраной привезли в тюремную больницу, где я находился 48 часов.

Сейчас Вы находитесь на свободе, в городской больнице. Кто занимался уплатой залога, под который Вас отпустили?

- Это делали мои адвокаты, я сам и мои партнеры.

Высказывались предположения, что Вас уволили и объявили в розыск в связи с тем, что Вы, возможно, собирались обнародовать некие факты, публикация которых не устроила бы власти в Казахстане. Так ли это?

- Вы намекаете на какой-то шантаж? Я никогда не занимался шантажом. Но дело в том, что, находясь на высоких государственных должностях, в частности, когда я был первым заместителем председателя Комитета национальной безопасности, я хотел реформировать старую систему КГБ, чтобы исключить политический сыск из системы секретной службы, сделать именно новую структуру, которая бы в рыночных условиях работала на безопасность страны. К сожалению, мне не удалось это сделать. Я, конечно, являюсь обладателем секретов, в том числе - о коррупции среди высших должностных лиц, в том числе - о связях многочисленных агентов, которые работали со старым КГБ и другими спецслужбами.

Вы связываете Ваши увольнение и задержание с ситуацией вокруг Нурбанка?

- Нет. Я связываю это, прежде всего, с тем, что я, как вы знаете, владею контрольным пакетом акций коммерческого телеканала «КТК» в Алма-Ате – одного из самых популярных в Казахстане, еженедельника «Караван», информационного агентства «Казахстан тудей» и радиостанции «Ретро». Как вы знаете, за 48 часов наш парламент предоставил возможность первому президенту страны практически иметь возможность избираться пожизненно. При всем уважении к первому президенту Казахстана, который сделал очень много для становления и независимости Казахстана, для построения государственности, для проведения радикальных реформ, на мой взгляд, это - шаг назад. Я бы даже сказал – два шага назад. Это - откат от тех демократических ценностей, от того направления, куда должен идти новый Казахстан.

Возможно ли, что Ваши нынешние, скажем так, проблемы связаны с тем, что скоро в Соединенных Штатах должен начаться процесс по «казахгейту»? У Вас ведь, вероятно, есть немало сведений на этот счет, обнародование которых навредило бы казахстанским властям…

- Возможно, и это, потому что именно в то время я руководил и финансовой полицией, а затем работал в Комитете государственной безопасности.

В недавнем интервью австрийскому журналу «Профиль» Вы говорили, что Вам в Казахстане уже ничего не принадлежит. Кому в таком случае достался весь Ваш бизнес?

- Я даже не знаю, кому это принадлежит. Во-первых, нарушена неприкосновенность частной собственности – основополагающий принцип рыночной экономики. У меня арестованы счета без решения суда. У меня конфисковано имущество без решения суда. Ко мне в Вену с целью совершения сделки прилетали чиновники из Казахстана, хотели, чтобы все это я отдал бесплатно. Взамен они могли бы, по их словам, закрыть это сфабрикованное, сфальсифицированное дело. Но я отказался.

Что сейчас происходит с журналистами, которые работали в СМИ, которые Вы контролировали? У них при нынешних обстоятельствах возникают проблемы? Вы можете их как-то защитить?

- Я всегда говорил: если есть проблемы в отношениях со мной – пожалуйста, решайте это со мной. Не должны страдать журналисты. Журналисты должны выполнять свой долг. Это независимая пресса. Возможно, они тоже боятся. Почему закрыли?

Ведь у нас уже фактически сейчас введена цензура. Блокируется сайт «Казахстан тудей», блокируется сайт «Каравана». Мало того, блокируется даже сайт, вы не поверите, Федерации футбола Казахстана. Я на общественных началах являюсь президентом Федерации футбола Казахстана, и несколько недель назад мне позвонил премьер-министр страны Карим Масимов, сказал, чтобы я написал заявление и ушел с этого поста, что президент Назарбаев сам хочет стать президентом Федерации футбола. Видимо, они посчитали, что футбол популярен и может руководиться только одним человеком в нашей стране.

Вы говорите, что журналисты, возможно, боятся. А Вы опасаетесь за свою жизнь? За жизнь Ваших родных и близких?

- Больше всего я беспокоюсь за судьбу своих родителей. После того, как мой отец высказал свою точку зрения о том, что изменения, которые дают возможность для пожизненного президентства, - это откат от демократии, он подвергся обыску. На днях его освободили даже от должности почетного директора Института хирургии, хотя он 60 лет отдал врачебной деятельности, он академик. Больше всего я беспокоюсь за свою семью, за своих детей. Сейчас в Казахстане, если твое мнение чуть-чуть отличается от мнения первого человека в стране, ты уже считаешься врагом. И, конечно, я понимаю прекрасно, что в настоящее время я представляю большую угрозу для руководства страны.

Можно ли сказать, что между Вами и президентом Казахстана было противостояние, что оно постепенно нарастало, достигло своего апогея и теперь прекратилось?

- Смотря в каком ракурсе. Я высоко ценю президента Назарбаева, считаю его великим политиком, считаю, что он очень много сделал для Казахстана. У нас, на Востоке, не принято перечить взрослым, аксакалам. В то же время у меня есть свое видение развития Казахстана, реформирования и движения по направлению к построению гражданского общества.

И это видение не устраивает президента Казахстана?

- Я бы не стал это комментировать. Просто последние изменения в Конституцию были приняты за 48 часов. И видимо, будут и другие эксперименты. Возможно, что-то будет принято и за 24 часа… Это просто показатель того, как можно менять законы в Центральной Азии и в постсоветских странах.

Каким, по мнению Ваших адвокатов, по Вашему мнению, будет решение австрийских властей? Вас могут экстрадировать в Казахстан? Вы намерены подать заявление на предоставление Вам политического убежища в Австрии?

- Нет. Я полностью открыт для судебных решений. Я пока не просил политического убежища. Все идет в законном порядке. Я верю в австрийское правосудие. Я полностью сотрудничаю с судом. Я невиновен. Я готов это доказать. Это - сфабрикованное дело, которое сфабриковало министерство внутренних дел Казахстана.

Подобные ситуации уже бывали. Если Вы помните, полгода назад Интерпол в Польше получил наводку, что в Варшаву летит якобы крупный наркодилер. Оказалось, что имеется в виду бывший спикер парламента Киргизии, ныне лидер оппозиции в Киргизстане. Ему в аэропорту подсунули килограмм героина с целью дискредитации, но суд в Варшаве принял, на мой взгляд, правильное решение – освободить его.

На этих примерах можно понять, что лидеры стран в Центральной Азии не гнушаются ничем, используют любые возможности, чтобы дискредитировать инакомыслящего или оппозиционера.

Вы теперь считаете себя оппозиционером?

- Я считаю себя реалистом, и я пока не определился со своим статусом, честно говоря. Я считаю, что есть разные мнения, и они должны быть. Я против того, чтобы в Казахстане была одна супер-партия типа КПСС, которая решала бы все вопросы. Фактически все СМИ сконцентрированы будут у этой партии. Будет введена система пропаганды и агитации населения. Но будущее не за этим. В условиях развития Интернета, новых коммуникативных систем невозможно построить «железный занавес». Будущее за новым поколением, которое не приемлет жесткие тоталитарные методы подавления инакомыслия.

Вопрос, возможно, не совсем тактичный. Если Вам не хочется, можете на него и не отвечать. Как сейчас дела у Вашей супруги, дочери президента Назарбаева?

- Конечно, это самый сложный для меня вопрос, касающийся моей личной жизни. Дарига находится в Алма-Ате, и мы контактируем ежедневно. К сожалению, ей пока не удается выехать сюда, в Вену, по ряду причин. В этом вопросе мы пока определяемся. Я не могу Вам точно сейчас сказать, что будет дальше. Самая большая проблема заключается в том, что у нас трое детей: старшему сыну - 23 года, среднему - 16 лет, дочке – 7.