Передача «107 минут» с Рустамом Арифджановым

25.06.2007г., Радио «Русская служба новостей»

Ведущий: Панславинизм – это для России польза или вред? С этим вопросом я и обращусь к Константину Федоровичу Затулину, члену Комитета Госдумы по делам СНГ и связям с соотечественниками, директору Института стран СНГ.

К. Затулин: Доброе утро.

Ведущий: Вы слышали мой вопрос, который я вам зада?

К. Затулин: Да. Ответ на этот вопрос всегда дается в конкретной исторической обстановке.

Идеи панславинизма, они были очень популярны в России в разные периоды. Один из таких периодов, например, вторая половина XIX века. И взаимосвязаны были эти идеи с тогдашним международным положением, с наследством «больного человека», как тогда называли Османскую империю. Она продолжала удерживать в своем подданстве огромные массы славянского населения Балканского полуострова, Южной Европы. Россия по традиции боролась с Турцией, и одной из привлекательных лозунгов, который использовала русская дипломатия и русское общественное мнение, была идея славянского братства. Она приносила вполне естественные дивиденды российской внешней политике, потому что славянские подданные султана ориентировались на Россию, поднимали мятежи, восстания, боролись с турецкой империей, ослабляли ее в тот самый момент, когда Россия готовилась или вела борьбу с Турцией.

Поэтому эта идея не была такой уж прекраснодушной утопией, которая абсолютно не имела никакого практического, приземленного государственного смысла. С другой стороны, идея панславизма или панславинизма позволяла России, например, объяснять присутствие в России царства Польского в результате раздела Польши, как мы помним из истории, не только Украина, но и, собственно, польские земли – Варшава оказались в составе Российской империи. Нужно было какое-то идеологическое обоснование этому. Поляки не смирились с потерей своей независимости.

Кстати говоря, тот факт, что Польша была в составе Российской империи, пошел, скорее во вред, чем на пользу российско-польским отношениям. Мы видим на сегодня у нас с поляками, наверное, наихудшие отношения из бывших союзников по социалистическому лагерю. Польша в течение многих веков вела борьбу с Россией за влияние, и вот это влияние в XIX веке, эта борьба завершилась нахождением, по крайней мере, значительной части Польши в российской империи. И нужно было какое-то идеологическое обоснование. Это укладывалось в идею панславинизма.

Ведущий: Константин Федорович, а сегодня так ли они нужны нам эти идеи? Не теряем ли мы, и сегодня говоря о панславинизме, пытаясь защищать то сербов, то черногорцев? И что сегодня, черногорское правительство очень сильно нас любит? А что нынешние руководители Сербии, их Европа или Америка пальцем поманит, да забудут они про Россию!

К. Затулин: Я хочу заметить, что такого рода идеи или такого рода концепции, конечно, не приспособлены к какому-то короткому  историческому отрезку времени, к конкретным правителям. Вы сами сейчас подчеркнули, провели разницу. Прошлые руководители Сербии – это одни, а нынешние – это другие. Эта же мысль панславинизма или эта концепция существует века, а не какой-то короткий исторический период.

Я хочу заметить, что, конечно, нельзя предаваться зряшным иллюзиям,  на том основании, что мы – славяне с поляками, с чехами, с сербами, с украинцами и не замечать различий в нашей внешней политике. Знаете, во времена Фестиваля молодежи и студентов в Москве в 50-х годах была идея, что самыми лучшими друзьями Советского Союза являются жители африканских стран, поскольку они угнетенные, поскольку они борются за освобождение. Это даже привело к большому количеству несанкционированных браков между представителями передовой советской молодежи или представительницами и приехавшими в Москву посланцами африканских стран, потому что считалось, что ближе людей нет. Но потом начались всякие проблемы с этим и т.д.

Нельзя таким образом воспринимать как падкий на пропаганду девицы идею панславинизма. Конечно, она в сегодняшней ситуации сократилась как шагреневая кожа. Мы вряд ли можем говорить о наличии каких-то на сегодняшний день оснований брататься с поляками или, допустим, с чехами, а может быть даже, и с болгарами. Но отношения с сербами, все-таки существуют некие особые отношения. Нас ничего не разделяет в истории с сербами, в отличие от поляков или, допустим, чехов, а может быть даже, болгар. Еще более важно – это попытка как-то воздействовать на наших действительных братьев, еще более близких к нам по крови, белорусов и украинцев. Все-таки эта идея до некоторой степени работает на идею наших особых отношений. В чем идея панславинизма в конкретной международной обстановке? В том, что у нас особые отношения с этими народами, а значит, у нас должны быть и особые межгосударственные отношения.

Вот, собственно, все, к чему стремится в сегодняшних обстоятельствах панславинизм, но, конечно, стремление не есть полная реализация одновременно этого намерения, потому что до полной реализации очень далеко бывает. Иногда события идут в ином направлении.

Ведущий: Спасибо большое.