Польша и Белоруссия: исторические корни современных  взаимоотношений

Николай Сергеев

Вряд ли является новым утверждение, что причины многих международных и внутриполитических событий, притязаний отдельных государств на мировое или региональное доминирование лежат в плоскости истории. Вот характерный пример. 3 мая 2007 года  в Варшаве парламенты Польши и Литвы провели совместное торжественное заседание посвященное принятию в этот день в 1791 году чрезвычайным сеймом Речи Посполитой так называемого Устава Правления или как его еще называют конституции этого государства.

Присутствовал на этом мероприятии и посланец белорусской оппозиции  Александр Милинкевич. Этот один из вождей оппозиции с умилением воспринимал происходившее действо и в своем выступлении утверждал, что для «белорусов конституция 3 мая является частью совместного наследия  наших народов, и что в Речи Посполитой не государство властвовало над гражданами, а граждане властвовали над государством». И далее, «сегодняшние власти Беларуси хотят вычеркнуть память о традициях Речи Посполитой».

Эти суждения господина Милинкевича свидетельствуют о том, что вожди оппозиции или совершенные невежи (что лишает их морального права заниматься политикой) или их деятельность сознательно (что значительно хуже) нацелена против интересов белорусского народа.

Чтобы не быть голословным в данном утверждении рассмотрим названный Устав Правления с точки зрения интересов именно белорусского народа. Уже в первой статье этой «конституции» недвусмысленно говорится: «Господствующая народная религия есть и будет вера римско-католическая во всех ее правах. Переход из господствующей религии  в другое вероисповедание запрещается под страхом наказания за отступничество».

Эта юридическая норма окончательно закрепила ту конфессиональную политику, которая была характерна для польско-литовского государства. В течение всего времени существования государственной унии Польши и Великого княжества Литовского и Русского православная вера находилась в ущемленном и гонимом состоянии. Временами со стороны королей Речи Посполитой имели место некоторые послабления, но они всегда были результатом самоотверженной борьбы западнорусского народа за свое неотъемлемое право свободно исповедовать православную веру предков. И естественно, что эта справедливая борьба белорусов и украинцев вызывала сочувствие и находила поддержку со стороны единокровной и православной Московской Руси, государи которой настойчиво добивались прекращения в Речи Посполитой религиозного утеснения православного народа.

Например, в конце XVIII века, когда Речь Посполитая находилась в очередном глубоком кризисе (из которого она так и не вышла) Россия в отличие от Пруссии (которая требовала за поддержку балтийские порты Гданьск и Торунь)  выступала за сохранение целостности Речи Посполитой.  Более того, Екатерина II предлагала королю Станиславу Августу Понятовскому военно-политический союз, который только и мог быть  гарантом дальнейшего существования Речи Посполитой. При этом Россия не требовала от  польской стороны никаких территориальных уступок. Предлагалось только выполнить   несколько гуманитарных условий.

Во-первых, прекратить гонения на православную веру и приблизить (даже не уравнять полностью!) положение  православных к католикам.

Во-вторых, изъять у панов «право жизни и смерти» над своими хлопами. Речь шла о том, чтобы последние  судились общим для всех подданных короля судом, а не доминиальным  (т.е. собственным) судом своего господина. Этим требованием крепостным возвращалась хотя бы часть их человеческого достоинства.

И в третьих, запретить панам делать наезды друг на друга, а виновных в этом подвергать строгому наказанию. То есть российская императрица требовала от Речи Посполитой положить конец внутреннему беззаконию и хаосу.

Предложения России, которые единственные и могли спасти Речь Посполитую от краха, вызвали страшное возмущение в магнатско-шляхетской среде и в клерикально-католических кругах, которые в то время полностью контролировали духовную жизнь польского общества и считали православие «зловредной схизматической ересью», подлежащей полному искоренению.

Относительно же частичного облегчения участи крепостных  крестьян  шляхта кричала на своих сеймах, что ее хотят лишить «вольности и гражданских прав». А ведь крепостные в то время находились в Речи Посполитой на положении полного бесправия и рабства. К примеру, даже в самой Польше хлоп стоил меньше охотничьей собаки. Белорусские же крепостные ценились на уровне простейшего сельхозинвентаря.

Далее. Уставом Правления от 3 мая 1791 года была юридически ликвидирована Люблинская уния 1569 года, объединявшая  Королевство Польское и Великое княжество Литовское и Русское в общее государство, которое, пусть и формально, но все же представляло собой конфедеративный (федеративный) союз Польши, Литвы и Руси.

В «конституции» же  1791 года речь идет только о польской земле и польском народе. Такие же государственно-этнические понятия как Русь и русины были полностью исключены из правового поля уже исключительно польской Речи Посполитой. Остававшиеся в то время (после первого раздела Речи Посполитой) в составе этого государства западнобелорусские и западноукраинские земли определялись как польские, а западнорусское (восточнославянское) население этих территорий законодательно было отнесено к полякам.

Вот таковы были те  традиции Речи Посполитой, о которых вожди оппозиции предпочитают помалкивать. А вот мы забывать о них не должны.  А то такая непростительная забывчивость приводит к тому, что  в качестве великих национальных деятелей Белоруссии кое-кто выставляет ее ненавистников. Таких, например, как  семейство польско-литовских магнатов Радзивиллов.

Белорусская «съвядомая» интеллигенция всячески превозносит это магнатское семейство, именуя его представителей не иначе как выдающимися деятелями «беларусчыны». В этом-то и проявляется вся ложь оппозиции. Ведь эти магнаты были настоящими истязателями белорусского народа.

Так, Януш Радзивилл в XVII  веке, командуя карательной экспедицией против крестьянско-казацкого восстания на юге Белоруссии в поддержку Богдана Хмельницкого, во всей «красе» проявил садистские наклонности этого семейства. Шляхетскими войсками Радзивилла были полностью уничтожены Мозырь и Туров. Только в Пинске было казнено три тысячи человек. Больше месяца осаждали Бобруйск радзивиловские каратели. После взятия города была учинена беспощадная расправа над горожанами. Людям отрубали руки, сажали на коли вешали. По белорусским рекам для устрашения непокорного населения плыли плоты с виселицами.

В середине XVIII века Иерохим Радзивилл утопил в крови Кричев, подавляя восстание белорусских крестьян под предводительством Василия ващилы, которые выступили против продажи своих земель арендаторам-ростовщикам братьям Ицковичам. За этот протест людей сажали на кол и вешали на крючьях.

А еще в этом магнатском роду был такой «чудак», как Кароль Станислав Радзивилл, который в Несвиже на пруду Альба устроил ради забавы настоящее морское сражение с боевой стрельбой. В результате сотни крепостных погибли в этой потешной бойне.

И этих-то изуверов нам пытаются навязать в качестве образцов белорусскости. А что творили польско-литовские паны с православной церковью, вообще трудно поддается описанию. И все это нынешние оппозиционные деятели называют «золотым временем шляхетской вольности».

Устав Правления польской Речи Посполитой представляет для нас не только чисто научный и  исторический интерес. В первой половине XX века он лежал в основе восточной политики  предвоенной, уже второй, Речи Посполитой, правящие круги которой обосновывали захват, насильственную полонизацию и католизацию западнобелорусских земель (по их терминологии «крессов всходних» – восточных территорий) ссылками на пресловутую «конституцию» 1791 года. 

Вторая Речь Посполитая была жестким профашистским государством, в котором беспощадно подавлялись национальные чувства западных белорусов и украинцев.  Несогласных же расстреливали (в том числе десятки тысяч оказавшихся в плену после польско-советской войны красноармейцев), гноили в тюрьмах и в концлагере в Березе-Картузской. Этот лагерь неоднократно посещали для обмена опытом высокопоставленные гитлеровские палачи.  Тогдашние польские власти поддерживали самые близкие и дружественные отношения с фашистской Германией, участвовали вместе с ней в разделе Чехословакии и собирались вместе с германскими нацистами воевать против Советского Союза. Другое дело, что Гитлер решил иначе и история пошла не по тому пути, на который рассчитывала верхушка  довоенной Речи Посполитой.

В сентябре 1939 года освободительный поход Красной Армии не только спас (пусть ненадолго) западных белорусов от фашистской оккупации, но и навсегда воссоединил разорванную Белоруссию.

Казалось, что после Второй мировой войны мечтания о новой Речи Посполитой  «от моря до моря» навечно канули в небытие. Но нет. В мае 2006 года  премьер-министр Польши Казимеж Марцинкевич объявил о начале осуществления программы строительства очередной Речи Посполитой. Согласно этой доктрине Польша должна стать региональной сверхдержавой, в зону прямого влияния которой должны войти прибалтийские государства, Украина, Белоруссия и Молдавия.

Помимо того, не исключаются и прямые территориальные приобретения на Востоке. Об этом откровенно говорит один из идейных отцов Речи Посполитой XXI века вице-президент Европарламента, депутат от Польши Марек Сивец: «В интересах Польши необходимо существование Украины в качестве буфера между Польшей и Россией. Однако линия границы при этом должна отличаться от той, которая существует на сегодняшний день. Польша обязана всячески поддерживать идею раздела Украины и делать все, чтобы он наступил как можно скорее, поскольку всегда существует опасность того, что нынешнюю, русско-украинскую Украину вновь подчинит себе Москва».

А если к этому добавить непрерывные требования от Республики Беларусь и Российской Федерации покаяться за Освободительный поход Красной Армии 1939 года (который преподносится как агрессия против Польши) и советско-германский договор о ненападении, абсурдные обвинения Советского Союза в послевоенной оккупации Польши (достаточно сказать, что в результате войны Польша приобрела Белостокский край на востоке и поморские земли на западе), бессовестные планы убрать памятники советским воинам и переделать экспозиции в бывших фашистских концлагерях, то становятся очевидны не только враждебность новоявленной Речи Посполитой к Белоруссии и России, но и будущие восточные контуры вынашиваемой   региональной империи.

Следует добавить, что с  приходом  к власти в Польше братьев Качинских  (один брат – президент, другой – премьер-министр) деятельность в этом направлении резко активизировалась.

В этих условиях единственной гарантией безопасности и территориальной целостности Республики Беларусь является укрепление и дальнейшее развитие  белорусско-российского Союзного государства. Именно поэтому  на противодействие союзному строительству, а, в конечном итоге,  и разрушение Союза,  Вашингтоном, Варшавой и Брюсселем выделяются десятки миллионов долларов. Эти деньги направляются не только на обеспечение деятельности прозападных, антибелорусских по сути, партий и организаций, но и на обман и дезориентацию белорусской общественности.

Поэтому, сейчас особенно актуальной становится историческая правда, которая только и может быть действенным противоядием в условиях тотальной информационной и политической войны ведущейся против белорусского народа.