Курс на Пекин

Александр Фадеев

Отношения независимой Белоруссии с Китаем за 15-летний период их истории в последние годы получили определенный импульс. Во время визита президента РБ Александра Лукашенко в Пекин в 2005 году, он определил  их как «стратегическое партнерство». (Очевидно, Лукашенко не давали покоя Договор 2001 г. о дружбе между Россией и Китаем и формула «стратегического взаимодействия», к которой Владимир Путин и Ху Цзиньтао пришли в ходе визита председателя КНР в Москву (26-28.05.2003). Это в первую очередь связано с тем, что в Минске взяли курс на активизацию сотрудничества с Китаем в виду усиления роли этой державы не только на региональном, но и на глобальном уровне, а также в силу постепенного превращения Китая в страну, экспортирующую инвестиционные капиталы. 

Белорусское руководство всячески подчеркивает, что отношения с КНР вступили в качественно новый этап всестороннего развития и стратегического сотрудничества, базирующийся на торгово-экономических связях. Это в очередной раз подтвердил посол Белоруссии в Пекине Анатолий Тозик в своем октябрьском т.г. интервью информационному агентству Синьхуа. Как аргумент при этом он привел рост товарооборота между двумя странами, который в прошлом году впервые превысил 1 млрд. долларов США. Действительно, темпы прироста товарных потоков довольно значительны – почти 30%, однако объем товарооборота Белоруссии с Китаем не идет ни в какое сравнение, например, с белорусско-российскими торговыми отношениями, способными в этом году преодолеть планку в 20 млрд. долларов. К тому же если брать крайне раздражающий Минск, как представляется, Казахстан, то это государство еще шесть лет назад вышло на товарооборот с Китаем, превышающий в ценовом выражении миллиард долларов (а доллар тогда был гораздо весомее, чем сейчас). Почему же тогда правящая элита республики упорно выпячивает это «достижение» и не устает утверждать приоритетность внешнеполитической ориентации на Китай?

Причин тому несколько. Первая, на наш взгляд, состоит в том, что стало заметно экономическое усиление Китая после начала экономических реформ конца 70–х гг. и резкого подъема модернизированной китайской экономики в 90–е годы прошлого века. Белорусская модель экономики, напротив, в последнее время демонстрирует явные признаки нездоровья и исчерпала внутренние ресурсы для дальнейшего развития. Поэтому белорусских функционеров буквально завораживают данные о том, что КНР вышла на одно из первых мест в мире по золотовалютным резервам, а по экономическому потенциалу и объему внешней торговли – на третье-четвертое места. Уже это заставляет Минск в контексте уменьшения много миллиардных дотаций, льгот и преференций со стороны России, серьезно рассчитывать на экономическую и финансовую помощь Китая, получение от этой страны крупных кредитов и инвестиций.

Внешнеполитическое ведомство РБ вообще сделало вывод (явно преждевременный, на наш взгляд), что для экспансии китайских инвестиций в экономику Белоруссии сегодня сложились «исключительно благоприятные условия». По крайней мере, наращивание импорта из Китая капиталов белорусской стороной планировалось канализировать в рамках масштабных кредитно-инвестиционных проектов, часть из которых имела бы экспортную направленность на Евросоюз. Так, в июне этого года Минск разработал специальный план привлечения китайских кредитов в объеме 2,6 млрд. долларов США на период с 2007 по 2010 гг. Всего Китаю были представлены 35 проектов, из которых 17 китайцам предложили начать финансировать в 2007 году (объем 1 млрд. долларов). Пока, правда, Китай осуществляет финансирование с задержками только двух проектов – реконструкцию Минской ТЭЦ–2 (40 млн. долл.) и китайско-белорусского предприятия по выпуску башенных кранов.

Помимо задачи увеличения импорта китайского инвестиционного капитала, Белоруссия стремится нарастить объем сбалансированного взаимного товарооборота и перейти в обозримой перспективе к кооперации путем создания сборочных линий белорусских машиностроительных предприятий в КНР и сборочного производства китайской техники на территории РБ. Минск продемонстрировал намерение включиться в правительственные программы КНР по модернизации экономического потенциала северо-востока и освоению западных регионов Китая. Речь в данном случае идет, прежде всего, о поставках туда белорусской техники. В обмен Белоруссия пообещала не только дать зеленый свет китайской сборке на своей территории, но и сократить импорт технологичных товаров с Запада в пользу увеличения ввоза подобной продукции из Китая.

Вторая причина кроется в стремлении правительства Белоруссии извлечь выгоды от постепенного роста международного авторитета и повышения роли Китая в мировой политике, который из крупной региональной державы может в долгосрочной перспективе превратиться в одну из доминирующих мировых. Отмечается и успешная модернизация Народно-освободительной армии Китая. Поэтому укрепление партнерских связей с Пекином рассматривается белорусским правящим классом в качестве пути улучшения незавидного сейчас международного положения Белоруссии.

С одной стороны, Китай открыто поддержал военную операцию США  и Соединенного Королевства в Афганистане, а также не оказал решительного противодействия США в ходе их вторжения в Ирак, что было болезненно воспринято в Минске. С другой – не лучше вели себя Евросоюз и Россия, а также другие страны СНГ в отношении американской агрессии. Однако у Белоруссии с Китаем (в отличие от Евросоюза и России), нет конфликтогенных зон, как по торгово-экономическим вопросам, так и, что более важно, по проблеме соблюдения принципов демократии и прав человека. В МИДе РБ любят при этом подчеркивать, что отношения Белоруссии с Китаем базируются на принципах высокого доверия и взаимопонимания, а Пекин близок к тому, чтобы рассматривать белорусское государство в качестве перспективного европейского партнера.

Следует при этом учитывать и то, что внешняя политика Белоруссии на западном направлении исходит из необходимости восстановления политического диалога и активизации экономического партнерства с Евросоюзом. В этом ключе на фоне затухания посреднической миссии Берлина, Варшавы и Вильнюса в реализации интересов республики в рамках ЕС, роль которой, кстати, никогда не преувеличивалась МИДом РБ, особое значение белорусская сторона придает все нарастающей динамике взаимоотношений по линии Евросоюз – Китай. 

С 1985 года, с подписания первого двустороннего соглашения между КНР и Европейским сообществом, товарооборот между Китаем и ЕС приблизился к 80 млрд. долларов, ЕС стал третьим по величине торговым партнером КНР. Почти половину зарубежных кредитов (порядка 55 млрд. долларов) Пекин за последние годы получил по линии правительств государств-членов Евросоюза. С середины 90–х гг. ХХ в. установился постоянный политический контакт между Брюсселем и Пекином, а Лондонский форум 1998 года вывел отношения ЕС – Китай на высший международный уровень. Стоит напомнить, что Европейский союз - единственная МПО, которая однозначно поддержала политику Пекина по модернизации и либерализации национальной экономики, «раскрытию во внешний мир» и внесла решающий вклад в принятие Китая во Всемирную торговую организацию в 2001 г.

Укрепление кооперации и партнерства во всех сферах по линии ЕС – Китай, тенденция признания Пекина незаменимым стратегическим партнером для Евросоюза при решении глобальных проблем, а также призывы превратить «большую восьмерку» в «большую девятку» (способную в будущем фактически подменить ООН) за счет принятия в нее Китая учитываются Минском. При этом видение решения проблемы интенсификации взаимодействия Белоруссии с ЕС состоит в том, что активизация сотрудничества и сближение с имеющим солидный политический вес Китаем будет объективно способствовать и продвижению белорусских интересов на западно-европейском векторе ее политики.  В свою очередь нормализация отношений между Белоруссией и Европейским союзом, как ожидают в Минске, побудит Китай отбросить стремление оглядываться на Брюссель при выстраивании зоны реального китайско-белорусского партнерства.

Для Китая побудительным мотивом укрепления взаимодействия с Белоруссией, как надеются в Минске, должно стать заявленное президентом РБ Александром Лукашенко предложение Пекину максимально использовать Белоруссию, ее территорию в качестве плацдарма китайской экономики в Европе. С целью инициировать китайское руководство, как представляется, аналогичные предложения Лукашенко сделал недавно ОАЭ и Японии. Политические отношения с Китаем белорусская «горка» пытается выстроить на высшем уровне: по линии диалога глав государств и по оси Администрация президента РБ – ЦК КПК. При этом белорусская сторона всячески подчеркивает схожесть, а, часто, и единство, подходов обеих стран к основным мировым и региональным проблемам, что уже само по себе диктует им тактику взаимной поддержки на международной арене «на принципах высокого доверия и понимания».

В заключение напомним, что именно внешнеполитический курс на стратегическое партнерство с Китаем привел пару лет назад к тому, что в закон конституционного звучания «Об утверждении Основных направлений внутренней и внешней политики Республики Беларусь» не были включены положения ни о Союзном российско-белорусском государстве, ни о стратегическом партнерстве с Россией. Этот закон, по утверждению министра иностранных дел Белоруссии Сергея Мартынова, «принят навсегда и не должен меняться».