Ашхабадские сказки: продолжение следует

06.11.2007. Фергана.Ру

Девлет Озоди

Смерть 21 декабря 2006 года пожизненного президента Туркменистана Сапармурата Атаевича Ниязова (Beyik Turkmenbasy – Великого Туркменбаши) породила много прогнозов среди экспертного сообщества, журналистов и политизированных обывателей. В самом Туркменистане среди различных социальных слоев также появились надежды на серьезные изменения.

На первом этапе, когда 14 февраля 2007 года Гурбангулы Бердымухамедов, наконец, после ряда тщательно подготавливавшихся мероприятий, занявших практически целый месяц, стал президентом Туркменистана, внутри страны и за ее пределами выдвигались два возможных сценария развития ситуации.

В соответствии с первым, так называемым радикальным сценарием, новый глава страны мог, якобы уже с самого начала, то есть, с момента занятия поста исполняющего обязанности президента, начать проведение реформ. Однако восстание в политической тюрьме Овадан-Депе, географически находящейся недалеко от одноименного населенного пункта (название которого звучит в переводе на русский, имея в виду одну из самых жестких по своему внутреннему режиму в Туркменистане тюрьму, достаточно издевательски – "Красивый холм") было подавлено все же новыми властями. В самом Туркменистане об этом узнали через зарубежные каналы информации и через передачи радио "Азатлык" – туркменской службы Радио Свобода/Свободная Европа. Это было первым признаком того, что уход из жизни диктатора еще не означает перемен.

Следующим элементом предполагаемого "радикального сценария" была чистка государственного аппарата и предание суду тех, кто держал в страхе народ страны на протяжении долгих пятнадцати лет существования независимого "нейтрального" Туркменистана. Речь идет об идеологах и реализаторах "башистской" системы. Однако и этого не произошло. Более того, не были отменены визы, не была устранена цензура в СМИ, не произошло существенной либерализации общественно-политической жизни. Не были изменены даже названия дней недели и месяцев – вещь достаточно функциональная, так как большинство жителей Туркменистана до сих пор не может разобраться с "изобретением" Туркменбаши в этой области и запомнить всю эту рухнамовскую околесицу.

Некоторые мало представлявшие себе ситуацию в стране, но охотно комментировавшие ее "аналитики" предвещали чуть ли не проведение ХХ съезда КПСС, подобием какового должна была стать ХХ сессия Халк Маслахаты - Народного Собрания, также изобретения С. Ниязова, объединившего в одном органе бюрократов высшего звена, региональных начальников, старейшин родов-племен и просто "хороших людей". Будучи по сути законодательно-исполнительным органом, этот институт наделен, во всяком случае, на бумаге, большими полномочиями, чем Меджлис (парламент), а в некоторых случаях и президент. Именно во время заседания Халк Маслахаты эти "эксперты-аналитики" ожидали разгромного выступления того, что и как делал "Великий Сердар". Ничего этого не произошло.

Однако такое развитие событий укладывалось в другой сценарий, сторонники которого называли его "мягким". Суть предполагаемого плана действий Г.Бердымухамедова заключалась в постепенном проведении реформ уже после прихода к власти, так как новый президент, якобы, не мог это сделать по объективным причинам: из-за "наличия башистских сатрапов", "неподготовленности населения, обладающего особым менталитетом" и т. д. и т. п.

В действительности, все ограничилось снятием с должностей и заключением в тюрьму ряда высших и средних функционеров периода Туркменбаши, и то – всего лишь из-за опасений главы государства за собственную власть. Никакой амнистии политическим заключенным и уж тем более тем, кто оказался за решеткой после так называемого покушения на Ниязова, объявлено не было. Не были расследованы многие дела лиц, погибших в результате действий органов МВД, МГБ и других подобных организаций.

На протяжении последующего пребывания у власти Г.Бердымухамедова все прежние политические запреты сохранились; ни о какой легальной оппозиции или диалоге властей с ней нет даже слов. Никто не упразднил визы и "стоп-листы" на погранпунктах (прежде всего, в аэропортах).

Мелкие изменения, как то снятие межобластных кордонов МВД и армейских КПП, увеличение времени дозированной трансляции русскоязычных ТВ-программ, заявления о намерениях в области образования и медицины – все это должно было служить больше для поддержания ощущений перемен, не являясь переменами по сути.

Политический аспект проблемы дополнился социально-экономическим. Заявленные новой властью реформы в области экономики могли бы занять целую страницу убористого текста, однако ничего не было сделано. Земельная реформа, изменения в законодательстве по ведению бизнеса, принятие законов о защите прав собственности (декларации в Конституции не в счет) и многое другое осталось лишь словами.

В действительности, даже привлечение инвестиций на объявленный Ашхабадом "проект века" - рекреационный туристический комплекс "Аваза" на Каспии, куда необходимо вложить 1 млрд. долларов - оказалось непосильной проблемой. Дело в том, что серьезные инвесторы опасаются непредсказуемости существующего в Туркменистане режима.

Не менее печально обстоит дело с социальным положением: безработица, нищенские зарплаты, инфляция, перебои с поставками хлеба в ряд регионов страны и откровенно мрачные перспективы полного безнадежья. Так можно охарактеризовать ситуацию. Тем, кто бывает в Ашхабаде и изумляется архитектурным сооружениям в центре города, сделанного прежним правителем "визитной карточкой" страны, следует всего лишь побывать в нескольких километрах от "Подсолнуха" (так ашхабадцы называют вращающееся вслед за солнцем золотое изваяние Ниязову, построенное еще при жизни прежнего правителя), чтобы "виртуальная реальность" перестала существовать.

Судя по нынешнему социально-экономическому положению в Туркменистане, можно с уверенностью сказать, что оно будет ухудшаться. Предположения о неких планируемых властями переменах и реформах относятся к области фантазий, мало соответствуя действительности. Курс, избранный прежним руководителем страны на поддержание надежд, продолжает реализовываться и едва ли изменится при существующем формате власти. Сколь долго будет сохраняться такая ситуация, покажет будущее.