Русские в Казахстане - прошлое, настоящее и перспективы на будущее

Миграция и демография Казахстана постсоветского периода – вот основная тема предлагаемой статьи.

25.01.2008, Позиция.kz

Улугбек ТАГИЕВ

В СНГ и за рубежом до сих пор привычным образом продолжают считать Казахстан страной, где наибольшая за пределами России доля русского населения. А между тем эта давняя реальность с недавних пор перестала соответствовать действительности.

К примеру, в прошлом 2007 году доля русских в общей массе населения Казахстана составляла немногим более 25%. Так что пальму первенства у нашей республики в качестве страны со второй наибольшей в мире долей русских людей перехватило другое государство постсоветского пространства. Оно, что примечательно, даже не входит в СНГ, а состоит в Европейском Союзе. Речь, конечно же, идет о прибалтийской Латвии, где русские издавна составляют не менее 30% жителей. А ведь когда-то их доля в той стране была равна 25%, а у нас – порядка 50%. Как видите, ситуация изменилась кардинальным образом.

Перемена, о которой тут ведется речь, случилась не потому, что демографический рост русских в Латвии выше, чем в Казахстане, а по той причине, что они эмигрируют из той прибалтийской республики, скажем, на историческую родину с куда меньшей охотой, чем из нашей страны. По последним данным, Казахстан в качестве страны исхода потенциальных переселенцев в различные российские регионы и уже решившихся на это людей лидирует в ряду себе подобных на постсоветском пространстве.

Хотя поток выездов в Россию из нашей страны сейчас уже не такой большой, какой был, скажем, в середине 1990 годов, он, похоже, остается относительно заметным. Его в основном, как и прежде, составляют представители русско-славянского и европейского населения Казахстана. А между тем за прошедшие со времен обретения нашей страной государственной независимости годы доля русских в Казахстане сократилась с 37,0% до 25,6%, украинцев – с 5,2% до 2,8%, немцев – с 4,7% до 1,4%, белорусов – с 1,1% до 0,6%.

В прошлом, а точнее, порядка полсотни лет тому назад этническая демографическая картина у нас в республике была совершенно иная. К 1959 году, когда проводилась первая послевоенная общесоюзная перепись, доля казахов в составе населения республики сократилась до рекордно минимального уровня – до 28 процентов. При этом их численность не сократилась, а наоборот, возросла. Главной причиной того, что их доля уменьшилась, явилось взятие руководством державы курса на превращение Казахстана в мощную аграрно-индустриальную республику. Именно в этот период началось освоение целины, стало возникать множество новых городов и поселков городского типа при вновь поднимающихся градообразующих индустриальных предприятиях.

Именно тогда Казахстан твердо укрепился на позиции четвертой по экономическому потенциалу союзной республики. Все эти перемены и обусловили резкое изменение демографической картины Казахстана. В эти годы представители русско-славянских и других европейских народов стали в республике по всем статьям неоспоримо ведущей общиной.

Практически все крупные и средние города, а также вновь возводимые города были тогда по составу населения и в культурно-бытовом отношении русско-европейскими городами. Коренное население со всей присущей ему атрибутикой занимало там периферийное положение. Конечно, доля его представителей в партийно-советском аппарате и особенно в вузах уже тогда была достаточно большая. Но города были в целом русской и в целом европейской средой жизни. Даже в столице долгое время доля казахов была меньше 10 процентов.

Такая ситуация в городской среде в целом сохранялась вплоть до начала 90-х годов, хотя после 1959 года доля казахов в составе населения республики неуклонно увеличивалась: в 1970 году – 32%, в 1979 году – 36%, 1989 году – почти 40%.

А в Алма-Ате за те же годы численность представителей коренного населения менялась в следующем порядке: в 1970 году – 80 тысяч (менее 10 процентов от общего количества), в 1979 году – 150 тысяч (свыше 15 процентов), 1989 году – 252 тысячи (менее 25 процентов).

Примерно так же менялась ситуация за этот период в городской среде Казахстана в целом. В 1940–1980 гг. из областных центров только в Кзыл-Орде и Гурьеве (ныне Атырау) казахи составляли большинство.

В дальнейшем давняя казахская идефикс о том, что надо перестать быть у себя на родине меньшинством, стала обретать реальные черты. Однако произошло это не столько за счет сохранения высоких темпов количественного роста коренного населения, сколько, в первую очередь, за счет резкого сокращения численности русско-славянских и других европейских народов в Казахстане.

Да, за 1989–1999 гг. численность казахов в стране увеличилась на 1 млн 488,1 тысячи, или на 23 процента и возросла с 6 млн 496,9 тысяч до 7 млн 985 тысяч. Но этого оказалось далеко не достаточно не только для дальнейшего увеличения населения страны в целом, но и даже для восполнения миграционных потерь. Потому что за счет заметного увеличения смертности и сокращения рождаемости их коэффициент прироста за эти 10 лет уменьшился в 1,6 раза. Другими словами, коренное население страны все больше и больше приспосабливается к демографическим стандартам постиндустриального общества.

А между тем того индустриального общества, при котором была создана база для утверждения в последующем такого рода постиндустриальных стереотипов, уже нет.

Те, чьими усилиями и талантом в первую голову Казахстан был превращен в достаточно развитую аграрно-индустриальную страну со всей соответствующей материально-духовной атрибутикой, частью состарились, а частью уже умерли.

Наиболее дееспособная часть наследников их опыта и знаний и их непосредственных потомков успела покинуть Казахстан. И того динамизма, который обеспечивался прежде ими, сейчас у нас в стране нет.

Увы, реальность нашего времени такова, что правда о прошлом и настоящем по рассматриваемой теме не устраивает то одну сторону (представителей коренного населения), то другую сторону (представителей русско-славянской диаспоры). Впрочем, даже и не правда, а всего лишь попытка как можно более беспристрастно рассматривать вопросы и также делать выводы. И все же мы тут пытаемся держаться, что называется, середины. То есть не обходить стороной ничего из того, что имеет отношение к рассматриваемой теме.

Сейчас, к примеру, власти Казахстана приняли к исполнению индустриально-инновационную программу. Только непонятно, на кого она рассчитана. Некоторое время назад по телеканалам страны прошел сюжет – интервью с руководителем одной мостостроительной структуры, которая выиграла тендер на строительство объекта на Иртыше в районе Семипалатинска. Радоваться бы надо, а он огорчен, потому что соответствующим образом квалифицированная часть его рабочих составляет лишь 10 процентов от общего числа... Примерно такая же картина наблюдается по всему Казахстану. И она теперь объективно будет все менее и менее соответствовать понятию об индустриальности страны.

Грубо говоря, индустриализация уходит вместе с исходом русско-славянского и русско-европейского населения. Это – один из важнейших для дальнейшей судьбы Казахстана результатов разительного изменения демографической картины. По сути, индустриальной революции в Казахстане не было. Вернее, она была, но только в городах и промышленных центрах.

Ее осуществили европейские переселенцы и их дети и потомки. Слов, как говорится, из песни не выкинешь. Что было, то было. И сказать это надо, исходя, прежде всего, из интересов остающихся здесь людей. Потому что тем, кто покинул Казахстан, уже не так важно то, что с ним дальше будет. Это важно для людей, живущих в Казахстане сегодня. И прежде всего – для казахов, для растущего поколения казахского народа.

Коренное население было охвачено индустриализацией лишь частично. Но социалистическое общественное устройство приучило казахское общество пользоваться ее благами. А теперь некоренное население покидает республику, а лучшие умы коренного населения исходят из того, что тот уровень развития, который был достигнут за годы советской власти, это неотъемлемое при любых этнических демографических изменениях достижение Казахстана, и считают, что стране нет нужды переоценивать свои возможности в сторону их уменьшения.

В советское время промышленное производство располагалось в крупных городских центрах или специализированных на добычу сырья малых и средних городах. Большинство рабочих там составляли представители русско-славянского и в целом европейского населения.

За 90-е гг. из страны выехали около 2 млн русских, украинцев и белорусов, а также 0,8 млн немцев. Население Казахстана сократилось с 16,9 млн в 1991 г. до 14,9 млн в 1999 г. Это произошло главным образом за счет уменьшения численности русско-славянских и русско-европейских народов. За 1989–1999 гг. количество русских сократилось на четверть, или, если быть точнее, на 26 процентов (с 6 млн 62 тысяч до 4 млн 479,6 тысячи), украинцев – на 38 процентов (с 875,7 тысячи до 547,1 тысячи), немцев – на 63 процента (с 946,9 тысячи до 353,4 тысячи). По данным на 1994–99 гг., доля эмигрантов в трудоспособном возрасте составляла 65%, а еще 25% выехавших – это люди в возрасте моложе трудоспособного. Более 40% из всего этого контингента имеют высшее и среднее специальное образование. За 90-е гг. Казахстан, по сути дела, лишился цвета квалифицированных кадров индустриального труда.

Потому что казахи еще с советских времен за пределами аграрного сектора экономики составляли столь незначительное число, что даже среди коренных народов в Средней Азии были на последнем месте. К примеру, в 1987 году узбеки в Узбекистане и туркмены в Туркменистане составляли 53% трудящихся в промышленности, таджики в Таджикистане – 48%, киргизы в Киргизстане – 25%, а казахи в Казахстане – всего 21%. Соответствующий показатель в России – 83%. А в аграрном секторе статус рабочего получали, не имея соответствующей подготовки, и работники совхозов. Но в действительности так называемый рабочий класс на селе по своей квалификации и трудовым навыкам оставался крестьянством, не расставшимся с родоплеменным характером труда и отдыха.

Во всем этом нет ничего неожиданного. Удивлять же должно другое – то, что такая очевидно плачевная реальность до сих пор не подвигла ни к пересмотру своих представлений о будущем страны, ни к адекватным выводам даже наших самых просвещенных, продвинутых и чаще всех взывающих к демократическим нормам Запада деятелей.

Но ведь совершенно очевидно то, что те большие изменения в этническом демографическом составе населения, которые происходят сейчас, превратили Казахстан в совершенно иную, в отличие от полученной в наследство от распавшегося СССР республики, страну.

Да, Казахстан – уже другая страна. Казахи там восстановили свое численное преимущество. Но при этом успели утратить демографический динамизм. Прежнее количество населения восстановить тут будет очень сложно.

В ближайшие годы русско-славянское и русско-европейское население Казахстана будет продолжать уменьшаться. У него сейчас очень высокий средний возраст и низкая рождаемость. В обозримом будущем оно сохранится как численно превалирующая или соперничающая с коренным населением этническая и культурная община лишь на Алтае в Восточном Казахстане, вдоль проходящей по территории республики зоны Транссибирской магистрали, и прилегающем к России приграничье Северного Казахстана.

Практически весь юг Казахстана, за исключением пока еще Алматы, становится неприемлемой для людей русско-славянского и русско-европейского происхождения зоной обитания.

Примерно такая же картина складывается на западе (за исключением, быть может, Уральска) и в центре (за исключением зоны Караганды). В исторической перспективе будущего у русских в названных регионах, можно сказать, нет.

И не только потому, что казахи становятся там довлеющим этносом. Главная причина – суровые климатические условия и исчезновение рукотворной микроклиматической среды в городах и поселках, экологическая запущенность и деградация, приток новых для Казахстана этнических групп из прилегающих стран и регионов с избыточным населением…

В любом случае, уже ясно, что история Казахстана XX века была историей освоения Казахстана русскими, историей русского Казахстана. А история страны в XXI веке – это будет совсем иная история.