Украина: гуманитарный кризис.

Анатолий Филатов

Из всех видов социального кризиса гуманитарный кризис является самым тяжелым и самым универсальным. Его универсальность выражается тем, что любой вид социального кризиса – экономический, демографический, политический или культурный – в период своего «пике» всегда приобретает характер гуманитарной катастрофы. Собственно говоря, в этой универсальности содержатся и признаки тяжести гуманитарного кризиса. Хотя, тяжелым гуманитарный кризис становится прежде всего потому, что он затрагивает наиболее важные, экзистенциально значимые параметры человеческой жизни. Гуманитарная сфера жизни конкретного человека и общества в целом строится в процессе реализации разнообразных человеческих качеств, тех которые делают человека человеком и позволяют каждому индивиду осуществлять самооценку своего места в мире, оценивать сам мир, формировать способы миропостижения и мировыражения, конструировать и вписываться в определенные социальные модели, придерживаться характерных мировоззренческих схем. Именно в гуманитарной сфере человек осуществляет свои мировоззренческие установки и использует аутентичные средства социальной коммуникации. Самым подлинным средством социальной коммуникации является средство общения между людьми, поэтому выбор и сохранение языка как основного средства общения относится к категории самых высоких гуманитарных требований.

Еще одной спецификой гуманитарного кризиса является то, что он может возникать и в условиях экономической стабильности и даже процветания. Однако когда гуманитарный кризис дополняется политическими конфликтами и не решаемыми экономическими проблемами, тогда пагубность его последствий вырастает на несколько порядков. Исходя из данных выше определений, гуманитарный кризис ведет к образованию в рамках сложившегося социального организма нескольких оппонирующих крупных социальных групп, каждая из которых выстраивает собственную мировоззренческую парадигму. Главным фактором, провоцирующим мировоззренческие конфликты и углубляющим гуманитарный кризис, становится позиция одной из групп, стремящейся, как правило, через использование своих социальных институтов, навязать собственную мировоззренческую модель другим группам. В случае, если ради достижения своих целей социальная группа, претендующая на социокультурное доминирование и навязывающая всему обществу собственные средства мироощущения и мировосприятия в виде своего языка, использует государственные органы, в обществе возникает ситуация масштабного гражданского конфликта, имеющего такой атрибут как социальное деление на «своих» и «чужих». В конечном итоге политическая дихотомия «свои-чужие», воплощаемая внутри данного общества ведет если не к гражданской войне, то к гражданскому противостоянию с последующим социальным разводом.

Социологические исследования позволяют продемонстрировать отмеченные социальные тенденции в виде конкретных характеристик. В конце прошлого года были обнародованы результаты общенационального опроса населения Украины, проведенного Фондом «Демократические инициативы» и фирмой «Юкрейниан социолоджи сервис» 5-18 декабря 2007 года. Остановимся на некоторых переменных этого опроса, представляющих оценку украинским населением политической ситуации, уровня жизни и культурно-гуманитарных приоритетов в обществе.

Обращает на себя внимание вопрос, который позволяет выяснить в каком политическом спектре от крайних точек диктатуры и демократии размещают граждане нынешний украинский политический режим. Респондентам было предложено ответить на следующий вопрос «Ниже приведена шкала, где «1» означает полностью диктаторский режим и «10» –  полностью демократический. Где бы Вы поместили современную Украину?» и в результате были получены такие признаки:

1-полностью диктаторский режим     5.2

2             5.3

3             13.8

4             15.3

5             22.6

6             16.8

7             10.5

8             5.6

9             1.9

10-полностью демократический режим            3.1

Кумулятивный процент признаков, расположенных в той половине спектра, которая находится в области диктаторского режима, составляет 62,2%. Если же мы присоединим к этому проценту шестой признак, наиболее удаленный в «демократической области» от признака «полностью демократический режим», то получим и вовсе удручающую для общей характеристики политической системы Украины цифру – 79%. Семьдесят девять процентов украинских граждан рассматривают современный политический режим государства как диктаторский или имеющий атрибуты политической диктатуры!

Такое отношение усугубляется определением степени электорального влияния на систему социального управления обществом, осуществляемого посредством выборов законодательно-представительного органа власти в стране. По данным социологического опроса лишь четверть граждан (25,9%) считают, что выборы в Верховный Совет могут улучшить ситуацию на Украине. Несколько меньше (18,5%) отмечают, что выборы вообще ухудшат ситуацию в стране. А большинство (37,3%) говорит о том, что выборы ничего не изменят. К слову сказать, социальная апатия во многом провоцирует возникновение политической диктатуры, но она же обеспечивает и отторжение существующего политического режима.

В определенной степени в пользу отторжения политического режима Украины говорят данные, полученные в рамках социологического опроса по оценке населением своего жизненного уровня. Отвечая на вопрос «Как изменился уровень жизни Вашей семьи за последний год?» на понижение указали 43,1% украинских граждан (15,7% – «существенно снизился» и 27,4% – «несколько снизился»). Повышение уровня жизни отметили лишь 15,5% опрошенных (1,1%  – «существенно повысился» и 14,4%  – «несколько повысился»). 41,5% посчитали, что уровень жизни их семьи остался неизменным.

Хотелось бы заметить, что 1,1% считающих, что уровень жизни существенно повысился, вообще может не учитываться при анализе жизненных условий существования на Украине, т.к. этот процент глубоко лежит в рамках ошибки выборки, которую авторы опроса определяют в 2,3%. Поэтому единственной категорией из числа довольных жизнью могут быть только 14,4%, увидевших некоторое повышение уровня жизни своей семьи. А это количество не только значительно меньше своей прямой оппозиции, выраженной мягким негативным признаком «несколько снизился», но и меньше коррелируемой оппозиции с радикальным негативным признаком  – «существенно снизился». Четырнадцать процентов людей, отмечающих позитивные сдвиги в своем уровне жизни, это, конечно же, очень и очень мало. Особенно в сравнение с сорока тремя процентами, засвидетельствовавшими ухудшение уровня жизни. Разница – в три раза в пользу социального пессимизма.

Конечно, было бы интересно структурировать по более точным признакам срединную категорию граждан, выделивших несколько аморфную позицию о неизменности уровня жизни своих семей. Понятно, что по определению, в эту категорию могут попасть как те, кто жил хорошо и так же продолжает, кто был в среднем достатке и в нем же остался, ну и кто плохо жил и в этом же состоянии пребывает. «Ничего не меняется» – это в образах обыденного сознания нашего общества зачастую тождественно характеристике «ничего хорошего». Потому достраивая этот признак социологического опроса другими исследовательскими методами, например, наблюдением, вполне обоснованно можно предположить, что значительная часть из тех, кто отметил неизменность уровня жизни своей семьи за последний год, вложили сюда более негативные свойства, нежели позитивные.

Таким образом получается, что около 80 процентов граждан Украины (но не менее 70%) дают отрицательную оценку уровню жизни своих семей. С политической точки зрения это масса протестного электората. С социологической – это социальные категории граждан, которые чрезвычайно критически относятся к сложившейся социальной системе, ее структурным и функциональным свойствам, подверженные процессам социальной маргинализации и деструкции.

На этом фоне – оценки населением политического режима в стране и уровня жизни своих семей – особенно остро обнаруживает себя гуманистическая проблематика. Эта острота связана, главным образом, с тем дисбалансом в подходах к интерпретации важнейших гуманитарных проблем (исторических, культурно-языковых), которые демонстрируют государственное руководство Украины и значительные массы западно-украинского населения, прежде всего их политизированная элита, с одной стороны, и большинство украинских граждан, неполитизирующих гуманитарную сферу, с другой стороны.

По данным опроса Фонда «Демократические инициативы» четверть украинского населения считает, что рассказы о «голодоморе», как искусственно созданном в начале 30-х годов ХХ столетия голоде, направленном на целенаправленное уничтожение украинской нации, являются весьма и весьма преувеличенными. В соответствии с инициируемым В. Ющенко и его окружением введением уголовной ответственности за отрицание «голодомора» на Украине этих людей ждет тюремная камера. Двадцать пять процентов населения Украины в тюрьмах, лагерях, ИТК в количественном выражении составляют 11,5 миллионов человек! Для сравнения. В книге «Суровая драма народа: Ученые и публицисты о природе сталинизма» (М.: Политиздат, 1989) приводятся сведения о репрессированных в СССР в конце 1937-1938 гг. По данным Р. Медведева количество репрессированных тогда составляла 5-7 млн. человек, по подсчетам Д. Волкогонова – 4,5-5 млн. (С. 280). Учтем, что в Советском Союзе по данным переписи 1937 года проживало 160 млн. (это наиболее реальная цифра, по мнению известного русского философа И. Ильина, в сравнении со сталинской переписью 1939 года, когда получилось 170,5 млн. населения СССР). Даже, исходя из наименьшей цифры численности населения СССР в этот период и принимая предельную оценку количества репрессированных у Р. Медведева, мы получим процентное выражение советских заключенных по политическим мотивам в 4,4%. Напомню, по В. Ющенко, являющемуся президентом современного украинского государства, репрессированными по причине только отрицания «голодомора» должны быть 24,9% населения Украины (исходя из данных соцопроса, не верить которым у нас нет никаких оснований).

К слову сказать, по данным того же опроса на Украине сомневающихся в «холокосте» в два с половиной раза меньше, чем сомневающихся в «голодоморе». Не знаю, с чем это связано, может с тем, что не так долго убеждают, но и верующих в «холокост» больше, нежели в «голодомор». 66,4% отвечая на вопрос «Слышали ли Вы о проблеме «холокоста», и если «да», то что Вы думаете – действительно в Германии и на оккупированных территориях в те годы целенаправленно уничтожалась еврейская нация?» ответили: «Да, в те годы действительно уничтожалась целая нация». А вот положительных ответов на вопрос «Слышали ли Вы о проблеме голодомора (искусственно созданного голода в 30-ые годы), и как Вы считаете, или в СССР в те времена действительно целенаправленно уничтожалась украинская нация?» ответили меньше – 59,7%.

Если попытки диктата в написании истории Украины, в т.ч. навязываемая обществу в целом и научным кругам в частности трактовка «голодомора», могут расцениваться как «прелюдия» к гуманитарному кризису, то языковая политика президентской ветви власти и поддерживающих ее структур в Кабинете министров есть ни что иное как гуманитарное насилие. Используя данные организаций, которых ни в коей мере нельзя отнести к ценителям русской культуры и русского языка, – Фонд «Демократические инициативы» и фирму «Юкрейниан социолоджи сервис» – мы в состоянии воочию убедиться насколько политика посторанжевой политической коалиции противоречит позициям и устремлениям большинства граждан Украины. Не отходя от заявленной наглядности, я вначале просто воспроизведу результаты социологического опроса по интересующей нас гуманитарной проблематике.

55. Каким, на Ваш взгляд, должен быть статус основных языков на Украине?

Украинский язык должен быть (как сейчас) единственным государственным (как сейчас),

а русский свободно использоваться  41.9

Украинский язык должен быть единственным государственным,

но русскому и другим языкам нужно предоставить статус официальных

в тех регионах, где этого требует большинство граждан              19.0

В Украине должно быть два государственных языка - украинский и русский             30.3

Другой вариант (какой?)_______       0.9

Трудно сказать     7.9

64. Ваша национальность

Украинец               83.5

Русский  13.9

Другая (укажите) ______    2.6

65. Каким языком Вы общаетесь в семье?

Исключительно украинским               35.6

Преимущественно украинским, но изредка русским       11.0

В равной степени украинским и русским          13.9

Преимущественно русским, но изредка украинским       14.0

Исключительно русским      24.0

Другим языком      1.5

66. Каким языком Вы общаетесь на работе?

Исключительно украинским               34.0

Преимущественно украинским, но изредка русским       12.6

В равной степени украинским и русским          13.4

Преимущественно русским, но изредка украинским       11.5

Исключительно русским      27.7

Другим языком      0.9

Какие выводы в связи с этими данными могут возникнуть.

Если исходить из определения гражданами Украины статуса основных языков, то суммарный процент лояльности к русскому языку составляет 49,3% (это те, кто отметил индикаторы «Украинский язык должен быть единственным государственным, но русскому и другим языкам нужно предоставить статус официальных в тех регионах, где этого требует большинство граждан» – 19% и «На Украине должно быть два государственных языка – украинский и русский» –30,3%).

Из тех, кто отметил индикатор «Украинский язык должен быть (как сейчас) единственным государственным (как сейчас), а русский свободно использоваться» как минимум половина не станет возражать против повышения статуса русского языка до уровня другого государственного. А это еще 21 процент. В итоге мы получаем цифру в 70 с лишним процентов украинских граждан, которые в той или иной степени готовы к признанию русского языка в качестве государственного на Украине. Стоит заметить, что авторы соцопроса несколько лукаво подошли к определению позиций людей в такой важной сфере общественной жизни, как языковая политика. Они намеренно исключили индикатор, который мог бы продемонстрировать отношение украинцев к ситуации официальной монофонии, т.е. использованию в государстве одного языка, в данном случае – украинского. Ведь именно подобную политику проводит в последнее время официальный Киев, выражаясь призывами «Думай по-украински!», «Учись по-украински!» и т.п. Фактически был использован эвфемизм (благозвучие), который апеллировал к сложившейся ситуации – «как сейчас», при этом манипулятивно уточнили, что «русский язык свободно используется». После многих официальных притеснений русского языка на Украине (Указ министра образования и науки Вакурчука о школьном тестировании на украинском языке, решение Конституционного суда об обязательном переводе всех кинофильмов с русского языка на украинский) как-то с трудом верится в «свободное» использование русского языка. Именно такой подход дает основания препарировать итог ответов, отметивших такой «скользкий» вариант и, как минимум, разделить его на два – те, которые могли бы согласиться с русско-украинским двуязычием и те, кто будет настаивать на одном господствующем украинском языке.

Таким образом, категорических противников русского языка на Украине наберется не больше 20%. И этот контингент будет неуклонно уменьшаться. Косвенным подтверждением чему может служить информация, содержащаяся в книге Я. Бойко «Заселение Южной Украины. Формирование этнического состава населения края: русские и украинцы (конец XVIII-начало XXI вв.)»: «с 1989 по 2001 г. число украинцев считающих русский язык родным, выросло почти на 1 млн. чел. (17,4%) и составило 5,5 млн. чел.» (С. 36). Это уже статистическое свидетельство реального социального распространения русского языка, с которым боролся во времена Л. Кучмы тогдашний министр образования Украины В. Кремень и сейчас борются В. Ющенко, Ю. Тимошенко, И. Васюник, И. Вукарчук. А это значит, что социологические и статистические данные фиксируют как раз антигуманистическую, противоречащую культурно-духовным потребностям абсолютного большинства населения, политику государственного руководства Украины означенного диапазона.

При ответах на 65 и 66 вопросы мы получаем 38 процентов разговаривающих преимущественно русским языком в семье и 39,2% говорящих преимущественно на русском языке на работе. Обращаю внимание, что ошибка выборки в разделе этнической репрезентативности (вопрос 64) в отношении русских составила более трех процентов в плане уменьшения, а в отношении украинцев около шести процентов в плане приписки. Дело в том, что по данным Всеукраинской переписи населения этническими русскими себя посчитали 17,3%, а этническими украинцами – 77,8% граждан. Когда мы скорректируем этническое представительство в опросе, то и вовсе получим значительно более высокий процент людей на Украине разговаривающих на русском языке в семье и на работе – в первом случае 41,44% против 40,9% на украинском, во втором случае 42,6% против тех же 40,9% на украинском.

Кстати именно такая биполярность фактически присутствует по всем другим параметрам общественной жизни на Украине – внешнеполитических ориентациях, исторического прошлого и настоящего, социокультурных идентификаций, цивилизационных ориентиров. Выходит, что господин Ющенко действует от имени и по поручению лишь одной части населения, что всем давно понятно, но теперь мы это можем еще и квантифицировать или, говоря другими словами, количественно измерить. Причем, эта ющенковская часть населения не самая многочисленная. В таких случаях, рано или поздно, наступит ситуация, когда, по метафорическому замечанию классика, «низы не захотят». Не захотят терпеть гуманитарное насилие.

Сохраняющееся на протяжении последних двадцати лет состояние политического неравенства в сфере языковой коммуникации грозит возникновением острых социально-политических конфликтов. Продолжение антигуманитарной политики на Украине может привести к ситуации масштабной социокультурной сегрегации, которая будет нести в себе не только уже реально обозначаемые сейчас черты региональной и композиционной (две Украины – западная и незападная) обособленности, но и признаки принудительного этнокультурного отделения половины украинского населения, а именно – русскокультурного. Одним из вариантов социального поведения вследствие такой политики может стать вынужденный уход русскокультурных граждан в индивидуальное несистемное социальное подполье, предполагающее отношение к существующему государству как к чуждой среде, или использование ими различных форм гражданского неповиновения, либо проведение акций социального протеста.

И последнее. В кан(а)ве этой политики Украина уже прошла (не хотелось бы говорить – проползла) станцию «федеративное устройство». Теперь можно с определенной степенью уверенности сказать: Украина никогда не будет федеративным государством. Сейчас еще Украина может стать конфедеративным государством, включающем в себя два столь непохожих, во многом благодаря усилиям западноукраинского истеблишмента, компонента. Завтра может пройти срок конфедерации и… закончится государство.