Российский эксперт считает, что понятие 'размороженные конфликты' устарело

АрмИнфо, 26.05.08

На данный момент такое ключевое определение, как «размороженные конфликты», используемое для характеристики этнополитических конфликтов на юге Кавказа, устарело со всех позиций, поскольку сегодня все конфликты на Южном Кавказе интенсивным образом размораживаются

Как сообщает собкор АрмИнфо в Степанакерте, об этом заявил заведующий отделом проблем межнациональных отношений Института политического и военного анализа Сергей Маркедонов в ходе проходящей в Степанакерте международной конференции на тему «Карабахское движение: реалии и перспективы». По его словам, отдельные попытки размораживания конфликтов предпринимались и в 90-е годы, в частности, в Абхазии, в мае 1998 года, в Гальском районе. Маркедонов отметил, что разморозка конфликтов стала системной стратегией южнокавказских признанных международными сообществом государств с 2004 года. «В Южной Осетии попытки разморозки до 2004 года не предпринимались, это был, наверное, один из самых урегулированных конфликтов на территории Южного Кавказа. О Нагорном Карабахе надо говорить отдельно. Это - уникальный случай в регионе, подобно Косово, считающегося уникальным случаем», - сказал российский эксперт. Сергей Маркедонов остановился на «трех казусах Косово». «Первый казус Косово существует в мозгах Кондолизы Райс, большинства американских и европейских политков, и сводится к тому, что Косово - уникальный случай, который не может быть использован для самоопределения не только на постсоветском пространстве, но и в любой точке земного шара. Второй казус Косово существует в мозгах лидеров де- факто государств (Нагорного Карабаха, Абхазии и Южной Осетии), считающих, что Косово может быть использован как прецедент, и каких-либо законодательных, правовых, политических механизмов, которые запрещали бы это, не существует. Третий казус - казус Косово сам по себе, как некая реальность, существующая на Балканах. Это определенный конфликт со своей динамикой, со своими внутренними, внешними, политическими, социо-культурными и другими последствиями. Но что бы ни говорили, косовский казус имеет очень серьезное влияние, потому что, на мой взгляд, он поставил очень важный, фундаментальный вопрос. Это - проблема лояльности и идентичности, а именно, готовы ли де факто-государственные образования рассматривать свои, говоря морской терминологией, порты приписки или материнские территории, или государства- носители, как свои государства? Готовы ли они брать паспорта этого государства, считать, что это государство выражает их чаяния, решает их вопросы, защищает их права и т.д.?», - сказал Сергей Маркедонов. Говоря о ситуации в Нагорном Карабахе, эксперт отметил, что ни в Южной Осетии, ни в Абхазии «нет такой военно-политической реальности, как «линия соприкосновения» или «линия фронта». «В Южной Осетии и Абхазии есть миротворцы. В Нагорном Карабахе существует «дженльменское соглашение» между конфликтующими сторонами. Ну не совсем джентльменское, не совсем соглашение, но тем не менее, здесь нет миротворческих сил. Существует линия фронта, почти 193 километра, которая, объективно говоря, создает некие существенные ограничения для разморозки. Здесь невозможно сделать какой-то быстрый марш-бросок, как в Южной Осетии, или войти в Кодорское ущелье, как в Абхазии. Тем не менее, разморозка стала активно проводиться в последнее время и в Нагорном Карабахе, именно после того, как самоопределение Косово стало некой реальностью. В марте 2008 года здесь произошло самое крупное после прекращения огня в мае 1994 года военное столкновение на линии соприкосновения>, - отметил российский эксперт. При этом он заметил, что «Ильхаму Алиеву, в отличие от его «великого отца», все-таки нужно доказывать свою легитимность и политическую значимость». «Папа мог сдать половину Азербайджана, называть это «брестским миром» по-азербайджански, утверждать, что так было нужно, что он имел на это полное право, и не нужно было доказывать свою легитимность в глазах собственных граждан. Ильхаму Алиеву надо многое объяснять.

Объяснять, что он - не просто хороший сын хорошего отца, но и самостоятельный политик, который действительно заботится о национальных интересах в понимании Баку» - сказал Сергей Маркедонов. По его мнению, имеют место еще и опасения со стороны государств-носителей относительно того, что «косовский казус все-таки может иметь последствия, поскольку сегодня говорить о каких-то правилах игры на мировом уровне не представляется возможным». «Существуют опасения относительно того, что конъюнктура изменится, и большие игроки, поняв, что интеграция де-факто государств с признанными государственными образованиями не получается, перейдут от Косово и к Карабаху, и к Абхазии и т.д. Поэтому, пока не перешли, государства-носители стремятся как можно скорее завершить эту ситуацию», - сказал С. Маркедонов. При этом он отметил, что до 2008 года Россия не участвовала в проекте разморозки конфликтов и традиционно апеллировала к статус-кво. «После того, как Косово стали признавать, российская дипломатия посчитала, что нужен наш ответ, наши домашние заготовки, и мы начали свою политку по повышению уровня отношений с Абхазией и Южной Осетией. Хотя в этом я особой прагматики не вижу. Зачем об этом говорить лишний раз и раздражать всех? Ведь контакты и так имеются. Не думаю, что нужно делать какие-либо шаги вне целостной стратегии, которые будут настраивать всех основных игроков против России», - сказал Сергей Маркедонов. На вопрос, почему Нагорный Карабах «не включается в общий список, не подпадает под универсальный подход?», эксперт отметил: «С Азербайджаном у России гораздо лучшие отношения, чем с Грузией, и дразнить Баку в нынешней ситуации, портить отношения с Азербайжаном особенно не хотят. Часто путинский подход называют универсальным подходом, но это не так, ибо ни одно официальное российское лицо, собственно говоря, не включало Карабах в число тех государственных образований, которые могут воспользоваться косовским прецедентом».

В работе международной конференции в Степанакерте приняли участие политологи, эксперты, ученые, представители властей Нагорного Карабаха, Армении, России, США, Германии, Греции, Бельгии Ирана, Абхазии, Южной Осетии, Приднестровья. Участники конференции провели работу в секциях в трех направлениях