Выборы по-казахстански: краткий курс истории фальсификаций

Петр Своик

 

Не важно, как голосуют, важно, как считают.

(Иосиф Сталин)

Известно, что переход всех без исключения постсоветских государств к рыночной демократии сопровождался, или до сих пор сопровождается, технологиями “грязных выборов”. Не исключение, разумеется, и Казахстан, с той только существенной разницей, что у нас “черный пиар”, подкуп избирателей, другие махинации кандидатов и их политтехнологов играют значительно меньшую, чем в той же России, роль. Поскольку, и это является основным ноу-хау выборов по-казахстански, решающие махинации производятся… самими избирательными комиссиями.

Соответственно, главный административный ресурс авторитарного режима, потеряв который он просто не сможет продлять свое существование, - это право формировать избирательные комиссии из полностью подконтрольных ему людей.

Схема отработана четко, и она однотипна по всему Казахстану: председателями и секретарями участковых избирательных комиссий, где и производятся основные фальсификации, назначаются люди, полностью зависимые от соответствующего городского-районного акима или сельского “акимчика”. Например: школьные директора или завучи, начальники местных госучреждений, на худой конец, - директора предприятий, также вынужденные “дружить” с властью. Этим людям, добровольно или по принуждению, и приходится подтасовывать результаты голосований под спускаемый из акиматов заказ.

Что же касается остальных пяти членов участковых комиссий, то они назначаются из подчиненных председателя и секретаря, непосредственно в фальсификациях они, как правило, не участвуют, и зачастую даже не знают о них. Их предназначение: добросовестно отработать на выдаче бюллетеней избирателям и поприсутствовать при их подсчете. После чего поставить подписи под требуемыми бумагами, не задавая начальству “лишних” вопросов.

Основной заказ выдается акимом области (Алматы и Астаны) и отражает установки, полученные из президентской администрации: “желательный” процент принявших участие в голосовании и процент “правильно” проголосовавших. Кроме того, в эти главные установки включаются запреты на победу кандидатов от открытой или тайной оппозиции, если таковые имеются в данном округе, и, наоборот, “заказы” на победу нужных Астане претендентов. На областном уровне этот централизованный заказ дополняется установками “большого” акима, и далее, вниз по акимовской вертикали, он обрастает дополнительными “подробностями” под нужды местного начальства и конкурирующих кланов, вплоть до прямого подкупа кем-то из кандидатов уже непосредственно руководителей избирательных комиссий.

Надо сказать, что в такой “вертикальной” схеме политическая параллель нередко соседствует с коммерческой, или является одновременно и тем и тем, или одно маскируется под другое, и разделить их трудно самим “заказчикам”. Так, если из ЦИК “спускается” установка, что пройти должен такой-то и такой-то, то за этим может быть как 30-40 тысяч долларов взятки (в отдельных случаях – значительно больше), так и разработка политтехнологов из администрации, а подчас – все вместе.

Конкретно за реализацией “заказов” закрепляются заместители акимов - области, города, района, в селах – акимчики. Доведение же их указаний непосредственно до руководителей участковых избиркомов осуществляется через так называемых кураторов. Роль кураторов никак не прописана в законодательстве, но она весьма важна. Кураторами закрепляют чиновников среднего звена, должности которых, с одной стороны, достаточно “весомы”, чтобы их указания воспринимались председателями участковых комиссий, а, с другой стороны, не столь велики, чтобы лично они боялись ответственности за понуждение своих подопечных нарушать Закон. В день выборов кураторы непосредственно на избирательном участке “не светятся”, однако незримо присутствуют в “задней” комнате, куда регулярно ходит “докладываться” председатель.

Основной заказ исполняется в участковых избирательных комиссиях в ходе голосования и при оформлении результатов подсчета. Как – об этом мы скажем ниже. Но этих первичных фальсификаций иногда оказывается недостаточно, поэтому окончательная обработка ведется в окружных комиссиях в ночь после голосования. Вернее, это только считается, что ночью протоколы с результатами подсчета голосов (“немедленно”, как сказано в Законе о выборах) доставляются в соответствующие окружные комиссии. На самом деле секретари (или председатели) участковых комиссий везут сдавать протоколы в акиматы, где их принимает заворг, специально для того и назначенный секретарем окружной комиссии. Руководит же всем процессом заместитель акима, который и отвечает за то, чтобы к утру были получены именно те результаты, которые накануне увидел во сне Президент или которые предсказал аким.

С этой целью секретарей участковых комиссий заставляют, иногда не по одному разу за ночь, возвращаться на избирательный участок и “исправлять” протокол, либо организуют все такие “исправления” непосредственно в акимате. Для чего там заранее все приготовлено: “запасные” бланки бюллетеней и протоколов, сургуч и печати. Акиматы в такие ночи особо тщательно охраняются от доступа туда “посторонних”. Даже секретарей участковых комиссий полицейские выпускают наружу лишь после предъявления ими специального талончика от замакима.

Что же касается собственно членов окружных избирательных комиссий, от имени которых кипит вся эта ночная работа, то они спокойно спят дома. Вообще, обязанности всех членов избирательных комиссий уровня выше участковых - это только символизировать свое присутствие при том, что всю реальную работу за них исполняют штатные работники акиматов. Для чего в члены таких комиссий назначают “просто хороших” людей, готовых играть роль статистов в силу служебной зависимости, аффилированности с властью или личной уязвимости. В председатели же окружных комиссий акимы подбирают “верных” людей, которым “есть что терять”.

Например, окружную комиссию Торайгыровского избирательного округа возглавляет бывший вице-министр образования, ныне ректор Павлодарского госуниверситета Ерлан Арын. А для оценки “стоимости” такой должности можно сослаться на авторитетное мнение “Транспаренси Казахстан” (“Начнем с понедельника”, № 46, 29.11.02), определяющее годовой доход ректоров вузов, равно как крупных чиновников и судей, величиной в сто тысяч долларов.

Надо сказать, что этот главный свой “избирательный ресурс” - право формировать все избирательные комиссии, сверху донизу, исключительно из подконтрольных людей режим охраняет наиболее упорно. Собственно говоря, именно эта необходимость - закрепиться хотя бы на последнем рубеже обороны, и вынудила руководителей Парламента, Правительства и Центризбиркома рисковать раздражением ОБСЕ, но все же никак не реагировать на предложения “Круглого стола”, работавшего более года после признанных недемократическими выборов 1999 года.

Еще пример того, как цепко держится власть именно за это свое право.

В мае 1999 года, после вызвавшего выражено негативную реакцию Запада досрочного переизбрания Президента, и в преддверии парламентских выборов, Указ “О выборах в Республике Казахстан” был наконец переименован в Конституционный Закон, и в него были внесены несколько изменений, призванных продемонстрировать ОБСЕ “неуклонное” движение Казахстана к демократии. Основной “новостью” явилось изменение порядка формирования территориальных, окружных и участковых избирательных комиссий. Если в старой редакции они просто назначались соответствующими акимами, то по вступившему с 9 мая 1999 года порядку акимы только вносят представление на утверждение составов избиркомов вышестоящими комиссиями. Совершенно очевидно, что изменения внесены по пословице “что в лоб, что по лбу”. Существенно изменена лишь формальная юридическая процедура, подконтрольность же всех избиркомов акимовской вертикали остается в неприкосновенности. Кстати, в этой связи небезынтересен такой курьез, иллюстрирующий дееспособность всей системы.

Председатель ЦИК Загипа Балиева, обязанная организовать переоформление всех комиссий по новой процедуре, почему-то не стала этого делать. Сознательно или нет, но юридически, и это понятно любому, знакомому хотя бы с азами права, парламентские выборы осени 1999 года были проведены комиссиями, утратившими законные полномочия. И, если “заказ” сверху поступит, любой районный суд, по иску любой новой гр-ки Квятковской, может на этом юридически неопровержимом основании объявить нелегитимным весь нынешний Мажилис и, заодно, все избранные тогда маслихаты.

Однако вернемся собственно к фальсификациям. Понятно, что для, например, нечестной игры в карты нужен, прежде всего, сам шулер. Но махинатору, чтобы облапошивать партнеров, нужен определенный реквизит и некое скрытое от чужих глаз пространство. И чем больше опыта приобретают одурачиваемые, тем сложнее обманщику повторять свои пасы. В идеале даже шулера можно заставить играть честно. Тем более это относится к руководителям участковых комиссий, которые, в массе своей, вынуждены “мухлевать” против воли.

В этом смысле организаторам избирательных фальсификаций не позавидуешь. Несмотря на отсутствие хоть какого-то прогресса на уровне Закона “О выборах”, Центризбиркому, раз за разом, приходится вставлять в свои “Рекомендации …” те или иные пункты, затрудняющие наиболее очевидные махинации непосредственно на избирательных участках. Например, теперь уже нельзя, не нарушая инструкции ЦИК, просто-напросто набить лишними бюллетенями урны для выездного голосования.

Однако именно то, как ЦИК, под давлением демократической оппозиции, “совершенствует” свои рекомендации, красноречиво свидетельствует о попытках любой ценой закрепиться на трех последних “рубежах обороны”.

Первый – это махинации со списками избирателей.

Дело в том, что выдача бюллетеней явившимся на участок избирателям, как правило, ведется добросовестно. Рядовые члены комиссии закрепляются за выдачей бюллетеней по спискам избирателей поименно, специальным приказом, каждый из них, выдавая бюллетень, расписывается в списке напротив фамилии избирателя и на самом бюллетене, как того требует Закон. И это дает достаточные гарантии невозможности массовых махинаций на данном этапе. Поэтому списки избирателей к моменту окончания голосования содержат, обычно, достоверные данные о числе голосовавших, хотя в урнах к этому моменту, возможно, уже лежат “дополнительные” бюллетени. Или этим “дополнительным” бюллетеням предстоит попасть уже на столы при подсчете. Все такие “лишние” бюллетени подписывают секретарь или председатель участковой комиссии, которые на выдаче бюллетеней по спискам как раз не закреплены. (И которых ЦИК специально “крышует” своей инструкцией, позволяющей им тоже выдавать бюллетени “в случае большого скопления избирателей”.)

Махинация основана на том, что председатель участковой комиссии, под любым предлогом, не допускает подсчета явившихся голосовать граждан и выданных им бюллетеней по спискам избирателей, а сами списки, сразу после окончания голосования, куда-то “исчезают”.

Надо признать, что перед парламентскими выборами 1999 года ЦИК все же решился на серьезную уступку (без кавычек), согласившись считать число получивших бюллетени избирателей по их спискам (п. 6 “Рекомендаций по организации и проведению голосования” № 20/233 от 09.08.99). И теперь, если эта “рекомендация” будет соблюдаться на местах, она сможет предостеречь руководителей избиркомов подписывать “дополнительные” бюллетени для их “заброса”.

И все же одного этого недостаточно. Например, сам по себе подсчет проголосовавших по спискам избирателей не закрывает такую “случайно” оставленную ЦИК “лазейку”, как “голосование автобусами”. По нашим данным, именно к такой “технологии” готовятся в Павлодаре “алюминщики” в попытке “протолкнуть” кандидата от тандема Машкевич-Ахметов.

Суть такова: специально подобранную группу сажают в два-три автобуса и последовательно объезжают участки, на каждом из которых эти “избиратели” вносятся в дополнительные списки, получают свои бюллетени и многократно голосуют. Махинация основана на отсутствии в Законе прописанной процедуры включения избирателей в дополнительные списки уже в день голосования, и на искусственном “вакууме” на тот же счет в подзаконных актах Центризбиркома. Она вполне осуществима, если среди членов комиссии на каждом участке есть “посвященные”, к которым и идут “цепочкой” эти “избиратели”, и если наблюдатели не слишком настырны. И, конечно, главное в такой махинации - это не дать никому ознакомиться со списками избирателей уже после выборов, поскольку сопоставление списков по разным участкам легко “ловит” эту придумку.

В завершение темы махинаций со списками избирателей опишем еще одну фальсификацию, на которую, по нашим сведениям, также уповают “алюминщики” на предстоящих в Павлодаре выборах. Назовем ее “голосованием через бухгалтерии”.

Технология: на округ печатается “сверхлимитное” количество бюллетеней (благо – все, включая Госзнак, в руках власти), они заранее заполняются “правильным” образом и выдаются накануне дня выборов работникам ПАЗа и других подконтрольных г-дам Машкевичу и Ахметову предприятий и организаций. В обязанность такого подневольного “избирателя” входит опустить “правильный” бюллетень в урну, а по месту службы отчитаться о выполнении задачи чистым бюллетенем, полученным на избирательном участке.

Это наиболее изощренная фальсификация, но и она элементарно “ловится” путем, опять-таки, сверки числа подписей членов избирательной комиссии в списках избирателей с числом их же подписей на бюллетенях. Дело в том, что для “чистоты” этой махинации ее устроители должны были бы заранее заставить подписать “правильные” бюллетени всех тех рядовых членов участковых комиссий, которые в день выборов действительно будут выдавать таким “избирателям” “бюллетени для бухгалтерий”. А расширять круг махинаторов режим уже категорически не в состоянии, поскольку власти сейчас “прижаты к стенке”, они боятся населения и не могут никому доверять, включая подневольных им исполнителей. Поэтому все такие “сверлимитные” бюллетени будет подписывать кто-то из узкого круга самих махинаторов, и сверка со списками сразу их разоблачит.

Наверное, именно поэтому Центриизбирком и Торайгыровская окружная комиссия категорически не желают “понять” следующую настойчиво высказываемую нами мысль: если уж Закон предписывает члену избирательной комиссии подписывать каждый выдаваемый им бюллетень и расписываться в списке напротив фамилии получившего его избирателя, то, наверное, не для того, чтобы потом никак не сопоставлять число этих подписей. А ведь такая сверка заняла бы максимум 20-25 минут и избавила бы многих от искушения, или вынужденной необходимости, “заброса”.

Следующий рубеж обороны: махинации при подсчете бюллетеней.

Все такие махинации основываются на неопределенности прав наблюдателей. В Законе о выборах и в нормативах ЦИК про наблюдателей сказано довольно много, но … нарочито расплывчато. Анекдотические случаи, когда наблюдателям отводят места на расстоянии 15-20 метров от места действия, или даже … в другой комнате (!!!) не так уж редки, особенно на периферии, но и в “нормальных” ситуациях наблюдатели фактически лишены возможности объективно фиксировать процесс и предотвращать махинации.

Что касается собственно махинаций, упомянем две: это превращение “нежелательных” бюллетеней в недействительные путем проставления на них “лишних” отметок и это подкладывание в стопку заказанного “победителя” бюллетеней с голосами его соперников.

Последняя махинация “крышуется” “уступкой” Центризбиркома, “согласившегося” на показ по одному бюллетеню из каждой посчитанной пачки (пункт 8“Рекомендаций…” N 20/233 от 09.08.99). Совершенно очевидно, что контролировать раскладку бюллетеней в проигравших пачках нет никакого смысла, зато ограничение показом только одного бюллетеня из пачки “победителя” позволяет манипулятору гарантированно обмануть наблюдателей прямо на их глазах. В то же время требования показа, например, десяти бюллетеней из разных мест лидирующей пачки займет не более 20-30 секунд, зато также избавит от искушения подкладывать чужие бюллетени протеже акима.

Наконец, третий, и решающий рубеж обороны – это махинации с протоколами результатов подсчета голосов.

Технология здесь самая простая, и поэтому самая эффективная: ни под каким видом не оставлять на руках у наблюдателей документальных доказательств результатов подсчета голосов.

Предотвратить такую фальсификацию также крайне просто: достаточно обязать председателей участковых комиссий делать для наблюдателей ксерокопии протоколов, либо просто удостоверять своей подписью и печатью копию протоколов, составленные самими наблюдателями. Уж чего чего, а если не ксероксы, так шариковые авторучки имеются даже в самых бедных аулах, печать же секретарь избирательной комиссии всегда имеет при себе.

Наверное, как раз по причине крайней простоты этой “проблемы”, Центризбирком никак не может взять в толк, о чем идет речь. Последняя уловка, придуманная ЦИК в ответ на наше давление, это согласие на вывешивание копии протокола на избирательном участке. (Пункт 8 “Инструкции по составлению и передаче протоколов о результатах голосования участковыми, окружными и соответствующими территориальными комиссиям”, № 19/221 от 07.08.99). Понятно, что “вывешенная” копия так и останется на избирательном участке (где рано или поздно исчезнет), а на руках у кандидатов и их доверенных лиц не останется никаких имеющих юридическую силу документов, дающих возможность проверить официально объявленные результаты и, при необходимости, опротестовать их.

Подстраховывается эта фальсификация также полной тайной, окутывающей конкретные данные по голосованию уже после объявления “итогов” выборов. Не случайно ЦИК, как ни добивалось того руководство ОБСЕ, так и не опубликовал результаты парламентских выборов 1999 года хотя бы по округам, не говоря уже об участках.

Подведем итоги:

Сам Конституционный Закон “О выборах в Республике Казахстан”, выглядящий, на первый взгляд, вполне современным, содержит так много случайных или сознательно допущенных “ляпов”, что требует кардинальной реконструкции. И, разумеется, новая редакция должна начинаться с решения задачи вывода избирательных комиссий из-под контроля исполнительной власти. Но об этом – отдельный разговор.

Здесь же мы сосредоточились на тех дополнениях к действующей нормативной базе, которые:

а) вписываются в нормы Закона и могут быть реализованы без их изменения или дополнения;

б) не требуют каких-то материальных затрат или организационных усилий, или потерь времени.

Это, по сути дела, - тест органам власти и конкретно Центризбиркому на готовность отказаться от практики организуемых ими самими фальсификаций. Стоит ЦИК просто спустить соответствующие указания на уровень участковых комиссий и проследить за их исполнением, как можно будет говорить, что Казахстан действительно сделал серьезный шаг к честным выборам. В конце концов, согласие с нашими предложениями явилось бы для Центризбиркома лучшим доказательством его утверждения, что все фальсификации – это выдумки оппозиции.

И, наоборот, чем упорнее г-же Балиева “не понимает”, о чем идет речь, тем очевиднее ее персональная роль как покровителя системы фальсификаций.

В этой связи стоит напомнить такие хронологические этапы:

Осень 2001 года, Астана, Парламент, четвертое - заключительное заседание “Круглого стола” под эгидой ОБСЕ по демократизации избирательного законодательства. Партиями “Азамат”, Народный Конгресс, движениями “Лад” и “Орлеу” совместно вносятся поправки и дополнения в Закон, составленные именно на предмет предотвращения наиболее очевидных фальсификаций. Реакция на сегодня - нулевая.

Октябрь 2002 года, Астана, Мажилис Парламента. Депутатами Алибаевым, Макалкиным, Косаревым и Кабанбаевым направляется обращение к Центризбиркому, содержащее те же самые, легко исполнимые и первоочередные меры по предотвращению фальсификаций. Реакция - пустая отписка.

Ноябрь-декабрь 2002 года, Павлодар, Торайгыровская окружная комиссия. Доверенное лицо кандидата в депутаты Карлыгаш Жакияновой Петр Своик обращается с заявлением, описывающим возможные фальсификации и предлагающим меры по их предотвращению. Реакция - ответ Е. Арына, сообщающий, что “все внесенные Вами предложения уже отражены в соответствующих инструкциях и рекомендациях, утвержденных ЦИК”.

Вот Вам еще один “не понимающий”, вынужденный подписывать, на официальном бланке, откровенную ложь пополам с некомпетентностью.

Итак, подождем продолжения?