Обамериканившиеся и другие

  russkiymir.ru, 23.06.08

За кого будут голосовать русские граждане США на президентских выборах?

.Чтобы ответить на этот вопрос, нужно представить себе хотя бы в общих чертах социальную структуру русской диаспоры и её уклад.

Но русские в Америке делятся на живущих «жизнью диаспоры» и оторвавшихся от неё.

Сразу заметим, что отрыв от диаспоры не означает, как некоторые думают, «подлинной интеграции в американское общество». США страна иммигрантов. И интеграция происходит прежде всего через институт диаспоры.

Диаспорическая идентичность, otherness – важнейшая инвестиция  в американский социальный процесс для русского. Так же, как и для итальянца, например. Чтобы быть своим – надо быть «другим».

И надо, чтобы у тебя самого были «свои» – с тем же наследием. В виде старой родины, её языка и культуры, политической традиции и общего уклада, который с детства сидит в голове.

Для взрослых русских американцев первого поколения таким укладом является концептуальный язык, кругозор советского человека. Точнее, какие-то отдельные элементы его.

Русских нашего возраста, активно живущих жизнью диаспоры, можно подразделить ещё на две группы.

Первая группа – это те, кто флиртуют с Америкой по линии богемно-молодежных ценностных ориентиров: путешествия, тусовка, ночная жизнь, мультилингвизм, интерес к англоязычным радио- и телешоу, англоязычное остроумие...

Как правило, это те, чей образ жизни определяется «гуманитарным образованием», то есть «лирики-романтики» в советской системе координат. Они предпочитают жить в крупном мегаполисе. Часто имеют друзей-американцев. Идентифицируются с местной космополитической богемой, «свободными художниками», фрилансерами, более буржуазно-успешные – с академией.

Вполне логично, что эти русские голосуют обычно за демократов, и сегодня их кандидат – Барак Обама. Рациональные мотивации этого выбора дополняются психологическим триггером, важнейшим для поколения горбачевской перестройки – музыкально-продюсерским стилем предвыборной компании демократического кандидата. Его лозунг «We Need Change» в исполнении Will.i.am., музыканта из группы Black Eyed Peas, звучит почти что цитатой из цоевского «Мы ждем перемен»...

К этой группе идеологически примыкают и «профессиональные русские»: русскоязычные писатели и журналисты, специалисты по русскому языку, культуре и истории, преподаватели этих дисциплин. Их интеграция происходит посредством условной космополитической сети – богемы, академии, различных сообществ национальных элит. И поскольку это представители родины, метрополии в Америке, то их политический выбор обусловлен их «российской» идентичностью.

Большинство из них дома были бы, наверное, либералами-демократами в российском смысле слова. Ведь, будучи консерваторами в российском смысле, они наверняка не жили бы в Америке. Поэтому можно предположить, что многие из них будут голосовать за Обаму.

Вторая большая группа – в советской системе координат – это бывшие «физики-прагматики», флиртующие с Америкой через American Dream и формат «взрослых ценностей». Идентифицируются с upper middle class, ориентируются на долгосрочную постоянную full-time job с хорошей зарплатой, домом в рассрочку и т.д. С американцами дружно работают в офисе и запросто светски общаются на parties, однако в частной жизни сближаются редко.

Обычно это managerial professionals, работающие в software companies. Среди них есть и переквалифицировавшиеся советские «гуманитарии»,  или теоретики фундаментальных наук. В некоторых отраслях возможна ориентация представителей этой группы на солидную академическую карьеру и пожизненное университетсткое профессорство.

Такие русские обычно голосуют за республиканцев, следуя афоризму: «Кто республиканец до 30 лет, у того нет сердца. Кто демократ после 30 лет, у того нет разума».

Об Обаме же мне лично приходилось слышать от неглупых, вроде бы,  людей, что «если он придет к власти, то белых лишат всех прав». Тут нетрудно обнаружить травестированный русско-советский паттерн: «меня волнует положение в Родезии», в сочетании с этим милейшим «скепсисом» по отношению к демократическим институтам своей же собственной страны.

Сторонников Обамы такие русские обычно подозревают в наивности, незрелости, инфантилизме и мифотворчестве. Но «республиканство» их на поверку тоже выглядит скорее жестом-знаком, определяемым русскими мотивами в голове, чем рациональным выбором среднего политически грамотного американца.

Не случайно в качестве «своего» кандидата многие русские называют отнюдь не Маккейна, а бывшего нью-йоркского мэра Руди Джулиани. Образ Джулиани, как и Обамы, легко накладывается на постсоветские понятийные матрицы. Согласно местным русским нарративам, он был «твёрдой рукой», «хозяином в городе», «навёл порядок в Нью-Йорке», прогнав оттуда «чёрных и бомжей». А итальянская фамилия вызывает смутное чувство солидарности с якобы представителем «такой же, как наша» диаспоры.

Мешает тут сущий пустяк – Руди Джулиани не участвует в финальной предвыборной гонке. Проголосовать за него можно только «сердцем». Поэтому подавляющему большинству русской диаспоры (каковым, вроде бы, является эта группа) придется голосовать за Маккейна, в пользу которого снял свою кандидатуру Джулиани.

Остается теперь сказать о тех немногочисленных русских, которые практически не поддерживают связей с диаспорой. Это те, кто женился и вышел замуж за местных. Или поселился в городе, где нет русской общины. Или по своему личному биографическому мотиву принял решение отказаться от своего наследия.

Поскольку в условиях Америки это девиантная модель интеграции, то для неё уместен особый термин – «обамериканивание», по аналогии с «обрусением», «онемечиванием» и тому подобными терминами. Речь идет о тех русских, которые предпочитают по каким-то причинам не интегрироваться естественным путём, то есть через диаспорическое сознание, а прямо и непосредственно «обамериканиться».

Можно ли предсказать политический выбор этих избирателей?

По-видимому, нет. Потому что у них отсутствует тот концептуальный советский фон, который делает выбор предсказуемым.

«Обамериканившиеся» проголосуют «кто как».