Баку-Тбилиси-Джейхан

 МиК, 18.08.08

Актуализация нефтяной тематики

События в Грузии и непризнанных республиках на ее территории трактуются по-разному. Наряду с обострением ряда проблемных вопросов, непосредственно связанных с последними событиями на Южном Кавказе, обострился интерес и к нефтяной теме. С вопросом относительно причин актуализации этой тематики мы обратились к заместителю гендиректора ИАЦ МГУ Наталье Харитоновой.

- Наталья, с чем, с вашей точки зрения, связана актуализация нефтяной проблематики?

- Полагаю, что события в Южной Осетии спровоцировали, в том числе, и интерес к нефтяной теме. И не только потому, что начало лихорадить российский фондовый рынок. Существует целый ряд гипотез об «нефтяной» составляющей операции, проведенной российскими военными в Грузии. Более того, сейчас в СМИ можно найти очень много упоминаний о том, что «в Грузии  идет война за нефть». Учитывая любовь российского экспертного сообщества, и не только российского, к ресурсной тематике этого следовало ожидать. Вместе с тем миротворческий характер военной операции не ставится под сомнение, однако не исключена возможность, что она преследовала и иные цели.

- То есть речь идет о конкретных объектах на территории Грузии, имеющих отношение к инфраструктуре?

- Вряд ли. Речь скорее идет о резком повышении политических рисков для ряда инфраструктурных проектов. В конце концов, есть конкретные факты - приостановлена транспортировка нефти по трубопроводу Баку-Тбилиси-Джейхан после взрыва на нефтепроводе в ночь на 6 августа на территории Турции, прекращена прокачка газа по газопроводу Баку-Тбилиси-Эрзурум. Тбилиси еще до начала военных действий обвинил в произошедшем абхазскую сторону (читай, российскую), несмотря на то, что изначально версия о преднамеренном взрыве не рассматривалась. К слову тогда же были перекрыты и газопроводы, проходящие в непосредственной близости от нефтепровода. Хотя опять же официальная версия - неполадки на одном из объектов, затем прошла информация, что ответственность за взрыв взяла на себя Рабочая партия Курдистана и т.д. А сообщения о том, что нефтепровод на грузинской территории перед началом военных действий был пуст, заставляет многих экспертов связывать эти два события.

В любом случае, при длительной остановке Баку-Джейхан сокращение экспорта азербайджанской нефти не превысит 0,5-1% мирового спроса.

- Азербайджан был вынужден обратиться к альтернативным вариантам?

- Естественно. Рассматривались варианты прокачки нефти по альтернативным маршрутам - Баку-Супса, Баку-Батуми и Баку-Кулеви и проходящим через российскую территорию трубопроводу Баку-Новороссийск. При этом говорилось, что Грузия будет получать плату за транзит. Понятно, что компенсировать издержки вынужденного простоя БТД не удастся даже в случае, если были бы задействованы все маршруты. Однако Баку, вынужденный значительно снизить объемы добычи нефти, практически сразу отказался от использования железнодорожных магистралей Баку-Батуми и Баку-Кулеви опять же в связи с военными действиями в Грузии. Прокачка по маршруту Баку-Супса также приостановлена, прежде всего, по техническим причинам, хотя в официальных версиях упоминаются почти исключительно политические резоны. Сейчас нефть прокачивается через российский маршрут Баку-Новороссийск, где технический объем прокачки азербайджанской нефти в 12 - 14 раз ниже БТД. Турция намерена закупать дополнительные объемы газа у России и Ирана, чтобы компенсировать потери от временной остановки газопровода Баку-Эрзурум.

- В итоге не обошлось без прямых претензий к российской стороне?

- Грузия обвинила Россию в намеренном нанесении прицельных ударов по нефтепроводу, что в принципе не имело никаких оснований. По крайней мере, так прокомментировал заявление Тбилиси Минобороны РФ. Тем более, что и Лондон опроверг эту информацию. Видимо ставка делалась на то, чтобы заставить западные страны, являющиеся потребителями азербайджанской нефти, как пострадавшей от действий России стороне ответить жесткой критикой в отношении РФ.

- Наталья, как вы полагаете, кому все же выгодна приостановка эксплуатации нефтепровода? Ведь ситуация, судя по всему, носит совсем неоднозначный характер...

- Есть масса версий. К примеру, приостановка эксплуатации устраивает те страны, которые не участвуют в этом проекте, в числе прочих упоминается и Южная Осетия, якобы грозившая взорвать трубопровод, и Абхазия. Последние соответственно полагают, что приостановка работы БТД - дело рук грузинских провокаторов. Или, к примеру, то, что произошедшее негативно скажется на новых разрабатываемых проектах, таких как газопровод NABUCCO. Или наоборот скажется позитивно - западные страны потребители углеводородов постараются диверсифицировать риски за счет ускорения реализации альтернативных проектов. Даже Иран активизировался - речь идет о строительстве нефтепровода Нека-Джаск, рассматриваемый иранскими властями как конкурентный маршруту Баку-Тбилиси-Джейхан. Говориться и о прямой заинтересованности России в приостановке работы БТД, которой естественным образом невыгодны маршруты в обход российской территории. Второй мотив - заставить западные страны оказать давление на Грузию, заставив ее смягчить свою позицию в отношении Цхинвала. И.т.д. Версий очень много, и полагаю, ни одну из них не стоит игнорировать, но также не исключено и простое совпадение событий.

- То есть связь между столкновением на территории Грузии и вопросом реализации трубопроводных проектов настолько очевидна, что возникновение «нефтяного» вопроса было неизбежно?

- Да, в целом актуализация нефтяной тематики закономерна. Практически при любом сценарии развития событий в данном регионе это неизбежно. Слишком много интересов здесь переплетается. И произошедшее - вполне в контексте. Вместе с тем события в Грузии, кроме прочего, доказывают уязвимость инфраструктуры как одной из основ существующего миропорядка, когда любое происшествие, связанное с маршрутами транспортировки ресурсов, моментально приобретает политическую окраску и способно не просто привести к конфронтации на «вполне военном» уровне, но и изменить геополитическую ситуацию в регионе. В данном же случае мы можем говорить об обратном эффекте - эскалация политического конфликта актуализировала геоэкономическую составляющую, что однако вполне вписывается в реалии сегодняшнего дня.