Все мы  - одной крови…

www.dialog.kz, 29.08.08

Гани Ережеп.

Прежде чем всерьез обратиться к столь популярной ныне теме нациостроительства следует, пожалуй, вспомнить не такое уж далекое прошлое. Время, когда умы наших соотечественников были загружены совершенно иными проблемами, а создание «политической нации» если кого изредка и волновало, то чисто теоретически и в столь отдаленном и заоблачном будущем, о котором, более или менее реально, и загадывать-то было как-то не совсем с руки. 

Вспомним первую половину девяностых. Гигантские толпы у посольств. Заполошную эмиграционную истерию практически среди всех слоев населения, с продажей всего и вся практически за бесценок в ожидании скорого и, как тогда казалось, безвозвратного отъезда…

Страх и неуверенность в словах уезжающих: «Мы это делаем ради детей… Ведь здесь ни для нас, ни для них нет никакой перспективы…». В ответ - растерянность, недоумение и даже обида в глазах остающихся. И горькие, болезненные вопросы: «А вы уверены, что там будет лучше? Не боитесь, что пожалеете? А как нам поступить со всем тем, что прожито вместе? Забыть, не вспоминать?.. И как же вы будете там - без нас, а мы здесь - без вас?..».

Но вопросы эти постепенно исчезали вместе с отъезжающими людьми. А горькие обиды и боль медленно, но верно растворялись в повседневных заботах и проблемах, которых в те годы выпало на долю каждого великое множество.

Уже значительно позже, ко всем нам, даже и в самом дурном сне не помышлявшим об отъезде из Казахстана, пришло понимание того, что уехавшие люди попросту пытались бежать от непривычно навалившихся на них социальных проблем. Наивно рассчитывая скрыться от них в других странах и городах. Искренне полагая, что именно там, за тридевять земель, среди чужих молочных рек и кисельных берегов получат сытое, гарантированное счастье, как они сами, так и их дети.

Вот только, к сожалению, слишком уж часто, все складывалось трагически наоборот. Чужие города и страны не шибко-то стремились к сближению с чужаками из бывшего СССР. Это – в лучшем случае. А в худшем – агрессивно отторгали СНГовских переселенцев. Правда, жилось там и впрямь сытнее. Но, что до перспектив, то здесь уж увольте, своих-коренных в избытке!

Вот и побежал эмиграционный ручеек в обратную сторону. И застучали в двери и ворота своих бывших квартир и домов казахстанцы, возвратившиеся с чужбины. Кто - с малой толикой денег, которых хватало лишь на то, чтобы выкупить хотя бы времянку или баньку подле бывшего собственного дома. А кто и вовсе – ни с чем. Но, хоть и с пустыми карманами, но всеми правдами и неправдами выбирались обратно. Потому что знали: они возвращаются на Родину, где и поймут, и посочувствуют, и поддержат.

Сегодня о своих эмиграционных эпопеях эти люди вспоминать не любят. Тем более что их жизнь в Казахстане вновь вполне наладилась. И работа есть, и крыша над головой, и дети-внуки учатся. Чего же еще желать? Перспективы? Так и с этим теперь все, более или менее, в порядке. А куда подевались былые суеверные страхи и паническая неуверенность в завтрашнем дне? Они, слава Богу, так и канули в Лету… Остались где-то там – в начале девяностых годов прошлого столетия.

…Так, может быть, не стоит придавать столь большое значение выработке новой национальной и этнической политики у нас, в Казахстане, тем более что претворять ее в жизнь все равно суждено, в основном, бывшим партократам, привыкшим спекулировать на теме равноправия наций и их «права на самоопределение»?

И, в принципе, так ли уж необходимо строить нам пресловутую нацию – согражданство? Ведь опыт создания «политической нации» принадлежит пока, в основном, Европе и США. Причем строительство демократических национальных государств имело несомненный успех лишь в тех государствах, для которых типична схема: одна страна – один этнос. А для европейских стран с мультиэтничным и многоконфессиональным населением этот путь всегда был чреват конфликтами: возьмем ли мы столкновения между католиками и протестантами в Ирландии или трения на языковой почве между валлонами и фламандцами в Бельгии. О том, что национальная демократия западного образца в чистом виде изжила себя, говорит и тот факт, что старушка Европа не может справиться с огромным потоком не то, что пришлых азиатов, но даже собственных соотечественников-репатриантов. Например, немцы, переезжающие из стран бывшего СНГ на историческую родину, далеко не всегда находят в Германии даже работу, не говоря уж об адаптации в социум. А от бесчисленной армии азиатов, которые, переехав на Запад, даже не пытаются ассимилироваться с местным населением, образуя вместо этого национальные общины, в Европе давно устали.

Ну, а для Казахстана, где проживает 130 этносов, чужой опыт, тем более европейских стран с их малыми территориями, приемлем с большими оговорками. Да и не все уж так плохо у нас в плане нациостроительства: казахов постепенно становится все больше, они уже составляют большинство на своей родине – и это обнадеживает. Жаль только, что происходит этот рост за счет отъезда из страны этнических русских, немцев и т.д., которые в советский период составляли в республике основной костяк культурной и научно-технической интеллигенции. А с другой стороны, за счет увеличения в Казахстане числа оралманов из Китая, Узбекистана, Монголии и проч., многие из которых представляют собой неквалифицированную, зато дешевую рабочую силу и составляют конкуренцию уже местным казахам. Причем по своей социокультурной идентичности и ментальности они гораздо дальше от казахстанских казахов, чем те же казахстанские немцы и русские и, соответственно, способствовать единению нации (хотя бы по этническому признаку) они никак не могут.

Поэтому говорить о строительстве в Казахстане «политической нации», как нам представляется, еще весьма и весьма преждевременно. Что касается второго пути – этнократии – то такой вариант развития Казахстана представляется тоже маловероятным. Например, для традиционной этнократии характерна четко выстроенная сословно-иерархическая вертикаль, причем более высокое или низкое положение обуславливается «чистотой крови». Иначе говоря, попасть из одного сословия в другое невозможно, если этническая принадлежность – не та, которая требуется. В Казахстане все совсем иначе, здесь система власти также образует собой вертикаль, но если в этнократическом обществе действует принцип бинарной оппозиции «свои-чужие», где чужими являются представители иного племени, то у нас такого четкого принципа, который бы все, несомненно, упростил, нет.

Конечно, нашей властной элите (как, впрочем, и культурной, и научной) свойственно также делить претендентов на место во властной обойме на «своих» и «чужих», но не столько по кровно-родовому признаку, сколько по принадлежности к той или иной финансово-промышленной группе. Иными словами, здесь все решает так же, как и в традиционном этнократическом обществе, личная преданность, но обусловленная не кровью, а деньгами.

То есть в современном казахстанском обществе основу социальной иерархии составляют деньги (а не личные качества, как в традиционной этнократии), которые можно потерять в одночасье.

То есть этнократии в Казахстане нет и не предвидится, даже если брать такой чисто формальный ее признак, как доминирование в органах власти, военных силах и экономической элите представителей коренной нации. Конечно, за последние 18 лет в местных органах власти стало несравнимо больше казахов, чем раньше, но все равно нельзя говорить об этническом принципе как о доминирующем. Нет и характерных для этнократии четкой социальной вертикали, деления общества на статичные сословия и преобладания принципа «крови» над всеми остальными. Таким образом, в переходном, а потому постоянно меняющемся обществе, где процесс нациостроительства ни в коем случае нельзя считать завершенным, невозможно говорить об одной устоявшейся модели, будь то нация-согражданство или этнократия. Да и не нужно. Надо лишь, выработав систему государственного стимулирования, поставить перед нацией основные и самые важные на сегодня задачи: постараться аккумулировать в себя все этносы, живущие в Казахстане, включая тех же немцев и русских, многие из которых, как говорилось выше, вернулись и по сей день возвращаются с исторической родины на родину реальную - в Казахстан. А уж после, вне всякого сомнения, вопрос о том, как и что созидать в сфере нациостроительства, решится сам собою.