Предсказуемые последствия, или новая стадия кавказского кризиса

МиК, 28.08.08

Признание российским руководством независимости Южной Осетии и Абхазии ознаменовало собой не только новый этап в развитии конфликта между Москвой и Тбилиси. Пока нынешние хозяева Кремля занимаются политическим оформлением «операции по принуждению Грузии к миру», самые разные политические силы Северного Кавказа внимательно изучают опыт двух мятежных грузинских автономий. Процессам, катализатором которых, по всей вероятности, станет последнее решение Москвы, посвящено интервью главного редактора веб-сайта «Кавказский узел» Григория Шведова Русской службе «Голоса Америки».

Алексей Пименов: Президент России Дмитрий Медведев подписал указ о признании независимости Южной Осетии и Абхазии. Какими могут быть последствия этого шага для Северного Кавказа?

Григорий Шведов: Примечательно, что одним из первых в поддержку независимости обоих регионов высказался президент Чечни Рамзан Кадыров, причем с одним не-маловажным комментарием. По его словам, с учетом тех страданий, которые перенесли эти народы, конечно, необходимо признать их независимость. Очевидно, однако, что на долю Чеченской республики выпали гораздо большие разрушения, чем на долю Абхазии или Южной Осетии. И если для северокавказских лидеров именно пережитые страдания являются критерием, на основании которого можно признавать или не признавать независимость того или иного территориально-государственного образования, то, безусловно, целый ряд северокавказских республик или северокавказских народностей может на нее претендовать.

Не стоит, конечно, ожидать немедленной цепной реакции, но трудно усомниться в том, что многие расценили произошедшее как очень значимый сигнал к тому, что Россия готова признавать независимость. А стало быть, югоосетинский или абхазский путь может привести к успеху. Речь идет, разумеется, не об одной лишь Чечне. Следует вспомнить и о балкарцах в Кабардино-Балкарии, и о черкесах, живущих в Карачаево-Черкесии и сегодня практически не представленных в ее руководстве, и о ситуации в Адыгее, и о многочисленных народностях Дагестана. Все они очень внимательно следят за развитием событий – и все заинтересованы в применении данного сценария на практике.

A.П.: Что же предусматривает этот сценарий – суверенитет под патронажем России или полную государственную независимость?

Григорий Шведов: Представители этих народов могут поднять вопрос и о независимости от России. Ведь Россия говорит о неприемлемости двойных стандартов – и при этом признает независимость двух северокавказских народов. Ведь и осетины, и абхазы – это народы, исторически, культурно, этнографически связанные с Северным Кавказом в значительно большей мере, чем с южным. И если можно признать их право на самоопределение, то как можно отказывать в этом другим народам, тем более родственным? Естественно, что для федеральных властей такая постановка вопроса неприемлема, поскольку территориальная целостность России – это приоритет. Но это и означает применение двойных стандартов, которые российские чиновники осуждают с высоких трибун. А в данном случае использовать двойные стандарты будет нелегко.

A.П.: Вернемся к Южной Осетии и Абхазии. Так ли схожи эти два территориально-государственных образования, как это нередко представляется?

Григорий Шведов: Пожалуй, здесь больше различий, нежели общих черт. И с экономической, и с социально-политической точки зрения, это совершенно два разных случая. Абхазское правительство гораздо более независимо от России, чем правительство Южной Осетии. Абхазия – это экономически сильный регион, способный существовать и без внешних вливаний в местную экономику, которые, к сожалению, зачастую осуществляются не в самой прозрачной форме. В Абхазии – мощный аграрный сектор, особенно по сравнению с Южной Осетией. Следует упомянуть о рекреационном секторе, т.е. о знаменитых абхазских курортах, и о запасах полезных ископаемых. Даже в условиях торгового эмбарго со стороны Грузии этот регион в состоянии развиваться самостоятельно, поддерживая дружественные, но не конфедеративные взаимоотношения с Россией.

Иное дело Южная Осетия, существующая только за счет экономических связей с Россией. И, конечно, в данном случае следует говорить не об инвестициях, а о политически мотивированных вливаниях. Существенны и политические различия между двумя регионами. Примечательно, что, находясь между молотом и наковальней - между Грузией и Россией, проводивших очень агрессивную политику во время последних президентских выборов, - народ Абхазии выбрал своим президентом не того кандидата, которого предлагал Кремль. Он предпочел Сергея Багапша - независимого кандидата, не навязанного ни Россией, ни Грузией. Сегодня в Абхазии есть и политическая оппозиция, развитые институты гражданского общества, которыми, к сожалению, не может похвастаться Южная Осетия.

A.П.: Каковы варианты развития событий в Южной Осетии и, в частности, какую роль в судьбе региона сыграет, по вашему мнению, североосетинская республика?

Григорий Шведов: Существует несколько возможных сценариев. Распространено мнение, что объединение двух республик в большей мере отвечает интересам Северной Осетии, чем Южной, так как в результате элита Южной Осетии потеряет и источник власти, и источник финансирования.

Есть и другой сценарий: Южная Осетия входит в Российскую Федерацию как не-зависимый субъект. Что же касается жителей Южной Осетии, то еще неизвестно, насколько объединение с северянами улучшит их благосостояние. Ведь социально-экономическая ситуация в Северной Осетии, мягко говоря, оставляет желать лучшего. А рассчитывать на то, что деньги, выделяемые федеральным центром, дойдут до Южной Осетии, в случае объединения этих двух республик, наверное, не приходится.

Существует и третий проект: многие полагают, что в отдаленной перспективе объединенная Осетия сможет претендовать и на независимость от Российской Федерации. Осетины помнят, как федеральные чиновники повели себя в Беслане: кто отдавал приказы о штурме школы, приведшем к гибели детей. Потому-то данный проект и имеет сторонников в Северной Осетии